- А что цена вопроса? – осторожно поинтересовалась я.
- Немного. Ровно половина моей, а моя шестизначная.
- Интересно, - хмыкнула я. – Шестизначная – это может быть и сто тысяч, и девятьсот девяносто девять.
- Хотел бы я получать девятьсот девяносто девять тысяч.
Озвученная цифра примерно вдвое превышала то, что я набирала в урожайный месяц, и это решило дело.
- И когда мне прийти на собеседование? – спросила я.
- А это и было сейчас собеседование, - ответил Максим и подмигнул мне.
= 13.
16 августа
Вернувшись домой после разговора с Максимом, весь остаток дня я прострадала. Идти или нет? Окончательно я еще не согласилась – он дал мне время подумать до утра.
Во-первых, за пять лет фриланса я порядком одичала и вообще уже не представляла, как люди работают в офисе. Моим последним местом работы была редакция малотиражки, а до того – небольшое пиар-агентство. И там, и там можно было появляться лишь периодически, забирая задания домой, чем я бессовестно пользовалась и приходила только в день зарплаты.
Во-вторых, я тупо боялась не справиться, поскольку не представляла, что надо делать. Максим ясно дал понять: одним только корпоративным сайтом дело не ограничится. Да и не стал бы никто платить такую зарплату контент-менеджеру.
Но все это были мелочи. Мелочи – по сравнению с тем, что работать предстояло с мужчиной, который мне откровенно нравится. И который, хоть и не женат официально, но все же, что называется, состоит в отношениях. Был в этом определенный элемент лукавства.
Если бы Максим был женат, я бы отказалась сразу. Повторять мамочкину историю совсем не хотелось. А вот это «мы живем вместе, нам и так хорошо, штамп в паспорте ничего не меняет» - в пользу бедных. Я сама так жила почти шесть лет. Вроде и семья, но… не семья. Потому что очень легко в любой момент хлопнуть дверью. И дело даже не в технических моментах развода. Есть в штампе нечто сакральное. Переход на новый уровень. Не просто спим вместе, пока в охотку, а объявляем всему свету, что мы муж и жена.
Никто не думает, подавая заявление в загс: «поживем годик-два, не понравится – разведемся». Все уверены, что это навсегда. А вот когда собираются жить вместе – именно так. «Надо же попробовать, вдруг мы друг другу не подходим». В этом и разница. Жить вместе – это протокол о намерениях. Регистрация – уже договор.
Так что статус Максима давал мне определенную надежду. Влезть в отношения – это, конечно, не очень красиво, и все-таки не то же самое, что разбить семью. Но… с чего я вообще взяла, что ему интересна? Привез справку, хотя его никто об этом не просил? Выбрал мое резюме, хотя мог поискать кого-то более подходящего? Ни о чем вообще не говорит. Как и то, что мне показалась за разговором в кафе. И если это так, то ситуация в корне меняется. Удастся ли мне удержать свои чувства на уровне легкой тонизирующей влюбленности, когда есть для кого покупать новую юбку или делать новую прическу? Или все скатится в страдания и безнадегу?
Черт, хоть монетку бросай.
В итоге я пришла к тому, что лучше сделать что-то и пожалеть, чем жалеть о несделанном. В конце концов, еще одного шанса судьба точно не даст.
Утром я надела черную юбку, белую блузку, туфли на каблуке, волосы собрала и заколола. Этакая учительница младших классов, только очков не хватает. От метро до бизнес-центра на Шпалерной можно было доехать на маршрутке. Или на Жорике. Или дойти пешком минут за двадцать. Жорик отпал в полуфинале: я не знала, как там обстоит дело с парковкой. Пешком на каблуках тоже не лучший вариант. Поэтому села в маршрутку, которая умудрилась даже на таком коротком пути собрать все возможные пробки, и оказалась на месте без десяти девять. С Максимом мы договорились, что я – если надумаю! – подъеду после девяти. Опять притащилась раньше времени!
Постояв у крыльца минут пятнадцать, я вошла на проходную. Там все было по-взрослому: электронный турникет и гориллообразный охранник в будке. Я набрала номер Максима.
- Сейчас спущусь, - сказал он, сразу взяв трубку.
Через пару минут со стороны лестницы раздался топот, как будто кто-то прыгал через две ступеньки.
- Привет! – крикнул Максим издали. – Димон, это к нам!
Он махнул охраннику, перегнулся через турникет и приложил к нему карточку-пропуск. Турникет пискнул, выбросил зеленую стрелочку и гостеприимно открылся.
- Сейчас мы с тобой пойдем к генеральному и к исполнительному, - Максим повел меня в сторону лифтов. – Так, чисто познакомиться.
Сегодня он был в темном пиджаке на футболку и в черных джинсах. Похоже, о дресс-коде здесь и не подозревали. Уже проще. Не надо морочиться строгими юбками и каблуками.
Мы поднялись на третий этаж, прошли по длинному коридору и оказались в большой приемной. Фикус в потолок, плазма на полстены и секретарша с губами уточкой. Максим вопросительно приподнял брови, показав большим пальцем на дверь кабинета. Секретарша кивнула, и мы зашли.
За столом, вальяжно развалясь, сидел крупный мужчина с густой седой гривой. Вид у него был сонно-расслабленный, словно говорящий: «Ну что вам еще надо?»
- Геннадий Васильевич, это Нина Львовна, наш новый пиар-менеджер.
Генеральный слегка подобрался, из-под пиджака выглянули широкие подтяжки. Все так же лениво он задал мне несколько вопросов и милостиво махнул рукой: работайте.
- Теперь к исполнительному, - сказал Максим, когда мы оказались в коридоре. – Соберись, это будет неприятно. Как кровь из вены сдать.
Исполнительный директор Андрей Сергеевич оказался тощим, остроносым и въедливым. За десять минут допроса он действительно выпил из меня минимум литр крови. Вопросы задавал, буравя насквозь маленькими бледными глазками со светлыми ресницами, а согнутые пальцы держал на коленях, как выпущенные когти. Когда экзекуция закончилась, моя блузка влажно прилипла к спине, а коленки ватно подрагивали.
- И ведь что самое прикольное, - Максим ободряюще дотронулся до моего локтя, - в вопросах персонала он ни черта не решает. Но надо же покуражиться, показать, какой он крутой перец. А тем более я тебя привел. Меня он особо ненавидит.
- За что? – удивилась я.
- А ни за что. По факту бытия. Понимаешь, у него мономания, что главная цель любого административного директора - стать исполнительным. Он уже двоих сожрал, превентивно. И меня тоже пытается. Но мы еще пободаемся. Так что забей, тебе если и придется с ним общаться, то только через меня.
Мы спустились по лестнице на второй этаж и подошли к двери с табличкой «Административный отдел».
- Ну вот, - Максим приложил карточку к замку, - это мой цветник. Заходи.
В большой комнате с окнами на улицу стояли три стола. За первым сидела огненно-рыжая, кудрявая и буйно веснушчатая женщина моего возраста. Вообще-то о себе я еще думала как о девушке, но у рыжей голубое трикотажное платье обтягивало круглый живот, месяцев так на шесть-семь. Вторая выглядела лет на сорок, и это была типичная девушка с веслом, только малость повзрослевшая. Не толстая, а именно мощная. Настоящая белокурая Брунгильда.
Кроме столов в комнате помещался стеллаж с папками и книгами, диван и столик с кофеваркой. Стеклянная перегородка отделяла от общего офиса маленький кабинетик Максима.
- Вот, девочки, - Максим слегка приобнял меня за плечи, - это Нина, наш новый… ну, вы в курсе. Это Юля, - он показал на рыжую, - специалист по электронной документации. Если проще, то зав канцелярией. А это Кристина, эйчар.
- День добрый, - сказала Брунгильда-Кристина, а Юля молча кивнула.
- Ну, вы тут пообщайтесь, а я в техотдел за ключом сбегаю, - Максим испарился, бросив меня на съедение новым коллегам.
Дамы посмотрели на меня, друг на друга, снова на меня.
- Да вы присаживайтесь, - тонким высоким голоском пропела Юля. – Тот стол ваш. Кофе хотите?
- Нет, спасибо, - отказалась я.
- Нина, Макс сказал, что из интернета вас вытащил, но я так поняла, что вы и раньше были знакомы? – спросила Кристина.
- Да. Я ему зимой машину поцарапала, - рассказывать об операции как-то не хотелось.
Юля прыснула в ладошку. Кристина сдержанно улыбнулась.
