Впечатляющий пик
Надежда Мельникова
Глава 1
Я прикасаюсь к Вечности рукой.
В горах так близко можно встретить Вечность…
Боясь нарушить неземной покой,
Я ввысь смотрю и вижу бесконечность.
Я стою на одном из самых зрелищных пиков горного парка Ергаки — Зубе Дракона. Неповторимое ощущение. Впечатляющий пик. Сверху — небо, под ногами — край скалы, до обрыва — всего шаг. Это место хорошо тем, что сюда добираются не только матерые альпинисты с тяжелыми мотками веревки и килограммами карабинов, но и обычные туристы. Чтобы подняться по восточному склону достаточно хорошей обуви, бутылки с водой и жажды приключений, а еще фотоаппарата для эффектного и очень яркого снимка на краю пропасти.
Здесь, в горах, я научился радоваться простым вещам — сухим ботинкам, теплому дню, горячему чаю, счастью от возможности снять тяжелый рюкзак и расправить плечи. В горах легко отличить главное от пустого и бессмысленного, встретить настоящих друзей, человека, с которым захочешь навсегда связать свою жизнь.
Именно в горах легко поверить в себя, в свои силы, достичь цели, которую поставил перед собой, будь то вершина или построенный своими руками двухэтажный дом. Главное даже не цель, а путь к ней, в котором очень важно сохранить себя настоящего.
Это место, где можно узнать свое тело и себя, испытания, которые предоставляет нам горы просто непередаваемы. А эмоции остаются навсегда.
И вот пока будут стоять горы, люди будут стремиться сюда, восхищаться их красотой и величием, преодолевать крутые горные тропы, менять себя. Эгоизм и тщеславие, которые что-то значили внизу, на вершине - пустой звук. На крутых ледовых и скальных отвесах, доверившись забитому крюку и крепким рукам друга на страховке, чувствуешь себя в единстве с природой.
Сегодня утром я принял дежурство, провел небольшой вводный инструктаж по охране труда, до обеда беседовал с молодыми по инженерной подготовке и медицине, после заставил провести осмотр техники, а вечером у нас запланирована физподготовка в хорошем спортзале, если, конечно, ничего не случится. На самом деле - это самое главное. Для нас очень важна скорость, сила и выносливость.
Ведь у всей этой безумной красоты, есть другая, очень страшная сторона. Человеческая жизнь здесь, как песочная крупинка, самый маленький камешек у подножья горы. Бейсджамперы, делающие вид, что им совсем не страшно, прыгающие с вершины, порой получающие травмы несовместимые с жизнью. Такой модный нынче прыжок в вингсьюте — костюме, в котором человек похож на белку-летягу, кроме перепонок он содержит парашют, что иногда не раскрывается. Альпинисты не рассчитавшие свои силы, не проверившие должным образом крепления. И зазевавшиеся туристы, оступившиеся на самом краю пропасти. Жизнь бывает очень жестокой. Горы — это враждебная среда, если долго находиться наверху снижается иммунитет.
- Глеб Дмитриевич, вы нужны нам, - рация шипит на поясе, голос совсем еще молодого диспетчера слегка дрожит – плохой признак.
Всматриваюсь вдаль. Птицы летают низко - будет дождь.
- Автобус с детьми, - появляется осиплость, - на конкурс ехали, вылетел за обочину в ливневую канализацию, замкнуло. Дети от дошкольного возраста до четырнадцати лет.
- Проклятье, - стараюсь сдерживать эмоции, но непроизвольно увеличиваю шаг, - иду.
Привыкнуть к этому невозможно, дети – это самое страшное. Спускаюсь к контрольно-спасательному посту, находу запрыгивая в открытую дверь автомобиля. Ветер треплет мои длинные, чуть ниже подбородка темные волосы, привычным движением перетягиваю их резинкой на макушке. Машина подпрыгивает на неровной ухабистой тропе. Молчаливый водитель курит одну за одной. По каменистой дороге довольно быстро добираемся до места. Мы спасаем людей в горах, на воде, находим под завалами, но горы – это сезонное направление, поэтому мои ребята выполняют очень много всего. Это аварии на производствах, взрывы, дорожно-транспортные происшествия, авиакатастрофы. А на лесные пожары мы выезжаем, потому что пожарным в их амуниции очень тяжело бегать по пересеченной местности. Подготовка у спасателя совсем другая: он сможет с двадцатипятикилограммовым рюкзаком бегать, пожарный же больше заточен под здания. Речь идет о совершенно разных категориях силы. Здесь смогут работать только очень выносливые: нам приходится много ходить, искать пострадавших, укладывать их, спускать.
