Он всегда планировал однажды создать собственный Двор Теней. Он тысячелетиями оттачивал те кусочки сущностей, которые он пустит в дело, изучал заметки, испытания и результаты короля, писал собственные заметки о том, как это улучшить, собирал необходимые элементы, похищая многие без знания владельца и припрятывая их. Материал от Бэрронса сложно было получить, поскольку этот ублюдок жаждал убить его и мог это сделать. Круус целую маленькую вечность держал его на расстоянии вытянутой руки гиганта.
Но в тот дождливый день, когда Бэрронс узнал, что Круус тоже трахнул МакКайлу, они в итоге вцепились друг другу в глотки, и его маленькая кража осталась незамеченной.
Маздан содержал частицу самой сущности Иерихона Бэрронса, физической материи, из которой тот состоял.
Неудивительно, что его так сложно контролировать.
Именно в тот день Круус осознал, что МакКайла испытывает чувства к нему. Она так и не сказала Бэрронсу, что у них был секс. Она спрятала этот факт как драгоценный камень в своих воспоминаниях, где лишь она одна могла пересматривать его и заново переживать. Она пожелала смерти остальных принцев, но никогда не пыталась убить его. Он освободит её от мужчины, к которому она прицепилась просто потому, что он нашёл её первым.
— Маздан, — пробормотал он.
— Мой господин? — принц появился рядом с ним.
— Ты прочёл всё, что написала МакКайла?
— Только несколько предложений на новой странице.
— Я желаю знать всё, что она написала. Ты её усыпил?
— Конечно. Наши глубочайшие страхи и желания всплывают как вынырнувшие лебеди из озера полночной дрёмы, чтобы взлететь ошеломительным и разоблачающим образом.
Круус хотел приказать ему прочесть и доложиться, но решил перефразировать ещё до того, как открыл рот. Маздан напомнил ему, что учтивость среди членов королевской элиты имела значение не просто так. С такими могущественными существами, как фейри, мягкие манеры означали бесценную преданность. Он сообразил, что не может вспомнить, когда в последний раз Маздан называл его как-то иначе, нежели «мой господин». Когда-то он называл его королём.
— Как ты смотришь на то, чтобы прочесть всё полностью и доложить мне о содержимом?
Улыбка Маздана осветила его смуглое лицо как свирепое солнце, полыхнувшее в самый холодный зимний день.
— Буду рад помочь. Мой король.
***
Через несколько часов Круус растянулся на диване-честерфильде у огня, где однажды Мак обретёт дом рядом с ним в месте, которое будет ощущаться для неё знакомым, но предоставит намного лучший вид. Его камин не просто встроен в стену, а обрамлён самой вселенной. Ширь космоса простиралась за языками пламени, ослепляя мерцающими звёздами. Большим умам нравились большие виды. Ах, да, здесь она почувствует себя как дома.
Лирика его предала. Он не сомневался, что эта простофиля допустила ошибку. Она была бесхитростной, не умела играть в игры среди игр, и он сожалел об этой слабости. Как он и боялся, она оказалась слишком наивной, слишком доверчивой, чтобы её можно было использовать как инструмент за пределами её фляжки, хотя он оставил ей чёткие указания. Он должен был оказаться мудрее, отточить её и сделать более острым инструментом, в раннем возрасте познакомить со страданиями вместо того чтобы баловать. Тем не менее, она сделала всё, что смогла. Этого оказалось недостаточно. Он надеялся, что сумеет использовать её, чтобы узнать глубочайшие секреты Келтаров, хранителей обычаев и традиций, и Девятки, которая могла убивать фейри. Он выбрал два облика и ограничил её ими, чтобы посеять хаос. Враг, озадаченный загадками и непостоянностями, всегда оказывался более податливым. Но Лирика лишь разочаровывала его с самого момента её появления на свет. Он больше не нуждался в библиотеке. Хотя он надеялся, что она окажется полезной в его нынешних замыслах, она подвела его в важный момент. Тем не менее, она сделала всё, что смогла, и скоро придёт время ему сдержать обещание, данное давным-давно.
