========== Часть 1 ==========
Из сна его резко что-то вытолкнуло, он вздрогнул и проснулся. Взгляд привычно уткнулся в темный балдахин над кроватью. Полумрак комнаты говорил, что сейчас раннее утро. Когда он засыпал, за окном была ночь. Вздохнув, он с облегчением подумал о том, что пережил еще один день. Впрочем, радости это не принесло. Новый день. Еще один день. Один из многих. В родовом доме. С Ним.
Выходить из комнаты не хотелось. Но он должен был. Должен явиться к завтраку, как и положено сыну ближайшего соратника и чистокровного волшебника. А Темный лорд очень не любил, когда кто-то опаздывал.
Тянул он до последнего – долго принимал душ, долго одевался. Но выйти из комнаты пришлось, как и каждый день до этого, сколь долго и сосредоточенно он бы ни ходил по комнате, создавая иллюзию обычного утра и обычной жизни.
В столовой уже все заняли свои места. Пустовали лишь два стула – его и Лорда. Это показалось странным, но он поспешил занять место рядом с отцом, кивнув в приветствии. Пожиратели тихо переговаривались, но он не прислушивался. Он смотрел в стол, в тысячный раз изучая трещинки в деревянной столешнице.
Распахнувшиеся настежь двери и фантомный холод, пробравший до костей в тот же миг, возвестили о появлении Темного лорда.
– Какой удивительный сегодня день! – воскликнул Волдеморт, растягивая бескровные губы в змеиной улыбке.
Ему захотелось стать маленьким и исчезнуть. Но такая роскошь была ему недоступна.
– Разве это утро могло бы быть лучше! Сегодня поистине удивительный день! И ничто, ничто не сможет его испортить! – Лорд занял свое место во главе стола. – Сегодня утром Хвост принес мне новость. Радостную, хоть и странную. Не поверив, я лично подошел к главным воротам. Друзья мои! Что может быть лучше, чем явившийся ко мне… сам Гарри Поттер!
Двери снова распахнулись. Все присутствующие повернули головы в немом изумлении. Он тоже не смог удержаться. В ту же секунду, когда он увидел Поттера, все внутри похолодело. Это действительно был Гарри Поттер. Выглядел гриффиндорец помятым, из носа текла кровь. По его взгляду было понятно, что он под Империусом, которому, по школьным слухам, мог сопротивляться. Империус исчез, тело Поттера выгнулось, будто от боли, а потом поднялось в воздух, зависнув над серединой стола лицом к Лорду и прямо напротив него самого.
“Поттер, зачем?!” – забилось в его голове непониманием и паникой.
Сидя на краю балкона Астрономической башни и глядя вниз, наблюдая, как тяжелые частые капли дождя падают на серые камни, которыми вымощен двор, Гарри думал о том, почему с каждым годом все становится только хуже. Почему он? Чем он провинился? Тем, что выжил? Мальчик-который-выжил. Он ненавидел это прозвище. Раньше оно ему даже нравилось, когда он еще только-только узнавал новый мир магии в свои одиннадцать лет. Но смерть Сириуса заставила его на многое посмотреть по-другому. На свое место в жизни. На свою роль в этом новом мире. Только, судя по разговору, который он подслушал у кабинета директора, у него не будет никакой жизни, потому что он один из крестражей, а, значит, должен умереть. Должен. А Сириус не должен был. Но умер. Что честнее? Что справедливее? Смерть ради высших идеалов? Гарри ненавидел Волдеморта, но не хотел умирать, потому что должен. Его даже не интересовало, что такой крестраж, это не имело значения в связи с перспективой. Его судьба неожиданно оказалась пустышкой, только потому, что в трехмесячном возрасте он встретился с темным волшебником и остался жив. Он хотел сам решать, когда ему умирать. И, когда понял, что его пытаются лишить даже этого, внутри что-то сломалось.
Потребовался почти год и болезненный окончательный разрыв отношений, которых не существовало, чтобы принять решение, которое привело его утром пятого июня к главным воротам особняка Малфоев. И все закончилось тем, что он висел обездвиженный и пронзаемый болью над столом, за которым сидел Волдеморт и его Пожиратели смерти.
Это была своего рода ирония. Он же должен был умереть, а Волдеморт жаждет его смерти и из года в год с тех пор, как окреп, пусть даже на каплю, пытается уничтожить то, что сам же и создал. Вот только в этот раз он висит перед лицом своей смерти потому, что это его личный выбор.
