Огромный минус, когда у фирмы нет нормальной парковки. Если меня возьмут, каждое утро ждут такие же мытарства. Но что уж тут поделаешь! Нет, вот зачем мой предыдущий босс, Андрей Николаевич, сменил фронт? Оставался бы на месте, тогда и мне не пришлось бы сейчас искать, куда податься. Жаль, что он не забрал меня с собой, а отдал на растерзание своему дебильному братцу.
На меня еще и тетка какая-то наехала.
— Как же вы все достали со своими машинами! — возмутилась дама лет сорока.
Она была в распахнутом элегантном плаще, под ним виднелся брючный костюм и белоснежная кофта с пышным воротником-жабо. На голове — красивая укладка, ресницы приклеенные, длиной до Африки, брови нарисованные. В общем, нарядная мадам, ухоженная. А уж гонору сколько!
— К подъезду подойти невозможно, домой не попасть! Немедленно уберите отсюда машину! — потребовала тетенька.
— Извините, не могу, — ровным тоном ответила я, но внутри все вскипело: приказывает она мне еще, грубиянка. — Не нашла другого места. Но через тридцать-сорок минут я уеду.
— Да какая мне разница, когда ты уедешь! — возмутилась расфуфыренная дамочка. — Я прямо сейчас пройти не могу! Мне что, в лужу лезть из-за твоей машины? Как же вы, автомобилисты, задолбали! Используете наш двор как парковку.
Повезло мне, нарвалась на скандалистку.
— Зато вы живете в самом центре, радуйтесь. Конечно, приходится жертвовать какими-то удобствами.
— Дорогуша, держи свое мнение при себе! Тебя не спросили!
Она сквозь зубы добавила замысловатое ругательство, от которого у меня вспыхнули щеки. Ничего себе, она выражается! К сожалению, я все услышала.
В офис «Арсенала» заходила уже с испорченным настроением, хотя летела сюда на крыльях, мечтала получить вакансию. Угораздило же напороться на склочницу!
В многоэтажной офисной стекляшке взлетела в лифте на нужный этаж и сначала нашла туалет. Надо оценить, как я выгляжу после долгой трудовой пятницы. Если забыть про мокрые ноги, то все было прекрасно. Новая белая блузка оказалась отличного качества, она совершенно не мнется и выглядит нарядно — на груди ряд перламутровых пуговок, на воротнике воланы. Как сегодня Буланский пялился на эту блузку, почти прожигал взглядом.
Я слегка подправила макияж, припудрила нос, распустила волосы и вновь стянула на затылке идеальным пучком. При этом очень некстати вспомнила, как один самодовольный идиот грубо тянул назад мою голову за гриву и требовал смотреть на себя в зеркало во время секса. От этого воспоминания тело тут же окатило горячим душем, между ног начало пульсировать, а грудь сладко заныла…
Как же так происходит, не понимаю! Все его слова — мимо, они вызывают только раздражение. Но все его действия — в самую точку. Прямое попадание — каждое движение, каждое касание. Никто еще не наматывал на кулак мои волосы во время секса. Как выяснилось, я уже только от этого жеста могу кончить. Такие открываешь неведомые глубины в своей психике и организме!
Две офисные барышни вошли в кабинет вслед за мной. Они мазнули по мне взглядом, а я вежливо улыбнулась. Девушки негромко переговаривались между собой.
— Ох, когда же выходные! Как я устала. Пойдем сейчас покурим?
— Пойдем. Элеонора как раз ускакала домой, там у нее сигнализация сработала, менты приехали.
— Вот и славно, пусть разбирается, а мы отдохнем.
— Задрала она уже. Выдра.
- Угу.
По коридору, застеленному синим в желтую крапинку ковролином, я добралась до отдела персонала.
— Добрый день!
— Скорее уж вечер. Вот и вы, Полина, хорошо, что подъехали, здравствуйте, — улыбнулась мне приятная женщина. — Идемте. С вами хочет встретиться начальник финансового отдела. Если вас возьмут, Элеонора Андреевна станет вашим непосредственным руководителем. Поэтому она захотела лично провести с вами интервью.
В груди у меня шевельнулось неприятное предчувствие.
Интуиция не подвела. Начальницей финансового отдела оказалась та самая злая тетка, требовавшая убрать машину от ее подъезда. Да, это была она, и я вновь имела счастье встретиться с этой разодетой грымзой. Она появилась в приемной спустя полчаса.
