— Значит, станцуешь и дома!
Да, щас! Ишь, размечтался!
— Мой танец нужно заслужить! — крикнула. — В данный момент я хочу стриптиза в твоем исполнении.
— Я плохо двигаюсь, — тут же возразил Андрей.
— Я это переживу, — крикнула, и начала извиваться в танце, пытаясь вспомнить хотя бы одну мелодию, чтобы найти ритм. Телефон я оставила дома, а просить Андрея что-то включить… вряд ли я смогу двигаться под незнакомую мне песню, да и скорее всего, у него и нет ничего.
В голове играла композиция “Прочь”, и я попыталась танцевать. Выгибалась, приседала, делала легкие, но - я была уверена - возбуждающие движения. Закончила двигаться, и посмотрела на Андрея. Он смотрел на меня потемневшим взглядом. Поднялся и двинулся ко мне, уже хотел протянуть руки, но я отскочила в сторону.
— Эээ, нееет, мы так не договаривались. Я хотела стриптиз, а ты руки распускаешь…
— Да бля…
Андрей потянулся к футболке и одним движением стянул ее, оголяя свою грудь и пресс.
— Эй. Что это за стриптиз? — я возмутилась. — Где грация, где медленные и плавные движения? Где секс, в конце концов? Такое ощущение, что у тебя таракан под футболкой, и ты пытаешься быстрее от него избавиться!
Быстро подошла к Андрею, взяла футболку из его рук и тут же натянула ее ему обратно.
— Давай-давай, сунь руки, — причитала, заметив, что он вовсе не собирается мне помогать.
— Ты издеваешься? — возмущенно спросил Андрей, а я улыбнулась.
— Нет. Хочу нормальный стриптиз, а не танец столетнего вождя африканского племени.
Андрей застыл, приподняв одну бровь, а потом рассмеялся.
— Я не буду танцевать никакой стриптиз! — безапелляционно заявил он. — И чем тебе не нравится танец вождя африканского племени?
— Ты знаешь, сколько лет вождям? Они старые, хилые старички, с обвисшей кожей и скукоженым члеником. Да ты втрое моложе!
— Спасибо за комплимент, — буркнул Андрей.
— Вообще-то… я свое уже станцевала, а за тобой должок!
Не собиралась сдаваться, тем более я так и представляла, как Андрей будет двигаться. Как будут перекатываться его мышцы, когда он сделает плавное боковое движение, как задерет футболку, оголяя накаченные мышцы. Я уловила в его взгляде веселье, и мне чертовски понравилось то, что я увидела. Он прекрасен, когда улыбается, и его лицо светится счастьем, а не расчетом доходов, мыслями о продаже машин и о том, как утаить все от Стаса.
Я не соврала, когда сказала, что Стас не переваривает воду. Это чистейшая правда. Он и море или озеро - вещи категорически несовместимы. Никак. И вот он точно не может оказаться здесь. Поэтому тут мы можем побыть одни. Мы могли бы и дома, но это не то… хочется ведь и в люди выбираться, а не запереться в доме и сидеть, чтобы никто не видел.
— Лера, — он все еще пытался отнекаться, но нет.
— Нет-нет-нет, — тут же заявила я. — Обернись. Здесь никого нет. Ни единой души. Почти два часа ночи. Все спят, Андрей. А твоя девушка хочет стриптиз. Сейчас. Немедленно. Можно до трусов… или до штанов… да хоть до чего-нибудь! Пожалуйста, — добавила я.
Глава 18
***
Андрей
С ее уст слетело “твоя девушка” так легко и просто, что я тут же отложил сомнения и подумал “да, моя”. Она решила все за нас, хотя должно быть наоборот. Я таки мужчина, а решения принимала Лера, как и поступки и шаги к сближению делала она. Она даже за стриптиз решила. Просто захотела и все… что ж, ладно… я действительно решился и старался.
Не верил в то, что действительно сделаю это, но действительно задрал футболку, обнажая кубики на животе. Вот как раз сейчас именно то время, когда я не жалел, что ходил в зал, и у меня там действительно рельеф, а не желе.
— Активней, активней, — Лера подбадривала, а я действительно не верил в то, что делал.
