И последняя волна страха отступила. Я в его глазах разглядела интерес, азарт. Он вряд ли хотел причинить мне зло – просто мучился любопытством. Такое случается с теми, кто думает, что в своей сфере постиг уже почти все, и вдруг сталкивается с сюрпризом. И я обязательно бы научила – исключительно из благодарности за еду и доброту. Но обрадовать его было нечем:
– К сожалению, это не заклинание. Проклятие моего рода.
– Проклятие? – он заинтересовался еще сильнее.
– Ну, так не называют, конечно. Но если разобраться – чистое проклятие. Эта магия только вредит, и никакой пользы.
– Отчего же? Если бы ты сегодня встретила не меня, то могла обобрать как липку.
Ощущая почти научный интерес, как у лекаря, когда тот встречает неизвестные симптомы, я настолько расслабилась, что теперь даже улыбалась. И мне хотелось отблагодарить его искренностью:
– Ну, может, и так. Моя мать обладала той же магией, и ее мать. И никто из них не был слишком уж счастлив.
– Расскажи подробнее.
Мне нравились его заинтересованные просьбы:
– Да нечего особенно рассказывать. Передается только девочкам, да и то не всем. Мы можем становиться… ну, вы ведь сами все видели. Говорят, что тысячи лет назад жрицы уже разрушенных храмов обладали даром становиться тенями. Возможно, мы их наследницы, но и это достоверно неизвестно. Сейчас уже ни храмов, ни тех богов не осталось, только я, – закончила тихо.
– А, я понял, – он моей грусти словно не заметил. – Магия есть, но она требует выхода? И что же тебе нужно, чтобы она была спокойна?
– Быть незаметной. Мне сложно быть в центре внимания, особенно большого количества людей – ну, то есть я готова его терпеть непродолжительное время, но быстро устаю. И мне нужно иногда быть тенью, как будто вообще перестаю существовать.
– И где же тебе приходилось быть в центре внимания большого количества людей?
Я поняла, что ляпнула лишнего, и тотчас исправилась:
– В больших городах посреди толпы!
– Ясно, – он снова бегло улыбнулся, как будто уловил фальшь. – Судя по всему, ты рождена быть воровкой.
– Похоже на то, – я выдавила ответную улыбку, но внутри снова начало нарастать неприятное предчувствие.
– Я действительно понимаю, что ты чувствуешь. Ты права, я очень сильный маг и как никто другой понимаю, насколько сильно она иногда требует следовать ей. Вот я вчера искал ответы на свои размышления, и отчего-то мне захотелось остановиться на ночь именно в этом месте. Как если бы вся моя магическая природа сосредоточилась на этой блажи. И вдруг ты, да с такой необычной способностью. Вот я и не могу понять, это все-таки совпадение или неосознанное магическое участие?
Неприятное предчувствие колыхнулось еще ощутимее.
– А вы в наших краях какими судьбами? Вы ведь из…
– Да, – хоть он и улыбался, но взгляд оставался пронизывающим. – Я из Дрокка. Путешествую с целью узнать побольше о Курайи.
– И что уже узнали? – я оставалась вежливой, хотя внутренне вся сжалась от такого признания.
– Например, что климат здесь слишком мягкий – это расслабляет. Он из любого воина сделает жидкую кашу.
– Наверное, это с непривычки вам так кажется…
Маг перебил:
– Я только что придумал для тебя судьбу лучше, чем быть воровкой. Иди со мной, Кая, я нашел занятие специально для тебя: будешь замковым привидением. Не знаю, кто тебе обкромсал волосы, но взгляд у меня точный – со временем ты станешь весьма симпатичным замковым привидением.
Я снова сдержала порыв сорваться с места и улыбалась из последних сил:
– Простите, господин, но это какая-то нелепая работа. Еще и пугать гостей прикажете?
– Не надо никого пугать, там боязливых не водится. Я предлагаю тебе кров и пищу, если ты не поняла. А прятаться там сможешь сколько хочешь. Все больше вероятности, что наша встреча не случайна, ты зачем-то мне нужна была именно со своей способностью. Иди со мной – и я никому не позволю тебя обидеть. Разве ты не о таком мечтала?
