А дождь тем временем усиливался, и Лана не могла более оставаться на месте. Кое-как поднявшись с колен, она подобрала сумку и, не оглядываясь, побрела по тропинке, в надежде найти хоть какое-нибудь пристанище.
Однако судьба, видно, смеялась над ней сегодня. Не прошло и получаса, как Лана сбилась с пути, и уже не могла отыскать неприметную тропку. Теперь она наугад брела по лесной чаще, бездумно, лишь по необходимости, переставляя ноги. Сколько времени прошло, кто знает?
Буря вовсю свирепствовала, раскачивая вековые деревья, точно чахлые прутики, а те жалобно скрипели, роняя ветви и листву. Иногда, то совсем рядом, то дальше, слышался звонкий треск — оглушительное свидетельство поражения в битве с непогодой. Но Лана устала бояться, и только слегка вздрагивала, услышав очередной громкий звук. Было ужасно темно, она спотыкалась на каждом шагу, двигаясь почти на ощупь. Лишь краткие всполохи молнии освещали непроглядный мрак.
Вдруг среди деревьев мелькнула белая тень. Лане было уже все равно — друг это или недруг. Подхватившись, она побежала за исчезающей фигурой. Пятно появлялось то тут, то там, дразнило ее, но сколько бы девушка не продвигалась вперед, приблизиться к своей цели у нее не получалось. Вдруг, будто из-под земли, перед ней выросла скала. Княжна резко остановилась и начала осматриваться. Пятна больше нигде не было видно и, подождав еще немного, Лана опять двинулась вперед, пытаясь обогнуть помеху. Но что это? Она нерешительно замерла. Не может быть, пещера! Вот же удача! И княжна, не раздумывая, бросилась под защиту камня.
В полной темноте она не спеша двигалась вперед. Пристанище было узким и невысоким, ей приходилось нагибать голову. Звери не слишком волновали обессилевшую девушку. Все, о чем она сейчас помышляла — это возможность переждать ночь. Потолок резко ушел вверх, а под ногами зашуршало. Вспышка молнии позволила кратко осмотреть убежище. Чье-то логово. Кости и ворох сухой травы. Она опустилась на подстилку, ноги больше не держали. Достала меч и положила рядом. Надежды на то, что он поможет против хищника мало, но это хоть что-нибудь…
Вот тут Лана и почувствовала холод. Одежда промокла насквозь, тело било крупной судорогой. Ох, нет! Когда она шла, то хотя бы двигалась, а теперь? Замерзнет же!
Беда не приходит одна. Только Лана стала думать, что ей делать и не промокло ли огниво и сменное платье, как хозяин пещеры соизволил вернуться.
Мощная, лохматая тень загородила вход. Желтые глаза горели недобрым огнем. Ее сердце дрогнуло. Волк! Огромный, темный волк неторопливо приближался к ней. Из груди его вырывалось тихое рычание.
Светлые Боги, неужели конец? Девушка мысленно взмолилась Велесу, выпрашивая милосердия. В отчаянии она решилась на немыслимый шаг. Разлепив дрожащие губы, заговорила, как с разумным.
— Прошу, — слова так и прыгали, непослушные и робкие, — прошу, дай переждать непогоду! А если убить желаешь, то не медли только!
И она замолкла, умоляюще разглядывая сверкающие в темноте желтые искры. Волк шумно потянул воздух, фыркнул и снова засопел. Двинулся кругом, осматривая застывшую княжну. Она забыла, как дышать. Сидела не шелохнувшись, боясь повернуть голову. Несколько томительных минут показались ей вечностью. Холодный нос коснулся шеи. Лана судорожно вздохнула и зажмурилась. Все, теперь точно смерть! Но вопреки ожиданиям волк, вдруг, отстранился, пошел вбок и улегся на листву.
Княжна не смела пошевелить даже мизинцем, опасаясь рассердить хищника. Но тот совсем не смотрел в ее сторону, а тихо лежал, уронив голову на лапы и глядя на разыгравшуюся непогоду. Холод вернулся и стал сильнее страха. Каждым вершком тела она чувствовала влажную ткань. Дрожащими пальцами Лана потянулась к сумке. Обернувшись, зверь утробно заворчал.