Не дождавшись окончательной остановки автомобиля, спрыгиваю с подножки, ко мне подбегает совсем еще зеленый Витька - спасатель без класса — у таких только первоначальная подготовка. Он заметно нервничает, вытирает нос, тяжело дышит, докладывая обстановку, сегодня его мир изменится навсегда, глядя на груду искореженного, дымящегося металла, я примерно представляю, что нас ждет в ближайшие часы.
Рыдающая женщина на обочине в истерике, ей что-то вкалывают, но это что-то ей не помогает, она заикается и плохо формирует свои мысли.
- Это Глеб Дмитриевич - начальник высокогорного поисково-спасательного подразделения, он…
- Сопровождающий? – перебиваю молодого, женщина смотрит пустыми, одуревшими от ужаса глазами, на вид ей лет пятьдесят, но это не имеет особого значения, - сколько их там?
Переодеваюсь находу, чтобы помочь ребятам, что уже приступили к работе.
- Двадцать, - рыдает, ее руки ободраны, в крови, но она жива.
- Ты здесь, а они там, нехорошо, - сурово говорю скорее в густоту дыма, что надвигается прямо на нас.
- Это еще что за хрень? – оборачиваюсь на шум бегущих по дороге людей, у одного из них на плече камера.
- Так ведь по телеку уже показали, мобильные, интернет. Сейчас все распространяется мгновенно.
Под ногами скрипит разбитое стекло, запах гари и чего-то, чему страшно даже дать название, наполняет легкие, к горлу подкатывает тошнота, натягиваю респиратор.
- Останови их, - толкаю в плечо новенького, мычу сквозь прибор для защиты дыхания.
- Как, Глеб Дмитриевич?
- Да хоть в морду дай.
Захожу внутрь, действую по инструкции. Помогая вытаскивать задыхающихся от дыма, кашляющих, стонущих от боли и страха малышей, разгибая руками металл, вынимая разодранные кресла и разбитые стекла.
И вот живых уже эвакуировали, информация, видимо, во всю муссировалась по ящику. Когда автобус переворачивало, по салону рассыпались детские телефоны. Я замер, глядя на жуткое зрелище того, как начали загораться экраны с надписью «мама», а вокруг кровь и детские тела, укрытые одеяльцами. Они звонили и звонили, чужие жизни, чужая адская боль. Невозможно привыкнуть. Тяжело жить дальше.
В детстве мне хотелось стать супергероем, поэтому я вырос и стал спасателем, но то, что я вижу каждый день совсем не похоже на яркий блокбастер. От этих страшных картин хочется выть и лезть на стену.
Глава 2
В маленькой комнате снятого на несколько суток коттеджа в горах очень жарко. Отбрасываю одеяло, но тут же оказываюсь прижатой к обнаженному крепкому мужскому телу. Жмурюсь от удовольствия, из груди вырывается стон наслаждения.
Его мужской запах, то, как он растирает мою кожу, сжимая в самых неприличных местах, кружит голову.
- Я от тебя без ума, - шепчет Егор, разворачивая к себе лицом.
Кровать скрипит под нашими телами, мы не можем насытиться друг другом второй месяц подряд, не верю, что мне так несказанно повезло.
Впервые Егора я увидела семь лет назад, мы учились в разных школах, а старшеклассниками проходили начальную военную подготовку в одном и том же центре. Совсем еще юной заметив его, я пропала, но не смогла даже подойти познакомиться, просто млела, разглядывая издалека, тогда это было романтической фантазией, которой не суждено было сбыться.
В «Трапецию» - самый крупный скалодром в нашем городе, меня притащила лучшая подруга Диана. На площади в пятьсот сорок квадратных метров оказалось больше двухсот маршрутов для лазания, рассчитанных на любой уровень физической подготовки. И в тот же день я прошла свой первый маршрут. И хотя лазила я с веревками и над страховочными матами, впечатлений набралась на полгода вперед. Было действительно очень весело. На самом верху, под потолком, я и увидела его. Наши глаза встретились и в потрясающем мужчине на противоположной стене, я не сразу узнала высоко мальчишку, который мне так понравился в школе. Егор изменился, превратившись в мужественного, сильного и дико привлекательного мужчину, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он подошел к нам сам. Диана пыталась перетянуть одеяло, громко шутила и смеялась, а я ничего не делала. Я чувствовала себя той самой девчонкой из школьной столовой. Он протянул мне свою сильную широкую ладонь и, усмехнувшись, прожег синими глазами, спрашивая, как меня зовут. Я забыла свое имя. Вместе с ним подошел еще один, и втроем они хорошо посмеялись над моим красным от смущения лицом.
