Глава 5
Элизабет еще не доводилось лицезреть сестру в таком прекрасном настроении. Джес собиралась пойти с Карой на субботнюю вечеринку. И сейчас она летала по комнате, как неутомимая пчелка. От ее мельтещения у Лиз даже голова закружилась.
— Как ты думаешь? — спросила Джессика, взяв в руки обтягивающее трикотажное платье. — Хорошо будет, если я его надену с тем новым пояском, который купила месяц назад?
— К кому вы идете? Когда ты идешь с Карой, добра не жди.
— Я-то знаю, а тебе еще предстоит узнать, — шутливо ответила Джессика.
Что-то мурлыкая, она принялась снимать бигуди, гроздьями свисавшие с головы. Элизабет хорошо знала сестру и не стала больше спрашивать.
Она зевнула.
— Желаю приятно развлечься, — сказала она. — А чем — и правда не мое дело.
Джессика посмотрела на отражение сестры в зеркале.
— Тебе разве ни капельки не интересно, куда мы пойдем?
— Нисколько. — Элизабет снова зевнула.
— Тебе, значит, и лень подумать, куда? — Джессика выпятила нижнюю губу.
— Ладно. Сейчас подумаю… Вас пригласили в Белый Дом, и Фея-крестная сейчас превратит для тебя в самолет тыкву из маминого огорода.
Джессика кинула в сестру массажную щетку для волос, промахнувшись на миллиметр.
— Очень смешно, — сквозь смех сказала она.
— Ладно, сдаюсь. — Элизабет тоже рассмеялась. — Так куда же вы идете?
— На вечеринку к Лиле. Если бы ты хоть сделала вид, что хочешь дружить с ней, она бы и тебя пригласила.
Старшая сестра безразлично пожала плечами:
— Зачем это мне? Она такая кривляка!
— Да уж не больше кое-кого из твоих друзей. Не буду называть имен, ты и сама знаешь, о ком речь. Имя начинается на «И».
— Комментариев не будет. — Лиз возмущалась, что Джессика с такой неприязнью относится к Инид. Но выскажи она сейчас свои чувства, Джес еще не то выльет на ее подругу. — Но я в любом случае не пошла бы к Лиле, даже если бы она меня пригласила. Все Фаулеры такие снобы. И все от шальных денег.
— Какая мне разница, пусть у них деньги хоть на деревьях растут. Важен круг их знакомых. Сегодня у них соберутся «сливки общества».
— Ты имеешь в виду Брюса Пэтмена, Брюса Пэтмена и Брюса Пэтмена? — Элизабет не удержалась и поддела сестру.
— Ладно, смейся сколько хочешь. Да, он тоже там будет, и я уверена, что он в конце концов обратит на меня внимание. Ну так как? Платье-свитер пойдет? Я в нем не очень толстая, а?
— И да и нет.
— Что? — Джессика издала вопль раненой выпи и резко обернулась. — Если ты хочешь сказать, что я толстая, так, к твоему сведению, вес у нас абсолютно одинаковый.
— Спокойно, Джес. «Да» — в смысле платье пойдет, «Нет» — в смысле ты в нем не толстая.
— Это другое дело. — Одарив сестру ослепительной улыбкой, Джессика опять занялась собственной неотразимой особой.
Выдернув последние бигуди, она стала расчесывать золотистые, туго свернутые колечки. Джессика всегда завидовала тем, у кого волосы вьются от природы.
Лиз вернулась к себе в комнату и опять взялась за книгу, но не могла сосредоточиться. Почему Инид не звонит? Уже второй день нет звонка после того похода в кино. Для Инид это просто рекорд, и ведь она прекрасно знает, что Элизабет очень беспокоится, как у них с Ронни отношения. Она уже два раза звонила сама, но мать Инид оба раза отвечала, что дочь очень занята и не может подойти.
Происходило что-то странное.
Элизабет решила позвонить еще раз: если Инид снова не подойдет, надо идти к ней и узнать, в чем дело. Вдруг Инид сердится, что по ее совету поговорила с Ронни, и он порвал с ней.
