- Заткнись.- Слышу знакомый голос.
- Так это ты его сюда притащил?! Хм-м,- презрительно кривятся пухлые губы,- Я думал, вкус у тебя получше.
Не отвечая, брюнет садится рядом со мной и приобнимает за плечи.
- Вот, попей,- сует мне в руки бутылку минералки и командует белобрысому,- Чего застыл, поехали!
Вижу, как у блондина бледнеет и вытягивается лицо, потом покрывается гневными красными пятнами, он вслепую захлопывает дверь и поворачивает ключ в замке зажигания. Двигатель заурчал как сытый кот, тихо и довольно. Машина плавно выезжает со стоянки, и я ловлю в зеркале заднего вида полный неконтролируемой ревности и ненависти взгляд ярко-голубых глаз. Смотрю на своего брюнета, сравнивая. Эти двое напоминают Инь и Янь и, образуя единое целое, потрясающе смотрятся вместе. Сразу бросается в глаза, что они не просто знакомые или друзья, между ними проскакивают такие искры, что даже постороннему человеку понятно – это любовники. А моя персона никак в эту идиллию не вписывается. На душе разу стало как-то очень тоскливо. От осознания того, что я лишний и брюнету вовсе не нужен, становится больно… Так больно мне не было еще никогда. Я почему-то твердо уверен, что в лице блондина приобрел себе злейшего врага, соперника и конкурента. Чувствую, если задержусь, жизни он мне не даст – это точно, да я собственно и не собираюсь, не навязываться же брюнету. Но если честно – расставаться с ним до слез не хочу. Так хоть загляну ненадолго, чтобы не обидеть человека, который мне помог, и адью. Некогда прохлаждаться, без денег и жилья долго не протяну, скоро наступит осень, нужно срочно устраиваться на работу и начать себя обеспечивать.
- Домой?- Включив левую виражную фару, блондин ждет сигнала светофора, чтобы выехать на проезжую часть.
- Нет, в офис.
- Что?! Ты же обещал, когда вернешься, мы проведем этот вечер вместе!- Повернув от удивления голову, случайно нажимает на газ, начинает двигаться раньше, чем положено, и едва избежав столкновения с проезжающей по основной дороге фурой, резко бьет по тормозам, выворачивая руль. Машина виляет в сторону и под визг покрышек нас швыряет на спинки передних сидушек.
- Ты что делаешь, идиот?!- Вызверился на блондина черноволосый красавчик,- Глаза разуй и на дорогу смотри, парикмахер! Еще раз вытворишь нечто подобное и…
- Прости,- перебил гневную тираду блондин.
- Ты еще скажи «больше не буду»,- недовольно проворчал брюнет. Полные раскаяния голубые глаза, затем покаянно опущенная голова внезапно остудили его пыл,- Езжай давай, и внимательно за дорогой следи, иначе за руль больше не пущу,- уже спокойнее пригрозил он,- Грейд, ты меня знаешь. Не хватало еще, чтобы ты мне новую машину разбил. Кстати, малыш, познакомься, это мой помощник и правая рука.
Помощник? Значит, я ошибся, посчитав их любовниками. И блондина зовут Грейд. Странно, такое грубое имя скорее подошло бы какому-нибудь брутальному самцу… А почему, собственно, сам брюнет не представился? Это была последняя мысль, и я провалился в жаркое беспамятство, так и не глотнув воды из заботливо купленной для меня бутылки.
Ненадолго прихожу в себя, когда машина остановилась на переполненной дорогими иномарками стоянке возле живописной, пышно цветущей ухоженной длинной клумбы у большого, необычного двухэтажного сооружения, напоминающего букву «П». Витиеватая вывеска, подсвеченная жемчужной россыпью крошечных лампочек, гласит: Гостиница «У Амура». Там, где по идее когда-то был внутренний двор, расположился ресторан, накрытый прозрачным куполом вместо крыши (оригинальное архитектурное решение). На боковых анфиладах обоих этажей многочисленные двери, по-видимому, это и есть гостиничные номера. Как в крепости – наружу выходят только окна. Можно было бы целую осаду выдержать, если бы вместо замыкающей прямоугольник стены, фасад не украшали огромные витражные стекла, отделанные по краям узорами под старину. По ним струятся симметрично уложенные складки воздушных занавесей в пол, забранных золотыми шнурами, в просветах видны забитые посетителями столики. Пальмы в кадках, в центре – красивый, из белого мрамора с позолотой фонтан. Притаившись под сверкающими радужными переливами тугих звонких струй, забавный пухленький малыш с крылышками за спиной, натянув небольшой лук, игриво целится своей любовной стрелой во всех входящих в высокие прозрачные двери.
