Что-то хрустнуло в лесу позади них. Вик с рыком обернулась и, прыгнув, оказалась перед маленькой пантерой, готовая защищать ее. На краю поляны застыли Алек и Калум в кошачьей форме. Алек дернул ушами в сторону Калума, и обе пумы спокойно уселись, где стояли.
Я идиотка.
Виктория потрясла головой и обратилась в человека. После практики это получалось всё легче с каждым разом. Девушка подошла к котам, дрожа от прикосновения холодного горного воздуха к обнаженной коже.
— Простите, ребята. Не знаю, что на меня нашло.
Алек обернулся и обнял ее: — Ты всего лишь хотела защитить ее, злючка. Твое сердце и твои инстинкты знают, что она твой детеныш.
Джейми подбежала и прижалась к ногам Вик. Маленькая пантера, настолько милая, что должна быть объявлена вне закона.
— Моя, да?
— Несомненно. — Алек погладил Викторию по шее и чмокнул в щеку. — Нет ничего столь же особенного — и опасного — как мама-кошка, защищающая свое дитя.
— Да, наверное.
Интонации в ее голосе могли быть равнодушными, но не чувства. Каждый раз, когда Вик смотрела на маленькую пантеру, ее сердце сжималось от любви и желания защитить. Девушка не сдержалась и наклонилась, чтобы обнять Джейми, прижимаясь щекой к ее теплому меху.
Да. Моя. И Виктория вновь ощутила то странное чувство, что растет внутри вместе с охватившими ее любовью и заботой.
— Что это, черт возьми, такое?
Калум обратился в человека и поднялся на ноги: — Что?
Вик выпрямилась и указала на себя: — Это чувство. Это… не я.
Нахмурившись, Калум занял место Алека и обнял девушку за талию: — Ах, это.
Вик ждала, а затем толкнула его локтем в бок. Мужчина застонал, хотя она знала, что даже и следа не оставила на его стальных кубиках.
— Ты должен был позволить ей съесть кролика, — сказал Алек. — Женщины становятся очень раздражительными, когда голодны.
Калум отвел локоть Вик от своего тела: — Нетерпение не есть добродетель, Виктория.
— Увиливание тоже.
— Это чувство — твоя связь с… мы зовем это Матерью, сокращенно от Матери Земли. Гея? — Он дождался от нее неуверенного кивка. — Как потомки фэйри, мы ощущаем ее… влияние сильнее, чем люди, особенно в животной форме.
— Я сейчас не покрыта мехом.
— Ах, — Калум провел костяшками пальцев по щеке девушки, его взгляд потеплел. — У Нее также особое отношение к матерям.
К матерям? Ох.
— Эм. Ну ладно. А откуда ты узнал, что я чувствую?
Уголок его рта изогнулся: — Как козантир, я связан с землей. И с Ней, хоть и большая часть моей силы идет от Херне. — Он уловил недоумевающий взгляд. — Херне-охотник. Бог — покровитель животных.
Виктория закатила глаза, чтобы скрыть дискомфорт. Не только новая форма, но и новая религия? Затем она снова ощутила эту волну тепла… волну любви. Тяжеловато было игнорировать эти ощущения.
— Это так ты заставил того слабака-медведя опять обратиться в человека, даже когда он не хотел?
Калум кивнул, после чего посмотрел на Джейми: — К сожалению, при первой трансформации принудительное обращение только усугубляет положение. Молодняк может потерять всякую связь с «дверью», а если они не могут обращаться каждый месяц… — он отвел взгляд.
Должно произойти что-то ужасное. Вик дотронулась до Джейми, ей необходимо было чувствовать ее тепло.
Меняем тему.
— Что произошло, когда ты заставил того парня обратиться?
Алек фыркнул: — Он хотел добиться благосклонности Фарры или хотя бы ее внимания. К слову, борьба с другими — проверенный временем способ проявить себя. Но калечить соперника запрещено.
Да, черт возьми, они были агрессивнее, чем отдыхающие в баре солдаты.
— Кстати о драках, — произнес Калум, — я хочу обучить вас парочке приемов.
Эй. Она и так отлично дерется.
— И чему конкретно, ты думаешь, мне нужно научиться?
— Начнем с того, как использовать когти на задних лапах, чтобы выпотрошить противника, — сухо сказал Калум и обратился.
