Annotation
Глава 1
Вероника Степановна, как водится, пришла без опоздания. Мы зарядили по коньячку и улеглись в кровать без всяких дурацких прелюдий. После очередной ролевой игры на тему «Безразличное выражение лица одного из партнеров во время оргазма партнера другого», комендантша общежития осталась лежать с закрытыми глазами, я же поплелся в душ. Вернувшись, утолил жажду глотком коньяка, сел на стул и закурил. Наблюдая за обнаженной Вероничкой, продолжающей медитировать, я поражался тому, как она замечательно выглядит: полжизни прожито, а на вид лет тридцать. Вот что значит «дружить» с молодыми парнями!
Дама пошевелилась, и я загрустил: кажущееся безразличие к моей персоне вот-вот закончится, как и срок пребывания в общежитии иняза. Пребывания незаконного, потому как комендантша великодушно разрешила попользоваться комнатой еще четыре дня после выселения. Правда, в своем присутствии. Четыре дня – срок приличный, и сексуальная доброта комендантши позволяла некоторое время не думать о ночлеге.
Ушлая Вероничка, приходя в мою комнату ровно в полночь все эти дни, пару раз намекала о каком-то подарке, но я чувствовал подвох и вежливо отнекивался. Я думал о другом, более важном. Неужели действительно придется возвращаться в родную и ненавистную провинцию? А такой вариант вовсе не исключается. Потому что после экзаменов случилось невероятное. Все сокурсники, вырвавшие, как и я, дипломы с отличием, уже получили выгодные предложения от потенциальных работодателей. Кому-то даже пришлось выбирать, но по неведомым причинам не мне! А ведь я был одним из лучших. Лгу, предлагали работу и мне, но то одно меня не устраивало, то другое. Я искал и не находил! Неужели я достоин внимания лишь со стороны девушек? Без них никуда, но мне сейчас нужна работа! С ужасом я подумывал о том, что кончу жизнь учителем в школе. Представлял, как малолетки, склонившись над моим столом, выпрашивают оценки, моргая подкрашенными блядскими глазками и выпячивая сиськи и не сиськи. Я мог бы быть милостив, а мог бы и затребовать соразмерную плату с какой-нибудь из бестолковок прямо в кабинете, но кто знает этих коварных нимфеток? Вдруг диктофон в кармане? Что тогда? А тогда… Вероника Степановна открыла глаза и томно вздохнула. Сейчас начнется, подумал я и не ошибся.
– Милый, сегодня ты покидаешь мое общежитие, – сказала Вероника Степановна таким голосом, будто здание принадлежит именно ей. – Егорушка, сынок, – елейно продолжила она, – приходится признать, что ты проиграл. Работу не нашел, жить негде.
– Такое ощущение, что ты радуешься моему несчастью.
– Не-а… – зевнула комендантша. – Помнишь, я говорила про подарок? Переезжай-ка ты ко мне, – предложила она, поманив меня.
И это подарок? Ах ты, бестия! Конечно, мне слегка льстит, что она выбрала меня из сотен студентов, с которыми переспала, но не до такой же степени?!
– Вероника, мне кажется, что мы не совсем подходим друг другу, – как можно мягче предположил я. – Ведь это всего лишь секс.
– А мне большего и не надо, – ответила Вероника Степановна, не обратив внимания на то, что я поперхнулся коньяком. – Сядь рядышком, объясню. У меня большая квартира, машина, дача. В общем, не бедствую я. И ты, Егор, ни в чём не будешь нуждаться. Ты можешь даже не работать!
Подмечено, что шанс выпадает, когда его совсем не ждешь. Но именно такой расклад меня сейчас категорически не устраивает.
– Ты шутишь?
– Вовсе нет, Егорушка. Я буду тебя содержать, а ты меня… Ну, сам понимаешь. Где мой мальчик? – сладострастно зашептала она.
– Вероника, прекрати! – я вскочил с кровати.
