— Я не уверена, что смогу так сделать, — призналась Исида. — Я бы просто подавилась от длины Ориона.
— Ну, вы не берите всего его в рот, а столько, сколько сможете. Вы обхватываете его ладонью и гладите его ствол, когда ласкаете ртом кончик. Земным самцам это действительно нравится.
— Я никогда не слышала о таком, — проговорила Исида, все еще слегка испуганная представленным. — Мужчина дает освобождение женщине, затем она остается неподвижной, пока он не находит свое.
— Вы шутите? Вы просто лежали там и все? Вы не… — Эбби замолчала, гадая, стоит ли ей говорить дальше. Ей всегда нравилось заниматься сексом с Лэнсом. Нравилось трогать его. Нравилось, когда он ласкал ее. Это всегда вызывало у нее ощущение единения с ним, как будто она была частью чего-то большего. Если у торнианцев это было иначе, она не знала, что будет делать.
— А дальше? Пожалуйста, Эбби, скажи мне.
— Вы не прикасались к Ориону? Вы не ласкали его? Не обнимали его руками и не обхватывали ногами? Вы не трогали и не целовали его, пока соединялись?
— Бывают моменты, когда я прикасаюсь к его волосам, я не могу сопротивляться этому, но я не хочу отвлекать его от достижения своего удовольствия.
— Но ваши прикосновения лишь увеличат его удовольствие, увеличат ваше удовольствие.
— Да? — нерешительно спросила Исида. — Ты уверена?
— Абсолютно, — уверенно произнесла Эбби.
Во время этого разговора по дороге в покои Исиды они с Эбби проходили мимо комнаты, в которой находились мужчины, чтобы выбрать покрытие для соединения Эбби.
* * *
— Что? — прошептала Эбби, не в силах поверить, что слова, которые только что услышала, были произнесены Яниром. Он видел в ней помеху? Он хотел отослать ее на Бетельгейзе? Ему было стыдно за нее?
— Эбби…, — Янир стремительно пересек комнату, намереваясь спрятать ее в своих объятиях, но вдруг ошеломленно замер, когда она выскользнула из его досягаемости.
— Я отвлекаю тебя? — спросила она.
— Я не это имел в виду, — произнес Янир, пытаясь заставить ее поверить ему.
— Ты так сказал.
— Позволь объяснить все тебе, Эбби.
— Теперь ты — лорд, Янир, тебе не нужно ничего объяснять кому-либо, просто скажи ей, что таково твое решение, — сказал ему Улл.
— Продолжай говорить такие вещи, и я позабочусь, чтобы ни одна земная женщина никогда тебя не выбрала! — Эбби посмотрела на Улла сердитым взглядом и увидела, что он напрягся от ее угрозы.
— Как ты смеешь… — зарычал было на нее Улл.
— Молчать! — приказал Орион, яростно взглянув на своего первого потомка.
— Пойдем куда-нибудь еще, Эбби, чтобы я мог объяснить тебе, что имел в виду.
— Нет. Ты стоял прямо здесь, в этой комнате, перед этими мужчинами и сказал, что я тебя только отвлекаю от дел! Что тебе было бы лучше, если бы я не отправлялась с тобой в Этрурию. Разве не так?
— Да, — признался Янир, — но…
— Тогда тут нечего объяснять. Выходит, я совершила ошибку, — сказала Эбби, повернувшись к нему спиной, и направилась к двери, которая, как ей казалось, навсегда отделит ее от Янира.
— Нет! — заревел Янир и тут же бросился вслед за ней, понимая, что если она покинет его сейчас, он не вернет ее никогда. Добравшись до нее, он подхватил ее и перекинул себе через плечо, проигнорировав возмущенный визг, и вынес ее из комнаты.
Глава 5
— Что ты делаешь?!! Опусти меня! — потребовала Эбби, находясь в перевернутом положении, не переставая колотить своими кулачками его по спине, но от ее ударов он даже не вздрогнул. — Ты не можешь так поступать! Я хочу уйти! Я не буду соединяться с тобой! Опусти меня!