Почему меня привезли в это, судя по всему, очень популярное место? Неужели брюнет хочет снять для меня в такой дорогущей гостинице номер? Как-то я не очень вписываюсь в эту роскошь, вполне устроило бы что попроще. Задать вопрос вслух не хватает сил, меня подхватывают на руки и заносят в просторный холл без стен, из которого непосредственно в зал полукругом спускаются три широкие ступеньки.
- Грейд…- Одного этого слова хватило, чтобы в руках у блондина оказался ключ, поданный на небольшой, красного бархата с золотой бахромой подушечке, расторопным слугой в белой ливрее. Вот честно, будто в средневековый дворец попал. Не сказав ни слова, он молча, с глубоким поклоном распахнул какую-то дверь, и на меня снова навалилась темнота. Что было дальше, куда меня несли – не помню.
Очнулся один, в комнате напоминающей хорошо обставленный гостиничный номер. Только пахнет почему-то, как в больнице – лекарствами, и окно плотно зашторено. Задержав ненадолго взгляд на красивых тяжелых гардинах, рискнул пошевелить пальцами правой руки – под ними что-то твердое. Ага, ясно, они неосознанно прикрывают пах. Понимаю, что лежу абсолютно голый, укрытый свежей хрустящей простыней, с наброшенным поверх богатым ковровым покрывалом. В левом запястье ощущается небольшой дискомфорт, скашиваю глаза и вижу, что кисть крест-накрест заклеена тонким пластырем, из-под него куда-то за голову тянется прозрачная, наполненная жидкостью трубка. Все понятно. Капельница. Зачем? Ах да, я же заболел. Осторожно прочищаю горло, вроде уже не болит, и самочувствие вроде нормальное, температуры точно нет. Но веки почему-то тяжелые, снова прикрываю глаза и незаметно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от того, что кто-то крепко сжимает запястье. Невольно пытаюсь отдернуть руку, но услышав знакомый голос брюнета, перестаю вырываться.
- Спокойно, малыш, не дергайся, сейчас врач вынет иглу.
- И я буду свободен?- Вышло хрипло, но это, скорее всего из-за долгого сна, горло вообще не саднит. Неловко как-то здесь дольше оставаться. Мало того, что мой знакомый за гостиницу заплатил, так еще и врача вызвал.
- Ты куда-то торопишься?- Натыкаюсь на насмешливый взгляд, и почему-то становится неуютно.
- Не знаю… наверное...- Промямлил я, и попытался отвернуться. Меня останавливает жесткий рывок за плечо. Недовольно зашипев от боли, зло уставился на своего мучителя.
- Никогда, слышишь, никогда не смей отворачиваться, если я с тобой разговариваю! Понял?!
Непреодолимо захотелось сползти под спасительную простыню, но не тут-то было. От того, как он смотрит в глаза, внутри все холодеет, пошевелиться не могу. Не иначе гипнотизирует, как кролика…
- Д-д-а,- неподвижно замирая, с трудом выдавливаю из себя две несчастные буквы.
- Ладно,- его лицо тут же становится добродушным, и рука ласково треплет волосы на макушке. От этого прикосновения становится страшно, сдерживаюсь из последних сил, чтобы не отдернуть голову и не спрятать ее под подушку.
- Доктор Дир, Вы закончили?- Холодно обращается к застывшему возле кровати по стойке смирно эскулапу.
- Конечно, Хозяин.
Хозяин?! Чей?! Что все это значит?! Дикость какая-то, это точно средневековье! Даже тогда я не догадался, как крупно влип и попал в еще худший ощип, чем если бы действительно провалился к жестоким феодалам. С удивлением наблюдаю, как упомянутый доктор торопливо сует в карман белого халата спутанный клубок из жгута для внутривенных инъекций и ненужного фонендоскопа. Уже направляясь к двери, на ходу быстро сворачивает использованную капельницу. Странный какой-то... Не спросил, как я себя чувствую, даже горло не посмотрел, ну может это и к лучшему, не люблю, когда металлической лопаткой ковыряются в глотке, чтобы посмотреть гланды. Бр-р.
- Разрешите оставить рекомендации?
Дождавшись одобрительного кивка, док продолжил.
- Сейчас он здоров, но слишком слаб, пока ему нужен покой и постельный режим, думаю, через несколько дней Ваш протеже полностью поправится.
- Хорошо. Все о чем Вы говорили, я обеспечу, не сомневайтесь, но завтра Вы его еще раз осмотрите.
- Как прикажете, господин,- соблюдая приличия, врач чинно покинул комнату, но создалось впечатление: если б мог, он бежал бы отсюда, сломя голову. С чего бы? Вот вроде с ним и на «Вы» разговаривали, а все же страх перед волей Хозяина налицо. Отчего-то вспомнилось, как и мне брюнет грозил наказанием, неужели и с доктором может так поступить? Интересно чем он карает? И что теперь будет со мной? Почему показалось, что меня не хотят отсюда отпускать? Нужно постараться вести себя тише воды и ниже травы, так, на всякий случай. Невеселые мысли прервал прогнувшийся под чужим весом матрац.
- Ну, малыш, как дела?- Садится прямо в одежде на кровать и надо мной нависает.- Чего притих?
Мне страшно, Господи, как же мне страшно, присутствие этого человека все больше пугает. И люблю его и боюсь. Усилием воли заставляю себя отвечать, чтобы не показаться невежливым и не нарваться на еще одну угрозу расправы, а вдруг он ее осуществит, что тогда? И вообще, как он наказывает? Что-то меня не в ту степь понесло, стараюсь собраться с мыслями, шумно сглатываю. Он улыбается и ждет. Нельзя испытывать его терпение бесконечно нужно ответить и задать интересующий меня вопрос.
- Х-хорошо,- слегка заикаюсь, но он не обращает внимания на такую нерешительность. Может, со временем к нему привыкну? Стоп! Что значит «со временем»?! Я что, собираюсь и дальше здесь оставаться?! Нет-нет-нет, я должен как можно скорее найти работу.
- Спасибо за то, что не бросили меня и помогли, думаю, не стоит злоупотреблять Вашим гостеприимством. Я, наверное, пойду, не подскажете, где моя одежда? Там лежал паспорт и аттестат…
Насмотревшись на то, как вел себя доктор, невольно вновь перехожу со знакомым брюнетом на «Вы». Заметив, что красиво очерченные брови сурово сходятся на переносице, с ужасом вжимаюсь затылком в подушку.
- Ты слышал, что сказал врач. Будешь лежать столько, сколько понадобится, и без всяких разговоров!
- Хотя бы верните одежду и документы!- Начинаю понимать: он ищет повод меня отсюда не выпустить. Мерзкий холодок страха ползет по спине, что же делать?!
- Не глупи, зачем тебе одежда? И документы в кровати помнутся, верно? Кроме того, у тебя еще не закончилась течка,- покрывало летит на пол, брюнет наклоняется еще ниже и целует где-то за ушком, но мне не до того.
- Да, но…- Он уже нашел прекрасный предлог меня здесь оставить. Куда денется в чужом городе голый мальчишка без паспорта? Даже если удастся отсюда выбраться, хотя, ни малейшего представления не имею, где нахожусь, обязательно в неприятности влипну. И лучшее что может со мной случиться, это угодить в руки полиции, которая несомненно установит мою личность и вернет домой, а не попасть в какой-нибудь дешевый бордель для любителей молоденьких мальчиков. Бежать нельзя, однозначно. И тут задаюсь резонным вопросом: а зачем, собственно говоря, я ему нужен?
Тем временем мягкие губы уже покинули острые ключицы, и оказались в опасной близости к соску, ладонь ложится на пах и гладит через простынь. Меня выгибает навстречу. Все. Ни секундочки дольше не смогу терпеть. Если он прямо сейчас меня не возьмет, то мне окончательно сорвет крышу. Стону в голос, чем вызываю теплую улыбку.