Ла-а-адно. Вик закрыла рот и последовала за ним.
* * *
— Это Свэйн, — раздался голос в телефоне.
Видаль с нетерпением ждал известий о том, что они поймали девчонку. Он говорил Свэйну, что хочет присутствовать, когда они свяжутся с оборотнем — отцом девчонки. Но за весь вчерашний день — ничего.
— Почему, черт побери, ты не звонил?
— Мы оказались в полнейшей заднице. Мелкая сучка превратилась в пантеру. Всего меня исцарапала. Я звоню из чертовой больницы.
— Вы взяли ее?
— Черт, нет. — Свэйн матерился целую минуту. — Она вырвалась из дома и убежала в лес. Я истекал кровью, точно резаная свинья, так что послал подкрепление, а сам остался в машине. Двое моих людей преследовали кошку по пятам.
— И?
— Прибежал коп, затем отец девчонки. Они обратились в чертовых пум. Оба.
— Что произошло с твоими людьми?
— Не знаю. Никаких арестов. В тюрьме пусто. Я нигде их не нашел. Полагаю, они стали кошачьим кормом.
Видаль рухнул на стул. Он знал, что обортни опасны. Но теперь его надежды были полностью разрушены. На него накатила депрессия.
— Это безнадежно.
— Эти чертовы твари убили моих людей, — сорвался Свэйн. — Они поплатятся, даже если мне придется взять взрывчатку и сравнять весь город с землей.
Глава 21
— Вики? — Джейми взглянула на Викторию снизу вверх, на веснушчатом лице девочки читалось беспокойство.
— Что такое, малышка? — Вик шла по тротуару, высматривая любые признаки неприятностей.
Ничего. Несколько детей, идущих в школу. Мужчина, сжигающий листву. Огненная саламандра, весело танцующая в костре.
— Что-то случилось?
— Нет… не совсем. — Джейми закусила нижнюю губу. — Видишь ли, я в долгу перед тобой за свое спасение и не знаю, как оплатить этот долг.
— В долгу передо мной?
— Ага. Это «Закон взаимозаместимости» — услуга за услугу или за причиненный ущерб. Понимаешь, это для сохранения баланса среди нас.
Похоже, малышка раньше уже сталкивалась с этим их правилом, и говорит серьезно. Вик почесала нос, пытаясь выиграть время. Она была абсолютно уверена, что не собирается спрашивать с девочки долг за спасение.
— Ладно, вот в чем дело… Мои правила гласят, что взрослые должны защищать детей.
Джейми важно кивнула.
— У нас такое тоже есть, но это не Закон.
— Я сделала то, что должна была, — прежде, чем Джейми открыла рот, Вик подняла палец, — и так уж вышло — я люблю драться. Поэтому, думаю, тебе стоит сделать для меня что-нибудь, что тебе нравится.
Джейми сморщила личико, а затем кивнула.
— Поэтому, — Виктория пыталась вспомнить ритуальные слова, которые использовали Калум и Торсон, — для баланса, полагаю, тебе нужно приготовить шоколадное печенье, а я возьму столько, сколько захочу, прежде чем Алек или твой отец что-то получат.
— Или я, — Джейми тихонько вздохнула, затем опомнилась. — Это честный обмен. Согласна.
— Отлично.
Облегчение от того, что она успешно справилась с еще одним странным обычаем оборотней, соперничало с явной жадностью. Шоколадное печенье всё принадлежит ей, прежде чем до них доберутся эти ненасытные ублюдки. Бинго!
Улыбаясь, Вик остановилась у входа в школьный двор. Сегодня у малышки первый день в школе после того бардака, что произошел неделю назад. Виктория взяла Джейми за плечи и всмотрелась в лицо девочки. Никакого страха, только немного беспокойства. Ну ладно.
Не обращая внимания на гомон детских голосов, Вик скомандовала: — Ты будешь в порядке.
— Я знаю, — сказала Джейми. Нахмурившись, она пнула комок снега в ближайшее дерево. — Только мне придется делать дурацкий проект по биологии.
— Ты справишься. Я встречу тебя днем.
Вик наблюдала, как малышка побежала на школьный двор, и ее обступили друзья. Да, девочка справится. Умная, общительная, с добрым сердцем и чертовски большим запасом смелости. Из нее вышел бы отличный морпех (прим.: представитель корпуса морской пехоты США — род войск в составе Военно-морских сил США).
