Саймон задержал на ней долгий и пристальный взгляд. К ее удивлению, в его взгляде читалось только одобрение. Когда его шершавые ладони, наконец сжали ее грудь, ее спина изогнулась. Ей казалось, что она всю ночь ждала его прикосновения. Большие пальцы кружили вокруг ее сосков, и низ живота тут же откликнулся пылающим томлением.
— Вижу, мне не придется долго разогревать тебя, — пробормотал Саймон. Он наклонился и завладел ее ртом, продолжая ласкать грудь, дразня и играя с ней, пока мир не закружился вокруг. Саймон подался назад и улыбнулся ей. — Я даже не знаю, когда получал такое невероятное удовольствие от поцелуев. Ты отдаешься мне без остатка, дорогая.
И он вновь припал к ее губам. Сладкий поцелуй стал жестким, полностью овладевая ее ртом.
Когда Саймон остановился, она не могла двигаться, не могла отвести от него глаз. Почему капитуляция перед этим мужчиной кажется такой правильной?
Окинув ее изучающим вглядом, он кивнул и тихо сказал:
— Ты умница, моя саба.
И эти уверенные слова напугали ее. Потому что Рона поняла: в глубине души она не испытывает ни малейших возражений против этого.
Он взял ремень и застегнул его под ее грудью. На каждое запястье он надел мягкую манжету и прикрепил их к верхней части стола, над ее головой. Затем подошел к изножью.
Она нервно взглянула на него, чувствуя интерес толпы.
— Что…
Под его суровым взглядом слова застряли у нее в горле. Молчи. Ничего не говори. Но…
Саймон подтолкнул ее ступни к попке, и Рона согнула ноги в коленях. Затем он пристегнул ее лодыжки к краям стола. Эта поза была знакома Роне по гинекологическому осмотру, только сейчас ноги пришлось развести шире — этот стол был вдвое больше медицинского.
Она дернула руками и ногами, внезапно чувствуя себя пугающе беспомощной.
— Ах, барышня, — он вернулся к изголовью и обхватил ее лицо ладонями. Рона посмотрела ему в глаза. Спокойствие и уверенность.
— Не случится ничего, что тебе не понравится, Рона. Если ты чересчур испугаешься, сможешь использовать стоп-слово. Скажи мне его.
Она сглотнула. И Саймон погладил ее по лицу. Он ждал ответа.
— Хьюстон. Это слово — Хьюстон.
— Правильно, барышня, — обхватив ладонями ее лицо, он неторопливо и с наслаждением поцеловал ее в губы, словно у него была целая ночь впереди, а люди, окружающие их, не стояли в ожидании, когда он начнет.
Когда он ее отпустил, внутреннее сопротивление растаяло. Она поняла, что прямо сейчас готова подчиниться любому его желанию, и это немного охладило ее. Мастер Саймон точно знал, что делает, и Рона не была уверенна: возмущена она или восхищается его силой.
Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
— Снова задумалась?
Рона проследила за тем, как он идет к концу стола, и снова напряглась. Когда он развязал бантики на ее стрингах и стянул их, ее охватило возбуждение. Она издала стон, похожий на хныканье.
Он улыбнулся. Однако не стал дотрагиваться до нее, и Рона была этому рада, хотя внизу живота все пульсировало от желания.
— Начнем с твоих сосков, — предупредил он ее. Саймон поднял маленькую стеклянную колоколообразную банку и приложил ее к левой груди, словно примеряясь. От прохлады ее сосок сжался сильнее. Покачав головой, он выбрал банку поменьше и прикрепил что-то, похожее на пистолет для герметика с мерной шкалой, на зауженное горлышко банки.
Неожиданно он скользнул рукой по ее киске, и у Роны перехватило дыхание.
— Красивая и мокрая, — сказал он, проводя влажными пальцами вокруг стеклянного ободка, прежде чем крепко прижать банку к ее груди. — Ты готова, барышня?
Несмотря на снедавшую Рону тревогу, ее тело горело от возбуждения. Она кивнула и уставилась вниз на свою грудь.
— Скажи мне, если станет больно. Сейчас тебе разрешено говорить, — он нажал на рукоять пистолета.
Одно нажатие, и она почувствовала, словно ее грудь с силой всосали. Ее сосок оказался втянутым и заполнил прозрачную банку на треть.
— О, мой Бог!
Он усмехнулся, пристально глядя Роне в лицо, и снова нажал на рукоять. Когда она ощутила, что близка к боли, попыталась столкнуть с себя банку, но вновь осознала, что прикована.