— Я только сухое… найти… — приговаривала она, потихоньку двигая сверток к себе. Волк внимательно следил за ее робкими движениями. Залезла в сумку и не смогла сдержать стона, когда пальцы коснулись мокрой ткани. Вытащила на свет льняную сорочку, та еще была сыра только местами. Вздохнув, Лана начала было осторожно снимать мокрую рубаху. Но зверь смотрел с таким интересом, что она смутилась. Превозмогая себя, княжна отвернулась спиной, и быстро-быстро сменила одежду. Справившись, она украдкой покосилась на любопытное животное. Он был рядом. Большой, опасный и… теплый. Иного выхода не оставалась.
— Окажи милость, — вновь тихо зашептала она хозяину логова, — нет у меня сухой одежды, а ночь длинна. Одна замерзну…
Желтые очи сверкнули изумлением, будто он в точности понял, о чем молила его девушка. Зашуршала листва, когда волк лениво перекатился, ложась на бок. Княжна обхватила трясущиеся плечи. Зверь как будто приглашал лечь к нему. А ведь придется! И она робко шагнула вперед. Волк ждал. Собравшись с духом Лана решительно тряхнула головой, опустилась на подстилку, и замерла в ожидании. Но… Нет, видно сегодня он не голоден. Осталось последнее. Она свернулась калачиком, осторожно подсовываясь под теплый шерстяной бок. Волк поднял голову и вновь обнюхал ее, на сей раз долго и обстоятельно. А потом двинулся ближе, почти накрывая собой. Густой мех щекотал оголенную кожу и холод постепенно отступал, оставляя за собой усталость. Уже в полудреме она извернулась, оплетая руками мощное волчье тело. Теперь в его рычании сквозило восторженное довольство. Сил дивиться странному зверю не было и девушка провалилась в забытье.
***
Ей снился чудный сон. Будто она маленькой девочкой вновь убежала в княжий сад. Нежилась в лучах ласкового, летнего солнышка, лежа в корнях могучих деревьев, среди душистых золотых цветов. Гладила руками шелковистую травку, прижималась к горячей от солнца земле. И было так спокойно и хорошо…
Девушка медленно приходила в себя, еще не совсем понимая, где она и как тут оказалась. Нет ни высоких деревьев, ни родных стен, кругом лишь камень. Под боком сухая трава, а пальцы скользят по мягким черным волоскам на груди лежащего рядом мужчины. Всю сонливость смело в одно мгновение. Мужчина! Как?! Подхватившись, она бросилась прочь из некрепких объятий незнакомца. Как перепуганный заяц, забилась в угол и робко посмотрела в сторону лежбища. Человек зашевелился и неспешно сел, а после поднялся во весь свой огромный рост.
Боги светлые! Она зачарованно уставилась на чужака. Взгляд сразу выхватил богатырский разворот сильных плеч, скользнул по крепким рукам, что были небрежно скрещены на могучей груди, прошелся по развитой шее и встретился, наконец, с обжигающим взглядом золотых глаз. У нее перехватило дыхание. Его лицо было под стать телу. Вся прелесть Велета меркла перед мужественными чертами закаленного в боях воина. Прямой, чуть широковатый нос, резкий разлет скул и твердый, упрямый подбородок под плотно сжатыми губами. Не сам ли Перун высек это лицо из темного камня нерушимой скалы?
Тихий вздох сорвался с губ. Пусть в незнакомце не было и капли миловидности, но ей показалось, что притягательнее мужчины не сыскать на всем белом свете. Хищный облик дополняла смоляная грива волос, растрепанной волной падающая на плечи. Но главной приметой мужчины был страшный ожог, почти на всю правую часть лица. Рубец заходил на ухо, спускался пятном по шее и на плечо. Чудом остался не тронут глаз, чист почти весь лоб и часть щеки. Однако отметина вовсе не показалась ей безобразной, и скорее вызвала лишь сострадание от мысли, сколько боли, должно быть, пришлось ему вынести.
Не сразу девушка поняла, что на сильном, смуглом теле нет и клочка ткани, и лишь увидев кривую усмешку, изогнувшую красивые губы, сообразила, как бесстыдно и откровенно она разглядывает обнаженного мужчину. Охнув, княжна поспешила спрятать лицо в ладони. Сердце билось часто-часто, а в груди, за чувством стыда, яркой искоркой дрожало непонятное тепло. Вдруг до сбитого дыхания захотелось вновь коснуться незнакомца, а еще — чтобы он заговорил с ней. Последнее исполнилось быстро.
— Кто ты? — иного голоса она и не ожидала. Низкий и звучный, он диким медом лился в уши, заставляя ее вздрагивать и жаться к камню сильнее.
— Кто ты? — нетерпеливо повторил он.
— Светлана, — тихо пробормотала в ответ княжна, — Но люди Ланой кличут…
— А сюда как забрела?
