— Долго рассказывать, — поморщился Тима, — к тому же ты вряд ли разберешься, строительство явно не твоя отрасль.
— И что ты думаешь делать?
Некоторое время помолчав, он вздохнул.
— Слушай, Ангел, ты должна понять меня правильно. Твой брат отличный человек, но наши пути расходятся.
— То есть? — нахмурилась я.
— Он сам по себе, я сам. Вряд ли мы разойдемся приятелями, честно говоря, отношения наши не очень складываются.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что тебе придется выбирать, с кем ты останешься: с братом или со мной.
Я открыла рот, не зная, что сказать. Теперь стало ясно, о каком выборе он бредил ночью. Тут же я поняла, что не смогу сделать это выбор. Никогда. Я любила брата больше всего на свете, он был мне всем — мамой, папой, другом, всем без исключения. Он поддержал меня в самый трудный момент, когда в один миг мы потеряли родителей, и наша жизнь перевернулась с ног на голову. Он все делал для меня, работал, не покладая рук после техникума, лишь бы я могла заниматься в балетной школе. После армии Игорь, конечно, уехал, но ведь приезжал каждый год и давал бабушке внушительную сумму денег. Не его вина, что до меня они по какой-то причине не доходили. Только увидев в ночном клубе, он сразу забрал меня к себе, решил все мои проблемы, обеспечил достойное существование, заботился обо мне. А я? Брошу его и буду жить с Тимой, зная, что брат не простит мне такого предательства?
А иначе что? Я буду жить без Тимы, слоняться из угла в угол в своей квартире, снова ничего не делать, жить без смысла. Следовало признать, что Тима стал для меня новым смыслом. Игорь был им, но я выросла, и теперь живу сама по себе, он должен меня понять…
«Он не поймет», — шепнул внутренний голос, и сердце снова екнуло, потому что я знала — так оно и есть. Он посчитает это предательством. Я посмотрела на Тиму, он ждал ответа, глядя на меня жалостливо.
— Что скажешь? — спросил все-таки.
— Я… Я не знаю.
— Я тебя не тороплю, — он поднялся, обнял меня, и я тут же растворилась в его объятьях. В конце концов, у Игоря есть Юля, они скоро поженятся, у него будет своя семья, а что делать мне? Что делать мне без Тимы? В тот момент я даже на мгновенье не могла представить такого расклада.
— Слышишь, Ангел, — он посмотрел мне в глаза, — какой бы выбор ты ни сделала, я пойму.
Я заплакала, старалась сдержаться, но так и не смогла, слезы катились по щекам. Тима, прижав меня к себе, погладил по спине и поцеловал в макушку. Уже на выходе у него зазвонил телефон, он нахмурился, но трубку снял.
— Игорь, я перезвоню, — сказал Тима, я тут же напряглась. Игорь что-то говорил, слушая его резкий тон, я сжимала рукой дверной косяк. — Это не телефонный разговор… Да какого черта? Это мои деньги!.. — Игорь повысил голос, Тима слушал, злясь, потом бросил:
— Я перезвоню, — положив трубку, повернулся ко мне, — извини, Ангел, не стоило тебе это слушать.
Поцеловав меня, удалился, я осталась одна. Сползла на пол, глотая слезы, не веря, что это происходит со мной. Оставшийся день и ночь я думала, сидя на кровати, обхватив подушку руками, периодически начиная плакать. К утру я приняла решение. Тима приехал вечером.
Я открыла дверь, он стоял так же, как в тот раз, когда мы впервые были вместе: прислонив руку к косяку, а голову к руке. У меня сжалось сердце, он все понял по моему взгляду, потому что лицо его на мгновенье исказилось.
— Подари мне одну, последнюю, ночь, — сказал еле слышно, я бросилась в его объятья. Эта ночь была самой нежной, трепетной, наполненной любовью и болью одновременно. Мы любили друг друга и прощались друг с другом. Он выключил телефоны, чтобы никто не мог помешать нам, мы остались одни в целом мире. После я уснула, обессиленная. Проснулась оттого, что хлопнула входная дверь. Подскочив, увидела, что Тимы рядом нет.
— Тима, — позвала осторожно, уверенная, что никто не ответит, но в проеме спальни появился мужчина в черной кожаной куртке.
— Вы кто? — испуганно спросила я, прикрываясь одеялом.
