Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== Часть 1 ======
Серебряный принц или Одиночество это поправимо.
Глава 1
Глубокая ночь. Вдоль нависшей над морем скалы тянется пустая горная дорога. Стою на узком и скользком парапете. Где-то далеко внизу за спиной раскинулся мигающий разноцветными огнями, как новогодняя елка город, равнодушный и чужой. Подо мной – пропасть. Огромные волны бушующего моря с оглушающим грохотом вгрызаются в черный гранит, захлебываясь шапками белой пены и с ревом откатываются обратно, оставляя после себя на острых камнях клочки буро-зеленых водорослей. Хочу слиться с ними, раствориться в горько-соленой воде.
Только что я бросил своего любимого и прямо у меня на глазах погиб мой лучший друг. Хочу все забыть, не чувствовать на своем теле шрамов, не помнить того, что со мной произошло. Освободиться, очиститься от скопившейся во мне мерзости. Осталось только шагнуть в пустоту. Кому нужен использованный во все дыры одинокий омега с изуродованным шрамами телом и душой, который в своей жизни не умеет ничего, кого готовили доставлять сомнительное удовольствие клиентам? Правильно, никому. А мне только недавно исполнилось семнадцать… или уже? С молчаливого согласия того, ради кого я был готов на все, меня ломали и калечили. То, во что меня превратили, теперь всегда будет смотреть из зеркала и то, что мне пришлось пережить рядом с самым любимым человеком, поступившим со мной бесчестно и так жестоко, дает полное право свести счеты с жизнью. Я бы и раньше это сделал, но там где я был… нас хорошо охраняли. Круглые сутки не спускали глаз. Ну как же, двенадцать живых станков, зарабатывающих Хозяину деньги и не просто деньги, а приносящих огромные барыши. От него уходят только мертвыми и только мне, благодаря помощи, как ни странно, врага и воле случая удалось вырваться на свободу. А вот друг, который должен был бежать вместе со мной, остался там навечно и это больше всего убивает. Никогда с его гибелью не смирюсь. Свобода для меня это смерть, потому что без гроша в кармане, жилья и документов податься некуда, домой я ни за что не вернусь, да и пешком слишком долго добираться, к тому же, если меня поймают… Даже думать не хочу, что в таком случае со мной сделают. Вовсе не прельщает безрадостная перспектива в качестве наказания быть проданным за огромную сумму какому-нибудь конченому садисту. Ему разрешат делать все, он сможет воплотить в жизнь свои самые больные фантазии, которые без сомнения закончатся для меня летальным исходом. Если желающих позабавиться со мной не найдется, в чем лично я глубоко сомневаюсь, запорят плетьми до смерти. Никто не заступится… Никто не поможет... В этом городе знакомых нет. Все равно убьют, так или иначе, и сожгут в печи. Да, у них и такое оборудование имеется. Даже если кому-то придет в голову меня искать, прах никто не идентифицирует… Уж лучше самому избавиться от бренного тела, во всяком случае, уйду без уготованных мне мучений. Почему многие боятся умирать? Это жизнь приносит боль и страдания, а смерть избавляет от всего. Но прежде, чем переступить порог жестокого мира, хочу напоследок хоть немного насладиться воздухом призрачной свободы, поэтому продолжаю стоять. Еще чуть-чуть, совсем немножко…
Осень. Дождь. Эта противная мелкая морось зарядила сыпаться с затянутого грязно-серыми тучами хмурого неба и не думает прекращаться. Порывы сильного ветра срывают с тлеющей в губах первой в моей жизни и последней сигареты сизый дым, которым тщетно пытаюсь заполнить образовавшуюся внутри меня пустоту. Выдувают из тоненькой, снятой с чужого плеча насквозь промокшей тесной курточки остатки тепла. В карманах украденных, таких же маленьких брюк, денег и документов не было, зато обнаружилась полупустая пачка табачных изделий вместе с одноразовой зажигалкой. После первой затяжки я даже не кашлял, настолько успел надышаться дымом, пока выбирался из огня. Окурок летит в ночь, рассыпаясь веером мелких, быстро гаснущих в темноте сверкающих искорок. Ледяные струйки пресных слез забираются за воротник, пропитывая влагой гольф, противно сползают по спине, стекают по отросшим ниже поясницы волосам. Холодно. Но мне все равно. На улице так же холодно и мерзко, как и в моей душе. Мне не больно, нет. Пусто. Эта всепоглощающая пустота поселилась внутри очень давно, еще когда я жил дома. Да, когда-то у меня был дом, семья, если это можно так назвать. Вечно пьяные родители и четверо младших братьев по лавкам. Зачем, спрашивается, нужно было плодить нищету. Любят детей, скажете вы? Ха! Как бы не так! Их интересует только пособие, которое с успехом каждый день пропивается, и льготы. Льготы на оплату жилья, если ту хибарку, в которой мы прозябаем из года в год можно назвать жильем, бесплатный детский сад и школу.