Мое сердце упало. Я отложила в сторону журнал, поднялась с мягкого дивана, на котором дожидалась аудиенции, и нерешительно взглянула в лицо Элеоноры Андреевны. Секретарша меня представила. По холеной физиономии начальницы пробежала тень злорадства.
— Ах, это вы, Полина? — она улыбнулась, как сытая акула. Так, словно уже слопала меня на ужин. — Проходите в кабинет. Сейчас мы с вами побеседуем.
Спустя сорок минут я выползла обратно в приемную чуть живая. Нет, почему эта фурия сразу не сказала, что моя кандидатура их не устраивает? Сначала мне пришлось оправдываться из-за припаркованной машины. Потом — выслушивать нудные нотации. А затем грымза взяла мое резюме и начала подвергать сомнению каждую его строчку. Она насмехалась надо мной. В целом, покуражилась от души. Было бы из-за чего так зверствовать!
Я искренне пожалела подчиненных Элеоноры, трудно им приходится с такой начальницей. Она еще и матом их кроет, наверное. Хорошо, если еще не хлещет компьютерными проводами.
Вот и славно, что место от меня улетело, порхая крылышками. Не такое уж оно и теплое, да тут молоко должны давать за вредность! Упаси боже работать в «Арсенале».
Я шла к лифту и пыталась восстановить внутреннее равновесие. Безусловно, после словесных издевательств Элеоноры внутри клокотал вулкан. Хотелось изо всей силы что-нибудь пнуть или поорать. Из-за этого собеседования я соврала директору, промочила ноги, потеряла время… Как все плохо!
И ведь мои приключения-то не закончились! Я подняла глаза и похолодела: навстречу мне по коридору вальяжной походкой шел… мой босс. Егор, мать его, Николаевич Буланский собственной персоной. Только этого мне не хватало!
Он нес портфель и куртку и тоже направлялся в сторону холла с лифтами. Собирался покинуть здание. Почему же мне так не повезло? Почему нам обязательно надо было столкнуться здесь лоб в лоб?
Да чтоб он провалился!
Мы замерли друг против друга посреди офисного коридора. В первые секунды директор пробуравил во мне две дырки — удивленно сверлил глазами.
— Полина! Что вы здесь делаете?! А как же стоматолог? Постойте! Вы меня обманули?
Я покраснела. Какой смышленый паренек, сразу все понял. Да что ж за день такой невезучий! Как теперь оправдываться? В голове тут же сложилась целая легенда о том, что стоматолог меня не принял, так как в клинике отключили электричество, а так как я находилась неподалеку, то решила заскочить к любимой подружке, работающей в этом офисном здании.
Но не смогла выдавить ни слова, только почувствовала, что с каждым мгновением щеки пылают все больше. К ним как будто приложили два нагретых кирпича.
— Полина, я жду ответа! — продолжал бушевать шеф. — Что вы делаете… в штаб-квартире наших конкурентов? Зачем сюда пришли? — он понизил тон. Но в коридоре все равно никого не было, кроме нас двоих.
Я бессильно смотрела прямо в его глаза, такие красивые, серо-голубые. Сейчас в них застыла холодная сталь. Выразительно очерченные губы презрительно сжались.
— Полина, вы шпионите в их пользу? Сливаете им информацию?
— Да вы с ума сошли! — возмутилась я и едва не замахала руками. Нашел что придумать! Фантазия у него без тормозов. Сегодня все пытаются повесить на меня дохлых кошек. Элеонора издевалась сорок минут, теперь этот взялся.
— Так, ну-ка, пойдем!
Буланский по-хозяйски хватает меня за руку и тянет за собой вдоль по коридору. Куда? Приходится торопливо семенить за ним следом на моих каблуках. Свободной рукой прижимаю к боку сумочку, на локте висит плащ.
Директор явно в бешенстве, он нахмурил брови и выпятил челюсть, как неандерталец какой-нибудь, и на ней играют желваки. А мое тело уже привычно отреагировало на его властное прикосновение: я плыву. Целых пять дней босс до меня не дотрагивался даже пальцем, а сейчас по жилам пробегают искорки, веселясь и вспыхивая, в крови бурлит шампанское. На запястье железный захват, Егор упорно куда-то меня тащит, я спотыкаюсь, мои колени безвольно подгибаются.
