- Я тоже.
Но никто из них не предложил помочь. Возможно, это к лучшему. Фейс не знала, как даже воду вскипятить, а если Тристан готовил так же, как и варил кофе... Джулия вздрогнула. Напевая под нос, она быстро пожарила бекон, дюжину яиц, затем несколько кусочков хлеба и намазала их джемом.
- пахнет вкусно, - сказала Фейс, представляя гору еды под аккомпанемент голодного ворчания желудка.
- Твоя следующая, - сказала Джулия, подавая Тристану тарелку. - Если я сначала не накормлю Тристана, он, наверное, меня съест. - Как только эти слова сорвались с губ, она застыла. Сглотнула. Вспомнила. - Э-м-м... Я имела в виду...
- Не надо поправлять себя, Джулия, - сказал он со смешинкой в глазах. Он дотронулся до ее руки, давая понять, что чувствует; и на мгновение они смотрели друг на друга.
"Когда она рядом, я могу думать только об играх в постели", - подумал Тристан. Прямо сейчас, хотя только недавно они занимались любовью - несколько раз, - он хотел сорвать одежду с ее прекрасного тела.
- Позже, - прошептала она, будто зная, о чем он думал.
- Не позже. Сейчас. - Он взял руками яичницу и поднес ко рту. Пока жевал, смотрел на нее. Она хотела его. И каждый знал, о чем они думали. Он подмигнул ей, чувственно похлопал ресницами и сказал: - Ты была права. Я хочу съесть тебя.
Сердце в ее груди лихорадочно забилось. "Я распутница".
- Извини, Фейс, - сказала Джулия, не смотря на сестру, - я хочу попросить тебя уйти.
Спустя несколько прекрасных часов Джулия приткнулась к Тристану; их кожа была липкой от клубничного джема.
- У меня еще никогда не было такого завтрака, - пробормотала она с удовлетворенной улыбкой.
- И у меня. - Он улыбнулся. Каждый момент с этой женщиной дарил новые ощущения. - Каждый прием пищи теперь не будет идти в никакое сравнение с нашим буфетом похоти.
- Наверное, нам нужно принять душ. - Джулия провела пальчиком по его животу. - Ты весь в джеме.
- Во-первых... - Внезапно став серьезным, он повернул ее на спину и устроился сверху, сцепив ее руки за головой. Ладонь к ладони. - Я хочу тебя кое о чем спросить.
Его растущая эрекция упиралась в то место, где он больше всего любил быть. Конечно, и она любила, когда он там. Пламя мерцало в его глазах, и она сексуально замурчала:
- Спрашивай, что хочешь.
- Что ты чувствуешь ко мне?
Секунда за секундой жар сменялся холодом. Она замерла. Отвернулась.
- Я забочусь о тебе. - Она заколебалась. - Ты знаешь это.
- Да, знаю. - Но он хотел большего от нее. Тристан не мог дать ей торжественное заявление собственной любви, но он хотел, чтобы она это сказала. Возможно, это было в какой-то степени эгоистично. Однако он не мог контролировать свою потребность в ее любви. Тристан лизнул ее ключицу. - Я тоже забочусь о тебе.
- Я... Спасибо.
- Ты любишь меня?
- А ты любишь меня? - ответила она вопросом на вопрос.
Он хотел ответ, но решил показать, что он чувствует своим телом. Кончиками пальцев Тристан провел между ее бедер.
- Ты совершенство.
- И ты, - выдохнула она.
Он поцеловал ее везде, не обделяя вниманием ни одну часть ее тела. Он заставил ее извиваться, кричать, а когда вошел в нее, оба застонали. Только после того как она два раза кончила, он позволил кончить себе.
Спустя какое-то время, он перевернулся на спину и уставился в потолок, держа Джулию в объятиях.
- Я... Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня. - С нежностью, плескавшейся в ее глазах, Джулия погладила его щеку. - Мы помогли друг другу, Тристан.
- Да, но я не думаю, что ты когда-нибудь узнаешь, что ты дала мне. Часть моей души. Мою честь.
- Ты дал мне уверенность в себе и новые ощущения. Ты перевернул мою скучную жизнь и дал взамен новую, прекрасную.
Он помолчал.