Не умею играть и дурить мужчинам головы, поэтому ни секунды не сомневалась, что и этот красавец достанется моей шикарной, более современной и модной подруге, у которой все идеально от маникюра до бровей с ресницами. Но на улице, после того, как я распрощалась с Дианой, поблагодарив ее за чудесно проведённое время, Егор догнал именно меня.
Он так улыбался, разглядывая мое лицо, что губы непроизвольно разомкнулись в чувственном приглашении. Я не могла ничего с собой поделать, согласилась на его дурацкое предложение пойти в тот же момент в кино. Мне было плевать на какой именно сеанс мы пойдем. И на последнем ряду я чувствовала себя неуютно, сидя рядом с ним, но не потому что мне было не о чем с ним поговорить или мы были знакомы совсем недолго, просто я отчетливо ощутила желание, которое наполнило меня до самого горлышка. Я говорила невпопад, смеялась ни в тему и была совершенно уверена, что больше его не увижу, ведь я абсолютно точно вела себя, как полная дура. Так бывает, когда мужчина тебе очень нравится и ты пытаешься его впечатлить.
Но уже на следующий день в обеденный перерыв Егор пригласил меня что-нибудь перекусить. Сидя за столом, он рассказывал о том, что мечтает покорить горы по-настоящему, и мне казалось это сказочным, я видела его сильные руки, чувственные губы, темные, как смоль волосы и все те же синие глаза, как в школе. Меня тянуло магнитом, сносило волной и смывало в пропасть. С того дня мы стали постоянно обедать вместе. Диана злилась, обвиняя меня в том, что я променяла лучшую подругу на какого-то непонятно мужика.
Сексом мы занялись через неделю. Вернее сказать, я поцеловала его сама, после очередного нашего совместного обеда, возле машины, у меня не получилось открыть дверцу пассажирского сидения, я вцепилась в нее, дергала, но Егор подошел ко мне сзади, наверное, слишком близко, так, что по спине побежали мурашки, я почувствовала его горячее дыхание на своей шее, не думаю, что он планировал что-то такое, но я обернулась и прижалась к его теплым губам. Потом правда одумалась и даже извинилась, но он взял мою талию двумя руками, с силой прижал к непослушной двери, поцеловав так глубоко и страстно, что у меня подкосились колени. А через минуту после того, как его язык тщательно изучил мой рот, тяжело дыша, он запихал меня в машину и привез на какую-то квартиру.
Он не спрашивал разрешения, а я не подумала, что вообще-то поцелуй - это не обязательно сразу интим. Но я не могла и не хотела его останавливать. Одежда летела на пол, а горячие руки оказались еще сильнее и настойчивее, чем я представляла.
Мы встречались почти каждый день, кроме выходных, все также днем, вначале обедали, а потом ехали заниматься этим в ту самую квартиру, где из огромного окна открывался потрясающий вид на город.
Диана качала головой, не узнавая свою подругу. Я сошла с ума, настолько влюбилась, что не соображала, что делаю. И, когда Егор предложил поехать с ним в горы, я согласилась, не задумываясь. Мы поселились в теплом доме в предгорной местности, предназначенном тем, кто любит чистый горный воздух, природу и уединение с комфортом.
- Ты уверена, что не хочешь попробовать по-настоящему? – ласкал Егор мое ушко, обнимая разгоряченное от многочисленных ласк тело.
- Нет, сладкий, я лучше по восточному склону, как все туристы.
Он улыбнулся, глаза загорелись хитрым огоньком, от которого я была будто пьяной.
- Ты отлично лазаешь, я же видел. Это не очень сложный маршрут, с ним справится и новичок.
Я встала с постели и пошатнулась. Егор поддержал меня, голова закружилась. В последнее время она часто кружилась и немного побаливала, а еще я была слегка бледной. Мне казалось это связано с тем, что я сошла с ума рядом с этим мужчиной. И все-таки свежий горный воздух слишком концентрированный.
- Эй ты в порядке?
- Да.
Я улыбнулась ему и снова поцеловала, обожая эти глаза.