Если бы мне сказали, что я буду танцевать стриптиз для своей девушки на пляже, я бы рассмеялся. Еще бы на самом факте официальной девушки смеялся, а тут… стриптиз. Определенно, я терял фору. А если совсем серьезно, то у меня ее и нет было.
Лера как-то прочно перетянула на себя все решения, а я тупо остался в стороне. За бортом. И мне здесь не нравилось. Именно поэтому после стриптиза и оваций, я схватил ее на руки и понес в воду. Хотела купаться? Будем делать это вместе!
Я занес ее в воду, плавно опустил, но вместо хотя бы жеста благодарности получил брызги воды в лицо. Мне кажется, что я впал в детство.
Бифштекс в ее сумке…
Стриптиз на пляже…
И вот мы продолжили беситься в воде. Я могу вспомнить еще несколько моментов, где я выглядел не лучшим образом, но зачем? И так понял, что уже все. Я никогда не буду прежним. Серьезный Андрей это бизнес, а здесь, рядом с ней, я настоящий. И мне нравился ее заливистый смех, импульсивные поступки и натуральность.
Мы выбираемся из воды, мокрые и уставшие, но невероятно счастливые. Полученные эмоции определенно стоили того, чтобы не спать ночью и перестать думать головой, отдаваясь во власть чувств. Определенно да…
Мы обсохли, я отдал Лере свою майку вместо полотенца, и включил подогрев в машине. Мы ехали домой, и по пути мне пришло простое решение. Вернее, оно пришло гораздо раньше, но я решил озвучить его только сейчас.
— Я собираюсь все рассказать Стасу, — я понял, что не хочу скрываться. Ни от Стаса, ни от кого бы то ни было. Если она не против, то нам стоит поговорить с ним и попытаться объяснить все.
— Ты уверен? — Лера спрашивает осторожно, будто пытается прощупать почву.
— Да, малыш, уверен. Ему стоит знать даже если мы не будем вместе.
— Зачем?
— Я не хочу секретов. Ты мне нравишься, а Стас мой сын, и твой брат. Не думаю, что скрывать от него все хорошая идея.
Она кивнула, соглашаясь, и остаток пути мы слушали тишину. Каждый думал о своем и принимал для себя определенные решения.
Я распланировал дальнейший месяц с участием Леры. От и до. Конечно, Стас мог не понять и не принять наших отношений, но я надеялся на его благоразумие. Все таки мы решали нашу жизнь, а не он. Заметил, что Лера тоже о чем-то думает.
— Не хочешь рассказывать Стасу? — спросил, что разрядить обстановку и понять, хотела ли она того же, что и я, или, может, не планировала ничего говорить пока. Но Лера только махнула головой и отвернулась.
Я решился на второй разговор, когда мы уже подъехали к дому.
— Малыш, если не хочешь говорить, давай не будем, но это будет правильно, понимаешь? — надеялся, что она меня поймет.
После долгой паузы и внутренней борьбы с личными тараканами, Лера кивнула и выдала:
— Я понимаю. И я боюсь. Мы так давно ничего не скрывали друг от друга. Всегда принимали компромиссные решения. И если он скажет "нет", — она вздохнула, а я не знал, как развеять ее сомнения. Собственно, я даже не знал, стоило ли это делать, потому что Лера права, и Стас может закатить скандал, сказать, что мы два идиота, беспечно решившие, что секс все изменит в нашей жизни.
Я не собирался вдаваться в такие подробности, но если бы Стас спросил. Я бы не стал отмалчиваться. Это не в моих правилах.
Остаток пути я медленно, но уверенно вернул прежнего Андрея. Расчетливого и собранного. Эти качества точно пригодятся, когда Стас начнет возмущаться. В том, что он это сделает, я не сомневался. Я плохо знал своего сына, но прекрасно осознавал, что он не сможет принять все это сразу. Может, потом, со временем. Я пережил бы, но Лера. Она была гораздо ближе к нему, и переживал я именно за их отношения.
Когда мы пребываем, я попытался отвлечь Леру. Взял ее на руки и закружил. Мы так и вошли в дом, не обращая ни на что внимания. Я крепко прижал ее к телу, сминая в объятиях.