- Но мы не можем дать друг другу семейную жизнь и детей, да?
- Да, - грустно ответила она. - Но мне тебя достаточно.
Ее слова тронули его душу, и он нежно ее поцеловал.
- Однажды, когда я был ребенком, я мечтал об этом. Как моя жена обнимает меня каждую ночь и становится больше в период беременности. Как я буду учить своего сына навыкам владения мечом. Как моя дочь будет улыбаться мне, позволяя целовать там, где болит, чтобы все поскорее зажило.
- Я мечтала о том же, - ответила Джулия. - О семье, о доме.
- Я очень хочу дать тебе все это, маленький дракончик.
Джулия закрыла глаза от удовольствия, что он сказал это. Смешанные эмоции резали глубже, чем любой нож, умудряясь стереть боль.
- И я очень хочу дать все это тебе.
- Что за парочка из нас получится? - сказал он со вздохом.
"Смени тему, смени тему, - кричал ее внутренний голос, - пока ты не сломаешься и заплачешь".
- Расскажи мне о женщинах на своей планете. Какие они?
Тристан уткнулся носом ей в шею, прежде чем ответить.
- А если я не стану говорить?
- Ты узнаешь о моем карате-приеме, который не забудешь.
- Ну, раз так... Расскажу.... - он убрал руки, и и Джулия неодобрительно застонала, - только после того, как ты мне продемонстрируешь свое карате. Мое любопытство надо удовлетворить.
- Хорошо.
Она перекатилась через кровать и встала на ноги. Когда Джулия хотела взять одежду, Тристан цыкнул:
- Неа, Джулия. Я уверен, что показывать приему карате лучше без одежды, чтобы лучше рассмотреть все телодвижения.
- Ты уверен?
- О да.
Озорно ухмыльнувшись, он сказал:
- Честное слово.
- Знаешь, сейчас твое честное слово под сомнением.
Собравшись с духом, она подошла к кровати. Он смотрел на нее, будто не в силах отвести взгляд.
"Я красивая, - сказала Джулия себе, вспоминая мантру, которой Тристан учил ее. - Даже голая и в клубничном джеме". Возможно, худых, как палок, женщин считали тощими и вызывающими жалость на его планете. Джулия улыбнулась своим мыслям.
- Ты готов? - спросила она.
- Я готов с того момента, как впервые появился здесь. - Он положил руки под голову. - Можешь начинать.
Боже, помоги. Пока она не разнервничалась, Джулия сделала несколько движений, которые видела по телевизору: высокий удар, выпад руками. Она даже изобразила разбивание деревянной дощечки. Тристан не смеялся. А когда она закончила, прорычал:
- Давай, попробуй это на мне!
И она попробовала.
Позже она опять прижималась к нему.
- Полагаю, ты должен мне подробно рассказать о женщинах на своей планете.
Его глубокий, хриплый смех наполнил комнату, но потом все веселье увяло. Внутренняя печаль овладела им, печать по тому, что он потерял, или по тому, что больше никогда не будет иметь.
- Лучше объясни мне, что именно ты хочешь услышать, чтобы я не наскучил тебе подробным описанием ненужных деталей.
- Все женщины такие же красивые, как Зирра?
- Зирра не красавица. Она уродина. Но многие женщины не похожи на нее. Они все разные: размер, форма, цвет волос, характер...
- А что насчет самой Империи? Ты говорил о магии, но не о политической системе.
- Смертными правит Великий Повелитель, а Великий Священник - Друиннами. Они отделены от людей. И есть Элита - солдаты и служащие люди. Я с радостью служил Великому Повелителю, потому что он был мудрым и справедливым правителем.
- Так ты был солдатом?
- Я был солдатом из Элиты.
- А ты, мой солдат из Элиты, участвовал во многих сражениях?
- Да. какое-то время смертные и Друинны постоянно воевали. Затем оба правителя заключили мирный договор: смертные не разрушали источники силы Друиннов, Кристалл Ки-эн-Тра, а Друинны не применяли магию на смертных. Однако многие, и смертные, и волшебники, были против такого договора. Все хотели, чтобы их раса правила другой. Когда я исчез, поднялось восстание.
- Интересно, оно когда-нибудь завершится? И если да, то кто победит? - спросила Джулия. - Восстание королей.