Хотя элемент неожиданности был потерян, ему сложно было расстраиваться из-за чего-либо, потому что остальные новости были такими благоприятными — лучшее, на что он мог надеяться.
Воспоминания Видимых восстановлены, как он и надеялся, отсюда и его кража Котла Забвения. Он некоторое время назад изъял Котёл Забвения, чтобы не дать им вновь выпить оттуда.
Он знал, что означало это восстановление. Но МакКайла не знала. Она унаследовала силу королевы, которая никогда не владела полной историей фейри, и Круус мало чем делился с нею. МакКайла не в курсе, что фейри некогда были дико и катастрофично эмоциональными существами, когда они ещё являлись смертными и не испили Эликсир Жизни. Круус знал происхождение фейри лучше всех, за исключением короля и Лирики, учитывая работу, которую Лирика выполняла для него на протяжении бесчисленных тысячелетий, прочёсывая библиотеку короля Невидимых, отсеивая факты и докладываясь ему.
Эмоции тоже вернулись.
В сочетании с их похищением Джека Лейна и Дэни О'Мэлли это убедило его в одном восхитительном факте, на который он надеялся, но не был уверен.
Смертность Светлого Двора не за дворами, и они это знали.
События достигли кульминации в одной из нескольких возможных критических точек, которые он предвидел несколько лет назад, когда МакКайла пропела Песнь Созидания. Королева и люди были так уверены, что Светлый Двор останется невредимым, ибо их посчитают идеальными в нынешнем состоянии.
Круус далеко не был так уверен, и он предположил, что древняя мелодия может сделать с его более «достойными» собратьями.
Она сделала именно то, чего они заслуживали.
Она разрушала и их тоже.
Его изначальный план, основанный на другом развитии событий (где Видимые оставались бессмертными), сводился к тому, чтобы править с МакКайлой, быть королём для его королевы.
Но этот изумительный поворот судьбы (на который он надеялся и планировал, но не был уверен, что так может случиться) изменил всё. Видимые вымрут, вскоре Двора Света не останется, и в королеве уже не будет необходимости.
В таком варианте событий он заявит права на Истинную Магию и будет править единственным настоящим двором фейри с помощью силы королевы, а вскоре и с силой короля.
Щенок-горец никогда не унаследует силу, чтоб править. Есть два способа, которыми он мог убить принца-которого-никогда-не-должно-было-существовать, и он ещё не уверен, какой метод применит.
Бэрронс выйдет из игры, как только Маздан заманит его в Страну Снов и навеки скрутит в изолированной комнате, превратив его тело в бесполезный бессознательный сосуд.
Старому ублюдку наконец-то придётся передать тёмную корону своему законному наследнику, своему лучшему принцу и единственному оставшемуся полнокровному принцу Невидимых: Круусу.
Вскоре Двор Теней останется единственными живущими фейри, Круус станет королём, МакКайла будет его возлюбленной, и в мире воцарится порядок.
Глава 24
Я спотыкаюсь о твою колючую проволоку[32]
Кэт
Глубоко под аббатством Арлингтон, на четыре уровня ниже земли, три члена правящего органа аббатства, Шедона, собрались в каменном коридоре, глядя на ярко освещённую комнату за ним.
— Во имя всех святых, это не может быть тем, чем мне это кажется, — воскликнула Катарина МакЛафлин, придя в ужас от зрелища, которое маячило за открытым дверным проёмом.
Тяга комнаты по другую сторону была почти неудержимой даже для Кэт, которая довела чуть ли не до совершенства искусство сопротивляться неудержимым тягам. Стоя в коридоре, она чувствовала себя так, точно её тянет, дёргает и искажает, неумолимо влечёт вперёд, и неважно, хотела она переступить этот порог или нет. Время за узким порогом у её ног текло иначе, с осязаемым временным искажением, которое рябило у них на глазах.
— Это сходится с описанием, которое мы читали, — сказала Энио Луна.
— Кто ещё знает, что это здесь? — потребовала Кэт.