Внезапно Эбби ощутила, что оказалась в воздухе, но, вместо того, чтобы упасть на твердый каменный пол, как предполагала, она оказалась лежащей посреди широкой кровати в спальне Янира. И прежде, чем она смогла как-то отреагировать, Янир вдруг оказался сверху, накрыв ее своим массивным телом, заведя руки над головой и удерживая за запястья. Его глаза были полны гнева и едва уловимой боли, когда он сверху посмотрел на нее.
— Наше соединение, — прорычал Янир сквозь стиснутые зубы, — всегда будет только твоим выбором, Эбби, — она что, действительно думала, что он возьмет ее силой? Как так получилось, что его желание защитить ее заставило Эбби увидеть в нем недостойного мужчину? — Ты — единственное, что имеет для меня значение! Разве ты не знаешь об этом?
— Тогда почему? — Эбби закричала на него в ответ. — Почему ты не хочешь быть со мной?!!
— Потому что, если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы покончил с собой! — таким же громким тоном произнес Янир.
У Эбби на миг перехватило дыхание, и она перестала сопротивляться, уставившись на него, а ее гнев тут же исчез, когда она прошептала.
— Что?
— На Этрурии сейчас хаос, даже с армией, которую послал Император после восстания Бертоса. Меня только сегодня избрали лордом. У меня не было времени ни основать свой Дом, ни отправить туда своих воинов, которых я знаю и которым доверяю. Все, что у меня есть, — это те воины, которых другие лорды готовы отправить в помощь мне, и те, что Бертос оставил дома. Я не знаю ни одного из них. Не доверяю ни одному из них. У них у всех могут быть свои планы. Как я могу привезти тебя в такое место и обеспечить там твою безопасность?
Эбби посмотрела на Янира и поняла, что он говорит ей правду. Он хотел отослать ее не потому, что передумал. Он пытался защитить ее.
— Прости меня, — прошептала она со слезами на глазах. — Я слишком остро отреагировала. Я подумала, что ты передумал, что больше не хочешь меня.
— Никогда! — тут же опроверг ее предположение Янир. — Я всегда буду хотеть тебя, Эбби, но мне в первую очередь необходимо позаботиться о твоей безопасности.
— Я понимаю, — если Эбби и научилась чему-то у Лизы и Ким, так это тому, что торнианские мужчины очень серьезно относились к защите своих женщин. — Прости меня, — потянувшись, она прижалась губами к его губам.
Сердце Янира пропустило удар, не потому, что губы Эбби жарко прижались к его рту, а из-за произнесенных только что слов. Торнианская самка никогда не извинялась, потому что она никогда не ошибалась. А его Эбби сказала ему эти слова…
— Прости, — снова прошептала она.
Зарычав, Янир яростно накрыл ее губы, прижимая девушку сильнее к своей кровати, когда его язык вторгся в ее рот, и сладкий вкус Эбби наполнил его. Он чуть было не потерял ее, чуть было не потерял свою Эбби, и все потому, что она засомневалась, что он хочет ее. Для него это не имело смысла, не имело значения. Что имело значение, так это то, что ему нужно было показать ей, как сильно он хочет ее, и тогда она никогда больше не будет в этом сомневаться!
Изменив хватку рук так, чтобы оба ее запястья оказались зажаты лишь в одной его ладони, он освободил пространство между их телами, чтобы провести пальцами по внутренней поверхности ее обнаженной руки, лаская мягкую кожу, пока его язык продолжал покорять ее рот, ощутив при этом трепет всего ее тела. Если бы он был не так сильно возбужден, то мог бы остановиться, чтобы убедиться, что она в порядке от того, что он делает, но его нервы были на пределе, и ему нужно было доказать ей, что она его и только его.
Достигнув изгиба ее груди, он заполнил свою ладонь мягкой плотью, неспособный поверить в то, что она не помещалась в его большую ладонь. Разминая и сжимая, он перекатывал сосок между большим и указательным пальцами, превратив его в тугую горошину, которая теперь проступала сквозь материал ее покрытия.
* * *
Эбби не могла контролировать ощущения, которые терзали ее чувства, пока ее язык продолжал сплетаться с языком Янира. Их было слишком много. Они просто зашкаливали. Она выгнулась дугой, пытаясь сократить расстояние между их телами, но он был слишком далеко.
