Мотнула головой, отбрасывая наваждение. Ася, не сходи с ума. Вы только что провели первую ночь вместе. Это только начало пути, а ты уже, как наивная дурочка, думаешь о детях. Спасибо хоть имена им пока не придумала.
Пока я тонула в собственных мыслях, свалка около снеговика прекратилась, а последний кружок был поставлен на место Дениской, сидящим на плече у облепленного снегом Медведя.
— Ура! Нам нужно сделать ему руки!
Толпа мальчишек разбежалась в поисках подходящих веток, Веник рванул за ними, а Медведев медленно подошел ко мне. По пути решил отряхнуться, но вышло слабо.
— Говорю же, хорошие ребята. Завалили меня. Видела?
Кажется, на моем лице отразилась растерянность, потому что мужчина тут же напрягся.
— Ась, все в порядке? Если замерзла, пойдем домой.
— Нет, — шагнула вперед, обняла своего Медведя и уткнулась лбом в мокрую от снега куртку. — Я, кажется, тебя люблю, Винни.
— Что? Ну-ка еще раз повтори!
Меня приподняли за талию и закружили.
— Повторяй говорю, — смеялся он, раскручивая сильнее.
— Пока не поставишь, ничего не скажу, — хохотала в ответ.
Остановились, голова кружилась и я изо всех сил вцепилась в его плечи.
— Я люблю тебя. Очень.
— И я тебя, маленькая.
Едва успел коснуться моих губ, как сбоку раздалось недовольное:
— Фу! Хватит уже целоваться. Мы нашли ветки и краски!
— Дэнька, а ну сделал ноги отсюда, — рыкнул Медведь. — Вырастешь большой, я тебе также отомщу.
Я бессовестно хихикала, слушая перепалку.
— О, давайте-ка Асю заставим рисовать снеговику лицо? Пусть она тоже нам помогает! — прогромыхал Медведь. — Вы как, ребят?
В общем, через пару минут я сидела на плече у своего Винни и увлеченно рисовала глаза снеговику. Внизу сновали ребята. Кто-то вовсю резвился с Веником, кто-то продолжал укреплять нашего колосса.
Никто из нас не заметил, как у железных ворот остановилась машина с шашечками такси. Все вздрогнули, когда над двором пронеслось удивленное:
— Нифига себе картина! — голосом Матвея Власова.
— Веник? — это уже удивленное от Ларисы.
Мой любимый пес любил эту кошатницу трепетной любовью. Особенно, её сапоги.
Медведь обернулся, а я вместе с ним. Как будто был выбор? Помахала кисточкой подруге и пожала плечами. Мол, а я что? Я ничего. Сижу, рисую снеговика.
— Вот так ничего себе, — к нам подошел Власов, волоча по дорожке приличного размера чемодан на колесиках. — Мы тут летим домой на всех порах, хотим сделать сюрприз одинокому лучшему другу, а ты и не скучаешь.
— У меня прекрасная компания и даже есть в запасе немного виски. Так что топайте домой, разгружайтесь и к нам с Асей в берлогу.
Выражение лица подруги в этот момент было не передать словами. Лариса то ли удивлялась, то ли изо всех сил старалась не рассмеяться, пряча улыбку в высоком вороте зимнего пальто.
— Умеешь ты удивить, Ася, — Лариса валялась на кровати в пока еще моей отдельной комнате. — Никогда бы не подумала, что ты из дома сбежишь. Сколько раз предлагали.
— Сама от себя в шоке. Мама просто рвет и мечет. Не знаю даже, как с ней мириться, — грустно выдала то, что все еще омрачает мое счастье. Мама темным пятном засела в глубине души и втягивала в себя счастье, как бездонная черная дыра.
Пальцы нервно теребили золотую подвеску на шее. Быстро я к ней привыкла, как будто всю жизнь в моих руках было сердце Медведя.
— У вас с ним серьезно? — кивнула на подарок Лара. — Если что, моя квартира в твоем распоряжении. Жильцов я пока не нашла. Можешь переехать в любой момент.
— Нет, все хорошо. Мы в Москву вместе едем, Лар. Он согласен все оставить и поехать со мной, представляешь?