— Ты такая, — прошептал куда-то ей в ухо уже в нашей спальне. В "нашей" тут же всплыло в мыслях. Я так просто сделал свою спальню нашей, что сразу стало неловко. Я не ставил ее в известность, не говорил о дальнейших планах, и не знал, стоит ли. Чего хотела она?
Имеет поэтому вместо секса, я решил поговорить. Мы удобно умостились на кровати. Лера положила голову мне на плечо, вытянув стройные ноги и обняв меня, прижимаясь всем телом. Так легко и просто, что я боялся вдохнуть, чтобы не нарушить идиллию.
Мы разговаривали о многом: я спрашивал о ее жизни, об увлечениях, с радостью делился своими воспоминаниями и тем, как идут дела в штатах. Лера легко говорила со мной, открываясь все больше. Странно, но разница в возрасте перестала меня волновать. Я её не чувствовал, и ее будто не было.
— Считаешь, что мы поступаем правильно? — задал вопрос, который интересовал меня больше всего. Я действительно переживал, что давлю на нее, вынуждая подстраиваться.
— Да, Андрей, — Лера вздохнула. — Точно правильно. Я рада, что ты решил рассказать. Стас действительно должен знать.
— Как думаешь, он примет?
Лера замялась перед ответом, а потом пожала плечами и выдала:
— Я не знаю. Стас во всему меня поддерживает, помогает принимать решения. Он единственный, кто знает меня, кажись, лучше меня самой. Я очень люблю его и действительно переживаю, что он отвернется. Это важно для меня, Андрей. Ты тоже стал важен мне, но если придется выбирать, — Лера замолчала, а я внутренне накричал на себя, потому что Стас действительно важен ей, и я бы не хотел становится между ними.
— Эй, — приподнял её лицо, всматриваясь. — Все будет хорошо, слышишь? Я поговорю с ним, как с мужчиной, в конце концов в этом нет ничего страшного и криминального. Мы никого не убили, не сделали ничего, что бы негативно сказалось на ваших отношениях. Не забывай, что нам предстоит рассказать обо всем твоей матери, — выдала, потому что понял, что мы все время переживали о Стасе, но ни слова не произнесли о Виктории.
Лера отодвинулась от меня, пожала плечами и выдала:
— Мне плевать, что она скажет и подумает.
— Почему?
Я спросил, потому что прекрасно видел их отношения, замечал, что они далеко не те, какими должны быть взаимоотношения между матерью и дочкой. И да, меня это волновало, потому что я отлично знал Викторию и видел, какой выросла ее дочь. Они разные, начиная внешностью и заканчивая характером.
— Я ее ненавижу, — тихо выдала Лера, отстраняясь.
***
Лера
В какой-то момент я поняла, что пережала Андрея. Слишком взяла все в свои руки и пустила по течению в угодную мне сторону. А ведь мужчина он, он должен решать, как нужно и что именно стоит делать, а получалось… наоборот. Почувствовала перемены в нем почти сразу. Андрей уверенно сел за руль, в его движениях уже были разительные перемены. Он вел себя не как неуверенный подросток, а как знающий, что он делает, мужчина.
Мы выехали на дорогу, а после того, как он сообщил мне о решении все рассказать Стасу, я поняла, что прежний, уверенный в себе, мужественный Андрей вернулся. Он перестал думать о том, а что будет, если… перестал раздумывать о том, стоит или не стоит нам быть вместе. Он отпустил сомнения, и это важнее всего. А я поддалась его уверенности, восприняла ее как данное. Хотелось бы сказать “нет”, потому что считала - рано говорить что-то Стасу, но тогда это значило бы, что я не уверена. В нем, в наших отношениях и в решении быть с ним.
Разговор о матери дался мне сложно. Я не любила рассказывать о ней, не хотела, чтобы в мою душу лезли и искали там причины, пытались найти то, чего нет. После смерти отца я посещала психолога, рассказывала ему о своих проблемах, но вместо того, чтобы помочь мне, он пытался найти скрытую неприязнь к матери, причины для ненависти. Он не слышал того, что я говорила, и в итоге я перестала его посещать, справляясь со своим горем сама.