– Дорогие мои собратья! Позвольте представить вам! – Лорд тем временем поднялся из-за стола и распростер руки, точно собираясь приветствовать блудного сына. – Мальчика-который-выжил! Того самого, что заставлял нас прятаться и прозябать все эти годы! И который пришел сам! Удивительно, не правда ли?
Вокруг воцарилось молчание. Пожиратели – убийцы и насильники, борющиеся против всего хорошего, что есть в этом мире, – молчали, не зная, что на это ответить. Многие из них были растеряны всерьез, потому что им не было дела до власти.
– Мой Лорд, – сидевшая через троих Беллатрисса облизнулась и приподнялась; ее нос дернулся, точно принюхиваясь, а безумные глаза точно ощупывали тело, висящее над столом.
– Да, дорогая моя Беллатрисса? – обманчиво-ласково отозвался Волдеморт, повернув к ней свое бледное лицо.
Женщина дернулась, как от удара, при звуках этого голоса, резко встряхнула головой, что и так растрепанная прическа стала казаться гнездом, и продолжила то, что собиралась сказать:
– Его послал Дамблдор! Он что-то скрывает! Этот мальчишка принес нам столько проблем. Вместе со своим Орденом! – голос сумасшедшей Лейстрендж вдруг зазвенел ненавистью на последних словах так, что вздрогнули все, кто сидел рядом с ней. Вспышка гнева прошла так же быстро, как и появилась, и она привычно сжалась в комок, как и пожиратели, сидевшие за столом рядом с Волдемортом, прекрасно зная, что этот порыв мог дорого обойтись и им тоже. Низко склонив голову, она принялась бормотать извинения. Но Лорд неожиданно рассмеялся.
– Все прозаичнее, дорогая Беллатриса, и, что удивительно, Дамблдор тут не при чем. Мистер Поттер утверждает, что пришел по собственной воле.
В воцарившейся тишине удивления голос ненормальной Лейстрендж вновь прозвучал слишком резко и слишком громко:
– Но зачем?!
– Гарри, это невежливо – не отвечать старшим, – прошипел Волдеморт, лишь слегка взмахнув палочкой.
Поттера дернуло болью, пронзившей тело, а потом губы его разошлись и он просипел:
– Чтобы служить Темному лорду.
– Он лжет! – взвизгнула Беллатриса.
– Ты лжешь?! – грозно спросил Лорд у Поттера, и по телу гриффиндорца вновь прошла волна жгучей боли.
– Нет, Темный лорд, – ответил он, еле ворочая языком.
– Как-то неубедительно, Гарри. Попробуй еще.
Поттер едва успел открыть рот, как с кончика палочки Волдеморта слетел Круциатус.
Крик, огласивший столовую Малфой-мэнора в который раз за утро, заставил вздрогнуть всех присутствующих. Поттер кричал, не переставая, пока Волдеморт смотрел на него с легкой улыбкой на бескровных губах. Как и начавшие приходить в себя пожиратели. Как Беллатрисса, Хвост или Люциус Малфой. Не смотрел, наверное, только Драко. Его глаза опустились, как только заговорила Беллатрисса, и сейчас Драко, уставившись в стол и не видя его, сжимал руки в кулаки, пряча их на коленях, и старался просто-напросто ровно дышать.
Только от криков безумной боли абстрагироваться он не мог. Он не понимал, что происходит. Он слышал слова Лорда о том, что Поттер пришел сам, но поверить в это не мог. Гарри Поттер, знаменитый мальчик, выживающий и выбирающийся из любых передряг, его личная головная боль. Его НАСТОЛЬКО личная боль, что крики сводили с ума. Ведь человек не может так кричать от боли, особенно человек, который прожил всю свою недолгую жизнь, чтобы стать символом того, против чего вынудили пойти и его тоже.
Его спасла мать, сидевшая по другую руку. Кто знает, что было бы, не сожми она под столом его колено так, что ногти впились в кожу до боли через брюки, и не вскинь он от неожиданности голову. Потому что взгляд Лорда, безумный, пустой и веселый блуждал по его слугам, пожирателям, и уже скользил по его отцу. Драко сглотнул. Он не знал, что бы случилось, заметь Лорд, что у единственного из его пожирателей не светятся безумием и радостью дикие, лишенные собственной воли глаза, как у всех остальных. Он знал, что не всем по душе происходящее, но страх и собственное сумасшествие заставляли людей, как кукол, следовать за своим господином в поисках одобрения и чужой силы. Но через секунду раздавшийся скользкий голос Волдеморта обращался именно к нему.