Едва получив на руки аттестат, после очередного скандала и побоев пьяного вдрызг отца – альфы я вступился за самого младшего, разбившего по неосторожности стоящую на полу бутылку с их ежедневным пойлом. И почему ее нельзя поставить на столешницу? Что за манера сидеть за столом, а бутылку всегда держать под ногами? Прикрывая собой малыша от сыплющихся куда попало ударов и выносящей мозг нецензурной брани второго отца, я не выдержал и сбежал, правда, не сразу. Прижав к себе зареванного малыша, забился в дальний угол детской и укачивал до тех пор, пока он не перестал всхлипывать во сне. Ну, надо же было ему забежать на кухню пожелать папам спокойной ночи. Да, правильно, так и нужно делать, только не в нашей семье. Лучше бы лег вместе с остальными детьми, но они старше и наученные горьким опытом соображают, как с пьяными себя вести, а этот же совсем кроха и не понимает: если родители в таком состоянии – близко лучше не подходить. В доме от них и спрятаться негде. Кухня, две комнатки: наша и родителей, крошечный коридор, ванная, туалет и все. Он построен так, что под одной крышей живет четыре семьи. Единственное преимущество это отдельный вход с улицы в такие же, как у нас крошечные квартирки и собственный маленький дворик, где на веревках у нашего папы-омеги беспрерывно сушится свежевыстиранное белье. Я долго прислушивался, когда на заставленной пустыми бутылками кухоньке стихнет звон уцелевшей после побоища тары, уменьшится пьяный смех, не будет слышно бульканья раздобытой где-то в закромах разливаемой жидкости и перестанут чокаться друг о друга стаканы. Подождал еще немного, пока все угомонятся и уснут. Осторожно уложил на согретое мною место братишку, на цыпочках выбрался из комнатки, в которой мы, за неимением кроватей на тонких одеяльцах спали вповалку на полу, и пробрался в спальню родителей, рискуя каждую секунду быть обнаруженным. Не смотря на сильное алкогольное опьянение, спят они очень чутко, все-таки это не обычные люди и обладают острым обонянием, зрением и слухом. Подкрался к едва удерживающей на трех ногах равновесие покосившейся тумбочке, тихонько выдвинул верхний ящик и достал тощую пачку мелких купюр. Есть! Мне не нужен свет, чтобы определить их достоинство, отсчитываю ровно столько, сколько требуется заплатить за проезд на автобусе в другой город, я знаю, куда направлюсь. Хорошо, что догадался заглянуть в дорожный справочник, теперь мне известна стоимость билета, и денег на копейку больше чем надо, не возьму. Остальное кладу на место. Простите меня, малыши, все равно наши папы это завтра пропьют, а так я хоть что-то попытаюсь изменить в своей опостылевшей жизни, да и родителям будет легче – кормить придется меньше на один рот. Через месяц мне исполняется семнадцать и материальную помощь на меня перестанут давать, попойка как раз и была приурочена к последней выплате. Считается, что в этом возрасте нужно быть самостоятельным, а куда может пойти работать человек без образования, мыть полы? Согласен и на такую работу, но я же не один желающий, в нашем городе даже непрестижные места заняты все, устроиться можно только по протекции или блату, к сожалению, таких знакомых у наших родителей нет. Это в нормальных, обеспеченных семьях дети продолжают получать знания в институте, и стоит это очень дорого. Мне, к сожалению, такое не грозит, хотя учиться люблю, мне всегда легко давались любые предметы, и преподаватели были мной довольны.
