— Ты хочешь сказать, что он не был психически болен? Депрессия сделала его фералом?
Алек поцеловал ее пальцы и обхватил своей рукой:
— Если у оборотня нет близких или семьи, нет связанной, которые могут вернуть его на человеческую сторону, то в один из оборотов, к сожалению, одиночество и горе меняет его, заставляя бездумно нападать.
«Твою мать». Страх поселился прямо в ее животе и глубоко вцепился когтями. «У нее не было семьи. Не было близких. Так что если она обернется, то может не вернуться. Хелен, должно быть, тоже знала Фергуса, и он жестоко расправился с этой милой женщиной». Девушка вздрогнула.
— Вики, это не всегда так.
— О, ладно, — сказала она. — Я должна помочь Хизер с печеньем. — Она встала и улыбнулась ему, ее сердце болело, словно она уже всё решила. — Я принесу тебе сладостей.
***
После того как Вик помогла Хизер испечь пирог, Джейми утащила ее играть с друзьями в «Монополию головорезов». Вик обанкротилась, и не была уверена, злится она на то, что проиграла так легко или гордится мелкой за то, что у нее всё хорошо.
— Ты соображаешь в бизнесе, ребенок, — сказала она Джейми на обратном пути к Аарону.
— Я знаю. — Она самодовольно посмотрела на Вик. — Папа учит меня вести бухгалтерию таверны.
— Угу. Лучше тебя, чем меня. — Она предпочла бы кровавую битву.
Зайдя в дом, Виктория остановилась и оглядела комнату. Сара сидела рядом с Алеком на маленьком диване. «Декольте» прижималась к нему так близко, что почти сидела у него на коленях. Ее темноволосая голова покоилась на его плече, пока они тихо разговаривали.
Вик сглотнула и последовала за Джейми на кухню, там Аарон месил тесто для хлеба.
— А где папочка? — спросила Джейми, хватая крошечный кусочек теста и запихивая его в рот.
Аарон придвинул к себе тесто и продолжил месить:
— Гретхен недавно приходила за ним. Они еще не вернулись.
Виктории с трудом сделала вдох, а руки стали холоднее, чем температура снаружи.
— Почему бы тебе не остаться и не помочь Аарону, Джейми? Я собираюсь отдохнуть.
— Конечно.
Вик взъерошила волосы Джейми и вышла из комнаты. «Ладно. Видимо, так и должно быть». Она приняла решение. «Тогда почему ей так плохо?»
Глава 16
Ранним утром Калум, зевая, вошел в кухню. Он не спал большую часть ночи, разрабатывая со старейшинами план на случай, если территория даонаинов будет обнаружена людьми, пытающимися поймать оборотней. Несмотря на то, что старейшины были хорошо спрятаны, они были наименее мобильной частью клана. Это была одна из причин его визита — убедиться, что они понимают серьезность угрозы и готовы бежать в случае необходимости.
Джейми, стоявшая рядом с Алеком у столешницы, улыбнулась отцу через плечо:
— Мы готовим блинчики.
— Замечательно. — Калум поцеловал дочь в макушку, улыбнулся Алеку и огляделся.
Аарон любил спать допоздна, но Виктория казалась ему ранней пташкой.
— Виктория еще спит?
Джейми закусила губу, сосредоточившись на том, чтобы вылить на сковородку идеальное количество теста:
— Она уже проснулась.
— Ааа… Наверно, пошла прогуляться.
Тесто с шипением упало на горячую сковороду, и кухню наполнил запах блинчиков. Желудок Алека громко заурчал.
— Я возьму первый.
Калум склонил голову набок:
— Я считаю, что уважаемые повара должны сначала обслуживать окружающих.
— Но Джейми же не позволит своему любимому дяде умереть с голоду, не так ли?
Девочка нахмурилась, глядя сначала на одного мужчину, затем на другого, а потом хитрая улыбка расползлась по ее лицу:
— Не хочу, чтобы вы с папой спорили, поэтому первый блин съем я.
— Находчивая девочка. — Калум усмехнулся, глядя на Алека, а его сердце наполнилось гордостью.
Завтрак, пусть ему и не достался первый блин, был очень вкусным.