– Негодник, – обиделась Вероника Степановна. – Я тут подвигами разбрасываюсь ради него, а он еще и выкаблучивается.
– Вероничка, я польщен, но ведь ты предлагаешь мне стать иждивенцем!
– Всё не так страшно. Подумаешь, будешь сидеть на шее у женщины. Что с того? Она ведь сама тебя туда посадила. Кстати, такое случается сплошь и рядом.
В логике ей не откажешь, подумал я, но постеснялся спросить, сколько бы она платила мне в месяц.
– Но ведь мы и по возрастным категориям, прости, не подходим друг другу, – я сделал пробный выстрел.
– Фи! Я всего лишь на четырнадцать лет старше.
– Мне всегда казалось, что у нас просто э… увлечение, – сказал я, приготовившись отразить возможное физическое нападение.
– Стерпится-слюбится, – философски заметила Вероника Степановна. – Во всяком случае, можно попробовать.
– А если ребенка захочу? – я прицелился точнее.
– Подумаем, – ответила комендантша и погладила себя по животу.
Опять промах!
– А если я тебе изменю?! – выдал я, надеясь, что хоть это ее образумит.
– А хочешь, прямо сейчас вышвырну на улицу? – Комендантша посуровела.
– Уже и пошутить нельзя! – моментально опомнился я. – Идите ко мне, матушка.
Я распростер объятия, и мы принялись прощаться телами. Я – с уверенностью в том, что больше никогда в жизни не пожелаю столь коварную особу. Комендантша – в том, что деваться мне некуда, и я соглашусь на инквизиторское предложение как миленький.
В семь утра ролевая игра под названием «Какое счастье, что можно шпилиться без света!» завершилась, и Вероника Степановна удалилась, пожелав видеть меня с пожитками на вахте в 12-00. До чего же ты меня довела, вероломная? Рухнув на неостывшее ложе антилюбви, я попытался вспомнить о молниеносных способах устранения личности. Представив себя висящим на турнике, поморщился – ну и видон. Разве бывают такие огромные глаза? А язык? Это не мой язык! К тому же грохнусь об пол, когда обрежут новый ремень, впившийся в шею. Бр-р. Нет, такой способ мне категорически не подходит! А может… Да! Я лечу с пятнадцатого этажа вслед за своим криком. Как же быстро приближается земля! А если приземлюсь неудачно? Например, на чью-то новенькую тачку? Ведь шандарахнусь так, что шины полопаются. Водителю убытки, мне фунт презрения. Нет, не катит и этот вариант. Надо исчезнуть без следа! Пойду в лес, куда иногда ходили на шашлыки. Там обитает стая одичавших собак. Стоит лишь подразнить озверевших друзей человека – и сожрут восемьдесят кило молодого мяса вместе с костями за полчаса. Я уже хотел набросать завещание, но не успел – свалил сон.
Проснувшись, стал собираться в дорогу. И тут запиликал мобильник.
– Алло, – промямлил я.
– Егор Борисович? – Женский голос показался знакомым. – Добрый день. Вас беспокоят из «Марго и К». Хотелось бы напомнить: у нас договоренность о встрече.
Я вспомнил, что недавно звонил в эту фирму. Звонил уже от отчаяния. Они меня не заинтересовали, но уговорили встретиться, а я и забыл отказаться.
– Да-да, я помню. Приду, как и договаривались, – неожиданно для себя согласился я.
– Хорошо, Егор Борисович. Ждем вас в 11.00. До свидания.
Ну и что я теряю? Да ничего. Будь что будет! Одевшись, я схватил две сумки со скарбом и вылетел из комнаты. На вахте бросил ключи дежурной, радуясь, что комендантша не встретилась по пути, и мне не пришлось выслушивать незаслуженные обвинения и упреки.