Именно о таком. Но в замке законного мужа, Дария, а не незнакомца, который даже теперь мою внешность разглядел. И кто меня там защитит от него самого? Маг решил обзавестись экзотической зверушкой – это очень унизительно. Хотя если бы я в действительности была нищей воровкой, то, возможно, согласилась бы и на унижение. Теперь же я склонила голову пониже и произнесла:
– Благодарю за предложение, благородный господин. Я не ожидала такого великодушия от незнакомого человека. Но меня ждет жених! И я уже предвкушаю, как буду рассказывать ему о вашей доброте. Он довольно богат, но вряд ли сможет отблагодарить вас подарком, достойным нашей общей признательности.
– И говоришь совсем не так, как нищенка. Где ты училась, Кая? Кто твои родители? Где жила до сих пор? Не уходи, мы ведь просто болтаем, а мне интересно узнать больше. О каких древних жрицах ты говорила? Сможешь вспомнить названия их храмов?
– Родители?..
– Слишком много вопросов разом, – он улыбнулся и стал от этого будто моложе. – Не могу сдержать любопытства. Ты же не собираешься бежать? Успокойся и ответь по порядку. Ведь это не тайна?
Сердце колотилось все быстрее. Я заметила, как высоко за спиной мужчины промелькнула черная тень. Возможно, это ночная птица или защитный купол настолько сильного мага. Пугаться вроде бы нечего, но страх не остановишь убеждением. Может быть, показалось, но воспаленное воображение рисовало мелькнувшее огромное крыло – или только его очертание. И, чувствуя нарастающее напряжение, я все-таки встала. Мужчина мигом тоже оказался на ногах.
– Дело в том, что я не нищенка, господин. И не соврала про своего жениха. Просто я попала в беду. Спасибо вам большое за все, – я поклонилась и посмотрела в сторону леса – оскорблять его доброту трусливым побегом не хотелось, но ощущение беды было слишком отчетливым.
Мужчина был из Дрокка, сам признался. Именно это я интуитивно ощутила почти сразу, но не было времени сопоставить. А Драконы уже объявили войну Курайи. Если я не могла доверять в полной мере даже своим землякам, то врагу уж тем более. Он ровным счетом не сделал ничего плохого, но я хотела побыстрее избавиться от его общества – так, чтобы не обидеть неблагодарностью.
– Стой, – опять резкий приказ, и сердце, едва отдохнувшее, снова начало сжиматься от ужаса. – Я понял твой отказ, но тебе больше незачем бродить по лесам в одиночку. Где живет твой жених? Я готов составить компанию, если ты позволишь мне в это время изучать твою способность.
– Благодарю вас, господин, но мне не хочется доставлять вам неудобств…
– Почему ты меня боишься? – он оставался на своем месте, но голос будто стал ближе. – Что я сделал такого, чтобы ты меня боялась?
На фоне его предыдущего бесконечно спокойного тона отличия были ощутимы: я поняла, что он в бешенстве, хоть и тщательно скрываемом. И оттого затряслась еще сильнее:
– Вы из Дрокка, господин…
– И что? – он будто бы в самом деле не понимал.
– Так ведь назревает война. Быть может, путешествуя, вы об этом не слыхали. А по отношению ко мне проявили только доброту, но…
– Войны наверняка не будет, – он опять перешел на очень мягкий тон. – Ваш король ищет способы откупиться. Да с таким рвением ищет, что обязательно найдет. И я склоняюсь к мысли, что эта земля не подходит драконьему народу. Так какой смысл за нее воевать, если можно потребовать огромный откуп? Я здесь для того, чтобы назначить достойную плату, но не получить того, что нам не надо.
И теперь интуиция уже не стучала, а молотила обухом по голове. Сильный маг с Драконьей земли, эти черные глаза, а ведь их обычные люди почти не отличаются внешне от куранийцев, эти знания о последних политических решениях, невероятное спокойствие и приказной тон. В Курайи называют драконами все население Дрокка, но это неверно – из них только единицы являются обладателями настоящей драконьей крови. Именно она дает такую магию, которой другие одаренные обучаются десятилетиями. А кровь драконов есть только у правящей династии. Привычная паника нарастала скачками, я даже не слушала, что он говорит:
– Я привык к тому, что вызываю страх, но разве у тебя есть причина? Тогда объясни, я постараюсь понять. Я здесь для того, чтобы прийти к сложному решению, так помоги мне, а не запутывай.