— Только Рианнон, и она не скажет ни слова, — ответила Колин МакКелтар. — Не то чтобы она была в состоянии. Она со вчерашнего дня лежит в постели. Нам пришлось отнести Рианнон в её спальню после того, как она разбила чары, которые защищали комнату. Это едва не разрушило её саму.
Кэт пристально посмотрела на пару ши-видящих. Это два из её самых уравновешенных и сосредоточенных членов Шедона. И они что-то скрывали.
— Где была Декла, когда это случилось?
Колин и Энио нервно переглянулись, затем Энио сказала:
— Помогала Дафф в катакомбах.
— Нас тут было всего трое, — добавила Колин.
Кэт покачала головой. Она не могла возложить на Энио и Колин ответственность за то, что Декла куда-то убрела. Она знала, почему Декла предпочитала работать рядом с мёртвыми, и также знала, что когда независимой ши-видящей взбредёт в голову уйти в одиночку, никто и ничто не может её остановить. «Это более умиротворённо, — сказала бы Декла. — Они во мне не нуждались. Всё было хорошо».
Но нет, не хорошо. Шедон и их команды установили нерушимое правило: никогда не разделяться во время изучения Низа. Постоянно держаться вместе. И для введения этого правила существовали весомые основания.
Под аббатством Арлингтон находился секретный и коварный город, изрешечённый коридорами, сужавшимися до проходов, ширина которых едва позволяла ребёнку протиснуться боком, а потом расширявшимися до улиц размером с десятиполосные магистрали. Там полно уголков и закоулков, склепов и странных многоэтажных келий, которые намекали на то, что в них обитали давно усопшие необычные жители нечеловеческого происхождения. Это место вмещало катакомбы и пещеры, роскошные библиотеки и многоликие оранжереи, комнаты, набитые тысячами сундуков, которые невозможно открыть, или устройствами, которые крепились к потолку так высоко, что нельзя дотянуться без строительных лесов; и ещё больше комнат с предметами, которые они не могли опознать или понять их предназначение.
Такое ощущение, будто все нежеланные, опасные и устаревшие вещи во вселенной были сосланы на склады старья под их домом. И судя по всему, этот склад собирал вселенские отбросы с начала времён.
Каждая новая секция, к которой они получали доступ, давала лишь больше дверей, больше сложностей, загадок и опасностей. Здесь имелись лестницы, которые вели в пустые стены. Здесь были двери, которые открывались в зияющие бездны — или хуже того, как будто имели пол, но под ним маскировалась смертоносная бездна. За последние два с половиной года они потеряли семь женщин из-за той или иной угрозы.
До тех пор, пока сама Кэт девять месяцев назад не составила команды, опираясь на бесцеремонно глубокие эмпатические прочтения их психики, на дотошные и тщательные оценки их даров и проклятий, сильных и слабых сторон.
С тех пор они не потеряли ни одной женщин.
Однако вчера, возможно, они потеряли одну из них.
Рианнон, имеющая талант нейтрализовывать чары и заклинания, была хрупкой, доброй, бескорыстной и открытой девушкой, и никакие барьеры не защищали её разум и сердце. Она легко увлекалась и постоянно страдала — физически, эмоционально или всё разом.
Декла была худой и сильной, с ярким как суперновая звезда и твёрдым как бриллиант умом, а также со здоровым чувством самосохранения, выработавшимся с младых лет. Она получила степень бакалавра по ударам судьбы, магистра по проницательности и докторскую степень по смерти. Декла могла видеть смерть, которая тенью ходит за человеком, и в детстве несколько лет думала, что все это видят. Научившись говорить, она на суровом опыте узнала, что люди этого не замечают, и более того, вовсе не рады тому, что видит она.
Ей было десять лет, когда она обнаружила, что её дар имел искушающий аспект. Если она действовала достаточно быстро, то могла вмешаться и перенаправить смерть.
На кого-то другого.
Такова цена.