— Заблудилась.
Послышался приближающийся шорох. Сердце опять запрыгало в груди.
— Нет! Не приближайся!
Шорох прекратился.
— Указывать вздумала? — гневные нотки разукрасили спокойную речь.
— Нет! Нет! То есть… Ты же нагой вовсе!
Близко послышался смешок.
— Правда? На тебе так тоже одежды не богато…
От смущения она готова была провалиться сквозь землю. Украдкой дергала смявшийся подол, прикрывая ноги, и сквозь пальцы косилась на вышагивающие совсем рядом ступни.
— Да и ночью не больно-то стыдилась, обнимала крепко, — точно издеваясь, с усмешкой продолжал он.
— Ночью… — слабо пробормотала Лана, — Так тот огромный волк — ты?
Неужто, по глупости, она забрела в земли оборотней? Ее отец давно был на ножах с местным людом. Дикие и непокорные, они крепко держались за свои земли, не склоняя головы ни перед кем. Трудно было враждовать с лесным народом, их жилища терялись среди глухих чащоб, а уж если удавалось дружине разорить какую стоянку, то долго, очень долго потом стонало пограничье от мстительных налетов. Отец лютовал всякий раз, стоило гонцам принести недобрые вести, но сделать ничего не мог. Так и жили, изредка друг друга кусая.
Лана спешно продумывала свои будущие речи. Оборотни и князь в тихой войне, должно быть, тогда этот странный мужчина не упустит возможности насолить отцу и поможет ей избежать ненавистного замужества. Стоило бы попытаться, к тому же незнакомец, несмотря на весь свой грозный вид, совсем не казался ей злым. Вдруг он сумеет указать ей верное направление, а может и проводит? От мысли, что придется скоро покинуть мужчину, стало вдруг до боли тоскливо. Не увидеть ей больше золотых глаз, не коснуться смуглой кожи… Растерянная и удивленная своими чувствами, она совсем сникла, и рассеянно прислушивалась к звуку осторожных шагов и шороху, доносившихся то тут, то там.
Яр мерял ногами логово и поглядывал на притихшую лесную гостью. Свет-ла-на. Ее имя звонким ручейком перекатывалось на языке и клокотало в горле. Подходит, ой, подходит…
Ночью, когда он направился к одному из своих пристанищ, то едва на зад не сел от удивления. Чужие следы вели прямиком ко входу. По первой он разозлился — не любил незваных гостей. А после настал черед удивления. Юная девушка сидела посреди логова и дрожала от холода. Но стоило лишь вдохнуть сырой воздух пещеры, как от восторга он чуть слюной не подавился. Ее запах! Легкий и свежий, он навевал мысль о весне. О первых молодых листочках, пробивших дорогу к солнцу из темного плена смоляных почек. О нежных цветах, робко подымающих венчики над ярко-зеленой, молодой травушкой, что бархатным ковром укрыла пропитанную талым снегом землю. Да и сама незнакомка больно походила весенний цвет. Мокрая рубаха являла волчьему взору стройный стан, кожа девушки была бледна, а светлая коса спускалась почти до поясницы.
Ее красота была незаметной и тихой, совсем не как у женщин его народа. Среди оборотниц она бы показалась невзрачной, да и Яр поначалу так решил, но… После того, как храбрая гостья попросила погреться, а затем и вовсе заснула, зарывшись пальчиками в его густой мех, он долго-долго вглядывался в спокойное девичье личико. И чем дольше смотрел, тем больше ему нравилось. Хороша все же! К тому же вернулся ее чудный запах, перебитый первой паникой от встречи с хищным зверем. Почуяв, что она вновь вздрагивает от холода, Яр перекинулся человеком и с огромным удовольствием привлек девушку к себе. Она легла в его объятья так правильно и уютно, словно сами Боги создали их тела друг для друга. Всю ночь оборотень тихо млел от восторга, вдыхая дивный аромат. Невесомо оглаживал гибкий стан и уже строил планы, как заговорит, заманит нечаянную гостью в их поселение, а там и в свой дом уведет. Не гоже такой голубушке белокрылой под чужой стрехой* ночи коротать. Ну, имя-то он узнал, а вот…
— Господин, — тихо промолвила Светлана. Он хмыкнул, какой уж из него господин, но было приятно. Его волк мог стать вожаком стаи, если бы не… Тут Яр вновь нахмурился. Омут горьких воспоминаний всколыхнулся, туманя прочие мысли.
