Он стоял спиной и не видел, как резко дернулась голова Снейпа, как прищурились его глаза, как он смерил содрогающуюся в остаточных спазмах согнутую фигуру взглядом.
– У вас есть час, мистер Поттер, – сказал он. – Потом я вернусь, и мы продолжим ваше лечение.
– Как скажете, – тихо ответил Гарри и скрылся в ванной.
От воды, которой была наполнена ванна, шел пар. После недели пыток и отсутствия возможности помыться, Гарри приложил максимум усилий, стаскивая остатки одежды, чтобы оказаться в ванне как можно быстрее. Опускаясь в горячую воду, он даже не подумал скрыть стон облегчения и благодарности. Болело все тело – от пыток, от голода; болел шрам на лбу, что уже становилось нормой из-за столь близкого нахождения рядом с Волдемортом, но эта боль была уже какой-то тупой. Он понимал, что теперь эта боль будет сопровождать его постоянно, но даже так лучше. Откинув голову на бортик, Гарри думал о том, что отделался малой кровью. С Волдеморта сталось бы продолжать пытки не одну неделю. Но Лорд поверил. Для Гарри это было самым главным. Пока Лорд верит, он будет жить.
Удивительным было то, что его все-таки оставили в живых. Идя сюда, он прекрасно осознавал, что такой вариант развития событий будет самым логичным, и лишь надеялся, что Волдеморту станет интересно. По сути, он сделал глупую ставку на минимальное везение. И все же он еще жив.
Плавая между сном и явью, вдыхая теплый тяжелый пар, Гарри думал о том, что всю эту неделю его почему-то преследовало не лицо Дамблдора или его бывших друзей и соратников, а холодное лицо Малфоя, на губах которого всегда играет презрение, и разница в выражениях его лиц в уровне этого презрения под стать настроению. Теперь они станут по одну сторону. Гарри понимал, что Малфой не спустит с него глаз. Что ж, он не принес с собой ничего кроме палочки, он никого не собирается сейчас убивать. Да он и не в состоянии, если быть честным. У него есть лишь одна цель – выжить вопреки всему и всем. И сейчас он все еще жив.
– Поттер. Поттер!
Гарри резко дернулся, и чуть не ушел под воду от неожиданности. Над ним стоял Снейп, как всегда мрачный и сеющий вокруг тьму, благодаря своим глазам и мантии.
– Ваш час истек. И вы даже не потрудились помыться, – Снейп разглядывал его голое сквозь толщу воды тело, словно изучая.
Гарри не чувствовал смущения. Ему было все равно. Он нехотя приподнялся и хрипло прокаркал:
– Дайте мне пять минут.
– Но не больше, – ответил Снейп и, взмахнув мантией, вышел вон из ванной комнаты.
Благодаря зельям Снейпа боль все же отступила, Гарри смог кое-как вымыться. Он вытер волосы, обернул полотенце вокруг бедер и в таком виде вышел в комнату.
Следующие четверть часа Гарри пил новые зелья и молча терпел потуги Снейпа привести его в норму. Для Гарри главным было то, что он перестал чувствовать боль, синяки и ссадины его мало интересовали. Под палочкой Снейпа исчезли даже синяки на лице. На теле кое-где они остались, но под одеждой их все равно было не видно. Про шрам он не сказал, решив, что даже лучшие зелья такого мастера тут бесполезны: связь между ним и Лордом нельзя вылечить магической настойкой. Кстати, одежда ему досталась с малфоевского плеча – черный костюм и черная рубашка, ну и ботинки. Даже трусы. Гарри хмыкнул, но спорить не стал. Палочки у него не было, Волдеморт сразу ее забрал, поэтому одежду по размеру подгонял тоже Снейп.
– Что ж, – закончив, выдал Северус, осматривая то, что получилось, – надеюсь, Темный Лорд останется доволен. Вы по-прежнему уверены в том, что делаете?
– Более чем, профессор, – глядя Снейпу в глаза, ответил Гарри.
Снейп кивнул, соглашаясь, и больше к этой теме не возвращался.
========== Часть 3 ==========
Драко весь день избегал мать, которая пыталась с ним поговорить. Он старался удержать разум от сумасшествия, которое буквально расползалось от головы по телу из-за Поттера и того, что творил этот идиот. Он не мог поверить, что все происходило на самом деле. Слишком нереальной казалась сама возможность того, что Гарри Поттер мог сам пожелать стать Пожирателем смерти.