Лариса на секунду задумалась, а потом обняла меня изо всех сил.
— Как же я за тебя рада, Аська! Только теперь надо Лизе рассказать. Она нас убьет за то, что все узнала последней…
Медведев
— Блин, Гризли. Я походу Анатолю пятьсот баксов из-за тебя продул, — веселился Матвей, разливая по ледяным стаканам виски.
Мужчины остались одни, когда девушки как-то резко решили посекретничать на втором этаже. Да, слишком много странного свалилось на их компанию этой осенью: и внезапная свадьба Анатоля, и бредящий Ларисой Матвей. Теперь и Медведь накрепко попался в сети одной маленькой балерины.
— Почему должен?
— Толь мне еще на свадьбе говорил, что ты неровно дышишь к Асе. Ума не приложу, как он догадался, но на всякий случай мы поспорили. Знаешь, вот даже не жалко, — хмыкнул и отпил немного виски из бокала.
— Долбанный экстрасенс Анатоль. Жаль, что он укатил на Канары с Васькой. Могли бы все вместе посидеть. Кстати, не посоветуешь мне хорошего управляющего? Кого-нибудь с хорошим послужным списком и рекомендациями.
— Что ты задумал, мишка Тедди?
Хоть и шутил, по лицу Матвея мгновенно стало понятно — уже прикидывает варианты.
— Еду в Москву. Сеть магазинов расширять. И друг один старт-ап мутит. Нужен помощник грамотный, ну и процент мне само собой пойдет приличный.
— За Асей в Большой едешь? — проницательно прищурил голубые глаза друг.
— И ты в курсе, да?
— Да, Лариса рассказала. Есть у меня на примете один парень на управляющего. Толковый. После праздников сведу.
Асия
Мы с Ларисой сидели в комнате около часа. Пришлось позвонить зажигающей в Тайланде Лизе по скайпу и рассказать все подробности про уход из дома, болезнь и мое решение жить самостоятельной жизнью.
— Аська, ты сильна! Наконец-то наш котенок превратился в горячую кошечку! — смеясь, она приподняла бокал шампанского. Мы в комнате сделали тоже самое. — Я через три дня прилетаю и требую приглашение в Берлогу!
— Будет сделано, командир, — хихикнула я и тоже пригубила игристый напиток.
В дверь постучали. Нет, ни капельки не тихо, а очень даже громко. Раздался зычный бас.
— Барышни, вы там решили забаррикадироваться?
— У нас телемост с Тайландом, — быстро ответила и махнула рукой Лизе. Та как раз собиралась отключаться.
— Вырубайте свой телемост! Мне из полиции звонили! Твоего сталкера поймали!
— Какого еще сталкера? — одновременно воскликнули подруги.
Ой, об этом маленьком инциденте я совсем забыла им рассказать. Но это уже не имеет никакого значения, потому что сейчас сталкер за решеткой, а я счастлива и готова покорять Москву на все сто процентов.
В конце концов, хозяйка медвежьей берлоги должна быть сильной и… немножко устрашающей!
Веник вылез из под елки и с болтающейся на ухе мишурой гордо прошествовал к нам. По дороге снес едва-едва установленных Медведя-Мороза и Снегурочку.
— Свинья ты, Веник, — прокомментировал мужчина, обнимая меня за талию.
Пес согласно хрюкнул и протиснулся между нами.
Поздним вечером, когда Матвей и Лариса отправились домой, мы уселись смотреть очередной рождественский фильм. Волевым решением Хозяина берлоги перестановку решили узаконить и сохранить навсегда. Есть что-то замечательное в том, чтобы иметь дома подобие кинотеатра.
— Кажется, мы очень удачно встретили новый год. У нас есть символ прошлого года — собака, и символ этого года — свинья. Притом все это в одном лице. Прости, Веник, в морде.
— Только поэтому удачно? — я начинала задремывать. Сказывалась бессонная ночь и очень эмоциональный день.
— Нет, есть еще парочка причин. Очень уважительных. Если верить примете, что как новый год встретишь, так его и проведешь. Нас с тобой впереди ждет очень интересный и насыщенный год!