– Драко! Как я мог забыть. Как это невежливо с моей стороны!
Драко повернул голову и посмотрел на Волдеморта. На его змеином лице блуждала безумная улыбка. Привычная и жуткая. И смотрел Лорд прямо на него.
– Пришедший лично Гарри Поттер – это как подарок, не находите, дорогие мои? Но я готов поделиться с тобой этим подарком, мой мальчик, ведь сегодня твой день рождения. Не так ли, Драко?
От усмешки Лорда по позвоночнику побежали мурашки, но просто промолчать он не мог:
– Да, мой Лорд. Вы правы.
– Замечательно. Присоединяйся к веселью, дорогой мой Драко, – Лорд жестом предложил ему поднять палочку.
Драко пришлось приложить усилия, чтобы тень ужаса не отпечаталась на его лице. Поттер висел к нему боком. Сидя на стуле, лица его было не видно. Но легче от этого не становилось. Несмотря ни на что, пытать Поттера у него не было никакого желания. Но и отказаться он не мог – занять место Поттера или просто оказаться рядом с ним он не хотел совершенно, а так бы и случилось, отклони он «просьбу» Лорда.
Он медленно встал, отодвинув стул, неспешно достал палочку. Волдеморт, продолжая безумно улыбаться, с помощью палочки развернул висящего Поттера лицом к нему и Драко мог поклясться, что сделано это было специально. Тело Поттера все так же было выгнуто, отчего голова откинулась назад, и глаз его видно не было.
– Ну же, Драко! – тон Волдеморта стал нетерпеливым, а от того угрожающим. – Мы попусту теряем время!
– Круцио! – с его губ заклинание слетело быстрее, чем с губ Волдеморта. Не было времени раздумывать. Он боялся, что у него не получится. Он боялся, что вместо заклинания из кончика палочки вырвется сноп искр, и тогда он точно присоединится к Поттеру, но у него получилось. Поттера выгнуло и он глухо застонал, но таких криков, как от заклинания Лорда, не было.
Что ж, мало кто из присутствующих когда-либо всерьез думал о том, что он действительно сильный волшебник, и, разумеется, ему не тягаться с самим Лордом не только в безумии, но и в удивительной разрушительной магической силе. Именно поэтому заклинание получилось таким слабым, а рядом послышалось раздраженное злое дыхание отца. Да, отец им тоже был недоволен, но к такому Драко за годы уже привык. И, откровенно говоря, его это более чем устраивало.
– Еще, Драко! – хлопнул в ладоши явно довольный Волдеморт. – Повеселись вместе со мной! Перед тобой твой заклятый враг!
Драко зацепился за эту мысль. Верно. Гарри Поттер – его враг. Ребенок, который получил славу лишь благодаря стечению обстоятельств. Просто потому, что появился на свет. Сын Джеймса и Лили Поттеров, тех, кого его родители презирали и учили этому своего сына. На секунду перед глазами мелькнуло старое воспоминание, наверное, даже теплое и в какой-то степени приятное. Из того прошлого, где он мог забыться на час или два, когда мог смотреть без презрения и даже улыбаться.
– Круцио! – палочка взметнулась вверх, и заклинание против воли получилось сильнее, чем он рассчитывал. А он думал, что прошлое осталось в прошлом.
Мысль об этом не покидала его весь день. Волдеморт больше не просил поучаствовать в «веселье», предпочитая развлекаться в одиночку, почти. Еще несколько пожирателей присоединились к происходящему, включая его тетку. Крики Поттера постепенно стихали, сорванные голосовые связки больше не могли рождать громкие звуки. Вскоре Лорду предсказуемо надоело и Поттера отправили в подземелье, к вящей радости Драко, потому что он уже с трудом дышал, продолжая держать на лице равнодушное безучастное выражение, глядя на пытки и слушая хриплые стоны. Ему стоило немалых усилий сидеть с привычной каменной маской вместо лица, хотя еще недавно казалось, что никакой Поттер не способен задеть его за живое. Он почти смирился со своей поломанной родителями и Лордом жизнью, и тут Мальчик-который-выжил снова решил погеройствовать, нарушив чужое равновесие, которое еле-еле, но все же удерживало от края.
