– Вот-вот. – В глазах Демы появилась печаль. – Жалко мне этого парня, ей-богу. «Лайнинг SG 750 F». Он же «Чанг-Янг». Китайская модель. Довольно дешевая, хотя и сделанная под фирму. И крайне ненадежная! Зря ты продал свой «Урал», парень. Мотоцикл, конечно, был не престижный, но верный и простой. А на этом «Лайнинге» шваркнешься ты в канаву, и полетит душа твоя на тот свет. Мой совет – продай его, и побыстрее.
– Нет, вы слышали?! – Бородач растерянно обернулся к своим друзьям, словно Демид выворошил на свет Божий тайны, не подлежащие разглашению. – Ну и козел, чего буровит-то? Да ты бы хоть понимал чего в технике!.. Там новье все, все с Японии!
– Да ладно... – Дема усмехнулся. – С Японии там только наклейки. Думаешь, обляпал свою тачку с головы до ног финтифлюшками, она и повезет тебя, как «Ямаха»? Ты что позавчера делал? Подшипник из передней ступицы выпрессовывал?
– А ты откуда знаешь?.. – Уши толстяка вспыхнули рубиновым огнем, голова втянулась в плечи. Лека ни черта не понимала в этой технической галиматье, но, судя по всему, Демид угодил в самое больное место. – Ну да. И что с того?
– А скажу тебе что! Дело даже не в том, что ступица в твоем якобы новом «байке» полетела через месяц. И не в том, что ты, дурень, сунул туда подшипник от «Явы», хотя тебя предупреждали, что они не сопрягаются. А дело в том, что ты – жмот! Тебе же Рыжий предлагал хорошую выколотку? Нет, денег ему, видите ли, жалко – решил сэкономить! Чем ты выпрессовывал подшипник – старой монтажкой? А в результате разбил посадочное гнездо и перекосил все к чертовой матери! Тебя и так уже мотает из стороны в сторону – на шоссе не умещаешься! А не будешь слушать умных людей, точно тебе говорю – поймаешь столб, и станет на свете одним идиотом меньше.
Лека засмеялась. По части любой техники переспорить Дика было невозможно. Собственно говоря, настоящим технарем он не был – образования не имел. Просто он относился ко всем этим машинам, мотоциклам и прочей механике как к живым существам. Иногда он признавался Леке, что его паранормальные способности в отношении «механических существ» простираются дальше, чем в отношении созданий одушевленных. Демид, человек прагматичный, извлекал из этого немалую выгоду. Со всех концов города, да и из далеких мест, тянулись к нему владельцы закашлявших, захромавших, дымящих и изувеченных машин. Автомобили, подлежащие осмотру, собирались на платной стоянке неподалеку от Деминого дома. Демид называл себя просто «диагностом». Он вылезал утром на площадку в запачканной телогрейке и медленно двигался вдоль ряда машин. Он выслушивал стетоскопом двигатели, ощупывал привода и подвески черными от масла руками, залезал под капот с головой, пытаясь открутить вожделенную гайку или достать щупом оборванный провод. Но все это было чистейшей воды бутафорией – Дема честно отрабатывал свой хлеб, создавая видимость тщательного осмотра. На самом деле он знал причины неисправности сразу – стоило ему только подойти к машине и нежно погладить ее рукой, как больного ребенка. Демид не боялся отпугнуть клиентуру. Он прекрасно знал, что клиенты у него будут всегда – пока существуют на свете машины и пока они ломаются. Но он знал человеческую психологию, да и просто не хотел пугать людей своими ненормальными способностями. Повозившись с машиной минут пять, Демид называл источник неисправности. Он не ошибался никогда.
«Затормаживается неравномерно? Вправо уводит? Говоришь, тормоза смотрел? Тормоза тут ни при чем. У тебя правый сайлент-блок полетел. Втулки друг об дружку трутся. Меняй, меняй, не жмоться, а то всю резину сотрешь».