- Ой, ссори - это по работе, - прервал он наш страстный поцелуй, но нежно коснулся моей щеки и щелкнул по носу, натягивая штаны, придерживая телефон плечом и покидая комнату.
Я обожаю в Егоре все, самый лучший мужчина на всем белом свете. Горячий, нежный, заботливый и дико сексуальный. Счастливее женщина быть просто не может, и он мой, весь целиком. Мне несказанно повезло. Судьба привела нас к друг другу еще тогда, в школе, я почувствовала, что он моя половинка, мы созданы друг для друга. И как все удачно вышло.
Голая и лохматая, завернувшись в покрывало, я побрела в ванную комнату, чтобы почистить зубы. Активно работая щеткой, я стала полоскать рот, сплюнула, вода снова была розовой, десна кровоточит. Нужно сходить к стоматологу, но с моей новой любовью времени думать о такой ерунде просто нет.
Стоя у окна, разглядываю впечатляющий пик - Зуб Дракона. Горы, как застывшее чудо: восхищают, покоряют, заставляют неметь от избытка чувств, вынуждают уважать свой переменчивый и суровый нрав. Но это не то тихое, теплое чувство, которое зовут любовью. Это сумасшедший восторг от того какое перед тобой величие.
Глава 3
Солнце почти спряталось, медленно заползая за Зуб Дракона. Сигаретный дым приятно жжёт горло. Вообще-то я не курю, но в такие дни, когда жизнь подкидывает слишком страшные картины, я выкуриваю одну, в одиночестве, пытаясь смириться с несправедливостью этого страшного мира. Там, в автобусе, навсегда осталось четверо – слишком большая потеря, думать об этом страшно. Мои ребята сделали все, что могли, но иногда этого недостаточно.
Я сижу на деревянных ступенях крыльца, ведущего в дом нашего врача. Жанна у нас главная по медицине, в ее подчинении несколько медсестер и санитар Олег, который почти не разговаривает, только в самых необходимых случаях.
За моей спиной, в доме, слышны бурные разговоры и звон стаканов. После таких дней, как сегодня, мы не хотим расходиться. Как будто, если мы будем все вместе, то этот ужас, профессиональное выгорание и тоска не захватят нас в плен. Наши ребята все здоровые, сильные, поэтому они часто не могут признать, что им больно и обидно. Спасателей, которые не выдерживали стресса сразу же и уходили насовсем, за время работы я не встречал. Им заранее все доходчиво объясняют.
Смотрю вдаль. Багрово-желтые лучи расползаются по скалистой поверхности, опускаясь все ниже, покрывая горы дымчатым золотом. Макушки елей на время светлеют, становясь изумрудно-зелеными.
Умелые женские руки разминают плечи, ненавязчиво касаясь моего напряженного, как струна тела. Приятно, но здесь этому не место. Аккуратно снимаю руки со своих плеч, слышу женский вздох. Жанна опускается, садится на ступень рядом.
- Ты отлично справилась сегодня, - хлопаю ее по руке, а потом беру бутылку пива, отпивая несколько глотков, - я сообщу наверх, чтобы тебе выписали премию.
Жанна смеется, чувствую, что она разглядывает мое лицо, а не закат.
- Останешься на ночь?
- Не могу, сегодня мама привезет Стешу.
- Тогда может быть я приду, нам с ней давно стоит познакомиться, сколько это уже длится три или четыре месяца?
Жанна красивая женщина. Мы с ней одного возраста. Природа щедро наделила ее умом и привлекательностью, натуральная блондинка с красивым сильным телом и огромными голубыми глазами, она здесь как жемчужина на дне моря. Каждый мечтает заполучить ее себе. Но она зачем-то выбрала меня.
- Это плохая идея, это травмирует ребенка, я не хочу знакомить ее с каждой…
Осекаюсь, сказал не то, обидел, в этом я мастер.
Жанна снова смеется, больше не смотрит на меня, пьет свое пиво.
- Понимаю, Глеб Дмитриевич, с каждой женщиной, что греет вашу постель по субботам.
- Давай не будем, - я слишком устал, чтобы выяснять отношения, - ты всегда знала, на что шла, если тебе нужна большая и чистая любовь, то ты обратилась не по адресу. Мы просто спасаем друг друга от одиночества. Ты могла бы выбрать кого-то другого, - смеюсь, поворачиваясь к ней.
Вообще-то Жанна никогда не устраивает скандалов и разборок, просто сегодня все немного не в себе.