- У Друиннов много магических возможностей, а смертные превосходят их количественно. Вместе они смогут победить всех, но не смогли помириться между собой.
- А у мятежников есть магическое оружие?
- Нет. Они просто больше всех были подготовлены. И мир быстро лишился жизни. постоянная война между расами разрушила города, множество людей погибло. - Тристан удобнее обнял Джулию. - Мир, который когда-то процветал, быстро сдался; различные классы ослабли, а мятежники стали сильнее.
- Сочувствую. - Тристан мягко провел рукой по ее бедру.
- До моего проклятия мой Великий Повелитель послал меня на борьбу с мятежниками.
- Так ты общался со своим врагом, когда был с Зиррой, да?
- В то время мы не были врагами. Наши повелители только что заключили мирный договор. И кроме того, я всегда считал женщину женщину.
- И поэтому она не могла причинить боль или подчинить тебя себе, несмотря на происхождение, - закончила Джулия за него. Он кивнул. - Хочешь узнать, что случилось с Империей с того момента, как ты исчез?
- Да. Хочу. Империя все еще мой дом.
Повисла тишина. Джулия подождала минуту, позволяя Тристану собраться с мыслями до того, как она снова заговорит.
- Когда-нибудь у тебя может появиться шанс вернуться обратно, без помощи Зирры, и завершить то, что приказал тебе твой король.
- Нет, - все, что он ответил.
- Может, мы найдем способ, - настаивала она, желая снова оказаться в Империи, на ее собственных условиях, пройтись по белой траве, почувствовать ароматный бриз, увидеть Тристана на его земле и позволить ему завершить начатое. - Если мы найдем способ, я могу отправиться с тобой.
- Нет. - У него потемнело лицо, мускулы напряглись; он покачал головой. - Я никогда не вернусь, Джулия, из-за моего проклятия. Больше не хочу говорить на эту тему.
- Ты можешь вернуться, если проклятие спадет?
Он поколебался, но все же ответил, хотя и не охотно:
- Да.
- Тристан...
- Хватит, - сказал он. Он выбрал быть подальше от дома, потому что... Почему? Он боялся Зирры? Джулия вздохнула. Если бы он только позволил себе полюбить и открыть ей свое сердце, заклятие спадет, и он никогда больше не встретиться с Зиррой. Так просто. Так легко. "Просто полюби меня", - мысленно взмолилась Джулия. Из-за своего упрямства, касающегося чувств, он забыл о жизни, о которой мечтал.
- Теперь ты готов принять душ? - спросила она Тристана, не зная, что еще можно сказать.
- Нет. Я готов принять душ вдвоем.
Глава 23
Ты ничем не владеешь, даже своим собственным счастьем.
Позже они отдыхали в саду за домом; прохладный бриз танцевал вокруг них, заглушая тепло солнечного света - наступал вечер. Шкатулка Тристана все еще была заперта в письменном столе, где и всегда была, давая им чувство спокойствия и расслабленности. Они смеялись, играли в салочки и катались по траве. Из-за прошедшего ливня земля была мягкой и влажной, они все перепачкались в грязи.
Тристан старательно удалял грязь и траву с волос Джулии, пока она изо всех сил пыталась сдержать смех. Каждый раз, когда она улыбалась, его губы растягивались в непрошеную улыбку. Он не помнил, когда в своей жизни был так счастлив и беззаботен, как сейчас. Они были как дети - веселые и беззаботные.
Когда они устали от всяческих проделок, уселись на "шезлонги", как называла их Джулия. Отдыхая на холодном воздухе, они прижимались друг к другу, чтобы согреться. Тристан рассказывал о его матери и проблемах, с которыми он, не по годам развитый и озорной мальчишка, постоянно сталкивался. Джулия рассказала о лучших своих воспоминаниях, связанных с сестрой.
- До того как мои родители развелись, - сказала она, - я нашла дневник Фейс, скопировала страницы и разбросала их по всему дому. Я до сих пор не уверена, простила ли она меня.
- Жестокая, жестокая Джулия, - подразнил Тристан.