Идя по улице, я размышлял о Веронике Степановне. Она нормальная баба, но я бы никогда не согласился с ней жить – у меня другие планы. Да и какой из меня муж? Не нагулялся еще. А из Вероники какая невеста? Я представил, как меня волоком тащат из лимузина. Друг Санька рыдает. Проходящие мимо ЗАГСа молодые девушки умываются слезами, глядя как на меня вешают хомут. «Что же ты натворил, гад?» – кричат они хором. Мне стыдно, я беру под уздцы, тьфу ты, под руку невесту и мы скрываемся в здании, которое ненавидят большинство мужчин. Лживые улыбки сотрудниц ЗАГСа, иногда сочувственные взгляды мужчин приводят в бешенство и мне хочется рыгнуть. Но Вероника начеку и тыркает меня в бок. А ведь мы еще не муж и жена! Перед тем, как сказать «Да!» я падаю в обморок. Умилительная заминка вызывает слезы на глазах подруг невесты. Валяясь на ковре, истоптанном тысячами дрожащих от ужаса мужских ног, я слышу: «Нервы у бедненького не выдержали!» «Слишком долго ждал счастливого часа!» «Вот это любовь!» «Эх, девочки, как приятно видеть у своих ног мужика!» Насладившись, Вероника незаметно для всех, но чувствительно для меня, наступает каблуком на мою ладонь. Через некоторое время меня под руки выводят из ЗАГСа и мы отправляемся в ресторан. Море выпивки, но мне пить нельзя. Мол, впереди брачная ночь, которая для меня будет похожа на все остальные тысячу ночей как две капли моих слез. Все жрут как не в себя, забыв про диеты, но танцы по мнению женщин сжигают калории. Мне бы их проблемы. Когда Вероника швыряет букет, молодые и глупые, старые и очень старые девы бросаются как на амбразуру. Букет ловит та, которой никогда в жизни не быть невестой – физиономия отъявленной стервы, – плачет от радости. Все замирают в недоумении: справедливости нет. В это время я, прячась под столом, торопливо глушу водяру, надеясь получить алкогольное отравление и умереть. По дороге в номера, Вероничка начинает сердиться: ей кажется, что подарки гостей не окупят затраты. Так и происходит: в люксе отеля она психует и мне приходится идти на преступление. Предлагаю не быть мелочной и смущенно напоминаю о брачной ночи. Уж лучше трахнуться и уснуть, чем выслушивать скулеж о неблагодарных гостях. Новоиспеченная невеста не верит своим ушам и прямо в платье валится на кровать. А потом начинается безбедное, но невыносимое существование. Уходя на работу, Вероника запирает меня в квартире. Санек адреса моего не знает, и я потихоньку начинаю сходить с ума. Превращаюсь в вегетарианца и трезвенника, толстею и смотрю Избу-2! Нет, нет и нет! Остановившись посреди дороги, я вдруг осознал, что, даже если ничего и не выгорит сегодня с работой, всё равно выкручусь. Я молод, здоров и готов свернуть все горы на планете! К чертям собачьим Вероничку и всех остальных!
Возле современного двухэтажного здания никто с оркестром меня не встречал. Это показалось странным, но я не гордый. Пожилой охранник кивнул и поинтересовался целью визита.
– Парле ву франсе? – уставился я на него.
Мужик некоторое время обозревал меня с самой серьезной миной на лице. Когда я уже начал сомневаться в его умственных способностях, он неожиданно заулыбался:
– Паспорт покажи, шутник.
Не прошло, подумал я, протягивая охраннику документ.
– Француз, говоришь? А чего фамилия русская? Уточкин! Ну надо же! – расхохотался он.
– Я это… потомок! – осенило меня. – Мой дальний родственник, француз, воевал под Москвой. Нет-нет, не волнуйтесь, – торопливо добавил я, потому как мужик нахмурился, – он был пацифистом. Но заставили, ироды! Кто ж Наполеону откажет? Вот те крест!