Трубку взяла сама Инид, но голос у нее был чужой и холодный.
— Инид, что случилось? Что с твоим голосом? Ты простыла?
— Все нормально.
— По голосу не скажешь. Тебе что, не хочется говорить о вчерашнем? Инид сухо рассмеялась:
— Странный вопрос. Особенно от тебя. Ты все сама прекрасно знаешь.
— Инид, о чем ты? Это я — Лиз. Ну, прости меня, пожалуйста. Я, наверное, зря советовала тебе все сказать Ронни. Он очень расстроился? Ты поэтому на меня сердишься?
— Расстроился? — Инид чуть не задохнулась. — Ну пусть расстроился. Вот только узнал он обо всем не от меня.
— Узнал о той истории с полицией? Ну это не так страшно. Через день-два забудет. Это же было так давно. Ваших отношений это никак не касается.
— Он знает о письмах.
Тут уж перехватило дыхание у Элизабет:
— Знает? Откуда? Ведь о письмах знали только мы двое.
— Да, только двое, — холодно подтвердила Инид.
— Инид, уж не думаешь ли ты, что…
— А что еще остается думать? Сама скажи. — Инид заплакала.
— Я… не знаю. — Элизабет была так потрясена, что не могла даже попытаться найти объяснение происшедшему. — Инид, но ты должна мне верить. Я никогда бы…
— Почему должна? Ты одна знала о письмах. Одна. Я тебе одной открыла свою тайну. Как ты могла, Лиз?
— Инид, пожалуйста…
Она не закончила фразу. Инид бросила трубку. Разум Лиз долго отказывался верить случившемуся. Некоторое время она еще сидела, слушая гудки, потом медленно опустила трубку.
— Кто это был? — спросила сзади Джессика. — Ты, похоже, слегка поссорилась с кем-то?
— Это Инид. — В глазах у Элизабет заблестели слезы. — Это была Инид.
— И что ей нужно? — Джес поморщилась. — Подожди минуту, я сейчас скажу. Она никак не может решить, стоит ли ей идти из комнаты в кухню. И позвонила узнать твое мнение.
— Мне не до шуток. Инид очень расстроена. Они с Ронни поссорились, и она считает, что в этом виновата я.
От огорчения Лиз выложила сестре всю историю. Джессика бросилась к сестре и обняла ее.
— Это нечестно! Как она смеет тебя обвинять! Небось сама допустила с письмами какую-то оплошность. А теперь хочет все свалить на тебя. Я ведь всегда говорила тебе, Лиззи, она просто тобой пользуется. Ее насквозь видно. Не расстраивайся, тебе без нее будет лучше.
Элизабет высвободилась из объятий сестры.
— Я уверена, что Инид на самом деле ничего плохого обо мне не думает. Она просто очень расстроена из-за разрыва с Ронни. Это для нее такой удар!
— А ты-то-причем? Надо же такое возвести на тебя!
— Ну это я как-нибудь переживу. Но Инид меня очень тревожит.
— Лиз, я тебя умоляю! Ты, видно, решила претендовать на Нобелевскую премию мира. Я думаю, ты даже и не пыталась защищаться.
— Я сейчас хочу одного — понять, как это могло случиться. Но, боюсь, Инид не станет меня слушать. Если я ей позвоню, она скорее всего опять бросит трубку.
— А ты позвони ей в понедельник. Элизабет задумчиво пожевала губу.
— Ты права. Наверное, так будет лучше. Она сейчас в таком состоянии, что никого не станет слушать. Бедная Инид! Как Ронни мог! Из-за пары пустых писем! Ведь она с этим парнем давно не встречается.
— В этих письмах все дело. Почему она скрывала, что переписывается? Как ей можно теперь верить? Если честно, Лиз, даже хорошо, что Ронни знает. Кто бы ни рассказал ему про письма, ему только на пользу.