Я говорила – заставляла себя говорить, но слова почти не превращались в звуки:
– Я не расслышала вашего имени, благородный господин. Чье имя мы будем восхвалять с женихом, когда…
И его голос вновь прозвучал резко:
– Стой на месте, тебе незачем бежать. Но если побежишь, я вспомню о том, кто я есть, и что ни один человек не смеет нарушать мои приказы. Мне нужно сжечь эту землю дотла, чтобы стало понятно? Меня зовут Тхэ-Ра, если это так важно.
Произнесенное имя оборвало последний, натянутый струной нерв, и я не выдержала. Магия вмиг затопила все ее сознание и понесла тело в сторону. Я летела с такой скоростью, что обгоняла ветер. Даже страх смерти не остановил бы. Я ждала, что прямо над макушками деревьев пронесется черная тень и закроет собой звезды, а потом пламя испепелит меня за миг. Но оттого бежала только еще быстрее. Мне нужно спрятаться, стать тенью, перестать существовать. Возможно, это получилось, потому что Дракон не догнал.
Через долгое время, когда запал магии полностью истощился, я обессиленно рухнула на четвереньки. Съеденное грозило покинуть желудок, но сейчас была проблема посерьезней – не выкашлять бы легкие. Дракон не бросился следом. По какой-то причине не захотел этого делать, или мне все же удалось полностью превратиться в незаметную тень и скрыться от его взора, но я поступила верно. Тхэ-Ра – старший из двух Драконов-правителей. Тхэ-Ра – брат того, за кого меня собирались выдать. Эта встреча была просто изощренным вывертом судьбы. Тхэ-Ра не узнал меня, но если бы я осталась рядом, то мог бы понять.
Я упала на землю и перевернулась на спину, пытаясь восстановить дыхание и привести мысли в порядок. Для паники были основания, что уж говорить. Хотя если невеста не была обещана – а мой побег предшествовал официальному заявлению – то про меня Драконы вовсе не должны ничего знать. О моей странной магии тоже распространяться никто не спешил. Но я все равно поступила правильно: я чувствовала кожей его интерес – не к внешности, как бывало прежде, а именно к моим способностям. И он не хотел отпускать – я это тоже понимало. Его любопытство оказалось очень сильным интересом, потому он и вел себя так мягко и сдержанно – не хотел пугать, собирался уговорить пойти с ним и удовлетворить его научное любопытство. Но увидев страх, разозлился, да так сильно, что выдал свою настоящую природу: «Мне нужно сжечь эту землю дотла?». Драконы ужасают, но, как оказалось, на словах они ужасают совсем не так, как воочию.
Глава 3. Соотношение добра и зла
Через два дня я наткнулась на небольшую компанию и сначала издали оценила обстановку. Двое взрослых мужчин, у одного в висках уже блестела седина, женщина в возрасте и мальчик лет двенадцати. Одеты все очень просто, но удобно: штаны из темной замши, простые рубахи и жилеты с петлями для ножей. И у всех, даже ребенка, луки. Семья охотников – сидят себе, смеются, обжаривая наколотые на палки тушки белок, добродушно друг над другом подшучивают. Счастливые люди, занимающиеся своим делом. Как бы ни была я голодна, но красть у таких не захотела. А если первое впечатление обманчиво, и эти люди окажутся злыми, то я смогу от них сбежать. Ведь убежала от самого Дракона, а это многого стоит!
Решившись, я уверенно вышла вперед. Мужчины сразу вскочили на ноги, а женщина, не меняя позы, подхватила лук.
– Как ты подошла? – рявкнул самый старший.
Я их напугала. Просто не подумала о том, что среди охотников невнимательных не бывает – они слышат каждый шорох, и потому сейчас крайне озадачены появлением человека так близко, как будто из воздуха. Я склонила голову, пытаясь сгладить первые неприятные впечатления:
– Приветствую, добрые люди. Меня зовут Кая. Я несколько дней назад заблудилась в лесу. Прошу только места у костра или указать мне правильную дорогу.
Меня внимательно осмотрели с ног до головы, затем женщина вынесла вердикт:
– Ну, чего там стоишь? Иди, садись. Голодная? Микка, подвинься!
И дальше начались сплошные странности: меня вообще ни о чем не расспрашивали, но дали миску с ароматной похлебкой и огромный кусок мяса. А через несколько минут продолжили свой разговор, как если бы меня и вовсе рядом не было. Точно, семья – добрая и щедрая, но недоверчивая к посторонним. Я, памятуя о том, что голодный желудок нельзя набивать под завязку, попыталась не жадничать. Поев, поблагодарила от всей души, но мне никто не ответил. Похоже, мне были не особенно рады, но я и не думала, что ситуация могла сложиться лучше. А после ужина женщина грубовато сказала:
– Ложись здесь, куда на ночь глядя пойдешь?
Когда охотники разлеглись по своим лежанкам, мне будто специально оставили одно место поближе к огню. Я разместилась прямо на земле и подложила руку под голову. Я уже давно привыкла так спать – лето в Курайи выдалось на удивление сухим и теплым. И, кажется, впервые за много дней засыпала с улыбкой.
Под утро проснулась оттого, что мне на плечо набросили меховую накидку. Просто кинули, молча, но я не могла припомнить момента такого абсолютного счастья.
Мужчины ушли охотиться очень рано, без завтрака. Тогда женщина, которую звали Нария, осторожно толкнула меня в плечо:
– Эй, ты там не заболела?
Я тотчас села. Проснулась уже давно, просто не хотела мешать тихим разговорам. Но раз уж прямо спросили, то с радостью подала голос:
– Нет. Доброе утро!
Нария посмотрела на мое лицо внимательно, потом кивнула и довольно холодно сказала:
– Поднимайся тогда. Глянь-ка, тут запасные боты Микки – примерь. Твои никуда не годятся. Они и новые никуда не годились.
Я послушно натянула предложенную обувь – подошва твердая, а сверху просто ткань мешком, которую она на охотничий манер попыталась перетянуть веревкой. Пальцы притом очень сильно дрожали – я не могла объяснить причину такого жгучего волнения. И не успела поблагодарить, как расслышала:
– Нормально сидят. Бери миски, идем на ручье почистим.
Я выполнила распоряжение с радостью. В точности пыталась повторить все действия охотницы – потереть песком и хорошо ополоснуть в воде. Потом наблюдала, как варится похлебка: немного крупы в воду, травы, соль и кусочки мяса, которые Нария ловко состругивала с большого куска. И мужчины вернулись ровно в тот момент, когда Нария попробовала и с удовольствием сказала:
– Готово!
Наверное, это какая-то охотничья магия. Когда все поели, я уже без просьбы собрала всю посуду и побежала на ручей. Внутри тепло грело этим ощущением: в мой адрес не было сказано ни одного лишнего слова, но притом обо мне заботились – молча, но оттого еще более ценно. И не гнали, забота этих людей, подчеркнутая почти грубой отстраненностью, не переставала быть самой настоящей заботой. Жаль, что мне надо плыть к Дарию. Если бы был шанс остаться с этими людьми – я бы ни секунды не раздумывала. Тем не менее, мне хотелось как можно дольше продлить общение с ними: когда они вернутся в свою деревню, я пойду дальше. Но хотелось еще успеть насмотреться, как Нария разводит костер – а на третий раз и самой с этим справиться; как она готовит – и предложить почистить коренья, чтобы помочь; как здорово стреляет Микка из лука, но отец вечно его журит – и позавидовать обоим. Как бы мне хотелось уметь стрелять так же, как бы мне хотелось, чтобы меня отчитывали с той же едва скрываемой гордостью.
Я провела в обществе охотников два дня, и за это время мне ни разу не захотелось слиться с тенью – возможно, это было следствием того, что до меня никому не было особого дела. Но в последний день я поняла причину этого отчуждения, как и то, что пора уходить. Нария, когда готовила обед, а мужчин не было рядом, непривычно нарушила тишину:
– Мы не возьмем тебя в деревню, Кая, хоть и видим, что тебе нужна помощь. Но ты беглая, это и кроту понятно. А мы люди простые, мы не станем из-за тебя рисковать. Не знаю, что ты натворила, убила ли кого, и знать не хочу – так что молчи. И когда поймают тебя, не говори, что нас видела – этим и отблагодаришь.