— Ты становишься прекрасным поваром, Джейми, — сказал Калум. — Поскольку ты проделала большую часть работы, мы с Алеком приберемся. А пока можешь собираться. Нам пора уходить.
— О, папочка. Нам обязательно уже возвращаться?
— У меня там бизнес, Алек — шериф. — Калум бросил на дочь суровый взгляд. — А у тебя школа.
— Тьфу, гадость.
Когда Джейми направилась в свою комнату, Калум налил себе еще одну чашку кофе, а затем внимательно всмотрелся в усталое лицо брата. Им обоим приходилось убивать товарищей по клану — легче не становилось.
— Ты в порядке, брат?
Алек пожал плечами:
— Это займет некоторое время. Разговор с Вики помог.
Надеясь отвлечь Алека, Калум спросил:
— Сара тоже рвалась быть полезной?
— Ты ублюдок, бросил собственного брата. Клянусь Богом, я лучше засуну ногу в железный капкан, чем останусь наедине с этой женщиной. Поверить не могу, она недавно рыдала из-за смерти Фергуса, а через секунду забралась ко мне на колени.
— Для кахира ты слишком легко попадаешься в ловушку.
— А ты нет? — ухмыльнулся Алек.
Калум поморщился. От чрезмерно слащавых самок у него сводило клыки.
— В конце концов мне удалось отделаться от Гретхен, натравив на нее Мод.
Хлопнула дверь, и в кухню вбежала Джейми, размахивая листком бумаги:
— Папочка, все вещи Вики пропали! Это было на кровати.
Кровь Калума буквально застыла в венах. Он развернул записку, а Алек заглянул ему через плечо.
«Я возвращаюсь к нормальной жизни. Не могу рисковать и стать фералом.
Пожалуйста, не ищите меня.
И обними за меня Джейми,
Вик».
Калум скомкал лист бумаги, ощущая, что в душе разбушевалась ледяная метель. «Она ушла от нас».
Выражение лица Алека было таким же опустошенным.
— Это моя вина, — сказал Алек хриплым голосом. — Я недостаточно хорошо объяснил. Почему она решила, что станет фералом?
— Ты сделал всё, что мог, как и я. Это ее решение.
— Вики уехала? Не попрощавшись? — глаза Джейми наполнились слезами, и Калум обнял дочь.
— Да. Она вернулась в свой дом, и я думаю, пришло время нам тоже возвращаться.
***
Свэйн прошел через лачугу, которую снял неподалеку от Колд Крик. Поскольку Видаль не мог оставить свой бизнес в Сиэтле, остались только он и старуха, которую ему удалось похитить. Какая досада — для нее, — что она и ее жирный пес решили прогуляться в пустынном парке.
Хотя у него был наготове транквилизатор, женщина не трансформировалась, когда Свэйн пнул ее собаку и похитил старуху — вероятно, она не была оборотнем. Тем не менее, любопытная старушенция дружила со всеми в городе. Если бы кто-то из этих монстров-перевертышей жил в Колд Крик, она бы знала.
Свэйн толкнул дверь в спальню. «Разве она не прелесть — такая аккуратно привязанная к стулу?»
— Всем привет.
Мужчина бросил свой мешок с инструментами к ее ногам, а затем сорвал скотч, которым был заклеен рот женщины. В некоторых местах на ее коже сочилась кровь.
Жертва моргнула сквозь слезы:
— Ч-чего ты хочешь? У меня не так много денег, но ты можешь их взять. Просто отпусти меня!
Глаза на морщинистом лице женщины были полны ужаса. Дыхание Свэйна участилось. Он кайфовал от предвкушения больше, чем от самого процесса. Черт, он скучал по допросам заключенных. Сопротивление со стороны мальчишки было ударом по его самолюбию, но эта старая сука расколется в течение часа. Хотя это ей не поможет.
— Мне не нужны деньги, миссис Нильсон. — Учитывая, что Свэйн заработает полмиллиона долларов, как только его босс научится трансформироваться. Мужчина подтащил стул и сел перед ней, колено к колену. — Тебя ведь так зовут? Ирма Нильсон? Не возражаешь, если я буду звать тебя Ирма?
Она отчаянно замотала головой:
— Но…
Свэйн отвесил жертве пощечину:
— Сначала — правила. Я не хочу слышать твой гребаный голос, пока не задам вопрос. Поняла?
