Он уже понял, что тут можно наблюдать любое чудо, и удивляться чему бы то ни было просто странно, но вот спрашивать, откуда что берется ему никто не запрещал. Вообще, компания была явно развеселая, вампиры сияли клыкастыми улыбками, у Златы блестели глаза, а на Брока рюмка златиного напитка подействовала очень раскрепощающе. Да и сам Баки почувствовал, как хмелеет, хотя выпил всего одну. Это было давным давно забытое ощущение, и вдруг нахлынули воспоминания о сороковых, когда он еще был другим, и Стив тоже. Время не пощадило их, изменив, нещадно перемолов в своих жерновах и выплюнув, как ставшую ненужной палочку от леденца. И это было счастьем, что в новом времени они смогли найти себя, заниматься, казалось, единственным, что умеют — войной. Хотя никто из них не мечтал о подобном будущем, все, что им оставалось — это война. С Гидрой, с террористами и с самими собой. И Баки очень повезло, что в этом времени нашелся человек, который не посчитал его бездушной машиной, освободил, спас из лап Гидры и стал не только любовником, но и любимым.
Он погладил Брока по бедру нежно, ласково, и тот поддался порыву и переплел их пальцы, показывая всем, что они вместе, пара. Такое проявление чувств было для Брока совершенно не свойственно, но почему-то сейчас хотелось проявлять эти чувства. Вот так, в незнакомой компании, в опасном месте пить цветную водку с магом и вампирами и быть рядом. Вместе. Просто быть. И даже если это была магия Златы, она не пугала Баки, наоборот, ему хотелось этого, хотелось насладиться эмоциями, проявлениями чувств Брока не только дома, где они бывали не так уж и регулярно. Хотелось всего этого неизведанного, странного и непонятного, но такого притягательного.
— А это я, — гордо ответила Косатка стукнув себя кулаком в грудь, что было очень забавно. — Такая вампирская магия, — пояснила она.
— Странно, вампиры обычно в летучих мышей превращаются, — азартно заметил Брок.
— Не, в летучку не умею, я ж Косатка, вот в нее и превращаюсь, — она явно была горда тем, что умеет превращаться в медведя и кита, и Баки решил, что это умение дано не всем.
— Давайте выпьем, — оторвала от разговора Злата.
Все подняли рюмки и выпили, без тоста, просто так.
— И часто у вас такие вечеринки, — Брок был говорливее обычного, а Баки, почему-то, наоборот больше наблюдал за обстановкой. Наверное, сегодня с ними произошло столько всего настолько странного, что они поменялись ролями, когда обычно Баки лез не разбирая дороги, а Брок его одергивал.
Но сейчас не хотелось одергивать, сбивать с темы. Хотелось просто пить, быть, жить, наслаждаться моментом какой-то полной защищенности, непонятно откуда взявшейся, но очень правильной. Словно две эти женщины могли развести руками тучи, растопить арктические льды, или просто что-то вернуть Баки. Вернуть ощущение молодости, свободы и вседозволенности. Позволить вот так вот сидеть с Броком, переплетя пальцы, чувствовать бедром его тепло и ощущать в душе покой.
— Такие, как с вами? — засмеялась Злата. — Первый раз. Думаешь, мы каждый день вылавливаем в море людей из другого мира?
Баки почему-то очень тронуло это “людей”, уверило, что они считают его человеком, а не машиной убийства или подопытным кроликом.
— Похоже, что вам это привычнее, чем нам, — ответил Баки.
— Ага, счаззз, — протянула Косатка. — Восемь раз на дню мы вылавливаем иномирцев и приючиваем у себя дома. Нет, мужики, вы — первые. И что с вами делать — хуй знает. Вот честно.
— Так Псих же напророчил, — вмешалась Злата.
— И что он там опять напророчил? — Косатка, похоже, готова была за голову схватиться, будто этот Псих, а похоже, это был Тир, чуть ли не каждый день выдает пророчества.
Злата повторила слово в слово, то, что сказал Тир, чуть ли не с теми же интонациями, и Баки очень удивленно на нее посмотрел, что не укрылось от женщины.
— Идеальная память, — пояснила она. — А еще увеличенная сила, скорость реакции, метаболизм и регенерация. Издержки бытия мастера жизни. Могу и тебе, — она посмотрела на Брока, — скинуть пару лет и обзавестись всеми примочками суперсолдата. Безболезненно и совершенно бесплатно. Ну, вернее, за хороший секс.
Злата так на них посмотрела, что Баки пробрало до самых печенок, таким вожделеющим был ее взгляд.
— Мы подумаем, — поспешил ответить он, интуитивно закрывая собой Брока. Он не хотел, чтобы с его мужчиной проводили какие бы то ни было манипуляции, особенно делая его суперсолдатом. Их со Стивом вполне хватало на Щит, и подставлять Брока под лишнюю опасность он не собирался. Они никогда не говорили о том, что Баки будет жить и оставаться молодым еще очень долго, потому что их в любой момент могли убить в очередной заварушке. И Брок хранил своего Зимнего Солдата, как зеницу ока, и Баки знал — почему. Потому что у Брока не было никого ближе, чем он, и умерев Баки бы обрек Брока на мучительное существование в одиночестве, которое, почему-то ему казалось, длилось бы не долго. Брок просто ушел бы вслед за Баки, и никакая любовь к работе, ответственность и прочая муть не остановили бы его. И от понимания этого холодело все внутри, и Баки, как мог, хранил свою тушку в целости, чтобы, не дай бог, не разозлить Командира очередным ранением.
— Ладно-ладно, — подняла руки Злата. — Просто подумайте, это и для меня не простой процесс, — призналась она. — Давайте еще по одной
И споро налила из разных бутылок. Теперь было понятно, как она это делает так быстро и точно. Баки пытался представить как это — помнить все-все, но не мог. Он не помнил большую часть своей жизни, что в бытность свою простым человеком, Баки Барнсом, что сержантом Джеймсом Барнсом, что будучи Зимним Солдатом. Особенно Зимним. Этот этап своей жизни он вообще помнил урывками, больше во снах, которые заканчивались криком в ночи. Когда Брок обнимал его, чтобы успокоить, целовал в плечо, ласково обнимая со спины, шептал неприсущие ему нежности, пока Баки приходил в себя, выпутываясь из душных тенет кошмара.
— Нахуй Психа, нахуй Технократию с Гидрой, мы сегодня пьем! — Косатка была неумолима. — У нас будет двое суток, чтобы голову себе об это сломать. Все!
— Конечно, мой ярл, — тут же согласился со своим капитаном Рагнар, периодически залипая на Брока и Баки, причем, на кого из них именно, они понять не могли, да и не особо пытались. Женщины по очереди толкали его, чтобы он очнулся, и это почему-то казалось Баки забавным.
— А в бою ты так же залипаешь? — спросил он у Рагнара.
— Нет. В бою я полностью сосредоточен, — ответил тот очень серьезно. — Мой ярл — достойный воин, сильный, Один Всеотец с радостью бы принял ее в залах Вальхаллы, где бы она пила мед и вкушала яства, и билась бы в бесконечных поединках. Но иногда и ей бывает нужна защита.
Они выпили еще по одной, и в голове у Баки приятно зашумело, а по телу разлилась давно забытая расслабленность. Это было очень странно — напиваться. И в принципе, и в компании еще утром совершенно незнакомых нелюдей. И хотя об этом не заходила речь, Баки отчетливо понимал, что эти трое не считают себя людьми, не цепляются за человечность, для них это вообще, скорее всего, пустой звук. Так почему он так жаждет снова и снова получать подтверждения, что он — человек? Что такого в этом слове, что он так цепляется за него? Но если не человек, то кто он тогда? Это были странные, непрошенные мысли, которые стерли веселую улыбку с его лица, что не укрылось от Брока, который только ткнул его в бок, вопросительно изогнув брови. Баки тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Здесь и сейчас он не чувствовал никакой опасности. А еще чувствовал какое-то сродство новыми знакомыми, словно он был чем-то близок им, но чем именно, Баки не знал. Но, скорее всего, им был близок Зимний Солдат, которым, несмотря ни на что, Баки все еще оставался, просто научившись прятать его за воображаемую ширму, потому что, чтобы защищать Брока на операциях, нужен был именно Зимний: почти машина, сильная, бесстрашная, никогда не промахивающаяся, идеальная. И именно Зимний сейчас говорил, что опасности нет. Что можно, можно напиться в кои-то веки за последние лет семьдесят, можно расслабится, поглаживая по колену Брока, давая понять, что он рядом, что и Броку можно расслабиться и на некоторое время забыться, потому что Зимний все равно рядом, он бдителен, и он защитит, убережет от всего. И Баки видел, что Брок тоже расслаблен, он слушает веселую историю Златы, от том, как они с сестрой распугивали народ на какой-то праздник, пронесясь по городу наездницей на белом медведе. Как им потом “ввалили таких пиздюлей”, за нарушение какого-то неведомого маскарада.
— Что за маскарад? — спросил Брок, как оказалось, живо участвующий в беседе.
— Ну, мы шифруемся от людей, — пояснила Косатка. — Многие знания — многие печали.
— И что, по углам прячетесь, что ли? И в гробах спите в склепах? — развеселился Баки, выкинув из головы тяжелые мысли. Сегодня было можно все, потому что они в другом мире пьют волшебную водку с вампирами и магом, потому что все это может оказаться просто веселым кошмаром, и он проснется утром, и обязательно расскажет об этом Броку, который будет сонно и лениво поглаживать его по спине, пока Баки будет непринужденно трепаться. А потом они будут целоваться, долго, лениво, чувственно, как бывало по их общим выходным, и заниматься неспешным, нежным сексом, долго лаская друг друга.
— Придумал тоже, в гробах. В кроватях мы спим, только мертвым сном, — смеялась Косатка.
Опьянение, давно забытое, такое странное, толкало на какие-нибудь сумасшествия, и он, повинуясь какому-то странному порыву, словно хотел вернуться в давно забытое прошлом, протянул руку Злате.
— Красавица танцует? — залихватски улыбнулся он, видя, как офигел Брок, но делать ничего не стал, видно и его сейчас ничего не беспокоило, и он был уверен в своем любовнике, чтобы не ревновать его к малознакомой женщине, которую он просто внезапно решил пригласить потанцевать на небольшом пятачке в гостиной. Да и вообще Брок многое прощал Баки, но это было больше, когда на него находила холодность и отстраненность, обычно такое бывало от приходящих воспоминаний. Баки никогда не хотел погружать Брока в свое прошлое до него. Может быть, только в довоенное, потому что в остальном были только война, кровь и грязь.
— Ты охуел, Барнс? — не смог оставить без внимания такой жест доброй воли Брок.
— Я бы пригласил тебя, но ты танцевать не умеешь, — Баки склонился и поцеловал его, убеждая, что кроме него ему никто не нужен, а это так, просто ребячество.
— Фокстрот? — спросила Злата, соглашаясь на танец.
— Да, фокстрот я еще помню, — подхватил ее за талию Баки, поведя в шутливом танце, когда внезапно заиграла музыка, и они с минуту прокружились почти на одном месте, весело смеясь.
Брок смотрел на это, и радовался, что Баки снова может вот так вот смеяться, потому что слишком, слишком долго он не мог этого себе позволить.
Музыка завершилась, Баки поцеловал руку Златы и провел ее на ее место, отпуская. Ему захотелось затискать Брока на глаза у всех так внезапно, что он сам удивился этому порыву, как и танцу со Златой. И он сделал это, полез обниматься и целоваться, смеясь, как мальчишка, и Брок, вечно хмурый и сосредоточенный, только наедине открывающийся с другой стороны, становясь нежным и отзывчивым любовником, ответил ему, сжал в объятиях, коротко целуя, не обращая ни на кого внимания.
— Все, Барнс, отвали от меня, — смеясь, отпихивал его Брок, пока Злата снова разливала, а Косатка с Рагнаром налегли на кровь.
Баки давно не было так хорошо легко и свободно, как сейчас. Наверное, это была магия, если в этом мире существовала магия хорошего настроения и легкого желания. Брока хотелось, и Баки чувствовал, что тот тоже его хочет, что это желание было ленивым, неспешным, не хотелось бежать и срывать с себя одежду. Хотелось досидеть этот вечер, а, вернее, уже ночь, медленно разжигая огонь этого желания, чтобы к утру завалиться на их огромную кровать в каюте и предаться плотским утехам.
А потом они, сидя обнявшись, заливисто и раскатисто смеялись, травили байки из жизни, службы и посмертия, у кого что. Внезапно Рагнар, еще позалипав на них, поднялся.
— Досточтимые мужи, позволено ли мне будет отведать крови мужа Барнса. Я, как ценитель прекрасного, хотел бы приобщиться, так сказать, — Рагнар еще что-то хотел сказать, но его перебила Косатка.
— Бля, Рагнар, когда ты говорить нормально будешь, а? Мужики, он хотел сказать… — а ее уже перебил Брок.
— Мы поняли, что он хотел сказать, — набычился он, совершенно не собираясь позволять пробовать кровь Баки. — Ты, конечно, мужик хороший, да и байки у тебя веселые, только я не понял половину ни хуя, но вот моего мужика не трожь. Нашелся тут, покусатель.
— Но укус совершенно безболезненный, — искренне смутился Рагнар. — Я прошу простить меня, если я нанес вам обиду своим предложением, но я не в коем разе не хотел намекать на что-то…
— Укус сродни поцелую, — пояснила Злата, на корню обламывая попытки Рагнара приобщиться к суперсолдатской крови.
— Вот еще, хуй я тебе дам целовать своего мужика, — Брок уже готов был то ли закрывать Баки собой, то ли бить морду Рагнару за грязные инсинуации.
— Брок, оставь, — Баки было так хорошо, он был расслаблен и спокоен, но кусать себя давать не собирался. — Он же только спросил, а не руками полез, — и добавил, уже серьезнее, но скорее для Брока, чем Рагнара. — А если бы полез, я бы ему руки сломал. В четырех местах.
— Тогда он бы тебя точно покусал, — засмеялась Косатка. — Но да, с твоей силищей ты бы руки ему сломал. Если бы успел.
— Предлагаешь помериться, кто сильнее и быстрее? — поинтересовалась Злата. — Тут не позволю, или тащитесь в спортзал, или ну вас, скучные вы. Все бы вам морды бить.
— А че, мужики, спустимся, поваляем друг друга? — уже серьезнее, но все еще смеясь предложила Косатка.
Баки так разморило, что идти сейчас куда-то, кроме своей каюты и тискать Брока у него не было никакого желания.
— Может, завтра? — чуть ли не зевнул он. — Я не пил семьдесят лет, дайте оторваться.
Они пили почти до самого рассвета, рассказывая историю за историей. Баки с его дырявой памятью припомнил что-то из сороковых и тридцатых, и даже Брок рассказал пару забавных историй. Они смеялись и шутили, а в какой-то момент Рагнар почти уже уговорил Баки на эксперимент с укусом, но Брок чуть не дал в зубы уже ему, мотивируя это отсутствием мозга у последнего.
— Ну, по последней, — разлила Злата, — и кровососы бегом спать.
Вампирмы на кровососов не обиделись, и действительно быстренько покинули каюту, оставив их со Златой наедине.
— И вы тоже идите спать, мальчики, а то вам придется отбиваться от одной очень желающей вас дамы, — пьяно хихикнула она. — А у вас, я смотрю, планы друг на друга. Моя выпивка не помешает. Все, валите.
Она улыбнулась им и снова закурила кальян. По гостиной разнесся приятный запах мяты и вереска, поэтому, что курила Злата, сказать было невозможно.
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Они просидели всю ночь, но Баки совершенно не чувствовал усталости. Наоборот, во всем теле была приятная легкость и расслабленность, действительно, как от выпивки. Как от пары бокалов хорошего виски, а не от двух литров водки.
— Это же магия, да? — спросил Баки Брока. Хотелось поговорить. А еще заниматься любовью, чтобы нежно и плавно.
— Определенно магия, — отозвался Брок, так же расслабленно повиснув на руке у Баки, как иногда делал, когда действительно напивался в хлам. — Иначе я не могу объяснить столько выжратого, что при этом я еще на ногах стою. Ты-то здоровый лоб, можешь и больше без вреда для организма.
— А тебе не страшно? — вдруг спросил Баки, потому что ему страшно не было совершенно, и именно это волновало.
— Хуй знает. Мы в другом мире, Барнс, а я из-за своего заебался напрягаться, чтобы еще на таких каникулах нервы себе трепать, — он хлопнул его по металлическому плечу. — Может это все глюки от божественной настойки Асов.
— Ага, одни на двоих.
Мимо них прошел хмурый мужик аккуратно выбритый с утра.
— Утро, мужики, — сказал он им по-русски и протянул руку. — Я — старпом. Анатолий.
— Барнс, — представился Баки, пожимая протянутую руку. Рукопожатие оказалось крепким.
— Рамлоу, — ответил Брок.
— Ну, бывайте. Если что, найдете на мостике, — и ушел дальше по своим делам.
— Странные они тут все, — заметил Баки. — Такие доброжелательные.
— Может он уже с утра хряпнул златовской водки? — предположил Брок.