Эпилог
Медведев
Красный сплетался с золотом, создавая ощущение роскоши. Зал Большого театра был полон. Еще бы, легендарный французский балетмейстер Жан-Кристоф Моро впервые ставит в Большом и вопреки ожиданиям, берет на ведущую партию балерину Асию Гирлан, которая всего год танцует в Москве. Пигалица из провинции, которую директор увидел на одном из фестивалей и тут же пригласил работать у себя. Новое лицо в уникальной постановке. Вся богема в агонии предвкушения.
Сегодня премьера и здесь нет случайных людей: журналисты, критики, вип-персоны и немногочисленные друзья-знакомые, кому артисты спектакля все-таки смогли раздобыть билеты.
— Как там Асенька? — шептала Олимпия Васильевна, восхищенно оглядываясь. Она, кажется, переживала больше, чем дебютирующая сегодня в ведущей роли невестка.
— Месяц была в агонии, я её силком из репетиционного зала вытаскивал. Иногда в прямом смысле этого слова. Сегодня она, как всегда, держится молодцом. Говорит, все, что смогла при подготовке сделала. Осталось только это продемонстрировать публике, — постарался ответить тихо Медведь, но, разумеется, не осилил такую сложную задачу.
На него тут же покосилась высокая дама в прямоугольных очках с тонкой золотой оправой.
— Ох, как я переживаю. Надо было корвалол выпить, — она обмахивалась программкой, как веером. — Столько народа.
Роман иногда искренне завидовал женщинам. Они когда переживают — все на лице написано. Женщине не зазорно нервничать, быть слабой. Увы, мужчинам так не везет. Признаться честно, он сам сейчас нервничал так, что готов был потребовать корвалол.
И дело было не только в балете.
Покосился на другой конец их ряда и выдохнул. Приехала. Мама Аси сидела с непроницаемым лицом, поджав губы. Роману пришлось очень постараться, чтобы достать еще один билет на представление в обход девушки. Помог один знакомый журналист и билет вместе с коротким письмом-приглашением улетел к Агнесс Гирлан.
Ася хоть и не признавалась в этом, но очень скучала по матери. Все-таки единственный близкий человек, но та упорно шла в отказ. Медведю надоели эти бабские игры, и он решил взять все в свои руки.
Хотела эта женщина Большой театр? Вот Большой театр.
Хотела дочь на сцене? Будет сейчас дочь на сцене.
Переживала, что Ася свяжется с мужчиной и испортит карьеру? Не испортила.
Если после этого они не помирятся, то на этой женщине можно смело ставить крест, как на матери и как на человеке. Надеюсь, Асия сможет когда-нибудь ему простить этот ход конем.
Люди замолкли. Зазвучала музыка и почти сразу, буквально через пару мгновений, на сцене появилась Ася. Он узнал её сразу. Она была прекрасна: летящая, отдающая всю себя каждому движению и публике. Роман следил за ней на сцене и не видел, кажется, никого больше.
Признаться честно, театр и балет он так и не полюбил по-настоящему. Ходил только на спектакли Аси, чтобы наблюдать за ней. Как-то девушка потащила его на гастрольное представление в одном из театров Москвы. Медведев чуть не всхрапнул в самый ответственный момент.
К счастью, в этот раз на сцене была Асия. Оба акт пролетели, как один миг. Это не укладывалось в голове. Столько месяцев работы, кровавые мозоли на маленьких ножках и все ради этого момента, когда зал встает и взрывается аплодисментами.
Выходит на сцену высокий седовласый мужчина в смокинге и ослепительно улыбается. Он обводит сияющим взглядом зал. Да, это его место. Он создал эту красоту и принимает восхищение публики. Новый взрыв аплодисментов.
Медведев уличил момент и бросил взгляд на Агнесс Гирлан. Она плакала и кусала губы, комкая в пальцах программку. Олимпия Васильевна хлопала, наверное, громче всех в зале и едва не подпрыгивала на месте, чтобы еще раз посмотреть на свою любимицу Асеньку, которой простила даже отказ взять фамилию мужа.
— Мам, я на секунду, — кивнул Медведев.
Догнать стремительно выходящую из зала Агнесс Гирлан он смог без труда. Они замерли в пока еще полупустом коридоре.
