- Вы ошибаетесь! – жарко шепчу Балу в лицо, практически полностью высунувшись в открытое окно.
- Закройте-ка лучше окошко, Лейла Фаридовна,- Костя в ответ лишь улыбается одними губами,- Незачем судьбу искушать, да?
Отворачивается. Не интересны ему мои заверения. Я беспомощно откидываюсь на сидение. Поднимаю стекло. Уверена, что папа на такое не способен. А значит они все ошибаются. Не с теми договариваются, не там ищут. А вдруг меня ждёт тоже самое? Мешки на болоте... Я ведь новая жена. Мамочки, я домой хочу. И как только отец пошел на всё это? ЗНАЯ???
***
Антон с Казимом возвращаются минут через десять. У Балу снова оживает рация.
-Тоха с нами поедет,- трещит басом в динамике.
- Принято,- буркает в ответ Костя.
Вижу, как младший Палей садится в джип, припарковавшийся перед нашей машиной. В груди неприятно колет. Это он из- за меня пересел? Даже рядом сидеть не хочет...С одной стороны я его понимаю, и всё же мне так обидно. Я ему ничего не сделала, я ничего не знала, и почему- то до зудящих пальцев хочется Антона в этом убедить. Хочется, чтобы перестал волчонком смотреть на меня, морозя своими пронзительными стальными глазами.
Мы тронулись, порядок менять не стали. Прижалась лбом к прохладному стеклу, рассеянно наблюдая за мелькающими перед глазами домиками частного сектора и редкими пролесками. Память обрывками выдавала новостные сводки последних пары недель. То и дело в голове всплывали новые детали, каждая из которых после услышанного виделась в совсем ином свете. Теперь это была и моя история. Страшная, изменившая всю мою судьбу. Фотография светловолосой симпатичной женщины вставала перед глазами, стоило только их прикрыть. Алена...как же её... Воронова что ли...или Воробьева... Можно было посмотреть в интернете, но от этой мысли липкий холодок пробегал по спине. Я ещё не была готова столкнуться со всеми подробностями разом. Лучше так...Обрывками. Вспоминая.
Проехали центр города, въехали в наш район. За окном всё чаще мелькали однотипные глухие каменные заборы, которыми были обнесены огромные особняки местной элиты. Костя с Олегом начали тихо обсуждать какого-то общего знакомого, на прошлой неделе поменявшего машину на мотоцикл. Посмеивались. Было видно, как они расслабляются с каждым метром, приближающим нас к дому Палеев. Напряжение в салоне автомобиля постепенно рассеивалось, уже не вися такой густой плотной пеленой. Очередной светофор.
- А я ему говорю,- хмыкает Балу,- а зимой как? В тулупе попрешь?
- Ой, да Башня всегда был,- отзывается водитель, трогаясь на зеленый,- С приветом... БЛЯЯЯ!
Я вскидываю голову на нечеловеческий вопль Олега и успеваю заметить только надпись "КАМАЗ" прямо за водительским стеклом. Через мгновение нашу машину сотрясает невероятной силы удар, сминая кузов тяжелого гелентвагена как детскую картонную модельку.
9.
Ударной волной меня бросает куда-то вперед и вбок, режущий металл впивается в тело, бьюсь обо что-то каждой клеточкой. В глазах темнеет. Время словно повисает и одновременно несется невыносимо стремительно. Боль пронзает всё существо, а потом пульсацией собирается в правых боку и руке. Грудная клетка отказывается подниматься, не вздохнуть. Пронзительный визг, шум сквозь плотную вату в ушах. Темно. Моргаю, пытаясь собраться. Первое, что вижу, раскуроченное окровавленное тело Олега на водительском сидении. Не жилец. Немой вопль застревает в лёгких. Надо выбираться. Выбираться. Выбираться. Но тело не слушается. Ничего не могу. В голове дребезжит. И я не понимаю: это внутри меня или звуки снаружи. Оглушающие хлопки. Выстрелы? Мамочка. Мама! Леденящий ужас парализует. Не надо выбираться. Лучше тут...Лучше...
С переднего пассажирского доносится протяжный стон вперемешку с невнятными матами.
- Балу? - сиплю не своим голосом.
- Девочка... Бля...Жива? - как-то совсем бесцветно, слабо.
Внутри звенит от страха.
- Да! Да! - говорю громче. Адреналин впрыскивается в кровь с каждым болезненным вздохом.
- А мне капец, похоже...