И все же к ужину выйти из комнаты он был должен. Поправив галстук и расправив несуществующие складки на мантии, Драко глубоко вздохнул, оглядел широкий темный коридор и прошел в обеденный зал.
Пожиратели уже собрались. Сегодня был настоящий аншлаг. Казалось, собрался весь свет магического мира, и только Малфой понимал, сколь много среди волшебников тех, кто предпочел быть угнетенным Темным лордом. Либо запуганным до такой степени, что Министерство казалось меньшим из зол.
– Драко!
Малфой обернулся и посмотрел на мать. Нарцисса была бледной, но все такой же прекрасной. Удивительно, как сильно человек может бояться, скрывая свой страх под маской надменности. Он знал, что его мать боится даже дышать в присутствии Лорда, но лицо не выражало ничего, впрочем, как и его собственное. В этом они отличались от Люциуса, который казался довольным происходящим, и лишь кидал с другой стороны зала раздраженные взгляды на свою семью. Он тоже боялся Волдеморта, но его страх был подобострастным, чем-то напоминающим психоз Беллатрисы.
Лорд восседал во главе стола и о чем-то беседовал с его теткой, которая улыбалась так, словно свершились все ее изуверные садистские мечты.
– Что случилось, мама? – спокойно спросил Драко, направившись в сторону Нарциссы.
– Тебя хотел видеть Лорд. Подойди к нему.
Драко точно ледяной водой окатило, но он только кивнул и подошел к столу.
– Мой Лорд, вы хотели меня видеть, – Драко склонил голову, застыв в двух шагах от Волдеморта.
– Драко, мальчик мой! Я хотел поговорить с тобой. Белла, оставь нас.
Лейстрендж кинула на Драко злой взгляд, но лишь благоговейно прошептала:
– Конечно, мой Лорд. Оставляю вас, мой Лорд.
Драко бросил на тетку косой взгляд, а потом снова посмотрел на Лорда. Тот поманил его и Драко подошел ближе, сдержав порыв передернуться. Вблизи Лорд был еще более отвратителен: бескровные губы, змеиный нос и безумные глаза.
– Драко, ты ведь учился вместе с Поттером, – Лорд не спрашивал, он утверждал.
– Да, мой Лорд, – кивнул Драко.
– Ты ему веришь?
– Как можно верить гриффиндорцу? – Малфой постарался, чтобы это прозвучало презрительно-возмущенно.
– Значит, мы понимаем друг друга, – губы Волдеморта изогнулись в подобии злобной улыбки. – У меня есть особое задание для тебя, мой дорогой Драко.
“Еще одно”, – подумал он. – “Исчезающего шкафа было недостаточно, правда, им так и не воспользовались”. Драко не хотел этих заданий. Да, он стал пожирателем, потому что ему просто не оставили выбора, но каждый день, просыпаясь, он надеялся, что сможет остаться в стороне от всего происходящего, насколько это возможно.
– Я готов, мой Лорд, – ответил он вслух, хотя готов не был. Ему вообще не хотелось находиться здесь, в этом доме, рядом с безумцем, магическая сила которого вселяла ужас, но у него не было выбора.
– Присмотри за нашим новым сторонником, – лицо Волдеморта вдруг изменилось, став злым и даже жестоким. – Если заметишь что-то странное в поведении Поттера, сразу сообщи мне. Гарри мне дорог, но его слов пока что недостаточно, ты же понимаешь.
Драко сдержался, чтобы не хмыкнуть и никак иначе не выдать своего отношения. Он не сомневался, что Волдеморт не верит Поттеру, но было непонятно, зачем Лорд вообще согласился на эту авантюру. Убить Поттера было надежнее. И проще. На месте Лорда он бы так и сделал.
Но мысли безумца ему доступны не были, кроме тех, что он озвучивал. Хотя Драко сильно сомневался, что можно верить хоть одному слову этого… существа.
– Да, мой Лорд. Благодарю за оказанное доверие, – снова поклонился Драко. Волдеморт довольно хмыкнул и махнул рукой, отпуская.
Драко вернулся к матери, но говорить с ней в присутствии стольких пожирателей было не о чем. Поэтому на вопросительный взгляд он лишь мотнул головой.
Минут через десять двери зала распахнулись, и в столовую шагнул Поттер в сопровождении Снейпа. Драко про себя порадовался, что отказался от бокала вина, который предлагала мать минутой ранее, потому что увидеть Поттера в собственной одежде оказалось… слишком неожиданно. Голова взорвалась вспышкой воспоминания, в котором на его собственных плечах однажды оказалась чужая маггловская футболка, его искривленные в ужасе губы и искренний чужой смех.