— Тот, кого ты ждала всю жизнь, — хмыкнул он, — где твой дружок?
— Что?
Появился еще один парень, кинув на меня взгляд, доложил первому:
— В квартире никого.
Тому это не понравилось, он, немного подумав, бросил мне:
— Собирайся, и поживее.
Я быстро оделась, гадая, что происходит. Мы покинули квартиру, на улице сели в джип, припаркованный у подъезда. Я молчала, боясь произнести хоть слово и не понимая, что происходит. Привезли меня в гаражный кооператив, что испугало еще больше. Я вылезла из машины и пошла по дороге, подталкиваемая своими конвоирами. Чуть поодаль стоял небольшой домик, туда мы и направлялись. Внутри меня встретил мужчина лет тридцати, высокий блондин с презрительно кривящимися губами. Меня усадили на стул, блондин кивнул конвоирами, те удалились. Я сидела ни жива, ни мертва, а мужчина рассматривал меня с интересом.
— Хороша, — признал он, — хоть и выглядишь ребенком. Но Симагина это не остановило.
Я в ужасе уставилась на него: речь шла о Тиме.
— Я не понимаю, о чем вы, — с трудом нашла силы заговорить. Он презрительно хмыкнул, по-моему, он в принципе все делал с презрением.
— Не строй из себя дуру, я прекрасно знаю, что Симагин трахал тебя тайком от твоего братца.
Я нервно сглотнула, не зная, что сказать.
— Вы кто? — спросила его, он снова усмехнулся.
— Тебя это не касается. Все, что мне нужно знать: где сейчас Симагин?
Я захлопала глазами.
— Я не знаю.
— Не ври, — перебил он, — вечером он пришел к тебе, мои ребятки приехали на твою квартиру, как только узнали о случившемся, и его там уже не было. Я не поверю, что ты не знаешь, куда он направился.
— Как только узнали о случившемся? — не поняла я.
— Хорошо играешь, — сказал он доверительно, — но тебе это не поможет. Твой любовник смог удрать, но я уверен, у вас есть план, по которому ты должна приехать к нему. Значит, знаешь, куда он направился, и расскажешь мне.
— Я ничего не понимаю, — я запаниковала. Паника, как известно, не лучший советчик, но я уже не могла сдержаться. — Я не знаю, где Тима, что происходит, кто вы такой?!
Мои крики тонули в комнате, я дрожала, блондин смотрел с недоверием. Замолчала, часто дыша, пытаясь удержать слезливые судороги. Он только покачал головой.
— Время работает не на меня, — сказал вдруг, — слушай, красотка, мне повезло, что я узнал первым, иначе бы сейчас сидел, как ты. Потому предупреждаю: мне некогда разводить сантименты.
В руке его блеснуло лезвие ножа, и я снова затряслась. Мужчина приблизился ко мне, поигрывая ножичком, прислонил его край к моему подбородку, приподняв таким образом лицо.
— Где Симагин? — задал вопрос, я нервно сглотнула.
— Я, правда, не знаю, — заговорила дрожащим голосом, — он приехал ко мне вчера вечером, остался на ночь, ушел, пока я спала. Когда проснулась, его уже не было рядом. Зато были ваши люди.
Он рассматривал меня с задумчивостью. Может, стоило сказать спасибо моей невинной внешности, может, он что-то надумал из моих слов, но нож отвел, отчего мне стало легче дышать.
— Может, и так, — пробормотал, глядя перед собой, — Симагин мог просто использовать тебя…
— Для чего? — этот вопрос очень меня интересовал, потому что я чувствовала темную наваливающуюся на меня тяжесть. Блондин, кинув на меня взгляд, сел на стул напротив и сказал, внимательно глядя мне в лицо:
— Твоего брата сегодня ночью убили.
Не знаю, как небеса не грохнулись мне на голову. Стало дурно, голова закружилась, появилась тошнота. Я сидела, глядя, как мелко-мелко трясутся руки, набирая скорость. Наконец, сказала:
— Это неправда.
Взгляд мужчины говорил об обратном.
— Нет! — Заорала я. — Нет, вы слышите, нет!
Стало плохо, меня вырвало, я начала трястись, в голове что-то замкнуло. Мне вдруг показалось, что мне снова шесть, и вся боль от утраты родителей нахлынула с еще большей силой, я забилась в угол, как тогда, обхватив себя за плечи, и стала повторять только одно:
— Нет, нет, нет.