– Крестишься по-нашему, – охранник ухмыльнулся.
– Так я ж свой! Когда француз под Москвой в 1812-том дезертировал, моя родственница его и приютила.
– Не патриотка? Французу отдалась, – мужик презрительно сдвинул брови.
– Просто жениха уже кокнули, а тут этот подвернулся. В общем, стали они плодиться и размножаться. Затем осчастливил своим рождением планету и я. А заодно впитал с молоком матери знание французского! Но если честно, мне назначено к одиннадцати.
– Знаю. Ну ты и фрукт, Егор Борисыч! – рассмеялся охранник, возвращая паспорт. – Иди, опаздывать не советую. Второй этаж и направо, последняя дверь. Да подожди ты, сумки оставь здесь. Присмотрю.
Войдя в приемную, я поздоровался с интересной секретаршей и уже через минуту стоял на пороге кабинета Маргариты Иннокентьевны Поповой – хозяйки фирмы.
– Добрый день, Егор Борисович, – дамочка лет сорока привстала из-за стола.
– Здравствуйте, Маргарита Иннокентьевна.
– Присаживайтесь. Как поживает Вероника Степановна?
– Хорошо… – я недоуменно уставился на хозяйку кабинета.
– Вероника Степановна моя давняя знакомая, – улыбнувшись, пояснила Маргарита Иннокентьевна. – Много о вас рассказывала. Но, продолжим, Егор Борисович. Кристина, секретарь, уже рассказывала вам о нашей деятельности. Думаю, что вы не пожалеете о своем решении, если согласитесь на предложение о сотрудничестве. Жилье на испытательный срок снимет фирма. Аванс получите сразу после подписания договора. Ответ нужен прямо сейчас. Что скажете?
– Я согласен, – не очень-то уверенно ответил я.
– Отлично, Егор Борисович, – кивнула Маргарита Иннокентьевна, будто бы и не сомневалась в моем ответе. – Тогда заселяйтесь, решайте бытовые проблемы, и послезавтра милости прошу на работу. Нет, подождите. – Она взглянула на календарь, висевший не стене, на мгновение задумалась. – Решено, выйдете в понедельник. Остальные вопросы с Кристиной. Можете идти, Егор Борисович.
– Всего доброго, Маргарита Иннокентьевна.
Выходя из кабинета, я невольно оглянулся. Маргарита Иннокентьевна смотрела на меня и как-то странно улыбалась. Если Вероника рассказала ей обо мне всю правду, то я опять попался на вранье – не очень-то сейчас «хорошо» комендантше. Или я слишком самоуверен?
Я подписал договор, и мне были вручены два конверта: с ключами от квартиры и с авансом. Еле удержавшись от соблазна заглянуть в тот, что с деньгами, я направился к выходу.