Когда все, наконец, разошлись по комнатам, Драко со скучающим видом пошел в подземелье, где за решетчатой дверью прямо на полу валялось измученное пытками тело.
Он подошел, не таясь, каблуки ботинок глухо стучали по каменному полу. Поттер не пошевелился. Драко подошел к решетке почти вплотную и принялся изучающе разглядывать Поттера, чуть склонив голову на бок.
– Ты что-то задумал, Поттер, – холодные язвительные интонации привычным ядом потекли с языка. – Я не верю в ту чушь, что ты нес сегодня. И я согласен с Беллой, ты что-то задумал.
Сначала ничего не происходило, а потом губы Поттера разомкнулись и задвигались. Драко не мог расслышать ни слова. Он присел и прислушался.
– Что ты там бормочешь, Поттер?
– Жить… – услышал он тихий шепот. – Я… хочу… жить…
Драко недоуменно уставился на валявшееся на грязном ледяном полу тело:
– Если ты хочешь жить, то зачем пришел? Или ты не знал, куда шел? Ты же должен понимать, что твоих сил не хватит не только против пожирателей, но в особенности против нашего господина? А ты хоть и идиот, но не глуп. Значит, понимаешь. Значит, тебе что-то нужно. Поттер, что за безумная идея родилась в твоей голове, и ты осмелился явиться сюда так открыто и глупо? – откровенно говоря, Драко несло. Он не был никогда болтлив, да и эмоции на публике не проявлял. В особенности перед врагами. Или отцом. А сейчас распинался. Он мельком глянул на пальцы руки, лежавшей на колене, и сжал их в кулак, игнорируя чуть заметное подрагивание.
Поттер в это время перевернулся на спину и откинул голову, глядя на Малфоя больными воспаленными глазами вверх тормашками. Драко молча рассматривал его в ответ.
Когда минуло несколько минут тишины, Драко поднялся и, засунув руки в карманы идеально отглаженных брюк, спокойно сказал:
– Это только начало. Ты даже не представляешь, на что они… мы способны. Ты пришел сюда, чтобы умереть. – Бросив эти слова, Драко быстрым шагом направился вон из подземелья.
– C дн… – хрипло начал Поттер и зашелся хриплым кашлем. Драко невольно замедлил шаг, прислушиваясь. Раздался звук плевка, Поттер явно сплюнул то, что оказалось во рту после приступа. Драко не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это была не слюна. – С днем рождения. Малфой, – процедил Поттер и снова сплюнул.
Драко стоило определенных усилий спокойно подняться по лестнице, а не рвануть вверх бегом, услышав эти каркающие полные боли слова человека, пытки которого только начались.
Когда шаги смолкли, Гарри перевернулся на живот, улегшись щекой на ледяной камень пола. Болела каждая клеточка тела. Несколько часов почти непрерывного Круциатуса… Он не понимал, как родители Невилла продержались так долго. Он не был уверен, что выдержит еще один день. Он старался не шевелиться. Хотелось есть и пить. Но сильнее всего хотелось спать. Правда, провалиться в спасительное забытье он смог не сразу, потому что отрезвленный болью разум все продолжал твердить, что он все делает правильно, и неважно, что сейчас больно.
Драко мерил шагами спальню, когда в дверь осторожно постучали. Он не стал отвечать. Он знал, чей это стук, и знал, что крестному не нужно приглашение. И действительно, спустя несколько секунд дверь открылась и в комнату зашел Снейп. Драко не сразу решился на него посмотреть. Лицо Снейпа было привычно бледным и ничего не выражало. Драко всегда было интересно, как ему это удавалось. Отец в сравнении с ним явно сдал, не в силах вынести происходящее, а ведь когда-то он так восхвалял Волдеморта, наверное, потому что тот официально был… точнее, не был. Возродившийся Лорд наводил на отца ужас и во взгляде больше не было того подобострастия, с которым смотрела чокнутая Белла, и Драко даже не нужно было спрашивать об этом.
Он не выдержал первым:
– Северус…
– Поттер, – Снейп понимающе выгнул бровь. Он даже не спрашивал, а утверждал. – Да, удивительный сюрприз, не правда ли? Темный лорд очень доволен.
Драко хотел сказать, что удовольствие Лорда его интересует в последнюю очередь, но вовремя прикусил язык. В этом доме даже у стен теперь были уши, учитывая, что Малфой-мэнор стал резиденцией Волдеморта.