Наконец мы достигли цели и очутились в маленькой переговорной комнате с плазмой на стене. Вокруг белого овального стола, на котором лежат яркие рекламные брошюры, расставлено шесть оранжевых кресел.
Закрыв за нами дверь, Буланский тут же забирает у меня плащ и сумку и вместе со своей курткой и портфелем отшвыривает на стол. Потом припечатывает меня к стене и сжимает пальцами челюсть. Теперь я не могу пошевелиться, только испуганно моргаю и смотрю на его широкие плечи, обтянутые тканью дорогого костюма. Мысли в голове путаются, там сплошная каша. Незаслуженное обвинение больно ранит, а близость разъяренного мужчины и его запах возбуждают.
— Быстро признавайся, маленькая дрянь, — шипит босс прямо мне в лицо, так, что меня обдает его жарким мятным дыханием. — Бегаешь сюда, отчитываешься?
— Ты с ума сошел! — я возмущенно дергаюсь. — Ничего подобного! Отпусти, мне больно!
Я еще не видела его таким злым. Мне реально становится страшно.
— Шпионишь в пользу «Арсенала», — Егор сильнее сжимает пальцы на моей челюсти, причиняя боль.
— Ты спятил?! У меня же останутся синяки! — я пытаюсь отодрать его лапу от своего лица, но он прижимает мне плечо локтем, лишая возможности шевелиться, а свободной рукой перехватывает мое правое запястье. — Больно же! Прекрати немедленно!
Оставлять синяки у меня на лице, очевидно, не входит в его планы. Хватка ослабла.
— Совсем с ума сошел!
— Повторяю вопрос: что ты здесь делаешь, черт бы тебя побрал?! Сливаешь информацию?
Какой же умник! Застукал, поймал, напридумывал и теперь бесится из-за своего открытия: его подчиненная тайком работала на конкурентов. Как он себе это представляет? Зачем бы я это делала? Я, между прочим, дорожу своей деловой репутацией.
- Как раз сейчас, когда мы начали работать с «Трейд-сервисом»! «Арсенал» мечтает у нас его отбить. А ты, наверное, твою ж мать, тихонько снабжаешь их данными! — продолжает обвинять Буланский.
Нет, все ясно, сейчас его мозг не снабжается кровью, поэтому директор способен нести только бред. Усиленное кровоснабжение — внизу. Мне в живот упирается член, он уже окаменел и выгнулся бугром в штанине. Понятно, почему мой босс так туго соображает сейчас! Но я и сама не лучше, не знаю что сказать и как защитить себя от несправедливых обвинений.
— Хватит нести всякий бред! — кричу я боссу. — Ты идиот!
Ох, не надо было его обзывать, он и так не в себе… В воскресенье, назвав его придурком, я два раза получила по заднице, и это было довольно ощутимо, рука у него тяжелая.
И точно, услышав оскорбление, Егор вспыхнул еще сильнее, серо-голубые глаза потемнели. Босс вдруг переместил руку с моего подбородка на шею, чуть отодвинулся и резко рванул за воротник блузки. Перламутровые пуговки прыснули веером во все стороны.
— А-а-а! Ты точно идиот! Это же новая блузка! Что ты творишь?!
Взгляд Егора стал бешеным. Мне показалось, что сейчас он меня ударит, залепит такую пощечину, что треснусь затылком о стену.
— Я приходила на собеседование! — дрожа от страха, пролепетала я. От нахлынувшего ужаса сердце прыгало в груди, а во рту пересохло. — Была вакансия в финансовом отделе. Я отправила резюме… И вот… Меня пригласили!
— На собеседование? — озадаченно уставился на меня босс.
Такая простая мысль, вероятно, не приходила в его светлую голову. Я никакой не «крот», а всего лишь мечтала получить здесь должность.
— Но ведь я не подписал твое заявление! Мы договорились, что продолжаем работать вместе!
— Это ты сам с собой договорился. А мне нужно найти место с более высоким коэффициентом выживаемости, чем у тебя в приемной.
— Вот как! Вроде бы тебе неплохо в моей приемной.
— Надоело, что все зависит от твоего настроения.
— Можно подумать, существуют вакансии, где ты не будешь зависеть от настроения начальства, — криво усмехнулся Егор. — Тогда уходи на фриланс.