Как и сказал охранник, до нового места жительства – семнадцатиэтажного новостроя – было всего пятнадцать минут хода. Выйдя на четвертом этаже из не замызганного еще лифта, я вошел в новое пристанище. Современный дизайн квартиры и наличие всевозможной бытовой аппаратуры вкупе с кроватью огромных размеров произвели впечатление. Черт возьми, это ж надо так ценить сотрудников, чтобы снимать такие хоромы! Дрожащими руками я открыл конверт, пересчитал купюры и обомлел. Сколько ж тогда будут платить такому ценному кадру как я на постоянной основе? Неужели повезло? Пусть теперь с бабами так же, как и раньше, везет! Тьфу-тьфу на меня. И все-таки что-то не то, размышлял я, нарезая круги по квартире. Я что, буду секретные материалы переводить? Бред. Что тогда? В чём причина столь замечательного отношения к моей личности? Или за ночь что-то произошло в стране, а я и не знаю? Может, я на другой планете? Выглянув в окно, я успокоился: Земля. Девки ходят. А с другой стороны, чему удивляться? Это столица, а не деревня. И я не гастарбайтер, в конце-то концов! Успокоив себя тем, что так и должно быть, я слетал в близлежащий магазин и устроил пир горой. Потом долго отмокал в ванне, смотрел телевизор и спал, спал…
Проснувшись, приготовил кофе и с удовольствием выкурил сигарету. Затем притащил в спальню одну из сумок и с благоговением стал выкладывать фото- и видеооборудование на кровать. Имею, понимаете ли, хобби и вдобавок приработок. Не совсем легальный, да к тому же и опасный. Но жрать хочется, так что не до соплежуйства – всяк выживает, как может. Взяв фотоаппарат, я сделал несколько снимков спальни. Результат расстроил: придется потратиться на освещение, постельное белье и шторы с занавесками. Всё должно выглядеть красиво – для людей стараюсь. Затем я созвонился с Саньком, не только другом, но и партнером по совместному бизнесу. Похваставшись изменениями в жизни, договорился о помощи по переоборудованию спальни и попросил привезти «конфет». За наличный расчет, разумеется – в данный момент я богач. С Саньком я познакомился два года назад. Я тогда выбирал в магазине видеокамеру, он консультировал. Мы разговорились, и он узнал, что я люблю поснимать девчонок в неглиже. А я узнал, что Санёк занимается этим куда более профессионально.
Утром я проснулся от боли: неприятно ныл указательный палец. Вспомнил, что прищемил его дверью, улепетывая из общежития. Только этого сейчас и не хватало! Я что теперь, умру как геймер? Как же я буду играть в покер?! Когда терпеть стало невмоготу, я принялся рыться в визитнице. Одной рукой выходило плохо, но я наконец-то нашел красно-белую визитку, которую – авось пригодится – подогнал Санёк. Еще бы в форме креста ее сделали, фантазеры, хмыкнул я невесело. Включив ноутбук, нашел сайт и записался на прием к хирургу. Накаркал дружок, мать его ети, скулил я, с жалостью оглядывая палец, распухший до совсем уж невероятных размеров. Похныкивая, кое-как оделся.
На улице я повеселел и одновременно загрустил – погоды стояли в нынешнее лето ну просто замечательные. Легкий ветерок шелестел девичьими юбчонками и платьями, под которые залезть с больным пальцем будет теперь несколько проблематично. Эх, что ж за невезуха-то! Я чуть не взвыл от досады и боли, когда погладил шевелюру – а-ля Ежик в тумане – покалеченной рукой. Перекурил у металлического забора, огляделся. Не увидев дотошных экологов-пенсионерок, бросил бычок прямо под ноги.
В современном здании клиники я не почувствовал тошнотворного запаха больницы, и это вселило некую надежду на выздоровление. Хотя и частным докторам вряд ли стоит так уж доверять. Все они одинаковы. У них одно на уме: обобрать тебя до нитки. Курносая цыпа на ресепшене чересчур мило заулыбалась, нахватавшись капиталистических примочек, но, взглянув в мои прищуренные и недобрые глаза, осеклась. Честно говоря, такое поведение при общении с дамским полом мне несвойственно, но палец уже вопил, и было не до приличий. Вручив электронный ключ, девица указала путь-дорогу к хирургу. Как она эротично картавит, подумал я и глянул на бейджик: Илона. Ну и имечко выбрали родители девочке. Хотя какая она девочка? Титьки вон какенные.
Похожий на голубого врач, осмотрев успевший изрядно испугаться палец, вынес вердикт – хирургическое вмешательство. Вколов обезболивающее, отхерачил полпальца. Ну, не совсем чтобы половину, но кусок ногтя и мяса вместе с кожей отрезал, гад.
– Вот и всё! – закончив бинтовать палец, улыбнулся он. Полюбовавшись на сие произведение искусства, добавил: – Теперь вы на больничном. Запишитесь на ресепшене на удобное для вас время и завтра приходите на перевязочку.
– Больничный не нужен.