Я привык игнорировать обидные и унизительные насмешки одноклассников и соседских мальчишек по поводу заношенной одежды и потрепанной обуви, старого портфеля и неизвестно от кого оставшегося спортивного костюма. Я любил гимнастику, благодаря природной гибкости и хрупкому телосложению мне позволили бесплатно посещать тренировки, правда, не без помощи директора нашей школы, который присутствовал при отборе учеников. Конечно, ни на какие соревнования я не ездил, хотя каждый раз приглашали. Из-за отсутствия денег на проживание и проезд, приходилось отказываться, но занятия посещал регулярно. Это была единственная отдушина, где я мог отрешиться от всех мыслей и, растворяясь в музыке, парить в небесах. Жаль, что длилось это не долго, из-за недостаточного финансирования школу расформировали, и секцию пришлось закрыть, но я многому успел научиться.
Поставив замок на защелку, возле зеркала оставляю записку: «Не ищите меня», и тихонько прикрываю входную дверь. Не думаю, что до утра к нам может кто-то залезть, воровать все равно нечего. Ухожу налегке: футболка и потертые старые джинсы, на ногах видавшие виды старые кроссовки. Хорошо, что на улице лето, не замерзну. В руке пол-литровая бутылка из-под водки с сырой водой (надеюсь, родители утром не станут пересчитывать уцелевшую стклянную тару перед тем, как пойти сдавать), если не есть, то пить в дороге что-то надо. В кармане аттестат и паспорт, без документов мне не продадут билет. Двухчасовая прогулка пешком и я на автовокзале. Занимаю очередь в кассу. Я первый. Пожилой охранник на меня покосился, но ничего не сказал и перестал обращать внимание. Тем лучше. Смотрю расписание. По карте расползается плетение паутины дорог и в разных направлениях нарисованы стрелочки с номерами маршрутов. Хочу к морю, никогда его раньше не видел, по понятным причинам наша семья вообще из города никогда никуда не выезжала. Это будет мое первое путешествие так далеко от дома. На побережье устроился уютный, летом утопающий в зелени городок. По сути дела он является развлекательным центром с благоустроенными золотистыми пляжами, крытыми бассейнами, гостиницами и большими дачами богатеев. Однажды я проходил через парк и слышал, с каким восторгом о нем рассказывали мальчишки. Специально я не подслушивал, просто шел по центральной аллее позади них. Шестеро нарядно одетых подростков очень громко обсуждали поездку и делились впечатлениями. Оказалось, что круглый год из близлежащих промышленных городов туда ездят отдыхать. Возможно, в каком-нибудь кафе или баре меня возьмут мыть посуду или полы, на большее я не рассчитываю. Нужный автобус отъезжает в пять, значит, касса откроется в четыре, ждать еще почти два часа. Выхожу на улицу, с наслаждением вдыхаю аромат ночной зелени, реально начинает кружиться голова, неужели это запах свободы так пьянит? Нет, со мной творится что-то неладное, раньше такого никогда не было. Может, заболел? С опаской трогаю лоб, нет это не температура… Тогда что? Не понимаю. Накатывает противная слабость, поясница ноет, начинает клонить в сон, но спать нельзя, иначе пропущу время открытия заветного окошка с полукруглым отверстием, не куплю билет и не смогу уехать. Нужно вернуться в зал, если тут упаду, а похоже это случится очень скоро, то до утра в густом кустарнике меня никто не найдет. Шатаясь, снова подхожу к кассе, возле нее уже стоит молодой человек, лет на десять старше и как-то странно на меня смотрит. С чего бы? А я замер. Большие, чуть раскосые темные омуты глаз с застывшей, как насекомое в янтаре смешинкой. Идеальные черты лица просто притягивают, прямой нос, пухлые губы… Собранные в высокий хвост длинные черные волосы он небрежным движением перебрасывает за спину. Серебристого цвета элегантный костюм сидит на нем бесподобно. Кипенно-белая рубашка, черный галстук, дорогие кожаные туфли дополняют ансамбль. Я смотрю на это великолепие и не могу оторвать взгляд. Боже, какой красивый! Настоящий Серебряный Принц из сказки!