Видок у меня был тот еще, потому что блондин и его ребята, прибежавшие на зов, смотрели с ужасом. Наверное, я походила на умалишенную. Кто-то плеснул мне в лицо водой, не знаю, это ли помогло, но я успокоилась. То есть перестала причитать и даже подняла глаза. Блондин был растерян. Некоторое время смотрел на меня, вытащив телефон, кому-то позвонил.
— Сестра Корнилова в гаражном кооперативе на Калинина. Дом номер пять.
Повесив трубку, сказал мне:
— Жди здесь, тебя заберут твои дружки.
Мне было все равно. Мужчины уехали, а я продолжала сидеть в углу не в силах осознать происходящее. Минут через сорок приехал Серега, увидев меня, побледнел, аккуратно взяв на руки, донес до машины. С ним приехали его люди, но никто их тут не ждал. Мы доехали до его квартиры молча, Серега кидал взгляды, но вопросы задавать остерегался. У него я легла на выделенную кровать и так лежала до самых похорон, не желая вставать, есть или пить. Серега нервничал, со мной постоянно находились его люди и какая-то девушка, которая за мной ухаживала. Я же лежала, не двигаясь, глядя в одну точку. На третий день утром в комнате появился Серега, сев на кровать, сказал:
— Сегодня похороны, ты пойдешь?
Я молчала. Он некоторое время посидел, потом, тяжело вздохнув, пошел к выходу. Когда он был уже в дверях, я спросила:
— Гроб закрытый?
Серега замер, слегка дернувшись, обернулся.
— Да.
— Я пойду.
Похороны прошли для меня, словно в тумане, было много людей, я почти никого не знала. Юля рыдала, остальные хранили молчание, атмосфера стояла крайне тяжелая. Когда гроб стали засыпать землей, Юля, заорав дурным голосом, бросилась к яме, ее с трудом удержали. Я же стояла в стороне, ловя на себе взгляды Сереги и окружающих. Выглядела я плохо, чего скрывать, но в тот момент, глядя на рыдающую Юлю, поняла, что мои слезы горю не помогут. Я хотела только одного: знать, кто это сделал. Этот вопрос я задала Сереге, как только мы вернулись в его квартиру. Он внезапно испугался, глаза забегали, руки задрожали.
— Геля, не стоит думать об этом сейчас.
Он попытался обнять меня, но я отстранилась и спросила спокойно и серьезно:
— Кто это сделал?
Серега молчал, и я продолжила:
— Это был Тима?
Лицо его исказилось от боли.
— Геля… — он поднял на меня глаза, но тут же смешался, отводя взгляд.
— Я хочу знать правду, — сказала я твердо. Вздохнув, Серега сел за стол и покосился на меня.
— Я боюсь за тебя, — сказал тихо. Я села напротив, положив руки на стол.
— Не бойся, хуже уже не будет.
Он закусил губу и сказал, не глядя на меня:
— Пока ничего неизвестно, мы разбираемся.
— Где Тима?
Серега запнулся.
— Он пропал.
— Когда?
— В ту ночь.
Я кивнула, Серега кинул взгляд.
— Те люди, которые отвезли меня в кооператив, кто они?
Друг брата тосковал, не желая говорить, но все же выдал:
— Люди Калиниченко Вадима.
— Он замешан в этом деле?
— Не знаю, но на него могли подумать, потому он проявил оперативность и увез тебя у нас из-под носа.
— Он подозревал Тиму. — Серега промолчал. — Ты тоже его подозреваешь? — продолжила я. В ответ снова тишина. — Сергей, — сказала сурово, он вздохнул.
— Геля… — начал он, поймав мой взгляд, смешался. — Хорошо, я скажу. Все указывает на то, что это Тима. Довольна?
Серега кинул злой взгляд, я спросила:
— Как его убили?
Он сжал зубы.
— Ночью ему позвонили, он спустился вниз, сел в машину… Уехать не успел, она взорвалась.
Я тоже сжала зубы, борясь с нахлынувшими эмоциями. Сумев справиться, задала следующий вопрос:
— Кто ему позвонил?
— Геля…
— Кто ему позвонил?
— Тима.
— В котором часу?
— Около половины второго ночи.