«У тебя что? Бензин жрет? Нет, карбюратор регулировать без толку. Свечи смени. Ну и что, что фирма «Бош»? На бошевских свечах четырнадцать тысяч полагается ездить, а ты уже на шестьдесят накрутил. Дел-то на копейки!»
«Геннадий Николаевич, вынужден вас огорчить. Коробка передач полетела полностью. На вашем «форде-гранаде» коробка автоматическая. Я же предупреждал вас – если буксируете дальше чем на двадцать километров, вывешивайте задние колеса! А вы проехались восемьдесят, да еще с большой скоростью. Ставьте новую КПП. Эту реанимировать бесполезно. Знаю, знаю, ну что же тут поделать! Россия – не Америка. Привет сынишке».
Брал с клиентов Демид немного, но денег хватало – час работы в день приносил Деме две месячные зарплаты преподавателя университета. В лотерею Демид больше не выигрывал – счел это занятие слишком небезопасным.
– ... Слышь, приятель! – Второй мотоциклист оттеснил плечом ошалевшего толстяка и придвинулся к Демиду. – А про мою тачку что скажешь? Может, там тоже чего не в порядке?
– Ничего, – бросил Демид и снова уставился в кружку. – Катайся пока. Да, вот еще! Тут тебе из Риги «BMW R80R» предлагают. Не бери. Мотоцикл этот убит насмерть. Металлолом.
Байкеры удалились за свой столик. Вид у них был ошарашенный – словно они воочию увидели мотоциклетного Мессию, сошедшего с небес на землю. Шуму от них стало еще больше – толстяк что-то орал, оправдываясь и показывая пальцем на Демида, а приятель наседал на него, пытаясь схватить за грудки. Девицы скисли и хихикать перестали.
– Слушай, – негромко сказала Лека. – Они меня уже достали! Давай выкинем их отсюда или сами уйдем. У меня уже башка трещит.
– Подожди. – Глаза Демида стали неожиданно ясными. – Представление еще не началось. Все это – только прелюдия. Сейчас сюда придут трое молодых людей, тогда и начнется самое интересное. Они этим мотоциклистам рога пообломают. Только вряд ли это доставит тебе удовольствие.
Дверь открылась, и в кафе вошли трое, впустив за собой холод. Дверь за ними захлопнулась, но холод остался. Он исходил от этих людей – молчаливых, одетых в черную одежду. Потому что это были трое из АРДО.
«АРДО» – белые угловатые буквы на красном фоне. Нашивки украшали рукава парней. Лека уже знала: АРДО сокращенно означает «Армия Добра». И ничего хорошего это не предвещало.
В городе многие люди носили военизированную форму. Милиция, ОМОН, инкассаторы, таможенники, всякие там охранники. Они бывали хорошими и плохими, грустными и веселыми, злыми и добрыми. Молодые люди из АРДО были все одинаковыми. Улыбка никогда не появлялась на их лицах, и это придавало им всем одинаковый, заторможенный и даже металлический оттенок. Они были серьезны, вежливы, подтянуты, они выполняли какую-то свою миссию, но Лека очень сомневалась, что это можно было назвать Добром. Какое же может быть Добро, если люди не улыбаются? Единственный, ктo улыбался много и ласково, был отец Ираклий, духовный лидер Армии Добра. Теперь он появлялся на экране все чаще, и каждый раз в компании высокопоставленных лиц. Похоже, что идеи, которые он проповедовал, находили в их сердцах если не горячий отклик, то хотя бы безусловное одобрение. Ну в какой цивилизованной стране разрешили бы свободно расхаживать по улицам молодчикам из полувоенной религиозной секты, да еще и вооруженным? Конечно, вооружены они были не ахти как – милицейскими резиновыми дубинками, да и вели себя в основном смирно – присматривали за порядком, что-то вроде ДНД. Многие в городе приветствовали появление АРДО как долгожданное избавление от разгулявшейся преступности. В самом деле, на улицах стало немного спокойнее. Правда, ардовцы боролись пока с правонарушителями относительно безобидными – мелкими воришками, хулиганами подростками, пьяницами. Бомжи, толпами слоняющиеся по вокзалам и подземным переходам, куда-то исчезли. Ираклий, как Кашпировский, гипнотизировал телезрителей взглядом, а перед каждой его проповедью старушки во все голоса рассказывали, какие замечательные ребятишки в АРДО, как они помогли перейти улицу, как починили свет, как спасли от хулиганов, как сдали противного бомжа в милицию... Ну просто Тимур и его команда!