Я была отличным морпехом. Но эта жизнь кончилась. Никакой армии, никакого Уэллса и никакого ЦРУ.
Сжав губы, Виктория отвернулась от площадки, на которой раздавался детский смех, и направилась в «Дикую Охоту». Она отчитается Калуму, занятому новой поставкой для таверны, и после того, как даст ему знать, что с его дочерью всё хорошо, отправится навестить Торсона. Выпьет чашечку кофе или чего-нибудь еще. Не похоже, что у Вик было чем занять этот день. Или всю жизнь.
Черт побери!
Повторяя за Джейми, девушка пинком отправила комок снега в ближайшее дерево. Пикси, вцепившаяся в ветку, что-то возмущенно затараторила. Упс.
Вик посмотрела на сердитое крошечное личико: — Прости. Я забыла про вас.
Щелкнув ногтями на Вики, — у эльфов это неприличный жест? — маленькое существо снова скрылось в ветвях.
Боже, мой мир стал таким странным.
Вик медленно брела по заснеженному тротуару. Калум сказал, что ей придется остаться в Колд Крик как минимум на полгода, чтобы узнать правила оборотней, научиться контролировать трансформацию и дать телу полностью привыкнуть к изменениям.
Что, черт возьми, ей делать всё это время и, главное, после? Работать официанткой весело, но это не на всю жизнь. Это всё равно, что питаться сладким вместо нормальной еды. К сожалению, умела Вик не так много.
Я солдат, черт возьми!
Больше нет. Порыв ветра растрепал волосы, и Вик раздраженно откинула их назад. Нужно позвонить Уэллсу и сказать, что она собирается демобилизоваться. От этой мысли в животе образовывалась пустота. Он завербовал ее в свое секретное подразделение годы назад, дал подготовку как у агента спецслужб и ЦРУ. Они говорили на одном языке долга, чести и верности… Уэллс всегда знал, что сказать, чтобы она была в деле: «Ты нужна мне».
Теперь она потеряла и его.
У Вик перехватило дыхание, и она остановилась передохнуть и полюбоваться на заснеженные горы, уходящие высоко в синее небо. Неподвижные и неизменные, в отличие от слабых людишек внизу.
Вик вдохнула, позволяя душевной боли пройти сквозь тело. Она выживет, несомненно, выживет. Девушка снова начала шагать, пытаясь разработать план. Калуму не нужна официантка на полный рабочий день, так что где-то здесь ей придется искать работу с девяти до пяти. Может, продажа машин. От этой мысли ее затошнило.
Калум поднял голову, когда дверь открылась.
Вик бросила пальто на столик и пересекла комнату, чтобы присоединиться к нему за барной стойкой. — Могу я помочь?
Мужчина внимательно смотрел на девушку некоторое время.
— Что-то случилось? — спросил он.
Вик встала на колени перед коробкой с бутылками, которую он разбирал, и подала ему одну из них. — Нет. У Джейми не было никаких проблем с возвращением. Она была с друзьями, когда я ушла.
— Не с Джейми. С тобой.
У нее, что на лбу написано: «я несчастна»?
— Нет. Я в порядке.
Виктория протянула следующую бутылку, которую он вместо шкафа поставил на стойку. Сжав губы в прямую линию, Калум поднял девушку на ноги. Его глаза стали темно-серыми, цвета бури, и продолжали темнеть.
— Что? — спросила она.
Слабачка, Вик, слабачка. Вопросы — дурацкий способ…
— Я спросил, потому что мне не всё равно, — произнес он спокойным голосом, не отрывая взгляд от лица девушки. — И я предпочитаю услышать честный ответ.
Господи, он даже лучше Уэллса в умении загнать человека в угол.
Она выдохнула и отвела взгляд. Этот ублюдок не двигался, не отпускал ее и ничего не говорил… просто удерживал ее на месте… ждал. Как чертов кот у мышиной норки. У Вик было ощущение, что он так и будет стоять, пока она не ответит.
— Ну, ладно. — Она уставилась вниз на не распакованные коробки. — Я не могу вернуться к прежней работе и не знаю, что теперь делать.
— Ах, кариада… Вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову, не так ли?
Вопрос пронзил внутренности, словно нож, и она подавила всхлип. Подняв глаза, девушка встретилась взглядом с Калумом. Понимание. Сочувствие. Черт, ей не нужно… она не хотела… рыдания, подступающие к горлу, были такими унизительными.