— Похоже, этого достаточно, — Саймон отсоединил насос. Сосок в вакуумной банке казался опухшим и налитым кровью. — Перейдем к другой груди.
Со вторым соском он проделал то же самое.
— Выглядит так странно, — пробормотала Рона, рассматривая банки на своей груди. И ощущалось странно. Как будто кто-то постоянно всасывал ее соски.
Саймон подошел к дальнему краю стола, и Рона сжала руки в кулаки. Ее ноги были широко раздвинуты, а киска — у всех на виду. И он собирался проделать это… с ее самой сокровенной частью тела. Ее дыхание ускорилось, но почему-то страх лишь усилил ее возбуждение.
Он провел пальцем по складочкам, и улыбнулся, когда ее бедра дернулись.
— Ты очень влажная.
Рона была возбуждена весь вечер и чувствовала, что внизу у нее все припухло и было сверхчувствительным. И в этот момент Саймон скользнул в нее пальцем. О, Боже. Ее ноги задрожали, но крепко удерживающие манжеты не позволяли двигаться. Глядя ей в лицо, он толкался внутрь нее мучительно медленно, заставляя растущую потребность распалять ее все сильнее. Ее бедра подались навстречу к нему. Еще, еще, еще.
Саймон улыбнулся уголком рта.
— Я считаю, что ты готова к следующему этапу.
Он взял еще одну банку, присоединил к ней пистолет, а затем с силой прижал холодное стекло к ее клитору, слегка вдавливая ее, чтобы банка плотно прилегала.
Боже, она действительно собиралась позволить ему это сделать. Наручники и поножи, твердые руки Саймона, его контроль, странные банки… Она закусила губу, чувствуя себя более возбужденной, чем когда-либо в своей жизни.
Его пальцы нажали на курок.
Посасывание, давление, напряжение.
— О-о-о.
Она дернула бедрами, ее глаза закрылись, и сквозь нее пронесся вихрь потрясающих ощущений. Вакуум все сильнее сдавливал ее, до тех пор пока ее опухшая киска не начала пульсировать в такт ударов ее сердца.
— Посмотри, Рона, — он открутил насос, оставив банку на клиторе.
Она опустила глаза. Розовая плоть наполовину заполнила банку, прижимаясь к ее стенкам.
— Неужели это происходит со мной?
— О, да, — он постучал по стеклу пальцем, и Рона вздрогнула от удовольствия. — Он будет такого размера еще долго, после того как я сниму банку, — глаза Саймона сверкнули. Она старалась не думать о том, как его пальцы будут ласкать ее клитор.
— Вы снимите с меня банки? — возможно, ей стоило задать больше вопросов, прежде чем ввязываться в это дело.
— Немного позже.
И она просто будет сидеть в этой позе и наблюдать?
— Не волнуйся. Я не позволю тебе заскучать.
В толпе раздались смешки.
Саймон улыбнулся, увидев, как в сине-зеленых глазах Роны отразилось возбуждение с толикой беспокойства. Полностью обнаженная и скованная, она позволяла ему делать с ней все, что он пожелает. Это было проявление истинного доверия, которое он еще не заслужил, но которое она дарила ему просто так, не раздумывая, без веских причин.
Но он хотел большего от нее, чем возбуждение, большего, чем ее доверие.
— Что Вы…
Он перебил ее:
— Я хочу, чтобы ты говорила, только когда отвечаешь на вопрос, зверушка.
Рона закусила губу и затрепетала. Смесь беспокойства и возбуждения лишь усилилась от его слов. Прекрасно. Как она отреагирует на дополнительную стимуляцию? На боль? Он достал тонкую трость из своей сумки с игрушками.
— Помнишь стоп-слово?
— Да. — Когда он поднял бровь, она поспешно добавила: — Сэр.
— Отлично, — Саймон провел тростью вверх по ее лодыжке, затем по бедру. Скользнул концом по киске, ниже банки, затем вверх по ее телу, вырисовывая круги вокруг банок на груди, и вернулся обратно.
Мышцы ее живота дрожали от дразнящих касаний. Взгляд был прикован к трости.
Он поднял ее и слегка ударил Рону по бедру. От неожиданности саба дернулась, и банки шевельнулись. Саймон с удовольствием наблюдал за тем, как ее захлестнуло волной ощущений. Очень хорошо. Затем он стал наносить легкие удары, вверх и вниз по одному бедру, затем по другому, продолжая, пока ее кожа не порозовела, а бедра не выгнулись навстречу ее ударам.
Ее взгляд постепенно затуманивался от потрясения, вызванного новизной ощущений и эндорфинами.
Саймон достал из сумки стеклянный фаллоимитатор, и, предварительно увлажнив ее собственной влагой, протолкнул его внутрь нее.
— А-а-а! — Рона изогнула спину, чувствуя, как каждое нервное окончание в ее киске пробуждается к жизни. Она попыталась двинуться, но не смогла, и ее дыхание ускорилось. Ее сознание, под шквалом целой гаммы чувств, медленно уплывало за пределы ее обычных ощущений. Ритмичные удары трости, каким-то образом сливавшиеся с болезненным ощущением от банок, постепенно подводили ее к кульминации.
К тому же фаллоимитатор давил на чувствительную область рядом с клитором, ее влагалище буквально пульсировало от напряжения, и с каждым ударом пульса она становилась все ближе к оргазму. Рона закрыла глаза и задрожала.
— Посмотри на меня, Рона, — его загадочно-мужественный голос ласкал ее слух, а теплая ладонь касалась лица.
Рона открыла глаза. Боже, он был великолепен и опасен, как наточенное лезвие. Не какой-то кухонный нож, а, скорее, средневековый кинжал. Элегантный и смертоносный. Но взгляд Саймона был таким заботливым. Почти любящим. Она улыбнулась.
— Так-то лучше, — он потрепал ее по щеке. — Глаза на меня, барышня. И, кстати, тебе запрещено кончать.
Потребовалась целая минута, чтобы осознать смысл его слов. Не кончать?
— Но…
— Нет. Кончать нельзя, — он улыбнулся, отступил назад и прошелся тонкой тростью по ее груди, а затем ударил по боку.
Ух! Удар эхом отозвался в ее груди. Его трость стала интенсивнее и с большей силой опускаться на тело, кружа вокруг банок на ее груди. Каждый удар отзывался в ней резкой болью, но все же ее внимание было полностью сосредоточено на толстом дилдо в ее влагалище и напряжении клитора. Рона попыталась пошевелиться, но ремни, стягивающие ребра, крепко удерживали ее на месте. И каждый эротически болезненный удар увеличивал нарастающую волну внутри нее, приближая к оргазму.
— О, пожалуйста, — стон сорвался с ее губ. — Мне нужно… Нужно кончить, еще совсем немного.
Он остановился.
Задыхаясь, она смотрела на него, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Он положил на ее скованное запястье теплую ладонь.
— Теперь, дорогая, у тебя есть выбор. Я могу заставить тебя кончить здесь и сейчас… или ты можешь пойти со мной наверх, и мы займемся любовью.
— Сексом?
Его глаза потемнели, и он повторил:
— Мы займемся любовью.
Формулировка была неправильной, но, о, Боже, просто мысль о его руках на ее теле… Она вздрогнула и прошептала:
— Я пойду с вами.
Саймон пристально всматривался в ее лицо. Затем он прикоснулся поцелуем к ее губам.
— Не существует слов, чтобы описать то, как ты мне нравишься, Рона, — он выпустил вакуум из банок и снял их одну за другой. Вытащил дилдо, оставив ее пустой и жаждущей. Он бросил все эти предметы в стоящую рядом кастрюлю с отбеливателем.
Рона уставилась на свое тело, потрясенная красными, сильно опухшими сосками. А клитор… Трижды увеличившись в размерах, он бесстыдно торчал между половых губ. Болел. Пульсировал. Жаждал.
Саймон расстегнул ремни и усадил Рону на стул, затем стал приводить в порядок стол с помощью бумажного полотенца и спрея.
— Не стесняйтесь использовать вакуумные игрушки, — сказал он собравшимся, которые все еще не разошлись. — Логан, Джейк, можете присмотреть за вечеринкой?
— Покидает собственный вечер, — бросил Джейк своему брату с притворным неодобрением. — Конечно, Саймон. Мы присмотрим тут за всем, раз ты просишь.
Накинув на плечи Роны пальто Санта-Клауса, Мастер Саймон повел ее вверх по лестнице и затем по длинному коридору к хозяйской спальне. На стенах комнаты плясали тени от языков пламени в газовом камине. Ноги утопали в роскошном толстом ковре синего цвета. Мебель темного дерева поблескивала в тусклом свете.
— Мне снилось, что ты в моей постели, — прошептал он, снимая с нее пальто, — и мы занимаемся любовью.