— Но кто это мог сделать?! Кто мог так подло поступить?!
Она взглянула на сестру, ожидая, что она скажет, но та уже снова вертелась перед зеркалом. Все, что не касалось ее лично, ей быстро надоедало.
Глава 6
Лила протянула Джессике бокал красного вина.
— Попробуй немножко, — сказала она, засмеявшись. — Очень неплохое, настоящее французское. Я стянула у отца из погреба пару бутылок. Он не заметит. У него их там горы.
— Джессика слегка пригубила вино. Она казалась себе очень элегантной — этакая дама с бокалом красного вина на приеме в особняке Фаулеров. В имении Фаулеров все было элегантно — от пейзажа вокруг дома до прислуги в форменном платье, принимавшей в холле пальто. По сравнению с этим особняком, собственный комфортабельный дом показался Джессике убогой лачугой..
— Сомневаюсь, что отец разрешает тебе устраивать вечеринки в его отсутствие, — сказала она Лиле.
Лила сморщила лоб.
— Я ему не говорила про вечеринку. Сказала, что придет несколько друзей и все. Он же не будет дергаться, раз не знает. Он тоже хорош — шляется с этой мисс Дальтон… — Она замолчала и нахмурилась.
— Судачите о мисс Дальтон? — вмешалась в разговор Кара.
— Кто судачит? — взорвалась Джессика. — Я лично сыта ею по горло. Что, нам больше не о чем поговорить? — Если сплетня не касалась самой Джессики, она быстро теряла к ней интерес. И выходило, что девушки из клуба «Пи Бета Альфа» ни о ком, кроме нее, и разговаривать не могли.
Кара покосилась на Ронни, стоявшего возле камина, и шепотом спросила:
— Слышали про Ронни и Инид? — Ей было все равно, о ком посплетничать, лишь бы сплетничать. В этом была ее жизнь.
— Зная тебя, можно подумать, что ты в курсе этой ссоры раньше самой Инид, — вмешалась подошедшая к бару Дана Ларсон и протянула Лиле стакан. — Мне только пепси. Связки приходится беречь.
Дана была солисткой в рок-группе «Друиды», школьном варианте «Роллинг Стоунз». У ребят из группы была репутация страшно крутых, но все это были домыслы. Мало кто из чужих знал, что делалось в загадочном подвале у Макса Делона, в котором они репетировали. Но в Дане ничего загадочного не было, как бы броско она ни одевалась. Сегодня на ней были черные вельветовые джинсы в обтяжку, розовые гетры с искрой и алая атласная блузка.
Кара ткнула Джессику локтем в бок:
— Смотри, какой у Ронни несчастный вид. Пошла бы развеселила его.
— Иди сама. Предпочитаю, зря не напрягаться. — Она уселась на табурет, закинув ногу на ногу так, что юбка поднялась выше колен, но до известного предела.
— Если ты ждешь Брюса, то можешь на вечер о нем забыть. Он не придет, — оборвала ее Лила.
— Что? — Джессика чуть не упала с табурета.
— Позвонил в последнюю минуту и сказал, что идет на какую-то тусовку в колледж. Сама знаешь, Брюс любит старых.
Сердце у Джессики забилось где-то в туфлях, взятых, конечно, у Элизабет. Значит, Брюс сюда и не заглянет. Это после всех ее мучений! Ей ничего не стоит свить из него веревку, но для начала надо его заполучить хоть на полсекунды. Она знала, что будет трудно, но трудности ее не беспокоили. Письмо Инид уже сделало половину дела.
Вспомнив, как расстроилась Элизабет, Джессика почувствовала легкий укол совести. Откуда ей было знать, что Инид подумает на сестру? Во всем виновата она сама. Если так небрежно обращаться с письмами, рано или поздно нарвешься на неприятности.
«Надо же, Брюс пойдет на бал с девчонкой, которой не то девятнадцать, не то двадцать. Я и не думала, что такие старухи ходят на школьные танцульки».