Леку тошнило от этого. Она пыталась теперь выключить телевизор всякий раз, когда Ирокез появлялся на экране и начинал: «Рад видеть вас, братья и сестры мои! Да пребудет с вами благоволение Божие...» Но Демид не давал ей сделать это. Он внимательно вслушивался в каждое слово отца Ираклия, вглядывался в его глаза, изучая, как противника перед боем. Смешно сказать, но Демид всерьез решил, что Ираклий – это новый Табунщик! Вот чудак-то!
Трое солдат АРДО (так они сами себя и называли – «солдаты») расположились за единственным свободным столиком в углу, заказали кофе и молча пили его, не разговаривая друг с другом и пристально разглядывая посетителей. Ребята как ребята – лет по двадцать, вполне симпатичные. Любители пива, притихшие было при появлении ардовцев, снова оживились и перестали обращать на них внимание.
– Лека, знаешь что? – Демид наклонился к девушке и зашептал ей в ухо: – Эти арды – настоящие фашисты! Они еще покажут всем почем фунт лиха!
– Да ладно, Дем! – Лека посмотрела на Демида как на больного, одержимого навязчивой идеей. – Чего ты привязался к ним? Нормальные ребятишки. Играют в справедливость, задурил Ирокез им головы. Фашисты... Скажешь тоже!
– Лека, я серьезно тебе говорю! Посмотри на их лица. Они уже не способны мыслить самостоятельно. Это – зомби. У них в башке не осталось никаких мотиваций, кроме послушания своему фюреру. Прикажи он им – они и убивать станут.
– Отвяжись.
– Люди уже начали погибать... Вьетнамцы... Помнишь, я показывал тебе заметки в газете? Кто-то убивает вьетнамцев на автозаводе. Их убили люди Ирокеза.
Лека вспомнила – действительно, недавно произошло несколько странных убийств. Четверых вьетнамцев забили до смерти. Но ведь вьетов лупили всегда. И до Ираклия, и до АРДО. И не только вьетнамцев, но и всех прочих нерусских. Наверное, Демочка все же перебрал пива с отвычки.
– Ага, понятно! – Лека язвительно улыбнулась. – Попробуем применить дедуктивный метод Шерлока Холмса. Картина вырисовывается жуткая! Злой дух Абаси, вселившись в отца Ираклия, зондирует сны несчастного Демика. Он врывается в эти сны без спроса и видит, что все они нашпигованы косоглазыми китайцами, желтыми, как сливочное масло. А поскольку Ираклий разумом слабоват и не в состоянии отличить китайцев от вьетнамцев, он начинает преследовать бедных маленьких вьетов и убивать их почем зря! Слушай, почему бы нам с тобой не создать Общество Защиты Вьетнамцев? Ты – председатель, а я коммерческий директор...
– ... Если в кране нет воды, значит, выпили арды! – Хриплый рев донесся с соседнего столика. Бородатый мотоциклист, оказывается, перенес огонь своего веселья на мальчиков из АРДО. – Э-эй, соколы Ирокеза! Приветствую вас, дети мои! – Он вскочил и вытянул руку вперед в нацистском приветствии. – Так у вас, что ли, полагается? «Дойчес зольдатен, унтерофицирен, нихт капитулирен...»
Он затянул песенку на немецком языке, отчаянно коверкая слова. Бармен вышел из боковой двери и что-то тихо сказал ребятам из Армии Добра. Один из них кивнул, поднялся и направился к расшумевшемуся байкеру.
– Ты нарушаешь порядок! – Слова ардовца прозвучали в притихшем кафе твердо и отчетливо. – Веди себя спокойно, или я накажу тебя!
– Накажу?! – Бородатый расхохотался. – Попу мне напорешь? Ой, мамочка! Держите меня сто мужиков, мне страшно! Слушай, ты, соплеглот! Клал я с прибором на Ирокеза вашего, и на всех вас, и на тебя лично!
Смачный плевок вылетел изо рта бородатого и шлепнулся на шнурованный высокий ботинок солдата, начищенный до зеркального блеска. Ни один мускул не дрогнул на лице арда. Он спокойно извлек из-за пояса свою дубинку и проверил ее на изгиб, словно прикидывая, достаточно ли она крепка, чтобы с первого раза проломить голову распоясавшегося хулигана.
– Эй, ты, щенок! Ты меня своей палочкой не пугай! – Бородач, покачиваясь, принял боксерскую стойку. Кулаки его выглядели весьма внушительно. – Я таких, как ты...
Ард отправил его в нокаут одним ударом. Бородач не успел и пальцем шевельнуть. Секунду он шатался, выпучив глаза: на лице его, словно проявляясь на фотографии, вспухала багровая полоса. А потом рухнул на стол. Пивные кружки полетели на пол, девчонки с визгом вскочили. Второй байкер с ревом схватил тяжелый дубовый стул и пошел в атаку. Двое солдат, сидевших за столом, молча переглянулись и зашагали на помощь к своему приятелю, на ходу доставая дубинки.
Лека видела такую мясорубку только в кино. Стул, которым пробовал закрываться ошалевший мотоциклист, искрошили в щепки в считанные секунды. Нарушителя спокойствия оглушили, а потом прислонили к стенке вместе со своим толстым приятелем, харкавшим кровью, и начали методично избивать. Дубинки взлетали и опускались с чмокающим звуком. Арды работали, как машины, безжалостно и хладнокровно.
– Палачи! Сволочи! Вы же убьете их! – Одна из девиц повисла на руке солдата. – Звери! – Парень стряхнул ее на пол, как пушинку, а потом – Лека не поверила своим глазам – наклонился и вытянул дубинкой вдоль спины. Черное обтягивающее платье девушки лопнуло. А ард продолжал экзекуцию, как будто перед ним была не беззащитная девушка, а закоренелый преступник десяти пудов весом. Девчонка корчилась на полу вся в крови, закрывая голову руками, от одежды ее остались одни клочки.
– Демид, я так не могу!
Лека вскочила и не помня себя запустила кружкой в голову одного из ардов. Удар пришелся точно в висок, голова парня мотнулась, и он медленно осел на пол. А Лека уже мчалась вперед. Двое оставшихся немедленно повернулись к ней. Лека с разбегу взлетела в воздух, метя ногой в голову одного из парней. Но ард отклонился молниеносным движением, за которым чувствовались месяцы тренировок. И тут же дубинка его въехала в живот Леки, переломив девчонку пополам.
Демид удивленно поднял брови. Выглядело все это очень профессионально. Слишком профессионально. Ребятишки, оказывается, были натренированы не хуже спецназовцев.
Ард не дал Леке упасть. Он перехватил ее рукой за плечо и прижал к стене. Другой солдат размахнулся, собираясь отвесить ей хороший удар. Но Лека, пребывающая, казалось бы, в полубессознательном состоянии, среагировала моментально. Она вытянула руки, и дубинка застряла между ее скрещенными предплечьями, потеряв всю энергию своего удара. Быстрое, почти незаметное глазу движение – и ард лишился своего оружия. Лека прижала обеими руками кисть противника, вцепившуюся ей в плечо, и сделала резкий выпад в сторону, выкрутив его руку. Ард перекувырнулся через голову и грохнулся на живот. Лека заломила руку его за спину, схватила за волосы и треснула лбом об пол. Парень затих.