Струйка крови стекала с губ женщины. Ее взгляд выражал шок. Подобное не случалось с ней за всю ее безопасную жизнь. И нет, она не оборотень, иначе уже превратилась бы в кошку.
— Мы поговорим о монстрах, Ирма. Людях, которые превращаются в пум. Понимаешь, о чем я говорю?
По тому, как расширились ее глаза и дернулись пальцы, она поняла, что Свэйн имеет в виду.
— Расскажи мне, кто они. — Мужчина достал из сумки плоскогубцы. — Или расскажи, кого они любят.
Глава 17
Ночевать в лесу, зимой, в течение нескольких дней… Это было одно из самых глупых решений, которое она когда-либо принимала. Капюшон Вик задел сосновую ветку, и ей на плечи осыпался снег. Через мгновение девушка нашла вдалеке ориентир в виде четыре серых голых пятна на высоком, покрытом белым снегом, пике. Ей показалось, что они похожи на когти, когда увидела впервые по пути в деревню старейшин.
Это было целую вечность назад. Сначала было тяжело — и тоскливо, — но потом стало легче. Словно снег, окружавший ее, также обволакивал и сердце Виктории. Скоро ее жизнь вернется в прежнее русло, без этой невозможной мечты о семье.
«На свое место».
Возможно, если бы опасность грозила только ей, она бы осталась. Но воспоминание о крови Хелен, забрызгавшей снег, заставило желудок Вик сжаться. «Если я стану фералом — какое уродливое слово, — могу причинить боль другим, не только себе». Риск, что она превратится в одну из них, был слишком высок. У Виктории не было ни дома, ни семьи. Никаких привязанностей, способных сохранить ее в облике человека. Ее семьей была армия. Хотя на одно небольшое мгновение Вик представила себя частью клана оборотней. Посещение деревни старейшин показало всю абсурдность этих мыслей — половину времени она не понимала, о чем они говорили.
Конечно, было бы весело стать пумой с большими зубами и когтями и столкнуться с «Ледяной Королевой» или «Декольте».
«Ууууу, она придает совершенно иной смысл мерзкому фералу». Если бы «сука номер один и номер два» были единственными, на кого она может напасть, Вик сделала бы это в мгновение ока.
Но, очевидно, ферал не выбирает своих жертв. «Разве кто-то мог ненавидеть Хелен? Но Фергус пытался убить ее. А если я нападу на Джейми?» Мысль о том, чтобы причинить вред ребенку, рвать, кусать, выворачивала внутренности.
«Черт, малышка, вероятно, уже пострадала». Вик представила лицо Джейми в тот момент, когда девочка нашла записку, и съежилась.
«Струсила, сержант?»
Боже, Виктория и представить себе не могла, как сильно будет скучать по мелкой. Такой задорной и любящей.
«Была ли я когда-нибудь такой беззаботной? Говорила только то, что думала, громко смеялась, обнимала людей? Нет».
Росшая на Ближнем Востоке, ненавистной американкой, Виктория рано повзрослела. Девушка поджала губы. Ее отец делился любовью, похвалами и объятиями только тогда, когда она оказывалась чем-то полезной, например, устраивала дипломатический ужин или возвращалась с интересными рыночными сплетнями. Может быть, именно поэтому бескорыстная привязанность Джейми, Калума и Алека так сбивала с толку.
«Черт возьми, она не собиралась думать о них». Ее горло сжалось, словно вокруг него натянули удавку. Секс был… чудесным, но чего ей действительно не хватало, так это прикосновений этих мужчин. С любовью. Когда Калум проводит пальцем по ее щеке, а Алек обнимает за талию и притягивает к себе. Словно она принадлежала им.
Девушка с трудом сглотнула и сморгнула слезы, затем наклонила голову и сосредоточилась на тропе. «Шаг, еще шаг». Достигнув вершины, она остановилась, чтобы отдышаться. Снег начал падать большими хлопьями, и потемневшее небо предвещало, что скоро начнется метель. Когда глаза Вик остановились на покрытых лесом склонах и белых вершинах, вокруг нее воцарилась тишина.
Стоило девушке перестать плакать и прислушаться к тишине, она начала чувствовать силу, обитающую в этих местах, и ее связь с ней. Это как идти в бой и знать, что твои товарищи по команде прикрывают спину.