Джессика больше не слушала Лилу. В голове у нее, как треснутая пластинка, кружилась одна фраза: «Брюс пойдет на бал с девчонкой…»
Она выпила одним глотком полбокала. У нее перехватило дыхание, вино обожгло горло и огненной струйкой потекло дальше по пищеводу. Ну и пусть, она не собирается отступать. Сражение еще не проиграно, надо только сменить тактику и обновить арсенал.
— Какие же это танцульки, — обиделась Дана. — Будет играть очень неплохая рок-группа…
Джессика вырубилась из разговора. Не спуская глаз с Ронни, она соскользнула с табурета и двинулась в сторону жертвы.
— Эй, сердцеед, — пропела она, обращаясь к Ронни и беря его под руку, — что это ты такой странный? Ты не на, похоронах. Тебе что, здесь плохо?
— Угу, — пробурчал он в свой бокал.
— Да у тебя на лице мировая скорбь. Я знаю отличное лекарство от мировой скорби. Идем танцевать.
— Спасибо, Джессика, я пас. Правда, не хочется. Может, позже.
Оставив кокетство, Джес сменила тактику.
— А где Инид, почему ты не привел ее с собой? — нежно проворковала коварная разлучница. — Ты без нее такой несчастный.
— Инид! — Его словно током ударило. — Благодарю покорно. Да лучше прийти с драконом!
И Джессика приняла мудрое решение — встала на защиту Инид.
— Так нельзя, Ронни. У всех бывают ошибки. Я не сомневаюсь, что она сейчас очень раскаивается. Поверь мне, ты совершенно напрасно на нее злишься.
— Да нет, ничего она не раскаивается. Ей на меня плевать. У меня есть письменное доказательство. Какая-то добрая душа подкинула в мой шкафчик ксерокопию с письма одного идиота по имени Джордж к Инид.
Джессика изобразила на лице изумление:
— Мне Лиз не говорила, что Инид переписывается с каким-то Джорджем. Но ты должен понять, если влипнешь как Инид с Джорджем, от парня так просто не отделаешься.
— Она переписывалась с этим придурком целых два года!
— М-м. — Джессика понимающе кивнула и очень женственно пригубила вино из бокала. — Это, конечно, серьезно. Но не забывай, ты ведь не знаешь, что в действительности стоит за этими письмами.
— Ничего я не забываю, — ответил Ронни. — Знаешь что, Джессика, я ценю твою доброту. Ну то, что ты хочешь помочь Инид. Только все это зря. Между нами все кончено.
— А как же бал? Инид ведь претендентка на королевскую корону.
— Надо было раньше думать. Пусть у нее голова об этом болит, а не у меня. Окрутит еще какого-нибудь дурачка. Он и пригласит ее.
— А ты как же? — Улыбка Джессики была полна сочувствия.
Ронни пожал плечами.
— Скорее всего никак. Посижу дома. Теперь уже поздно приглашать кого-нибудь другого.
— Какое совпадение! — воскликнула Джес. — Представляешь, меня тоже еще никто не пригласил!
Ее приглашали многие, но, понятно, она всем отказывала. Берегла себя для Брюса. И вот теперь все искатели ее общества пригласили других девчонок. А до праздника всего ничего, неделя. — — Раз уж ты один и я одна, почему бы нам не пойти вместе? — смело предложила Джессика.
Ронни ошарашенно посмотрел на нее, как будто она предложила бежать кросс, держа ее на загорбке.
— А что, в этом есть какой-то смысл.
— Во всяком случае, в этом больше смысла, чем сидеть в одиночестве дома и страдать.
— Да, наверное. — Вид у Ронни был слегка обалделый, как у человека, занесенного смерчем в совсем незнакомое место.
Джессика улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и, взяв его руку, так что их пальцы сплелись, повела его танцевать.
— Да, Ронни, кстати, — защебетала она, — у меня на гардении аллергия. Но я прямо-таки обожаю орхидеи. Розовая не подойдет. Я буду в красном платье.