Калум крепко прижал девушку к своей груди, игнорируя ее попытки отстраниться.
— Шшш. Позволь этому выйти. Ты так много потеряла.
Низкое звучание его голоса успокаивало, руки Калума окружили ее теплом. Безопасность.
Всхлипы вырывались из нее уродливыми звуками. Вики попыталась отвернуться, спрятаться, но Калум лишь крепче прижал ее лицо к своему плечу, пока девушка не сдалась и не зарыдала.
Казалось, Виктория плакала целую вечность, прежде чем смогла остановиться. Короткие отрывистые всхлипы продолжались, но Калум продолжал с терпеливостью скалы обнимать ее, а его теплая рука успокаивающе поглаживала девушку по спине.
— Мне жаль, — пробормотала она в его плечо.
— А мне нет. Ты слишком долго держалась.
— Я не ребенок.
— Нет, конечно. Ты сильнее, чем любая знакомая мне женщина. — Он прижался щекой к ее макушке — приятное ощущение. — Увы, Виктория, неважно, насколько ты сильна, ты всё равно всего лишь смертная. Тебе было необходимо выплеснуть это, кариада.
Ее дыхание сбилось. — Да. Наверно. — На этот раз, когда Вик отодвинулась, Калум отпустил ее. — Ну, спасибо, что… обнял меня. — Господи, как стыдно.
Мужчина слегка улыбнулся: — Рад был помочь.
— Ох, конечно.
Всем парням нравятся рыдающие девушки.
Дотронувшись ладонью до ее щеки, Калум наклонился и поцелуями осушил ее слезы, его губы были мягкими, словно бархат. Его запах окутывал ее — запах мыла с завораживающей мускусной ноткой настоящего мужчины. Калум запустил пальцы ей в волосы, замурлыкал от удовольствия и накрыл поцелуем ее рот. Захватывая и обозначая свою территорию.
Неожиданное желание взорвалось в теле, словно бомба, и Вик прижалась ближе. Поглаживая мужчину руками по спине, она наслаждалась твердыми мышцами под тонкой белой рубашкой. Калум сжал ее ягодицы, притягивая девушку к себе, и ощутив выпуклость его затвердевшего члена, Виктория задрожала. Когда мужчина отступил назад, ее футболка каким-то образом слетела.
— Эй, — запротестовала Вик. — Я думала… Алека нет. Поэтому…
— Секс не обязательно должен быть втроем, кошечка. А тебе нужно что-то, способное развеять твою грусть.
Потянув девушку за волосы, чтобы она запрокинула голову, Калум проложил дорожку поцелуев вниз по изгибу ее шеи. Удерживая Вик на месте, он расстегнул ее джинсы и стянул их вниз вместе с трусиками.
— Есть кое-что, что я хотел сделать с тех пор, как ты вошла в мою таверну.
Сильными руками он поднял девушку и усадил на барную стойку. Отполированное дерево холодило ее обнаженные ягодицы. Калум раздвинул ее колени и встал между ног Виктории, а затем обнял ее. В следующий миг ее лифчик упал вниз. Подлый кот.
— А теперь подожди минутку.
Голая в баре? Этот парень совсем с ума сошел?
— Нет, Калум, — она схватила мужчину за руки, чтобы заполучить хоть каплю контроля.
Подбородок Калума напрягся, а выражение лица стало угрожающим. Он прижал руки Вик к ее бокам: — Ты будешь держать руки здесь. Я ясно выразился, Виктория?
Боже, когда его голос обретал эти убийственные командные нотки, она вся дрожала внутри. Как у него получалось сделать с ней подобное, когда никому другому это не удавалось? Девушка сглотнула.
Его губы изогнулись.
— Вижу, ты поняла.
Калум притянул Викторию ближе и поцеловал грудь, его губы ощущались неожиданно горячими на ее прохладной коже. Он водил языком по ее соскам, пока те не затвердели и не начали пульсировать, пососал один, затем другой. Дрожь прошла сквозь Вик, обжигая внутренности расплавленным свинцом.
Усмехнувшись, мужчина прижал руку к ее груди, толкнув девушку и заставляя лечь на спину, в то время как ноги Виктории свешивались со стойки.
— О да, именно так я себе и представлял, — пробормотал он.