- Ладно, - она протянула мне лист бумаги и ручку. – Напишите мне свой электронный адрес. Я вам скину анкету. Заполните прямо по файлу и отправите обратно. И зайдите сегодня в какое-нибудь срочное фото. Нужны две фотографии как на паспорт, цветные, без уголка. Одна на бейджик, другая на анкету.
Я взяла листок, положила на стол и только тут заметила на крышке ноутбука, лежащего на нем, надкусанное яблоко. Точно такие же были и у остальных. Заметив ужас на моем лице, Юля поинтересовалась:
- Не работали на маке?
Я покачала головой.
- Ничего, научитесь.
- Нина, вы замужем? Дети есть? – Кристина посмотрела на меня, сдвинув очки на нос.
- Нет.
- Ну вот, теперь у нас полный комплект. Полуженатый мужик, будущая мать-одиночка, разведенка с ребенком и одиночка с котом. Кот-то есть?
- Нет кота, - улыбнулась я.
- Непорядок. Надо завести. А то кому будете жаловаться на то, что работа достала?
В разгар веселья вернулся Максим и с порога бросил мне карточку.
- Надо было в ведомости расписаться, но я сказал, что распишешься завтра, когда бейдж сделают. Фотографию нужно принести.
- Я уже сказала, - веско припечатала Кристина.
- Макс, Нина не умеет на маке, - весело наябедничала Юля.
- Опа! – удивился Максим. – Как только переходишь на макинтош, сразу забываешь, что большая часть человечества еще мучается с виндой.
Он прошел к себе за перегородку и вернулся с сумкой для ноутбука.
- Забирай его домой, вечером разберешься. На самом деле это совсем не так страшно, как кажется. Как только освоишь, открой папку «Контент», там все тексты по сайту, и старые и текущие. Просто прогляди, чтобы иметь представление. Потом зайди на наш сайт, посмотри, как там все устроено. Особенно обратную связь и самозапись к врачам, этим ты тоже будешь заниматься. Юля тебе все расскажет и покажет. Вот такое тебе задание на сегодня. Ну что, пишем заявление?
Он улыбнулся так, что я – черт бы его подрал! – не смогла удержаться от ответной улыбки.
- Пишем!
- Тогда добро пожаловать в ад.
= 14.
17 августа
О том, что Максим никоим образом не пошутил насчет ада, я поняла сразу. Как только вернулась домой. Или чуть позже.
Заявление о приеме на работу у меня было написано со следующего дня, делать там было больше нечего, поэтому я забрала ноутбук и отправилась восвояси. А по пути сфотографировалась и накупила всякой омерзительно вредной вкусной еды, чтобы отпраздновать такое дело. Заполнила анкету, отправила Кристине и начала разбираться с маком. Как ни странно, это действительно оказалось не так уж страшно. Но вот дальше…
В папке «Контент» обнаружилось больше двух тысяч файлов. На то, чтобы просто бегло просмотреть их, понадобился бы не один день. Поэтому я даже и пытаться не стала, а сразу открыла корпоративный сайт. И тут же поняла: влипла!
Среди моих, как выразился Максим, подшефных сайтов, которые приходилось время от времени подновлять, были далеко не самые завалящие. Например, одной из компаний, на которые развалился в свое время главный энергетический монополист страны. Поэтому я никак не ожидала увидеть подобный колхоз у крупной медицинской сети.
Сайт оказался громоздким, аляповатым и на редкость бестолковым. Настолько, как будто его слепил на коленке студент-двоечник. То и дело попадались битые ссылки, ведущие не по адресу или вообще в никуда. Контент давно не обновлялся: последняя новость была датирована еще июнем. В разделе обратной связи ответов ожидали десяток жалоб и вопросов. Самозапись выкинула нули по всем врачам всех клиник.
Нормально, Григорий! - Отлично, Константин!
Внизу главной страницы обнаружились жизнерадостные значки: «Мы в Фейсбуке», «Мы ВКонтакте», «Мы в Инстаграме», «Мы в какой-то непонятной хрени». Они явно намекали на то, что ведением групп в соцсетях буду заниматься тоже я, кто ж еще. И не только этим. Чем именно – предстояло выяснить.
Захотелось сожрать всю вредную еду разом. От ужаса. Но обратного пути не было. Оставалось только вымыть голову и лечь спать. В надежде, что утро вечера мудренее.