Я рассказывала Андрею все, говорила о матери, о Стасе, который ничего не знал, об окружении.
— Она хорошо знала его, понимаешь? Очень хорошо. Его характер, то, как дорога ему его работа, репутация, — говорила сквозь слезы, утыкаясь Андрею в рубашку. — И она давила на это. Строила из себя униженную и оскорбленную. И ей верили, журналисты собирали информацию, откуда-то появились фотки отца с любовницей. Начали перемывать кости, и отец ушел в себя. Редко выходил из дома, почти не общался ни с кем, уволился с работы, — я всхлипнула, а Андрей притянул меня поближе, поцеловал, нежно касаясь щеки.
— Почему Стас не знает? — вздрогнула, потому что не ожидала такого вопроса.
— Он любит ее, — нашла единственное верное оправдание.
— А ты любила своего отца. Он должен знать, Лера. Он мужчина, а не маленький мальчик, которого нужно оберегать от неприятной информации.
Наверное, Андрей был прав, и Стас действительно должен знать. Наши отношения с матерью слишком напряжены, видно, как я говорю с ней, а она со мной. Рано или поздно брат спросит об этом, и что тогда говорить?
— Вчера было ровно три года, как не стало отца, — проговорила и сама не поняла, как пропустила тот момент. Мы провели день с Андреем, и я забыла обо всем. Куда-то ушли переживания и слезы, плохое настроение и ненависть к матери.
— Ты проводила его по-другому, да? — кажется, Андрей уловил мое состояние и понял все лучше меня самой.
— Обычно я плакала, устраивала истерики, винила маму. Я принимала только Стаса, — объяснила Андрею свое состояние, — а он меня поддерживал. Обычно я сижу в его объятиях, мы пьем глинтвейн, и я плачу.
Почувствовала, что он улыбается, развернулась и действительно увидела его улыбку.
— Считаешь меня дурочкой? — легко ткнула его в бок.
— Нет. Ты настоящая, Лера, — он признался и притянул меня ближе к себе.
Мы просидели довольно долго и уснули только под утро в объятиях друг друга. Меня разбудил шум и звуки голосов, доносящихся снизу. Я быстро встала, оделась и стала тихонько спускаться вниз.
— Какого хрена, Стас? — услышала недовольный голос Андрея.
Удивилась, потому что ни разу не слышала, чтобы он говорил так со своим сыном. В голове тут же пробежали мысли о том, что Андрей все рассказал Стасу, он не понял и… и что? Меня буквально разрывало любопытство, поэтому я спустилась ниже, чтобы слышать их голоса лучше, но так, чтобы они меня не увидели.
— Такого! Тебе, значит, все можно, а я должен слушаться и как послушная собачонка выполнять? Я не стану, понял? Я попросил у тебя совета, а не морали и нотаций, — я не узнавала своего брата. Он говорил грубо и казалось, что совершенно не думал о том, что делает отцу больно.
— Закрой рот! — Андрей буквально прогремел. — Она старше тебя вдвое. Какого хера ты к ней лезешь? Тебя отшили, вот и гуляй. Гуляй, Стас! Трахайся по клубам, находи ровесниц, — я выдохнула, понимая, что ссорятся они не из-за меня, точнее, не из-за наших отношений. Правда, возник вопрос, на каком фоне ссора, и что это за женщина, к которой лезет брат. Не Ангелина ли?
Пока я раздумывала, ссора переросла во взаимные обвинения, и я решила обнаружить свое присутствие. Стас стал переходить на личности, и я понимала, что он может наговорить лишнего и после будет жалеть о сказанном. Решительно стала спускаться к ним, и как только дошла, тут же произнесла:
— О чем спорите? — оба тут же повернулись ко мне. Андрей попытался скорчить равнодушную гримасу. Хреново, надо сказать. А вот Стас посмотрел волком, что не сулило ничего хорошего. Словно в подтверждение моих догадок, он тут же выдал:
— Опа… тоже мораль мне будешь читать? — Стас усмехнулся, а я не поверила своим ушам и глазам. Брат никогда так со мной не разговаривал, даже во время ссор и то тон был проще, а здесь…