“Только не это… Забудь… Забудь к демону!” – мысленно зарычал Драко и лишь скользнул взглядом по Поттеру, впериваясь глазами в крестного. Так безопаснее.
Лорд произнес напыщенную речь, обращаясь к пожирателям и к Поттеру, который по-прежнему твердил, что пришел добровольно, чтобы служить Темному лорду. Драко уже не мог этого слушать. Он не верил Поттеру, несмотря на его заверения и Веритасерум. Невозможно, чтобы Гарри Поттер – символ и надежда магического мира Великобритании – вдруг взял и отказался от своих идеалов и пришел добровольно служить тому, кто убил его родителей и чуть не убил его самого. Так не бывает. Или… бывает?
Когда Волдеморт вскинул палочку, чтобы поставить Метку, Драко посмотрел на Поттера и закусил губу. Поттер, лицо которого не выражало совершенно никаких эмоций, поднял левую руку, задрал рукав пиджака, потом расстегнул пуговицу манжета и засучил рукав рубашки, оголяя кожу и подставляя ее под палочку.
Драко помнил, каково это – обзавестись Меткой. Быстро и очень больно, и эта боль будет преследовать еще несколько часов, но Поттер даже не вздрогнул, когда на его коже отпечатался знак Волдеморта, лишь сжал ладонь в кулак. А потом, рассмотрев рисунок, поднял голову и, глядя на Волдеморта, сказал:
– Я готов служить Темному лорду, – после чего опустил руку.
Сказать, что Волдеморт был доволен, ничего не сказать. Его тонкие бескровные губы растянулись в довольной улыбке, а взгляд загорелся новым безумием, в то время как большинство присутствующих сохраняли гробовую тишину, и Малфой их понимал – всем не верилось, что Гарри Поттер не был убит Лордом, а получил от него Метку, такую же, как у каждого присутствующего в этом зале. Скосив взгляд на отца, Драко не без удовольствия заметил на его лице злость. Он ее даже понимал. Люциус Малфой настолько ненавидел Поттера, что готов был вцепиться ему в глотку даже голыми руками, без палочки. И вот теперь Поттер стал таким же, как он. Надо полагать, отец не оценил такую иронию Судьбы. Драко и сам не оценил, но злость отца заставляла его быть спокойнее.
Беллатрисса, стоявшая к Лорду ближе всех, вдруг рассмеялась своим сумасшедшим визгливым смехом. Лорд же захлопал в ладоши. И тишина, давящая и густая, превратилась в нестройный гул.
– Добро пожаловать, Пожиратель Смерти, Гарри Джеймс Поттер! – поприветствовал нового сторонника Волдеморт.
Драко в этот момент готов был увидеть, как при упоминании второго имени Поттер вздрогнет, но тот стоял с поднятой головой и смотрел только на Лорда.
Неужели он… чувствует преданность? Разве такое действительно возможно? Разве возможно, чтобы Гарри Поттер был предан тому, кто уничтожил его жизнь?
Домовики подали ужин.
Лорд занял свое место, остальные тоже рассаживались, а Гарри замер, вероятно, не зная, куда сесть. Драко встряхнулся, посмотрел на Волдеморта и, подойдя к Поттеру, несильно подтолкнул его к пустому стулу, а сам сел рядом.
– Дорогие мои! Сегодня у нас праздник! – возвестил Лорд. – Люциус, достань из своего подвала лучшее вино ради такого случая!
Люциусу эта идея совершенно точно не нравилась, судя по виду, но он лишь поклонился и дал указание стоявшему рядом домовику.
Драко ел и старался не смотреть на Поттера, хотя это было и не нужно. Он физически ощущал его присутствие по правую сторону от себя, несмотря на то, что они не прикасались друг к другу даже случайно локтем или коленом. Меньше всего он ожидал, что будет не просто жить с Поттером снова под одной крышей, но и есть за одним столом, сидя рядом. Обычно место рядом с ним никогда не пустовало. Не иначе Волдеморт постарался. Но Поттер не пытался с ним говорить, он сидел и ел молча, глядя поверх голов сидящих напротив или в свою тарелку. Драко видел, как еле заметно трясется вилка в чужих пальцах, да и один из синяков под манжетой тоже заметил. Поттеру все еще было больно, несмотря на помощь Северуса, но он делал все, чтобы это скрыть. А когда Лорд, так и не обративший на него больше внимания за вечер, всех отпустил, поднялся со своего места.