Саймон поднял ее на руки и усадил в центр кровати, затем опрокинул на спину с беспощадной силой, от которой она затрепетала. Когда он завел ее руки за голову, она вспомнила, что он не снял с нее манжеты и поножи. Раздался резкий щелчок — и он пристегнул манжеты на ее запястьях к цепи, которая тянулась от изголовья кровати. Рона дернула за цепь и задрожала. Она оказалась наедине с мужчиной, которого едва знает. И она позволила ему приковать ее к цепи. Она с ума сошла?
— Расслабься, зверушка, — прошептал он, коснувшись ее губ губами. — Мы оба будем наслаждаться этим, или продолжения не будет. Скажи: «Да, Хозяин».
Почему лишь от одного звучания его низкого голоса ее покидало всякое напряжение? Почему она настолько доверяла ему? Рона сделала вдох, а затем нахмурилась. Что она должна сказать?
— Хозяин?
Удовлетворенная улыбка осветила его точеное лицо.
— Именно. Повтори это снова.
Она колебалась. Когда он сильными руками обхватил ее груди и сжал, невероятные ощущения лишили ее силы воли.
— Хозяин, — но, когда она произнесла это слово, все внутри нее протестующе сжалось… и все же появилось странное чувство удовлетворения, будто последний кусочек паззла встал на место.
— Правильно, — все еще стоя у кровати, Саймон медленно поцеловал Рону. Его язык завладел ее ртом с такой же несокрушимой силой, ккак и его теплые ладони, ласкающие ее грудь. Он отступил назад. Пока Рона пыталась успокоить бурю чувств, Саймон подсунул подушку ей под попку.
Затем он легко и непринужденно разделся догола, и от его обнаженного тела у Роны перехватило дыхание. Мускулистые предплечья намекали на то, что он хорошо сложен, но она не ожидала увидеть настолько рельефную грудь. Черные волоски вились над грудными мышцами и спускались к паху, словно указывая на член.
Ее дыхание стало неровным. Длиной его член был, возможно, лишь немного больше среднего, но вот толщина… Словно дразня, темные вены обвивались вокруг невероятно толстого стержня. Он проследил за ее взглядом и усмехнулся.
— Да, у меня эрекция весь вечер, с тех пор как ты пришла, и я с нетерпением жду, когда возьму тебя, — мягко сказал он. — Но сначала я собираюсь поиграть с тобой. Прежде чем заняться любовью.
Саймон осторожно сжал ее груди.
— Я уже говорил, что они великолепны?
Он улыбнулся, глядя ей в глаза, а затем опустил голову. Его рот сомкнулся на ее вершинке, и от влажного тепла вокруг все еще опухшего соска у Роны закружилась голова. Саймон вырисовал языком круги вокруг ее пика, а затем подтолкнул грудь вверх, натягивая кожу, продолжая с силой сосать. Возбуждение все нарастало. И когда его губы сомкнулись на другом соске, клитор Роны болезненно изнывал от желания. А соски ощущались напряженными, ноющими точками.
И в этот момент Саймон переместился на кровать, раздвинув ноги Роны в стороны. Сел между ее бедер и… устремил взгляд прямо на ее киску.
Такое пристальное внимание одновременно и возбуждало, и смущало Рону. Она попробовала дернуть руками, но не смогла пошевелиться. Попыталась свести ноги, но Саймон мастерски пресек ее попытки. Он сжал ее колени и безжалостно развел их в стороны — даже шире, чем раньше. Складочки раздвинулись, и холодный воздух коснулся влажной киски.
— Рона, или держи ноги раздвинутыми в этом положении, или я прикую их. Что ты выбираешь?
Мысль о полном обездвиживании в настоящий момент скорее устрашала ее, нежели возбуждала.
— Я буду хорошо вести себя. Сэр.
— Отлично. Мне нравится наблюдать, как ты стараешься повиноваться, — он провел руками по внутренней стороне ее бедер, добравшись до киски, и большими пальцами раскрыл половые губы, полностью обнажая Рону. Он наклонился и языком скользнул по складочкам, вверх и вниз, выводя хитрые узоры вокруг ее входа, прежде чем, наконец, переместиться вверх — к ноющему сплетению нервов.
К ее огромному клитору. Рона была настолько возбуждена, что его пульсация казалась пыткой. Она с предвкушение ждала, когда Саймон лизнет ее клитор, но он полностью втянул его в рот. И ее охватило невероятное удовольствие.