Не успеваю среагировать на его слова, как передняя пассажирская дверь распахивается, и чьи- то руки тянут стонущего Балу наружу.
-Хули сидишь, Лукум? Давай тоже на выход! - неожиданно так громко, что я на секунду глохну.
Кто- то дергает дверь с моей стороны. Вижу только черные рукава спортивной толстовки. Покореженная дверь не поддаётся. Ещё хлопки выстрелов, ещё. Всё как- будто в страшном сне. Дверь наконец со скрипом распахивается. Младший Палей просовывает голову в салон. Его стальные глаза лихорадочно мерцают в полутьме и кажутся мне чем-то единственно реальным посреди этого сюрреалистичного кровавого хаоса.
-Позвоночник не сломала? - выпаливает парень мне в лицо. Не успеваю ответить, как он продолжает.
- Ааа, да похуй, - и резко дергает меня с места на себя, вытаскивая из джипа.
Я скулю от боли. Вся правая сторона будто в адском огне. Опять выстрелы. На улице крики, мат. И свежий воздух. Вываливаюсь из салона прямо на Антона. Он быстро сгребает меня в охапку и тащит до газетного ларька, стоящего в паре метров от покореженного джипа. Усаживается со мной на щербатый асфальт, когда мы оказываемся в относительной безопасности. Я совершенно не понимаю ничего. Чувствую только, что от разгоряченного мужского тела буквально печёт, что Антон слишком сильно прижимает меня к себе, что, наверно, у меня сломаны ребра, и что от парня пахнет свежим потом и какой-то морозной туалетной водой. Запах безопасности. Зарываюсь носом в его толстовку, прямо в слово BİТCH. Окровавленными пальцами скребу по его плечам. Ощущаю, как Антон вертится, озираясь. В отличие от меня, он понимает, что происходит, ориентируется. И мне страшно. Я чувствую, что он хочет уйти.
- Сиди тут, не высовывайся, - вкрадчиво мне на ухо. Отцепляет мои руки от себя,- Слышишь, пусти! Тут не достанут.
- Нет-нет-нет- нет, - шепчу одними губами, намертво вцепляясь в его толстовку.
Злится.
-Пусти, Лукум,- Антон с силой отдирает мои пальцы, чуть ли не ломая их,- Всё хорошо...Хорошо!
И исчезает. Трясёт. Я одна. На асфальте. В крови. Шумно. Выстрелы. Кто-то орёт:" Тоха, бля! Скройся, твою дивизию!" Разрозненные крики. Выстрелы смолкают. Кто- то громко выдыхает: " Кажется, всё! Вон, живой ещё!". Звуки шагов, удары стоны, мат. Не могу, мне надо видеть! Адреналин долбит в виски, конечности бьёт крупной дрожью. На карачках ползу к концу стены, заглядываю за край. Дух перехватывает от развернувшейся перед глазами картины. Редкие машины на скорости проносятся мимо. Опасаются попасть под раздачу.
Несколько валяющихся тел на асфальте: около камаза под открытой дверью, наверно водитель, ещё одно рядом с нашим раскуроченным гелентвагеном, и один совсем рядом со мной. Резко отворачиваюсь, боясь разглядеть детали. Если увижу - потом никогда не забуду. Не хочу. Перевожу взгляд на Палея. Антон сидит сверху на каком-то стонущем мужике и методично молотит его по лицу, уже напоминающему кровавое месиво.
- Это тебе за мать, сука. Это. Тебе. За. Мать. Это. Тебе...- повторяет парень монотонно, с придыханием, выдавая по слову на каждый удар.
Мой желудок скручивает в рвотном спазме. Ладони потеют. Во рту собирается мерзкая горечь.
- Тох, хорош. Валить пора. И Балу в больничку, - вяло окликает кто- то младшего Палея. Но тот похоже даже не слышит. Так увлечен.
-Слышь, шака..ленок,- хрипит его жертва. Антон останавливается на секунду. Мужик смачно сплёвывает вбок и продолжает, щерясь окровавленным ртом.
- …Шакала своего старого молоти за мать,- хрипит парню в лицо.
-Что ты сказал? Повтори! - Палей хватает его за майку и начинает трясти,- Повтори!
-Ты слышал, малыш! – издевательски ржёт мужик, дёргает одной рукой,- Сказал, что...
Раздаётся глухой выстрел, и жертва Антона с хрипом безвольно откидывает голову. Запах крови ещё отчетливей. Я охаю, зажимая рот рукой. Антон трясёт его сильней, но это уже бесполезно. Переводит безумный взгляд на стоящих рядом охранников.
- Зачем ты его снял? - шипит сквозь зубы,- Зачем?
- Он за финкой потянулся, Тош,- ровно отвечает Казим, не отводя твёрдый взгляд, - Вон у него в кармане, видишь? Всё, не дури. Двигаем, пока Балу не кончился и мусарня не наехала. Давайте. Девку грузите. Тоже надо латать.
В мою сторону тут же направляются двое охранников. Мужчины оперативно распределяются по двум оставшимся машинам. Только Антон так и сидит на затихшем мужике, пока Казим не подходит и не дёргает его за плечо вверх, заставляя подняться.
10.
Как доехали до больницы, почти не помню. Меня затолкали во второй джип, рядом сел какой-то незнакомый амбал, ещё один разместился на переднем пассажирском, а за рулём оказался Казим. Младший Палей и раненый Балу поехали в первой машине. Мчались, не смотря на светофоры. В голове шумело. Одеревеневшее тело медленно оживало, мерзко покалывая болевыми вспышками то тут, то там. Первичный шок постепенно проходил, и я поняла, что, помимо рёбер, у меня похоже сломаны два пальца на правой руке. Они распухли и не двигались, простреливая до самого предплечья противной ноющей болью. Хотелось разодрать кожу и почесать кость. Мысли лихорадочно метались в голове. Было сложно осознать, что только что произошло. Как будто в кино, как будто не со мной.
Подъехали к частной клинике при городской больнице в самом центре города. Бригада врачей с каталкой уже стояла у порога. Наверно им позвонили и предупредили, что везут тяжелого пациента. Балу еле выволокли из машины, бережно переложили на каталку и быстро увезли. Меня же, словно всеми забытую, просто взял под руку молчаливый амбал, который сидел рядом в машине, и повел в приёмную. Анализы, рентген, узи, вопросы... Через полчаса я уже лежала в индивидуальной палате, больше напоминавшей гостиничный номер, с перемотанными ребрами, гипсом на двух пальцах и лошадиной дозой обезболивающего в крови. Сознание сдалось в попытке переварить произошедшее прямо здесь и сейчас, и я сама не заметила, как крепко уснула.
***
Сквозь сон ощущаю, как лицо печёт от чьего-то пристального взгляда. Хмурюсь, с трудом разлепляя веки. Вадим. Щурится, пронзая меня задумчивым взглядом серебристых глаз. Первая мысль - как я выгляжу? Ужасно наверно, растрёпанная вся, лицо в мелких ссадинах от летевших стекол. Нельзя так. Мы только поженились. Хочется красивой быть для него.
- Привет,- хриплю, смущенно улыбаясь, и пытаюсь привстать на подушке. Нервно провожу здоровой рукой по волосам, чтобы хоть чуть- чуть привести их в порядок.
- Лежи, Лей,- Вадим останавливает мою суету строгим взглядом,- Ты как, скажи лучше?
- Хорошо...
- Хорошо,- криво усмехается муж с иронией, и продолжает спрашивать,- Сильно испугалась?
Я закусываю щёку и честно признаюсь, теребя краешек простыни.
- Да, сильно...
- Да уж,- эхом повторяет за мной Вадим, хмурясь. Руки сцепляет в замок и ставит локти на расставленные колени. Упирается лбом в скрещенные пальцы
- Моя вина...- глухо произносит, не глядя на меня.
Я молчу, не зная, что сказать. Перевожу растерянный взгляд на окно, за которым так тепло и солнечно. Выглядит как издевка.
- Кто это был? - тихо спрашиваю,- Они же за Антоном приходили, да?
- За Антоном,- соглашается Вадим. На первый вопрос не отвечает. Поэтому я задаю его снова.
- И кто?
Молчит, вскидывая на меня свои серые глаза. Взгляд становится холодным и отчужденным. Понимаю без слов. В груди зреет протест. Это не может, не может быть правдой!
- Это не мой отец...Он не мог! Он меня тебе отдал! Разве мало? На него думаешь? Не думай. Я же тоже там была! Он бы не стал...Он бы...
- Тебя там быть не должно было,- резко перебивает меня Вадим, поднимаясь со стула.
Отходит к окну и становится вполоборота ко мне. Кажется, мой муж тоже ощущает этот режущий диссонанс между летней ласковой погодой за окном и зябкой тревожной атмосферой моей палаты. Рассматриваю его мужественный профиль: и без того тонкие поджатые сейчас до твердой линии губы, хмурый лоб, непроницаемые глаза. Какие мысли сейчас бродят в его голове? О мести???Нет!
- Вы же помирились...- шепчу в отчаянии,- Мы одна семья теперь...
Молчит. На меня не смотрит. В носу противно щиплет. Я боюсь за своих родных. Ощущаю волны ледяного гнева, исходящие от мужа, и отчаянно боюсь. Не за себя.
- Значит так,- Вадим потирает лоб и наконец поворачивается ко мне. Тон становится деловым,- Одна семья, говоришь...Бери тогда сестру свою и езжайте на всё лето...на Кипр, например. Любишь Кипр?
- Люблю,- бормочу, не успевая за его мыслями.
- Ну вот и отлично. Отцу твоему позвоню сейчас. Насчет этого, думаю, договоримся. А мы как раз пока дела порешаем. Приедешь- спокойно всё будет. Забудешь, как страшный сон. Идёт?
Я киваю. Но Вадиму похоже и не нужно моё согласие. Он уже направляется к двери, решив для себя, что со мной делать.
- А Антон? - почему-то вылетает само собой ему вдогонку.
- Антон? - муж тормозит, оборачиваясь. По лицу видно, что не ожидал, что о сыне спрошу,- Антон тоже вечером улетает от греха подальше.
- На Кипр? – удивленно поднимаю брови.
-Нет, конечно, - ухмыляется Вадим, развеселившись от такого предположения, - Всё, отдыхай, Лей.
Хлопает дверью.
***
Буквально через минут десять, как за Вадимом закрывается дверь, мне прилетает восторженное сообщение от сестры о том, что она очень рада, что мы проведем целое лето с мамой на море. Даже с мамой? Я счастливо улыбаюсь. Сестра спрашивает, можно ли мне позвонить сейчас, но я отвечаю, что лучше не надо. Сил разговаривать с кем- то нет.
Не думала, что первые месяцы моего замужества пройдут вот так, вдали от супруга, но, после всего произошедшего в первый же день нашего брака, мне и правда хочется какой-то перезагрузки. И одиночества. Возможности обдумать случившееся, с кем-то обсудить. Память потихоньку выдает всё новые и новые детали. Страшную смерть первой жены, слова того мужчины, которого бил Антон, выстрел Казима, жёсткий взгляд Вадима, когда он говорил, что нападавшие не знали, что я там буду...Липкая испарина выступает на коже, в груди поселяется безотчетный страх. Лучше не думать. Закрываю глаза, до самого носа натягивая одеяло. Я уеду на море с мамой и сестрой, и там смогу спокойно прокрутить это всё в голове. Не сейчас. Сейчас всё слишком свежо. Запах крови стоит в носу, крики и выстрелы шумят в ушах. Крепче жмурюсь, прогоняя видения. Усталость берёт своё, и я опять засыпаю.
Вновь открываю глаза, когда за окном уже смеркается. И, кажется, я снова не одна. Приподнимаю голову с подушки и застываю в растерянности. Тусклый свет ночника выхватывает высокую худощавую фигуру младшего Палея, облокитившегося на стену напротив моей кровати. Хочу сказать "привет", но я так удивлена, что не выходит. Поэтому просто молча сажусь на подушках. Манера Антона всегда смотреть немного исподлобья и в упор в полумраке комнаты выглядит зловещей. Теряюсь окончательно. Не знаю, что он тут делает и спросить не решаюсь. Боюсь, что прозвучит невежливо. Так что вместо слов я нервно комкаю одеяло, глядя на парня в ответ. Стараюсь прямо.
- Я к Балу заходил,- тихо отвечает Палей на мой невысказанный вопрос.
- Ммм...И как он?- интересуюсь хриплым со сна голосом.
Парень неопределенно передергивает плечами. Пауза.
- В реанимации. Не пускают к нему.
- Ааа...- тяну в ответ.
Молчим. Непослушные губы растягиваются в нервной улыбке. Почему он не уходит? Отвожу взгляд, устремляя его виднеющиеся зеленые кроны за окном. В районе солнечного сплетения разрастается странное тепло. Распирает изнутри. К щекам приливает смущенный румянец. Зачем он пришел?
- Спасибо...- наконец выдавливаю из себя, уткнувшись взглядом в свои руки. Быстро смотрю на Антона и вновь опускаю глаза,- Спасибо, что из машины вытащил...