- Вы сюда?- Спрашиваю, прочищая внезапно пересохшее горло. Он смотрит мне в глаза, как будто заглядывает в душу и молча подвигается, освобождая место.- Спасибо.- С трудом сдерживаю тошноту, да что же, в конце концов, со мной происходит?! Боковым зрением замечаю, как он с силой втягивает носом воздух. Зачем? Не понимаю. Я вечером тщательно вымылся, и одежда на мне хоть и старенькая, но хорошо выстирана. Мысли путаются. Перед глазами все плывет. Пить! Пытаюсь открутить пробку, но бутылка выскальзывает из ослабевших рук, и со звоном по мраморному полу вперемешку с брызгами воды веером разлетаются стеклянные осколки. Черт! Теперь всю дорогу буду умирать от жажды, в кармане не останется ни копейки, все деньги придется отдать за билет, дай бог, чтоб хватило, я не знал, что нужно платить комиссионный сбор, только возле кассы прочитал на листочке объявление. Хорошо, что где-то с полгода назад начал потихоньку сдавать по паре пустых бутылок так, чтобы родители не заметили, все равно эти деньги пропивались, хотел малышам что-нибудь вкусненькое купить, собрать удалось совсем немного, но я на всякий случай прихватил их с собой, теперь эти деньги уйдут на доплату. Давешний охранник направляется в мою сторону. Сейчас начнется…
- Что здесь происходит,- отражаясь от стен пустого зала, в ушах эхом гуляет его вопрос.
- Ничего, простите, похоже, пареньку стало плохо,- отвечает незнакомый голос. Такой прекрасный и завораживающий…
- Он пьян?- Разглядывая на остатках бутылки порванную этикетку, гласившую, что в стеклянной таре находилось пол литра одного из самых дешевых виноводочных изделий, в голосе стража порядка сквозит откровенная брезгливость.
- Нет. Я позабочусь о нем.
Кто это говорит? Я его не знаю, из-за расплывающихся перед глазами цветных пятен не могу рассмотреть. Охранник кивает и отходит в сторону. Фух, похоже, пронесло. Видимо собеседник показался ему достаточно респектабельным, чтобы с чистой совестью снять с себя ответственность.
- Привет, малыш,- незнакомец протягивает руку и кладет на плечо. Одно единственное прикосновение и меня прошивает разрядом тока, по спине моментально пронеслось стадо мурашек, в паху стало тесно.
- Куда едешь?
Не знаю, что сказать, просто ничего не соображаю, я сейчас упаду… Собравшись с силами, тычу пальцем в выбранный пункт назначения.
- Сюда.- Кто он и что ему от меня нужно? Задаю этот вопрос. Красиво очерченные притягивающие взгляд темно-вишневые губы тронула легкая улыбка, но он молчит.
Открывается касса, сонный омежка в синей униформе с заспанными глазами зевает за стеклом и недовольно на меня смотрит.
- Ну!
Как вежливо, но его можно понять, четыре часа утра, любой другой на его месте тоже был бы недоволен.
- Один билет, пожалуйста,- кладу на стойку паспорт и деньги. В документы он даже не заглядывает. Умница, а если я бандит какой или террорист, ничего? Прячу в карман синий прямоугольник с водяными знаками, где стоит дата и время отправления. Мне душно, нужно выйти на свежий воздух и добраться до автобуса, пока я еще могу это сделать. Как только откроются двери – зайти и сесть, вот тогда можно будет расслабиться и поспать. Вдруг чувствую, между ягодиц становится влажно и половинки неприятно скользят. Течка! Моя первая течка! Чтоб ее, только этого не хватало! Как же невовремя! Черт! Она должна была начаться еще с пол-года назад, но из-за плохого питания произошла небольшая задержка полового развития. Что делать? Домой я не вернусь однозначно. Что делать?! Что! С собой нет ни тампонов, ни ваты. Туалет! Иду в означенное помещение, там никого, о чем говорят приоткрытые двери кабинок. Подхожу к умывальнику и открываю кран, хочу умыться, но сил нет, подставляю ладони под прохладную струю, становится легче. Между ног начинает хлюпать, ч-черт, сейчас джинсы промокнут, будет постыдное пятно. Нужны бумажные полотенца, но в поле зрения таковых не наблюдается. Не подпрыгивать же с опущенными штанами под электросушилкой для рук до тех пор, пока не перестанет течь. Беспомощно оглядываю пустой сортир. Что же делать? Ну, хотя бы туалетная бумага! Меня захлестывает отчаяние. Нужно преодолеть два метра до кабинки, там должен висеть рулон, не может быть, чтобы не было, но для этого придется сделать целых три шага. Пошатнувшись, делаю первый и чувствую, что за талию меня обнимают чьи-то руки. И когда только кто-то успел зайти? Я не заметил. Горячие губы касаются мочки уха и из них вместе с обжигающим шею воздухом, шепотом вылетают слова.