— Хотите её увидеть? Я проведу за кулисы.
Не дождавшись ответа, развернулся и пошел к знакомой до боли служебной двери. С облегчением услышал легкий шаги бывшей балерины за спиной. Их никто не остановил.
Медведь сам удивлялся, но его почему-то полюбили в театре чуть ли не больше Аси. Сначала, конечно, озирались, а потом привыкли к тому, что у одной балерины очень-очень заботливый муж, которого фиг удержишь за дверью.
Асия
В тишине гримерной у меня все еще звенело в ушах. Впервые у меня отдельный маленький кабинетик, сама в шоке. Руки, которыми я быстро смывала макияж, дрожали. Вот и все, премьера состоялась. Ждем отзывы — это и решит дальнейшую судьбу. Я сделала всё, что от меня зависело. С благодарностью посмотрела на букет ирисов, который уже ждал меня на столике. Как
Скрипнула дверь.
— Асия, ты была бесподобна! — с легким французским акцентом произнес Жан-Кристоф Моро.
Человек, который однажды пришел к нам на репетицию и коротким кивком головы решил мою судьбу. Ему понравилась моя пластика. Сказал, что я идеально вольюсь в этот проект, если не испугаюсь работы с требовательным мастером. О, видел бы этот требовательный мастер мою маму! Начал бы курить и тихо ушел в сторону. Но работа, и правда, не была легкой.
— Все благодаря вашему мастерству, — улыбнулась искренне, глядя в смеющиеся серые глаза.
— Публика приняла прекрасно. Мы в любом случае едем со спектаклем на фестиваль в Париже. Ты покоришь их. Но, думаю, и в программе театра его оставят.
Мужчина прекрасно говорил по-русски. В театре ходило много слухов о том, что заставила мастера выучить сложный язык. Самая любимая легенда — влюбленность в русскую балерину. Романтичные девочки из кардебалета таяли, когда слышали её.
— Здорово, — улыбнулась нашему общему отражению в зеркале и закусила губу.
Он еще не знает, что я дала себе время до конца года. Да, я выступлю в Париже и, может быть, покорю французов. Но после этого моя карьера танцующей балерины закончится. Многие скажут — глупо.
Вот только я слишком долго жила чужими мечтами и сделала их реальностью. Теперь пришла очередь моей мечты о большой семье, собственном хореографическом классе и горящих глазах будущих прим. Я поняла как люблю заниматься с детьми только тогда, когда переехала в Москву и лишилась своего класса в студии Ларисы. Мне стало до боли в сердце не хватать этих вечеров, робких маленьких танцовщиц, которые только научились садиться на шпагат, еще неумело держат руки и делают свои первые плие на дрожащих ножках.
— Что-то ты невеселая, выдохлась сегодня? — понимающе кивнул.
— Да, было сложно. Немного неловко, что меня отселили сюда. Я уже привыкла переодеваться с девочками.
— И в этой толкотне платье главной героини превратилось бы в грязный носовой платок, — фыркнул он. — Привыкай, девочка. У тебя большое будущее. Ты станешь примой и войдешь в историю. Такой талант! — в голосе восхищение. — Ты напомнила мне покойную маму. Эта пластика. Не думал, что еще когда-нибудь увижу что-то подобное.
Я не успела покраснеть от такой похвалы, как дверь в гримерку снова открылась.
— Добрый вечер, не помешаю? — Медведь улыбнулся, а я повисла у него на шее, забыв о том, что может помяться платье.
Вот оно — мое спокойствие. Человек, который не дал мне сломаться, поддерживал, но почувствовав, что я на пределе, тут же тащил отдыхать. Он нашел квартирку, от которой добираться до театра было максимально удобно. Он напоминал, что иногда нужно есть. Он наклеивал пластыри на мои мозоли. Он мой муж уже почти год и может поднимать камни весом в 235 кг, но не может противостоять обаянию французского бульдога Веника, когда тот начинает клянчить кусок мяса со стола.
— Это было волшебно, Ася, — коротко поцеловал меня в висок и отпустил. — Добрый вечер. Отличная работа, Жан. Вы настоящий мастер.