- Маленький,- тихий шепот ласкает слух,- Какой же ты отзывчивый и сладкий…- Лепестки губ нежно, по очереди прихватывают и теребят выпирающие покрасневшие горошины. Он одуряюще-притягательно пахнет! Ощущаю тонкий, непередаваемый аромат, самый любимый на свете запах. Нас обоих начинает трясти. Отбрасываю в сторону мешающую тряпку. Ну же, давай! Быстрее! Не понимаю, что требовательно выстанываю это вслух, не чувствую, как от вытекающей смазки под ягодицами промокает простынь. Меня рывком переворачивают на живот, слышу ответный полный неконтролируемого желания рык, и шею обжигает что-то горячее. Кричу от удовольствия. Наплевать, если кто-то услышит, пусть сейчас весь мир провалится к чертям, с ним я не могу себя сдерживать! Приятная тяжесть вдавливает в матрац. Незщищенная презервативом напряженная горячая плоть настойчиво раздвигает влажный, плотно сжатый розовый мышечный бутончик, проталкиваясь в пульсирующее отверстие. Брюнет плавно входит и, навалившись сверху, начинает двигаться. Почти не больно… Как это у него так ловко получается или это я уже так все воспринимаю? Готов стерпеть от него любую боль, и она будет только в радость? Теряю мысль. С ног до головы прокатываются горячие волны, накрывая пах неимоверным возбуждением. Мои жалобные стоны проникают в каждую малекулу этой комнаты и, кажется, кровать стонет подо мной в такт фрикциям, когда потираюсь стоящим колом членом о постель, так же, как под любовником поскуливаю я, умоляя о большем. Уже не соображаю, где я и что со мной. Наши руки и ноги сплетаются. Вопреки законам природы тела становятся одним целым, теперь мы друг от друга неотделимы. Резкие движения вколачивают в кровать, но мне это нравится. Чувствую его, как себя, разрядка уже близка… Еще немного… Все. Вот оно! На самом пике срывая голос, что-то бессвязно кричу, беззастенчиво пачкая белыми потеками постельное белье и погружаюсь в густой туман наслаждения. Какое блаженство! Медленно прихожу в себя, постепенно восстанавливая сбившееся дыхание. Так хорошо мне не было, даже когда впервые познал его как мужчину-альфу. Подвигаюсь на удобной кровати, освобождая место. Он устраивается рядом и до боли прижимает к себе так, что хрустнули косточки.
- Ой!- Вскрикиваю от неожиданности и тут же заливаюсь счастливым смехом, потому что мне щекочут пятки. Сначала строптиво отбиваюсь, но постепенно сдаюсь и утыкаюсь носом в теплую шею.- Скажи хоть, как тебя зовут?
После такого замечательного секса я осмелел и снова начинаю «тыкать».
Брюнет, моментально напрягшись, отстраняется, глаза превращаются в узкие щелочки и пристально смотрят.
- Зачем тебе?
- М-м,- полный разочарования стон тонет в мягкой подушке. Без самого дорогого для меня человека сразу становится неуютно и одиноко. Как же хочется прижиматься к сильному, мускулистому, разгоряченному ласками телу своим, впитывать в себя исходящее от него тепло и долго-долго нежиться в объятиях любимого… Но как всегда это только мечты. Что-то в нем сильно настораживает. Опять. Почему он так странно себя ведет? Вот вроде пригласил к себе, даже помог, а имя до сих пор не говорит и мое не спрашивает и кроме, как Малыш, не называет. Как неприятно. Чувствую себя собачонкой, которой строгий и неприступный хозяин дал забавную кличку.
- Не хочешь, не говори,- я обиженно накрываюсь с головой и отворачиваюсь к стенке,- Давай спать.- Но меня сильно дергают за плечо и рывком разворачивают.
- Не смей! Я задал вопрос – зачем тебе знать мое имя? Почему ты на него не ответил!- Темно-карие глаза сверкают яростью,- Если еще хоть раз сделаешь нечто подобное, с живого шкуру спущу, и поверь, я предельно серьезен.
Было в его голосе что-то такое, что я поверил. Сразу. Почему-то очень захотелось в туалет, но не отпрашиваться же, как на уроке: “можно выйти”? И решил отшутиться.
- Любимый, должен же я знать, что кричать, когда кончаю.- Вижу, как между насупленных бровей застыла небольшая складочка, а глаза… эти два искрящихся холодными льдинками бездонных омута затягивают в такую глубину из которой мне никогда не выплыть. Чем же я на этот раз не угодил, и почему чем чаще заглядываю в них, тем становится все более страшно?
- Как ты меня назвал? Любимый?!
Замираю от яда сарказма, сочащегося из каждого сказанного слова. Оказывается ими тоже можно убивать… От издевательской улыбки перекашивает, а он, как ни в чем не бывало продолжает.
- С чего ты взял, что я сделаю тебя своим?