Вик покачала головой. Пока она шла, оплакивая собственную судьбу, то ощущала это притяжение. Каким-то образом это место было… частью нее. Словно она нашла недостающий паззл. Но она приобрела кое-что еще. Закрыв глаза, Вик увидела в темноте своего разума эту чертову дверь. Теперь она светилась по краям, словно свет, просачивающийся из какого-то другого места.
Пять лет назад во время одной из вылазок она застряла в пустыне. Выпила всю воду. К тому времени, как ей удалось добраться до военной базы, она умирала от жажды, а затем солдат протянул фляжку с водой. Сейчас Вик хотела открыть эту дверь даже больше, чем тогда фляжку.
Но этого не случится.
Виктория сознательно отвернулась от внутренней двери и открыла глаза. Она вздохнула, ее дыхание оседало облаком пара в воздухе. «Шансов на победу никаких».
Чужие мы для Чести и Надежды,
чужие для Любви и к Правде глухи,
Мы по ступенькам катимся всё ниже.
(прим.: Редьярд Киплинг «Казарменные баллады»: «20. Джентльмен-драгун» перевод Е.Фельдмана).
Слезы размыли тропинку перед ней, когда она пошла дальше. Жить больше не хотелось.
***
Братья МакГрегор и Джейми вернулись несколько дней назад… без своей маленькой барменши. Всё это время Торсон жил в гостевой комнате Калума. Старик открыл книгу и попытался сосредоточиться на «Трех Мушкетерах» А. Дюма, но проблемы Д'Артаньяна не могли удержать его внимания.
Внутренности снова обожгло яростью. «Вики не только отвергла подарок внука, но и не пришла, чтобы повидаться с ним. Проклятая девчонка, она должна была вернуться — теперь она его семья». Наконец-то он понял, чего хотел Лахлан. У мальчика не было возможности повзрослеть и набраться мудрости, но он феноменально чувствовал людей. Зная, что умирает, он взамен «подарил» Торсону внучку.
Старик слегка улыбнулся. Лахлан не думал о том, что Торсон может стать фералом после его смерти. Нет, он просто хотел, чтобы дедушке было кого любить.
Старик захлопнул книгу и поднялся с мягкого кресла, нахмурившись от боли, пронзившей плечо. Отдернув занавеску, он выглянул на улицу. Снег продолжал падать, образуя сугробы в саду Калума.
«Неужели он потерял еще одного ребенка до того, как узнал, что она его?»
Стук в дверь отвлек его внимание:
— Войдите.
В дверях появился рассерженный Калум:
— Я…
— Сначала скажи мне. Она всё еще там?
Калум понял о ком речь, и морщины на его лице стали глубже:
— Машина Виктории осталась возле ее дома.
«Она заблудилась в горах? Умерла в одиночестве?»
— Джо, она взяла с собой рюкзак со всем необходимым, чтобы выжить. — Калум потер ладонями лицо и признался: — Я тоже волнуюсь. Если она не появится к вечеру, я позову клан на ее поиски.
— Спасибо, козантир. Что-то случилось, ты зол?
— Алек звонил. Энджи нашла в парке раненую собаку Ирмы Нильсон. Псина сильно обезвожена, словно пробыла там некоторое время… и Ирма пропала.
— Она бы никогда не оставила эту жирную колбасу, — пробормотал Торсон.
— Именно.
— Думаешь, ее схватили? Похитили? — старик нахмурился.
— Возможно. На всякий случай, люди обыскивают лес вокруг парка. И… — лицо Калума напряглось, — у Алека есть список последних арендованных квартир от одного риэлтора, и он пытается связаться с другим. Помощник шерифа проверяет списки, а я собираюсь заняться теми, кто за городом.
Торсон нахмурился. С силой Херне, обостряющей его чувства, козантир, вероятно, мог бы определить по запаху дома ли миссис Нильсон. «Но все же…»
— Старуха — человек, Калум.
— Она живет на моей территории.
А он защищал любого на своей территории, являлся он членом клана или нет. Херне не ошибся, когда сделал Калума МакГрегора козантиром на территории Северных Касадов. Торсон склонил голову в знак признания… и уважения: