Ей так хотелось спрятать лицо в ладошках и не смотреть на происходящее вокруг. Но внезапно разозлившись на саму себя, Лана чуть не зарычала волчицей. Да что она за трусиха! Резкий взмах мечом и невесть откуда взявшийся рядом воин князя выронил из раненой руки оружие. На перекошенном, безумном лице мелькнуло удивление. Вдогонку Яр оглушил мужчину ударом могучего кулака. А потом бросил на нее такой же удивленный взгляд.
Теперь Лане стало ясно, почему муж приказал не убивать без необходимости. Нападавшие тоже были под дурманом.
Новый отряд воинов вынырнул из-за одного из домов. Лана уже выставила вперед меч, как вдруг рядом появилось две Дарины.
— Всеведа!
Одна из женщин засмеялась.
— Грозишь подмоге мечом, молодая княжна?
Лана внимательнее посмотрела на бегущую к ним высокую фигуру предводителя. И пусть шлем скрывал его лицо, но не узнать Горана она не могла.
— Боковые ворота терема…! — донесся до нее обрывок быстрой речи, — Спешите!
Яр тут же подхватил ее под локоть. Четыре потрёпанных, но крепких волка стали по бокам, а Ратимир махнул рукой, указывая путь. И они побежали вперед по очищенной улице. Позади остались Мирослав и Горан, отбивая новые и новые атаки.
Почти без трудностей они проскользнули к высокому частоколу княжьего терема. Воины, что попадались им на пути, были какие-то совсем неловкие и мужчины быстро расправлялись с медленным противником. Горан сказал правду и небольшие, узкие ворота с одного бока оказались не заперты. Но во дворе их уже ждали. Два десятка крепких, закованных в броню молодца из личной стражи Беригора
Волки ощерились, готовые принять неравный бой. Лана и сама уже хотела кинуться на огромных и опасных мужчин, но ее похолодевшей руки коснулась сухенькая ладошка Всеведы.
— На вот, смочи своей кровью и кинь им под ноги, — быстро шепнула она. Лана без раздумий полоснула по пальцам острым лезвием. Алые капли разбились о маленькие темные бусины, что дала ей знахарка, и тут же впитались в них, как вода в песок. Не тратя более времени, княжна бросила их под ноги приближающегося противника.
Пальцы горели от боли, но Лана и не думала их перевязать. Нет, она всякое повидала, но чтобы одна половина грозных воинов так неловко задом о землю грохнулась, а у другой мечи из рук попадали… Волки времени даром тратить не стали. А ее в обход боя поволокли дальше.
Уличный шум в одночасье пропал за крепкой, окованной дверью. Лязгнул засов и наступила тишина. Оглянувшись вокруг Лана вздрогнула. Что случилось тут? По стенам полз серый иней, свечи давно оплыли и потухли, и ни одной живой души не было вокруг.
— Матушка! — всхлипнула княжна и хотела уже кинуться к лестнице, ведущей в женские покои, но ее остановил Ратимир.
— Нам в подвалы, — молвил бледный княжич. В синих глазах ясно читалось беспокойство.
Лана впилась зубами в давно искусанные губы. Худо дело! Но и в самых страшных кошмарах она не могла представить того, что встретило их за черной дверью княжих темниц.
— А вот и еще одни мои деточки, — раздался под каменными сводами голос, который ей никогда не забыть. Сам Беригор стоял напротив них в полном облачении. Ввалившиеся глаза князя горели безумным огнем, а позади, как две уродливые тени, маячили фигуры ведьмаков. Бледные, лица темных были искажены злыми ухмылками. Некогда правильные черты скрючились, обнажая за видимой красотой уродливое нутро.
— Ты выжил из ума, — скрипнул зубами Ратимир.
— А ты, ублюдок, привел ко мне свою потаскуху-сестрицу вместе с недобитым псом, — рассмеялся в ответ князь, — За это может и сдохнешь первым.
Лана дрожала от ужаса. Но не жестокие слова отца были тому причиной. Прикованные по рукам и ногам к стенам тут находились все дети и женщины Беригора. Никого не пощадил князь. Даже маленькую, совсем еще глупую Таинку. Сестрица сломанной куколкой висела в цепях и не издавала ни звука. А Зоряна… Ее израненная, несчастная матушка мутными, бессмысленными глазами смотрела то на Ратимира, то на нее.
— Мама, — одними губами прошептала княжна.
И опять ненавистный хохот заставил княжну содрогнуться, а Зоряну отвести взгляд.
— Твоя бесхребетная мать в кои-то веки послужит правому делу. Я верну ее, верну… — вдруг забормотал Беригор, — Они обещали… Не пожалею крови. Всех забирайте! А ее верните!
Тени за его спиной шевельнулись, потянулись вверх, распуская вокруг себя уродливые языки тьмы. Но тут за спиной что-то вспыхнуло. От их отряда отделились две женщины и шагнули вперед.
— Поганки, — зашипело со всех сторон, — Вот оно как! Трусливые вы прихлебательницы…
Яр мельком оглядел две статные, крутобедрые фигуры. Седые лохмы исчезли, заменившись на тяжелые, сияющие золотом локоны, сгорбленные спины расправились, а поступь стала легка и невесома. Давно он не считал Дарину просто знахаркой, и от вида двух берегинь испытал не удивление, а хмельное чувство уверенности в грядущей победе.
— Убьем, убьем! — закричали визжащие голоса. Тьма и тени от свечей хлынули в их сторону. Черными змеями поползли по стенам и потолку. Вмести с ними шагнул и князь.
Ратимир хотел бросится вперед, но был остановлен грозным рыком оборотня.
— Не марай руки отцовской кровью!
Стыд опалил щеки румянцем, но княжич послушно отступил. Безумен Беригор или нет, но быть отцеубийцей тяжелое бремя.
Берегини дружно вскинули руки и наперерез тьме хлынуло нежное свечение. Свет схлестнулся с тенью и вместе с этим каменный подвал наполнил лязг оружия.
Первый выпад князя Яр чуть не пропустил. Не может человек двигаться так быстро и неуловимо. И его напор. В худом теле оказалось неожиданно много силы. Насквозь черные глаза Беригора смотрели на него с такой ненавистью, что будь этот взгляд оружием, то давно бы Яр в муках скончался.
— Убью, убью! Всех вас! Сучих выродков! За нее…
С каждым ударом князь нападал все отчаянней. И давно бы изрезал его мечом на лоскуты, не теки в жилах волчья кровь. Призвав на помощь звериную суть, Яр уклонялся и отбивал атаки снова и снова. Однако же усталость потихоньку опутывала его изменившееся тело.
Но и Беригор оказался не всесилен. Удачный выпад и князь зашипел от боли, припадая на раненую ногу. Радость от удачи оказалась губительна. Позорно замешкавшись, Яр подставил бок под удар. Дикая боль вонзила когти до самых костей. Не простой меч у князя, ох не простой.
Холодная немота сковала мышцы. Левая рука двигалась уже не так свободно и быстро, но, собрав волю в кулак, Яр бросился в новую атаку.
— Силен, — прохрипел Беригор, — Не то, что братец твой. Щенок паршивый.
В былое время такие слова заставили бы его потерять разум. Но сейчас как вошли в одно ухо, так из другого вышли. Князь не мог скрыть досады, но и натиска не ослабил.
Вновь скрестились их мечи. Тени взвились и опали, серой мутью растекаясь по углам. Сцепив зубы Яр через невыносимую боль шел вперед. Что его жизнь, когда судьба двух народов на кону! А вместе с ним наступал и свет. Острыми иглами метался по камням, пытаясь уязвить своего противника. И хоть медленно, но отвоевывал себе вершок за вершком
— Любимый, помоги…, - заплакал вдруг дрожащий от боли голос.
Лишь на мгновение он опустил меч. На крохотную пылинку времени дал пищу своему страху и поверил, что княжич не уберег его жену. Черная стрела тьмы пролетела под ногами и за спиной глухо вскрикнула одна из берегинь. А следом и на него обрушился сокрушительный удар.
Сердце княжны остановилось, когда меч Беригора вонзился в тело ее мужа и окровавленной лентой вынырнул обратно. Яр пошатнулся, сделал пару робких шагов назад и рухнул на колени, прижимая ладонь к груди. Темная кровь широкими струями бежала по руке и частыми каплями лилась на каменный пол.
— Яр!!!
Крик полный невыносимой муки огласил своды подвала. Неведомо откуда взяв силы, Лана рванулась из крепкой хватки княжича и бросилась вперед.
— Лана, нет!
Лишь на чуть опоздал Ратимир. Беригор легко отбил ее смешной выпад и до боли вывернул руку, вынуждая бросить оружие. Подоспевший княжич попытался встать на защиту, но был сметен в сторону одним ударом.
— Вот и закончилась ваша песенка, — прошипел князь и швырнул ее к упавшему Яру.
Глава 26
Трясущимися руками она обняла своего мужа и заглянула в безумные, черные глаза отца. Темные вены растеклись по его шее и лицу уродливой паутиной, а рот кривился в злой усмешке.
— Никогда она не закончится! Ты можешь убить, да! Но я люблю его и любить буду даже после смерти! А ты! Ты никогда не узнаешь, что значит любовь!
Смешные были ее слова. Глупые и отчаянные. Разве говорят убийце о любви? Скорее молят о пощаде. Но в мертвых глазах мелькнула вдруг искра жизни. Меч, направленный ей точнехонько в грудь, дрогнул и наклонился вниз.
— Что? Нет… Нет, я знаю! Это… это все ради нее! Ради моей Олели!
Тьма недовольно зашипела, завозилась тугими кольцами черных змей.
— Убей же. Хватит! Убей!
Не знала Лана, кто такая Олеля. Не слышала никогда, но язык дернулся во рту, выбрасывая слова вперед мыслей.
— Не будет Олеля с тобой! Отвернется от того, чьи руки по локоть кровью запачканы! Не простит, никогда!
Меч еще сильнее дрогнул и опустился совсем вниз. По мертвенно бледному лицу Беригора пробежала судорога.
— Но я же…, - проскрипел князь не своим голосом.
И снова со всех углов полезла тьма, просочилась в его глаза, делая их вновь пустыми.
— Я убью тебя. И ты замолчишь, — ровно произнес он, — А она станет вновь живой.
Кончик меча дрогнул, но другая рука оказалась быстрее. Опрокинутая резким рывком, Лана полетела на пол. Ее неподвижный муж, как раненый хищник, вдруг бросился вперед, широко взмахивая своим оружием. Голова князя качнулась и с глухим стуком ударилась оземь.
— А-а-а-а-а!!!
Сотряс стены жуткий крик. Свечи взвились огненной волной, выжигая, слизывая всю тьму до последней крошки. Вспышкой ослепило глаза, и слезы заструились по ее щекам.
Пол под ней дрогнул, стены затрещали. Громкий, детский плач резанул по ушам, а ему вторили слабые женские стоны. Лана слепо шарила руками по земле, пытаясь отыскать Яра. Перед глазами плавали цветные пятна.
— Помогите! Кто-нибудь, помогите!
От слабости голос то пропадал, то появлялся, но она снова и снова отчаянно звала на помощь. Рука наткнулась на что-то теплое и липкое. Слезы новым потоком хлынули из глаз.
— Ох, ох, затопишь терем, княжна, — проскрипел сверху дрожащий голос.
— Помоги ему! Он ранен! — сквозь слезы причитала Лана, по-прежнему ничего не видя вокруг.
— Помогу, куда денусь. А ну-ка, — глаз коснулась мягкая ладонь и муть пропала. Лана вскрикнула от ужаса, когда увидела своего мужа в большой луже крови. Вместе с берегиней они бросились переворачивать лежащего ничком оборотня. Женщина ловко оторвала лоскут от рукава и приложила его к ужасной ране. Закрыв глаза, зашептала что-то быстрое и непонятное. Слова оборвались так же внезапно, как и начались. Бледная, до синевы, Дарина устало склонила голову.
— Все.
— Как… все? — обмирая, шепнула княжна. Берегиня скривилась.
— Вот же пугливая! Да жив Черный Волк! Или хочешь, чтобы после такого он резвым волчонком бегал?
Лана трясущимися руками огладила щеки своего мужа. Теплый. И дышит вроде. А рана и не кровоточит совсем.
— Пусть полежит. Ты иди брату помоги, а я сестре, — и Дарина похромала обратно к лежащей Всеведе.
Лане очень хотелось разорваться. И вытащить бьющуюся в путах Таинку, и трясущегося Воята, к затихшей Всеведе подбежать. Но прежде она принялась тормошить Ратимира. Огромная ссадина на пол лба уже не кровоточила и княжна бережно убирала кровь с закрытых глаз.
— Ратимир! Ратимирушка!
Княжич слабо застонал. С превеликим трудом сел и тряхнул перепачканными кудрями.
— Лана?! Жива!
Княжна засипела от недостатка воздуха. Стиснул ее княжич мертвой хваткой.
— Сестрам… Брату… Помоги…
Юноша охнул. Окинул быстрым взглядом развороченный подвал. Когда увидел тело отца на миг скорбно поджал губы, но тут же отвернулся к стонущим пленникам.
— Сейчас. Сейчас освобожу!
С трудом, но они справились с оковами. Первыми свободу получили дети. Сестры тут же повисли на ней, пряча заплаканные лица на плечах и груди. Воят храбрился. Гладил их по вздрагивающим спинкам, но у самого руки так и тряслись. А потом и женщины к ним подбежали. Даже надменная Беляна, жена князя, мигом свою спесь растеряла. Прижимала к себе дрожащего Воята и с благодарностью взирала на когда-то ненавистного ей пасынка. Ратимир же в ее сторону не смотрел. С мечом наперевес обходил каменную темницу, заглядывая в каждый угол.
— Где ведьмаки? Сбежали? Убиты?
— Нет, княжич, — ответила Дарина. Голова Всеведы покоилась у берегини на коленях, но женщина изредка открывала глаза, показывая, что жива еще, — Слуг Чернобога так просто не убить, но и не сбежали они тоже. Вышвырнуло их отсюда обратно в руки своего покровителя. И ждут их муки долгие и жестокие. Поражения Чернобог не простит.
В распахнутых настежь дверях появился Горан. Рука болтается плетью, доспех измят.
— Княжич! Мирослав ранен!
Ратимир кинул бесполезные поиски. Победа была за ними, но каждая секунда промедления стоила чьей-то жизни.
— Собрать всех, кто на ногах стоит! Раненых в главный зал, тяжелых к правой стороне, полегче — слева, покойных — с горницу по соседству…
Княжич не имел прав отдавать приказы. Законным наследником после смерти Беригора стал Воят. Но никто не дерзнул ослушаться юношу. Вышивальщица Десма и мать Ратимира, Ирия вызвались помогать. Первая женщин и детей увела, обещала слуг найти, а вторая отправилась вместе с сыном, помогать раненым.
Лана же сидела около Яра и каждую минуту проверяла, жив ли? Всеведа лежала рядышком. Выглядела берегиня плохо. Светлое платье было чисто от крови, но осунувшееся лицо женщины и тяжелое дыхание наводили тревогу. Однако Лана уговаривала себя, что Дарина не оставила бы свою сестру, будь ее жизнь в опасности.
Очень скоро за ними пришли и помогли выбраться из этого жуткого места.
Покинуть своего мужа Лана отказалась. Его, как и было приказано Ратимиром, принесли в главный зал и уложили рядом с раненными оборотнями. Лана старалась бодриться, но не могла сдержать слез, глядя как одно за одним, уносят тела воинов в соседние покои.
— Ухватила таки Морана своими когтями жадными последние куски былого пира, — с отвращением молвила Дарина, которая наравне с другими женщинами хлопотала над раненными. Никто не видел в женщине берегиню, выглядела знахарка совсем обычно. Ну и правильно, итак люди встревожены.
— Как Всеведа, — тихо полюбопытствовала княжна.
— Чуть досуха не выпили, пиявки черные, — сквозь зубы зашипела Дарина, — Ничего, жить будет. Жаль только помочь сейчас не может. Слаба слишком.
Сама Дарина тоже выглядела неважно. Как и Ратимир, что сбивался с ног, стараясь навести среди испуганных и разобщенных людей порядок. Стоны и плач звучали под сводами главного зала, но княжна твердо знала, что зло, подобрав хвосты, скрылось следом за исчезнувшей тьмой. Впереди ждала долгая и трудная дорога к счастью, но больше никто не посмеет чинить им преграды.
Глава 27
— Княжна, опять не спишь!
Лана встала и отошла от постели, на которой лежал Яр. Его жизни ничего не грозило, но оборотень был без памяти уже третий день.
— Когда он очнется, Дарина?
— Как только сил достаточно соберет. Если я его сейчас разбужу, этот дурак со всех лап в Белокаменную кинется, а там Лучезар, да во всей своей красе. Или ты думаешь, что без стычки у них обойдется?
Княжна вздохнула. Права была Дарина. Но и за Всемира, как не крути, страшно!
Дарина поманила ее рукой в соседнюю горницу.
— Помнишь, ты спрашивала, кто такая Олеля? Хочешь все еще знать?
Княжна быстро кивнула. В своих размышлениях она успела понять, что эта женщина так же причастна к безумию князя. Но вот с какого бока?
— Гляди. Видишь, что я принесла?