В это время он был у меня, мы как раз ложились спать, и я пошла в ванную. Перед похоронами я все-таки включила телефон (его мне привез Серега) и обнаружила три пропущенных вызова от брата, все сделаны с половины второго до трех. Выходит, Тима позвонил ему, что-то сказал, брат попытался связаться со мной, но не преуспел, потому что мой телефон был предусмотрительно отключен, и решил приехать. Внизу его ждал сюрприз.
— Сукин сын, — выдала я негромко, Серега услышал. Некоторое время мы молчали, потом я спросила:
— Но как он мог? Они же были друзьями.
Серега молчал. Ответил он, когда я уже не ждала.
— Игорь с Тимохой провернули какое-то дело, твой брат был должен ему крупную сумму, но по какой-то причине не хотел отдавать…
— Предполагаешь, Тима разделался с ним, украл деньги и сбежал?
Серега пожал плечами.
— Денег этих нигде нет, так что…
Я сжала кулаки, снова накатила боль и тоска, захотелось убежать на край света, остаться одной, сидеть в углу, и чтобы меня никто не трогал.
— Я хочу уехать домой, — сказала спокойно, поднимаясь. Серега посмотрел с сомнением.
— Не думаю, что это хорошая идея. Ты еще очень слаба, твое психологическое состояние…
— Я не покончу с собой, если ты к этому ведешь.
Осекшись, Серега замолчал, я направилась в комнату, чтобы собрать вещи.
— Тебя отвезут, — суетливо сказал он, провожая меня до дверей.
Мне было все равно. Вскоре я входила в ставшую ненавистной квартиру. Все здесь напоминало о Тиме, казалось, он смотрит из каждого угла и скалится. Я поняла, что погорячилась с обещанием жить, больше всего хотелось повеситься или утопиться. Однако взяла себя в руки и легла на кровать, пялясь в потолок. Примерно в таком положении прошел месяц. Единственные вылазки, которые я за него совершила, были вызовы к следователю. Он беседовал со мной так вежливо и осторожно, словно я могла в любой момент скончаться на месте. Вопросы его мне лично ничего не дали. Серега наведывался, пытался говорить, умолял, грозился, но ничего не помогало. Я лежала и пялилась в потолок. Выходило, что жизнь снова дала трещину: я влюбилась не в того человека, а он не просто играл со мной, но и использовал в своих махинациях. Что он сказал Игорю, раз тот бросился ко мне домой? Что прямо сейчас занимается сексом с его любимой сестричкой? И тот отреагировал подобным образом?
Мысли об убийстве угнетали меня со страшной силой, я начинала подвывать и медленно сходить с ума, бредила, говорила с Игорем. Тогда и поняла: если хочу, чтобы это прекратилось, нужно забыть, вычеркнуть из памяти все произошедшее и никогда не копаться в этом убийстве. Как ни странно, у меня получилось. Когда Серега застал меня за ремонтом квартиры, долго не мог поверить, не отрывал глаз, видимо, пытаясь понять, что со мной происходит. Понял он позднее, когда я стала праздно шататься по городу, пялиться на прохожих и сидеть в баре. Частенько он забирал меня оттуда в невменяемом состоянии, а на утро читал длительные лекции. Спустя полгода я вошла в права наследования. Завещания Игорь не оставил, так что все его стало моим, я была единственной родственницей. Оказалось, брат был очень богат, на его счету лежала внушительная сумма денег, так же, как и на моем, он постоянно переводил мне деньги. Мне досталась его квартира в центре города и пятьдесят процентов акций. Последние меня не интересовали совершенно, потому я, недолго думая, предложила Сереге их купить. Цифра, названная мной, была чисто символической, и его даже перекосило. Он заплатил больше, к тому же ежемесячно выплачивал мне сумму с доходов. Теперь уже сложно сказать, были это доходы фирмы или деньги за проданную наркоту. В общем, жить я могла совсем не бедно, даже припеваючи, если бы не одно но: жить мне не хотелось. Помимо воли я вспоминала последнюю встречу с братом и видела ее в другом свете. Игорь чувствовал, что может умереть. Ему снились родители, и эти разговоры… Он был задумчив и печален, хотел поговорить со мной, а я была слепа, забив голову совершенно другими вещами и не замечая очевидного. Тогда я поняла следующее: брат не просто догадывался, что его могут убить, он понимал, кто это может сделать. Я чувствовала, что права, Игорь думал на Тиму, но до конца не мог поверить в это.