Чтобы спасти одного человека, она должна была выбрать, кто умрёт вместо него, и проводить тень-компаньонку, которую видела только она, к этому другому человеку. Постоять там и убедиться, что действо свершилось. А когда смерть приходила к неправильному человеку, она была в разы ужаснее, словно презирала перенаправление и ударяла особенно яростно из-за вмешательства. Кэт понятия не имела, сколько раз Декла перенаправила её к своим двадцати семи годам, когда у неё случился срыв, и она сбежала в дом матери в Ирландии в поисках учителя, прощения и способа контролировать это и жить в мире с самой собой.
Декла и Рианнон подкрепляли друг друга, были сильнее вместе и прикрывали слабые места друг друга.
— Рианнон потратила пять дней, работая над чарами на двери, и только потом добилась успеха, — сказала Колин.
— Как она их разрушила?
Колин и Энио снова виновато переглянулись, затем Колин ответила:
— Мы не то чтобы стояли на этом самом месте, когда она нейтрализовала чары.
Кэт вздохнула.
— В каком именно месте вы стояли?
— Мы были там, — Энио показала на маленькую металлическую дверь в конце прохода, примерно в шести метрах отсюда. — Внутри, оцифровывали свитки.
— Вы прекрасно знаете, что нельзя оставлять ши-видящую одну в Низу.
— Она занималась ими пять чёртовых дней, Кэт, — проворчала Колин. — Ты знаешь, какой она становится. Чем сложнее поддаются чары, тем сильнее зацикливается Рианнон. Она отказывалась сдаваться. Мы умоляли её уйти. Оставить, забыть. Здесь бесчисленное множество вещей, которые предстоит открыть. Наша цель — создать детальную карту, а не вломиться в каждую комнату, особенно учитывая, что в половине тех, в которые мы проникаем, находятся вещи, или не понятные нам, или пытающиеся нас убить. Мы не могли оставаться с ней и наблюдать каждую минуту. Мы были поблизости. Мы слышали её бормотание.
— Мы не думали, что у неё есть шанс сломать эти чары. Она перепробовала всё. А потом мы услышали её крик, — сказала Энио. — Она была без сознания, когда мы её нашли.
— Почему никто не сообщил мне об этом до сего момента? — спросила Кэт.
— Это случилось вчера, пока ты была в Дрохечте. Ты выглядела измотанной, когда вернулась прошлой ночью. Мы знаем, как тяжелы твои дни с Шоном. Мы по очереди стояли на страже и привели тебя вниз сразу же, как только ты вышла в столовую для завтрака. Это то, о чём мы думаем? — спросила Колин.
Кэт несколько долгих секунд смотрела в дверной проём, затем сказала:
— Как только Рианнон оправится, приведите её сюда, чтобы она обратно запечатала дверь чарами. Ещё более сильными, чем прежде. Если она сумела их разрушить, то возможно, сумеет и кто-то другой. А пока она не закроет проход, я хочу, чтобы вы обе стояли на страже. Оставайтесь вместе всё время. Это означает…
— Знаю, знаю, — простонала Колин. — Вёдра вместо туалета. Протеиновые батончики и бутылки с водой. Никаких телефонов, никаких отвлечений.
— Не говорите никому, что это здесь, — добавила Кэт.
— Значит, это то, о чём мы думаем, — настаивала Энио, и в её тёмных глазах блестело больше восторга, чем хотелось бы Кэт. Энио влекло к приключениям. Она родилась в танке посреди военной зоны и процветала в опасных ситуациях, даже слишком рьяно искала их.
— Я никогда не видела это своими глазами, но Мак и Дэни видели, и судя по их описаниям, я бы сказала, что да, — за сохранение каких ещё колоссально опасных вещей они несли ответственность? Что ещё подкинули им на порог? Она начинала сожалеть о том, что они вообще начали составлять карту Низа.
Сначала они нашли Синсар Дабх, древнюю, разумную, злобную книгу тёмной магии, созданную королём Невидимых — она тысячи лет находилась под их полами, скрытая от всех, кроме внутреннего круга Хэйвена.
Затем, несколько лет назад, они обнаружили, что Светлый Двор Фейри давным-давно заточил в Низу бесчисленное множество древних земных богов.