Ее бедра отказывались оставаться неподвижными. Она хотела раскинуть их широко и приветствовать его, но он, расположившись по бокам своими коленями, держал их сведенными вместе. Застонав от досады, она прикусила его губу.
* * *
Не обращая на это внимания, Янир снова захватил в плен своих губ ее рот, в то время как его рука продолжила свое путешествие по ее телу, остановившись только тогда, когда он ощутил обнаженную кожу ее бедра, когда ее покрытие, видимо, задралось во время их борьбы. Скользнув рукой чуть вверх по мягкой плоти, его большой палец скользнул между ее бедер, намереваясь найти сосредоточие женственности, чтобы он мог начать доставлять ей удовольствие. Но вместо этого он нашел ее уже очень влажной и скользкой.
Внезапно прервав поцелуй Янир в шоке уставился на нее.
— Эбби?
Сквозь дымку страсти Эбби посмотрела на него
— Что?
— Твое тело… оно уже готово для меня, — его голос был полон благоговения.
— Да, — призналась она, двигаясь под его прикосновениями. — Я всегда такая, когда ты рядом.
Янир не мог объяснить, что он почувствовал от ее слов. Когда она сказала, что сожалеет, он словно начал ощущать себя по-другому. Женщины были самым важным в Торнианской Империи. Мужчины были расходным материалом и легко заменялись, но не в их случае. Теперь она дала ему понять, как сильно его желает, что просто его вид волнует ее так же сильно, как и она его. Она была настоящим подарком Богини, который он никогда не перестанет ценить.
Осторожно его большой палец продолжал кружить вокруг сосредоточия ее удовольствия, мужчина наблюдал за выражением ее лица в поисках малейшей реакции на свои действия. И его Эбби его не разочаровала. Ее глаза светились желанием. Ее щеки порозовели, а губы, распухшие от его поцелуев, раскрылись, когда ее дыхание стало затрудненным.
— Боже, как хорошо, Янир. Не останавливайся.
— Не буду, — прорычал он, увеличивая давление большим пальцем. Он никогда не знал, что женщина может так реагировать на прикосновения. С сераи такого никогда не было. С ними самец должен был использовать рот на бугорке, а не большой палец.
Когда глаза Эбби начали закрываться, он недовольно зарычал на нее. Он хотел увидеть в них ее освобождение.
— Посмотри на меня! — потребовал он, и его большой палец замер, заставляя Эбби протестующее вскрикнуть, когда она устремила свой затуманенный взгляд на него. — Ты не станешь скрывать от меня свое удовольствие. Я хочу его видеть. Слышать его, — Янир не знал, откуда взялись эти слова или что заставило его думать, что он имеет право требовать что-либо от Эбби. Он только знал, что хочет разделить с ней удовольствие, а не просто дать его, а затем принять свое.
Глядя друг другу в глаза, он вернул палец к ее клитору и продолжил свои движения, но сильнее и быстрее, более агрессивно. Он наблюдал, как от его безжалостного натиска ее глаза распахнулись, прежде чем потемнеть от страсти.
— Как же хорошо, — прошептала она. — Я так близко.
— Дай это мне, Эбби, — зарычал он, опуская бедра так, что его член, плотно зажатый в штанах, начал тереться о ее бедро.
— Я… — бедра Эбби прижались к его руке, ее лоно будто знало, что его член был близко, и оно сжалось в знак протеста против того, что не может ощутить его внутри. И она почувствовала, что путь за край не займет много времени. — Пожалуйста… — умоляла она, подаваясь бедрами к нему.
— Ну же, Эбби! — приказал Янир, скользнув пальцем в ее горячее тугое лоно, сильно надавив большим пальцем на клитор.
Эбби ничего не оставалось, как закричать, когда ее тело услышало приказ Янира. Каждая клеточка ее существа болезненно напряглась, прежде чем ее накрыл самый удивительный оргазм, который у нее когда-либо был.
* * *
Янир не мог поверить тому, что он только что увидел. Его Эбби, она была восхитительна. Он никогда не знал, что женщина может быть так красива, когда она освобождается. Что она может отвечать не только на его прикосновения, но и на его требования. Сераи никогда не допускали этого. Мужчина выполнял ее приказы, делал так, как она требовала, иначе она не позволила бы ему освободиться внутри, подобно торнианской самке.