Он положил теплую шершавую ладонь мне на шею, посмотрел вниз — на мою грудь, которая бурно вздымалась. Сегодня на мне был тонкий кружевной лифчик, без чашек и косточек, поэтому Егор мог отлично видеть, насколько напряжены мои соски, какими острыми они стали.
— И что? Тебя взяли? — хмуро поинтересовался он. Мне это показалось, или в его тоне прозвучало некое подобие страха? Будто бы он боялся услышать положительный ответ.
— Нет. Не взяли. Я не понравилась финдиректору.
— Элеоноре?
— Да, Элеоноре Андреевне. Видимо, я эту дамочку взбесила.
— О, ты это умеешь! — засмеялся босс. Он опустил голову и прижался своим лбом к моему.
— Извини, что наехал. Я был несправедлив.
— Ты вообще слетел с катушек!
— Извини, что напугал, — тихо произнес Егор и вдруг сделал что-то невероятное — ласково меня поцеловал.
7
ПОЛИНА
Это было настолько неожиданно… Он извиняется, он нежно целует… Я-то думала, он способен только рычать и говорить гадости. От такого проявления чувств у меня подкосились ноги. А Егор уже скользнул рукой под кружево бюстгальтера, отодвинул прозрачную ткань, нежно накрыл мою грудь ладонью. Какие перепады эмоций, метания от ненависти к благодарности, от страха к ликованию…
Наверное, с моим боссом иначе быть не может… Я подняла руки и запустила пальцы в его густую шевелюру, взъерошила темную челку, а она тут же упала ему на глаза.
Как же хорош, какой красавчик! Производители рекламы дрались бы за него!
Егор продолжал ласкать мою грудь и в то же время склонился, чтобы покрыть поцелуями шею и спустить к плечу. Распахнутая блузка с оторванными пуговицами ему не мешала, тонкий лифчик он оттянул вниз и сдвинул под грудь. Да-а, ну и видок у меня сейчас! А если в переговорную кто-то войдет?
Так нечестно! Он-то при полном параде: шикарный серый костюм, шелковый галстук, итальянские туфли, сверкающие начищенной кожей. Я опустила руки вниз и нащупала пряжку ремня, а заодно сжала нетерпеливого зверя, который пытался изорвать в клочья ширинку.
— Значит, ты никуда не уходишь? Остаешься? — уточнил Егор. Голос у него охрип.
— Да. Пока, — я посильнее сжала его член, почему-то радуясь, что он такой увесистый, тяжелый, большой.
— Пока?
— Посмотрим на твое поведение!
— Дерзкая девчонка! Продолжай, не останавливайся, мне нравится то, что ты делаешь.
— Нравится, что я рассылаю резюме и ищу новую работу?
Егор зарычал.
— Ладно, не злись, я пошутила, — примирительно шепнула я.
Расстегнула ему брюки, стянула боксеры и выпустила наружу его великолепное хозяйство, которое тут же нацелилось на потолок, так как эрекция была стопроцентной. Как же он прекрасен! Одна моя ладонь ощущала гранитную твердость возбужденного члена, а вторая — бархатистую нежность мошонки. Я едва не застонала, дикое необузданное желание разрывало меня раскаленными щипцами. Грудь болезненно ныла, а между ног уже давно разгорелся самый настоящий пожар.
— Больше никаких собеседований, — глухо потребовал Егор. — Я тебе запрещаю. Понятно?
Нет, каков наглец! Я держу в руках его драгоценное достоинство, а он командует!
Он забрался пальцами в мой аккуратно уложенный пучок и в один миг его растрепал. Волосы упали на грудь шелковым водопадом, но Егор тут же собрал их в хвост и сжал в кулаке. Я уже выяснила, что для меня это безотказный метод, я совершенно теряю волю, превращаюсь в самку, которую настиг и ухватил за шерсть на загривке большой и сильный самец, и она понимает — убегать и сопротивляться бесполезно.
— Ты поняла, что я тебе сказал? — продолжал допытываться Егор. Он потянул за волосы, заставляя поднять голову. — Поняла?
— Да, — выдохнула я.
— Больше никакой самодеятельности, ясно?
— Да.
Медленно сползла спиной вниз по стене, пока роскошный возбужденный член не оказался на уровне моего лица, и начала миллиметр за миллиметром вбирать его в рот, плотно обхватив губами и одновременно щекоча языком набухшую атласную головку. Какое наслаждение чувствовать внутри себя мужчину!