- Я должна была сделать что-то, чтобы заставить ее страдать. - Рассеянно, Джулия ковыряла пуговицы цвета слоновой кости на рубашке Тристана. - Моя сестра пробралась в мою комнату за ночь до того, как я обрезала свои волосы.
Тристан запустил руки в ее густые волосы, заставляя посмотреть на себя.
- Такое кощунство заслуживает наказания.
И он страстно поцеловал ее.
*****
Когда Роумулис появился перед Зиррой, он принес с собой осколок Кристалла Ки-эн-Тра - источник их магической силы. Его глаза мерцали самодовольством, когда он зло посмотрел на нее.
- Думаешь, что Тристан - единственный мужчина, который может исполнить все твои желания? - прорычал он.
- Да, - ответила Зирра, хотя у нее внутри поселилось сомнение. Она тут же задавила его. - Думаю, - сказала она, вкладывая в свой голос уверенность, больше для себя, чем для него.
Он моргнул, не умаляя своей решимости.
- Даже если я докажу, что он хочет другую?
Внутренности превратились в тугой узел, но она должна знать наверняка.
- Что ты нашел?
- Смотри, - приказал он. - Ты должна увидеть.
Он поднял призму. После нескольких произнесенных слов, потолок осветился разноцветными лучами - красными, розовыми, зелеными - блестящими и слепящими. Они кружились, сталкивались, смешивались, а когда они исчезли, в воздухе появилось изображение Тристана.
Зирра смотрела, как он и его гуан рэн смеялись и играли. Тристан повалил женщину на землю, поворачиваясь так, чтобы он принял на себя весь удар о землю. Женщина улыбалась Тристану. Он улыбнулся ей в ответ радостно, нежно. А затем он жадно поцеловал ее.
Волны эмоций охватили Зирру - океан гнева и страха вместе с неослабевающим отчаянием, - такие сильные, что ей хотелось заорать: "Ты принадлежишь мне!"
- Я наложила заклятие, которое должно было уничтожить эту женщину, - процедила она сквозь зубы. - Почему она жива?
- Твоя магия слишком слаба, чтобы причинить ощутимый вред женщине.
- Но твоя ведь сильная, а ты мне помогал.
- Нет. - Он медленно покачал головой. - Я только помог тебе с твоей силой. Свою я не использовал.
Сплошная ненависть наполнила ее. Зирра не была уверена, к Роумулису или той женщине.
- Убей ее для меня, Роумулис. Убей ее.
Смертельная по своей силе ярость тлела в его глазах; он долго молчал.
- И это твоя реакция? Ты не видишь, как они влюблены?
- Они не влюблены, глупец, - бросила Зирра, - иначе заклятие бы спало.
- Почему ты не можешь забыть его?
Она сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
- Я забуду его только тогда, когда умру, не раньше.
- Это можно устроить, - сказал он тихо и вышел из комнаты.
Зирра провела следующий час в отчаянных попытках придумать, как вернуть Тристана. Ей нужна его шкатулка, и чтобы получить ее, ей для начала нужно уничтожить женщину. Но как? Как она сможет это сделать, когда у нее не осталось магических сил?
Ответ - Роумулис. Он не сможет отказывать ей долго, хотя и дал клятву. Он должен помочь ей.
Нахмурившись, Зирра расхаживала по пустым, тихим холлам, наполненных прохладным морским воздухом, по мраморным полам цвета полуночи, контрастировавших с алебастровыми колоннами, которые поддерживали высокие потолки.
Так как она не обращала внимания на драгоценные камни ламори, которыми были усыпаны стены, они в свою очередь игнорировали ее, окутывая тьмой. Но ей не нужен был свет - она знала, куда идти. Знала комнаты всех обитателей замка, которые мирно посапывали в своих кроватях. Они думали, что из-за их магических сил никто не осмелится бродить по священным залам. "Это самодовольство однажды погубит их", - подумала Зирра с отвращением.
Наконец она подошла к комнате Роумулиса. Она не потрудилась постучать в дверь. Зирра отодвинула тонкие занавески и прошла внутрь. Она резко остановилась и округлила глаза. В груди занялся пожар, когда она заметила Роумулиса.
Он лежал в ванне, голова откинута на подголовник, темные волосы в беспорядке лежали на плечах. Он представлял собой идеального мужчину. Красивого мужчину.