Однако утро выдалось пасмурным и холодным, что никак не прибавило энтузиазма. Даже перспектива увидеть Максима не слишком радовала. Одевшись потеплее, я поплелась на Шпалерную пешком.
Ровно в девять, открыв дверь отдела новенькой карточкой, я увидела Юлю, которая рисовала глаза перед зеркалом. Больше никого в офисе не было.
- Привет! – сказала она, старательно расчесывая ресницы щеточкой.
- Привет. А где все? – я сняла кофту и положила на стол сумку с ноутбуком.
- У нас рабочий день по свободному графику, - объяснила Юля. – Официально с девяти, но можно прийти хоть в восемь, хоть в десять. Главное – отработать восемь часов и сделать всю работу. Крис ребенка повела в клинику, Макс не знаю где. Так что мы сейчас с тобой… На ты нормально? Выпьем с тобой чайку-кофейку и начнем, помолясь, твою работу работать. Я тебе по сайту все покажу, а остальное уже с Фокиным разбирайся.
- Юль, я посмотрела вчера, и мне, если честно, малость заплохело, - призналась я, когда мы сели на диван с кружками. – Я такого… кривого сайта, наверно, вообще не видела. В смысле, не работала с таким.
- Велкам ту зе клаб, - засмеялась Юля, как будто горсть хрустальных шариков рассыпалась. – Этот сайт за хреналион денег сляпали два чудака на большую букву М. Заставить их что-то переделать невозможно. В лучшем случае добавить опцию. Поэтому придется терпеть. Твой предшественник продержался год. И я очень рада, что ты пришла, а то мы с Крис уже зашивались.
- Что, никого было не найти? – мое настроение упало еще ниже плинтуса.
- Да нет, были желающие, но Фокин все привередничал. Пока мы ему ультиматум не поставили. Либо находит человека, либо пашет сам. Испугался, сел и сразу нашел тебя. Ну что, допила? Тогда поехали.
Я принесла ноут, и мы, все так же сидя рядом на диване, начали разбираться. Юля показала, как заходить на сайт с админскими правами и вносить изменения.
- Тут все просто. Все новости и объявления тебе будут приходить по корпоративной почте. Сразу приводишь их в читаемый вид и публикуешь. Дублируешь в соцсети. По обратной связи – благодаришь за положительные отзывы, на жалобы пишешь: «Меры приняты, виновные расстреляны», на вопросы популярно отвечаешь. Если не знаешь, что ответить, спрашиваешь у Макса. То же самое делаешь в соцсетях. Это ерунда, хуже с номерками. Каждый день до обеда из клиник будут скидывать файлы, а тебе до трех часов надо будет завести их в форму. Очень муторно, но когда руку набьешь, где-то минут за сорок можно управиться.
- Объясни, пожалуйста, - взмолилась я, окончательно одурев, - почему это не могут сделать администраторы каждой клиники?
- Объясняю, - снисходительно усмехнулась Юля. – У нас двадцать поликлиник, пять детских и две гинекологии. Это только те, у которых есть самозапись. Если двадцать семь администраторов одновременно начнут лазать на сайт с админскими правами, наступит коллапс и энтропия. Это я точно знаю, потому что сама была администратором в одной из поликлиник.
- А ты вообще медик? – спросила я.
- Я учитель географии. Медик – это Кристина. Гинеколог. Правда, она уже лет семь на административке, так что я бы ей свою… одно место не доверила. В общем, давай, смотри почту, сочиняй новости и ответы. А когда придут номерки, я тебе все покажу.
Я успела написать три ответа на благодарственные отзывы, когда вошла Кристина.
- А Фокин где? – поинтересовалась она, едва поздоровавшись.
Юля тихо хихикнула.
- Придурок! – фыркнула Кристина.
Я почувствовала себя пришедшей к концу анекдота. И не спросишь же, в чем дело. А делиться со мной они явно не собирались. Впрочем, долго разводить рефлексии не получилось. Кристина налила себе кофе, между делом распечатав мою анкету. Заставила расписаться, забрала трудовую, сняла копию паспорта и отправила в техотдел за бейджиком. Я умудрилась заблудиться в коридорных ответвлениях, потом сто лет ждала, когда напечатают и заламинируют бейдж, расписалась в тысяче ведомостей и амбарных книг и вернулась в отдел через полчаса.