– Белла, будь добрая, покажи нашему новому соратнику его комнату, – раздался голос Волдеморта.
– Благодарю, Темный лорд, – ответил Гарри.
Беллатриса смерила его взглядом и пропела:
– Как пожелаете, Темный лорд, – после чего посмотрела на Поттера. – Пошли, пупсик.
Поттер дернул уголком рта и повернулся, чтобы следовать за ней.
– Гарри, – вдруг позвал Волдеморт. – Я совсем забыл. Твоя палочка. – Выудив из складок одежды волшебную палочку, он протянул ее Поттеру.
Гарри посмотрел на палочку, потом на Лорда, кивнул, подошел и забрал ее со словами:
– Вы очень любезны, Темный лорд, – после чего последовал за Беллатрисой.
Драко взирал на происходящее с немым ужасом.
Когда тетка с бывшим гриффиндорцем покинули зал, Драко, на которого больше никто не обращал внимания, пока пожиратели беседовали, гуляя по залу, точно на светском рауте, тихо скрылся из столовой и прошел в библиотеку.
В мэноре это было самое непопулярное место. Отец предпочитал свой кабинет, мать – покои, Волдеморт или пожиратели сюда никогда не заглядывали. А значит, тут он сможет немного побыть один и поразмыслить над тем, что он видел, но отказывался принимать, как реальность.
Усевшись в кресло возле темного холодного камина, Драко прикрыл глаза.
Поттер. Он не мог поверить в то, что Поттер стал Пожирателем смерти. Казалось, в тот момент, когда на его руке появилась Метка, в мире что-то вздрогнуло и нарушилось некое равновесие. Оно было всегда. Гарри Поттер и Драко Малфой всегда были по разные стороны, всегда учились на разных факультетах, всегда искренне ненавидели друг друга, всегда и во всем соперничали, не желая уступать. Это равновесие было нарушено однажды, но даже тогда Драко не чувствовал ничего похожего на тот ужас, что сковывал сейчас.
Так не должно быть.
Гарри Поттер должен противостоять Темному Лорду.
А сам он, Драко Малфой…
– …лишь бледная тень отца – пробормотал он, сцепив руки в замок, упершись локтями в колени и склонив голову. – Всегда ею был.
– И возможно, благодаря этому ты еще жив.
Драко резко обернулся и увидел стоявшего в дверях Северуса. Мужчина зашел в библиотеку, плотно прикрыл дверь и взмахнул палочкой.
– Говори тихо, этих чар может быть недостаточно. У мэнора слишком много лишних ушей.
Драко только кивнул и потер глаза:
– Он действительно это сделал.
– Да.
– Я боюсь.
– Боишься? – Снейп сел в кресло напротив и внимательно всмотрелся в своего крестника – За Поттера?
– Нет. Того, что он принесет с собой. Ты же понимаешь, что так быть не должно. Я не понимаю, почему его не берут заклинания и сыворотка правды.
– А ты не думал о том, что он искренне верит в то, что говорит?
– Думал. И все равно… Это слишком неправильно.
Северус откинулся на спинку кресла и тихо заговорил:
– В какой-то мере я понимаю его. Меня много лет назад привели к Лорду гордость, трусость и слабость. Всю жизнь до того дня я считал себя никем. Жалким волшебником, не понимающим, куда он идет. Поттер же… Упрям, как его отец. Но его отец был фанатиком, а мать… слишком любила Джеймса. Сейчас все изменилось. Возможно, его что-то сломало. Впрочем, возможно Поттер однажды расскажет сам, в чем дело. Когда и если пройдет все проверки Лорда.
– Проверки?
– Ты же не думал, что все будет так просто? Поттера еще только ждут испытания. И мне его жаль. Лорд будет смотреть в самую душу и если найдет хоть малейшее колебание – жизнь мальчика оборвется.
Драко снова закрыл глаза и раздраженно вздохнул.
– Тебя что-то беспокоит, – заметил Северус.
“Беспокоит. Собственная голова и проклятые воспоминания”.
– Все в порядке. Просто я слишком удивлен.
– Лорд велел тебе следить за ним? – уточнил Северус.
– Видимо, решил, что мне Поттер что-то скажет. Хотя скорее он что-то скажет Беллатрисе.
И именно в этот момент мэнор вздрогнул от заклинания мощной силы.