— … хочу вновь просить помощи? Я…
— Так и будешь речь держать, в ладони уткнувшись? — недовольно перебил Яр.
— Не могу глядеть, — тихо прошептала та.
— Мужчин без одёжи не видела? — его вопрос был с хитринкой. Сейчас вот и узнает, есть ли у девушки любый. Светлана и впрямь выглядела юной, но брачного возраста уже давно достигла.
— Нет! — выпалила девушка, еще более отворачиваясь.
«Вот и славно» — чуть было не ляпнул оборотень. Соперник его не слишком страшил, больше раздражал и знание о том, что она свободна было как нельзя кстати.
Яр взглянул на девушку уже спокойнее.
— И что одеть прикажешь? М?
— Хоть бы плащ мой, не побрезгуй уж.
Хмыкнув, он оглядел разложенные на каменистом полу тряпки. И это плащ? Недоразумение какое-то крохотное, впрочем, на эту голубку и сгодился бы, а вот ему на одно плечо. Намотав кое-как вокруг бедер плотную ткань, он сердито выдохнул. Чисто юбка бабья, короткая. Срамота!
— Ну, готово вроде.
Очень осторожно девушка отняла руки и повернулась к нему. Ойкнув, она вновь уткнулась в ладони, но Яр успел заметить яркий румянец, полыхающий на бледных щеках. Ушки у Ланы алели не хуже лица. Он опять ее смутил. Воспоминание о собственном увечье неприятно царапнули сердце. Может, ей неприятен вид ожога?
— Опять за свое?! — глухо заворчал он, мрачнея все более.
— Прости, господин, — с видимым усилием девушка все же обратила свой взор на него, и робко улыбнулась, — никогда не видела таких, как ты.
Взгляд мужчины стал тяжелым, и Лана поспешила объяснить сказанные слова, дабы не сердить возможного спасителя сверх меры.
— Ты выше самого рослого нашего ратника никак не менее, чем на пару вершков. И статью мощнее.
Вначале он будто расслабился, и даже слегка усмехнулся, а затем по лицу мужчины пробежала тень.
— Ратника? — глухо переспросил он.
— Да, господин. Я из княжьего терема, вторая дочь владыки серединных земель Беригора от его наложницы Зоряны. Хотела…
Договорить девушка не успела, как и не успела заметить, сколь быстро очутился пред ней оборотень. Сильные руки наковальней обрушились на плечи и дернули вверх. Она затрепыхалась в стальной хватке. Мужчина перехватил ее за горло, не давая вздохнуть. Круглыми от ужаса глазами она смотрела в потемневшие золотые омуты, полные безумной ярости.
— Дочь самого князя?! — прогрохотало на всю пещеру.
Она только сипела, слова застряли в горле вместе с воздухом. Оборотень еще раз оглядел ее с ног до головы. То, что она увидела полыхающем взоре, заставило сердце рухнуть в пятки. Отшвырнув ее от себя, он шагнул к дорожной сумке и принялся вытряхивать на пол вещи. Брезгливо, будто мерзкую гадину, поднял за кожаный шнурок кованую подвеску огненного семаргла — знак их княжьего рода.
— Не соврала… — протянул он. На мгновенье ей почудилась печаль в его голосе, который, впрочем, вновь стал холоднее зимней стужи, — Тем хуже для тебя! Идем!
Дернув за косу, он поволок ее к выходу.
***
Стреха — нижний свисающий край крыши в избе.
Глава 4
Сколько и куда бежали они по непроглядной чащобе Лана не помнила. Ноги были изранены в кровь, оборотень не дал времени даже натянуть сапоги. Сорочка местами порвалась, подставляя тело прохладе лесного утра. Сам же мужчина перекинулся в волка и, рыча, следовал за ней по пятам, подталкивая в нужном направлении. От ужаса она не видела ничего вокруг, а только бежала вперед, уворачиваясь от хватающих за подол зубов. Не сразу Лана заметила скрытую промеж деревьев низкую избу. Не доходя десятка шагов, мужчина вновь обернулся человеком. Не обращая более внимания на свой нагой вид, он за руку потащил ее к дому. Девушка вскрикнула от боли, стоило сильным пальцам до хруста костей сжать ее запястье, но он не внял бессловесной мольбе, а лишь усилил хватку. Впихнув девушку в темные сени, он, минуя горницу, проследовал прямо, и ногой распахнул крепкую деревянную дверь. То было спальное место хозяина. Ее тут же швырнули на кровать, застланную темным покрывалом. Лана поспешила забиться в дальний угол и прижаться к деревянной стене.