Но не его Эбби. Она, казалось, понимала, что он требователен так в том, чтобы доставить ей удовольствие и позволить увидеть это. И его Эбби не только позволяла это, она, казалось, наслаждалась этим.
Он хотел увидеть это снова. Освободив ее запястья, он схватил лиф ее покрытия и разорвал его спереди.
— Янир! — закричала Эбби.
От возгласа Эбби он устремил свой взгляд на нее, обеспокоенный тем, что, возможно, напугал ее этим. Вместо этого он встретил ее взгляд, искрящийся весельем.
— Это единственное покрытие, которое у меня есть! — мягко пожурила его она.
— Я добуду тебе еще, — пообещал он. — Сотни… тысячи, если ты того захочешь, но сейчас мне нужно увидеть тебя, — поднявшись с кровати, Янир окончательно раздел ее и увидел самое прекрасное, что когда-либо создавала Богиня.
Эбби.
Она лежала посреди его кровати. Ее тело было округлым и мягким во всех нужных местах, и она позволяла ему рассматривать себя. Сейчас ее бледная кожа была порозовевшей от полученного удовольствия, которое он ей дал. Маленькие волоски цвета хунаджа между ее ног были от этого влажными. Его рот увлажнился при мысли о том, на что будет похож ее вкус. Внезапно он понял, что ничто не мешает ему узнать это.
Не обращая внимания на твердый пол, Янир опустился на колени. Просунув руки под ее нежные бедра, он подтянул девушку к краю кровати. Поставив ее ноги себе на плечи и разведя их в стороны, он открыл своему жадному взгляду ее самое тайное место.
Богиня, как она хорошо пахла!
Закрыв глаза, он глубоко вздохнул, тихо застонав. Сладко. Она пахла так сладко! Прижавшись носом в ее кудряшки, он зарылся в них, углубляясь в ее секреты. Ему нужно было ее попробовать, узнать, так ли она сладка на вкус, как пахнет.
Первое прикосновение его языка к ее сердцевине заставило его прикрыть глаза от блаженства. Хунаджа больше не было его любимым лакомством, теперь им была Эбби.
Она была сладкой, терпкой и пряной одновременно. И она была его. Его удовольствием. Его заботой. Его дорогой к освобождению. Никогда больше он не будет один, как и она тоже.
Отыскав ее бугорок, он жадно приник к нему, посасывая его и лаская своим языком, как учили сераи. Вздохи удовольствия Эбби подсказывали ему, что, по крайней мере, те были правы. Он скользнул ладонями по внутренней стороне ее бедер, раскрывая ее больше, одновременно при этом накрыв ртом полностью ее вход. А после он медленно погрузил одни свой палец в ее лоно и почувствовал, как оно словно тут же попыталось втянуть его еще глубже. Она была такая горячая и влажная, такая мягкая и тугая, слишком тугая. Медленно он вышел из ее, а затем добавил второй палец, изо всех сил пытаясь проникнуть ими туда и обратно. Он чувствовал инстинктивное сопротивление ее тела на увеличение размера, но продолжал погружаться ими, потому что он сам был намного больше, чем два его пальца. Богиня, какая же она была тугая! Он медленно согнул пальцы, ища то особое место, и почувствовал, что отыскал его, когда ее пальцы вцепились в его волосы, а ногти слегка оцарапали кожу головы.
— Янир!
Услышав ее крик, Янир почувствовал себя Богом. Он доставлял ей удовольствие! И все же он понимал, что ему нужно растянуть ее еще немного, прежде чем они смогут полностью соединиться, поэтому он осторожно добавил еще один палец. Когда стеночки ее лона плотно обхватили его, он почувствовал, что она больше не пытается сопротивляться его проникновению. Потому что ее пятки упирались в его спину, а ее ногти слегка оцарапали кожу его головы, побуждая к большему.
И он так и сделал.
Он хотел почувствовать ее освобождение, хотел отведать его. Он хотел услышать, как она снова и снова будет выкрикивать его имя. Это было тем, от чего он никогда не устанет. Слегка изменив положение руки, он погрузил пальцы еще немного глубже, пируя своим ртом на ней до тех пор, пока она снова не закричала.