Доминика из Долины оборотней - Чекменёва Оксана 4 стр.

– Нет, ты определённо не русалка, – он опустил глаза на мои ноги. – Хвоста нет.

– А остальные варианты, стало быть, под вопросом? – ехидно уточнила я.

– Ну, извини, извини. Сглупил, бывает, – Эрик уже вовсю улыбался мне своей самой обаятельной улыбкой. А я решила закрепить эффект. Лучшая оборона – нападение.

– А сам-то ты кто такой? – я подозрительно прищурилась.

– Извини, ты о чём?

– Ну, может ты тоже какой-нибудь… ну, не знаю… титан? Полубог? Супермен? Или Капитан Америка под прикрытием?

– Ты это вообще к чему? Я – простой человек. Нормальный. И, кстати, тёплый.

Вот ехидна! Ла-адно...

– Знаешь, обычные люди не поднимают взрослых парней за шиворот одной рукой.

– Серьёзно? – разулыбался Эрик. – Ники, ты про Книгу рекордов Гиннеса когда-нибудь слышала? Люди, простые люди, двигают зубами поезда, я уж про самолёты молчу. А я какого-то заморыша на пару дюймов от пола приподнял.

– Заморыша?

– Ну, пусть не заморыша, но и не толстяка же. В нем и ста пятидесяти фунтов (* около 68 кг) нет. Я одной рукой жму гораздо больше.

– Да ладно?

– Ники, – с сокрушённым вздохом Эрик покачал головой. – Ну, посмотри на меня! Во мне шесть с половиной футов (* около 197см) и двести сорок фунтов (*около 109 кг) мышечной массы. Для меня тот парень, что для него – шестиклассник.

– Ого! Знаешь, Эрик, хоть ты и человек, но обычным тебя точно не назовёшь.

– Генетика, – пожал он плечами. – У нас в семье все мужчины такие же высокие.

– И у меня – генетика, – вздохнула я. – Вот только мне от этого не легче.

– Всё настолько плохо? – Эрик едва ли не впервые внимательно пригляделся ко мне. – Слушай, а ты симпатичная. И фигурка у тебя ничего. Тебе нужно в топ-модели идти – там как раз высокий рост очень котируется.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась я. Мне, действительно, было приятно. Хоть кто-то не считает мой рост уродством. – Но не с моей координацией. Я выросла слишком стремительно и до сих пор путаюсь в собственных конечностях.

– Это мне знакомо,– заулыбался Эрик. – Очень знакомо.

– Да и потом... Там же диеты нужны всякие, чтобы худеть, а мне нельзя, понимаешь?

– Ой, точно, я забыл. Да и вообще, там же тощие модели нужны, а ты...

«Заметил-таки!» – мысленно усмехнулась я – «Не прошло и полдня».

Я давно поняла, что моя высокая фигура визуально скрадывала мои формы, но вообще-то они у меня очень даже есть. Это у меня семейное, как и рост, «досок» среди нас не водится в принципе. А для подиума нужны именно плоские доски, куда мне туда соваться, со своим В (* второй размер).

Да и вообще – нельзя мне светиться. Нужно жить тихо и неприметно. А у меня и так из-за роста и холодной кожи проблем с незаметностью предостаточно.

Мои размышления прервал звонок на урок. Мы с Эриком в ужасе переглянулись, потом он схватил меня за руку и побежал куда-то вдоль стены.

– Нам же… внутрь… надо! – недоумённо просипела я, как бы задыхаясь, впрочем, не пытаясь при этом как-то притормозить.

– Здесь ближе. У нас сейчас физкультура, спортзал вон в том крыле, там есть выход на стадион, я видел на схеме. По коридорам – гораздо дальше.

Спустя полминуты мы ввалились в спортзал. Я тяжело дышала, наклонившись и упираясь руками в колени, делая вид, что совсем задохнулась. Хотя, если бы кто-то сейчас проверил мой пульс, то решил бы, что я пришла спокойно, не торопясь.

Учитель физкультуры как раз стоял перед одетыми в голубые футболки с эмблемой школы и разномастные спортивные брюки учениками, и проводил перекличку.

– Извините за опоздание, тренер, – покаянно пробормотал Эрик. – Мы новенькие и немножко заблудились.

– Новенькие, стало быть? – тренер окинул нас цепким взглядом и заглянул в лист бумаги, который держал в руках. – Вместо близнецов Филипс? Как фамилия?

– Форест и Кэмерон, – ответил Эрик за нас двоих. Я продолжала «пытаться отдышаться».

– Присядьте пока там, – учитель махнул нам на скамейку, а сам повернулся к несколько расшумевшимся ученикам, дождался тишины и продолжил перекличку. После чего выдал ученикам мяч и велел по очереди бросать его в корзину, дав каждому три попытки. Потом подошёл к нам и снова заглянул в листок.

– Доминик Форест, анемия? – недоверчиво произнёс он, оглядывая мощную фигуру Эрика, который, встав, возвышался над ним почти на голову.

– Доминика, – поправила я, указывая на себя пальцем. – Лучше просто Ники.

– Ники, – кивнул тренер, оглядывая мою стройную фигурку, которая при моем росте казалась даже тощей. – Резкий ростовой скачок?

– Угу, – кивнула я. А что мне ещё оставалось?

– Бывает, – сочувственно закивал тренер. – Ладно, что-нибудь придумаем. А ты, стало быть, Эрик Кэмерон. Последствия черепно-мозговой?

– Увы, – тот развёл руками и криво улыбнулся.

– Так, идите за мной.

Мы вошли в подсобное помещение. На стеллажах лежал всякий спортинвентарь – мячи, ракетки, экипировка регбистов и тому подобное.

– Видишь, как всё лежит? – обратился тренер ко мне. Я кивнула. – Будешь отвечать за инвентарь. Выдавать перед уроком, собирать и раскладывать по местам – после. Справишься?

Я снова кивнула. Тут и пятилетний справился бы. Тренер вытащил откуда-то с полки голубую футболку с эмблемой.

– Вот, надень пока прямо на свитер. На следующие уроки приходи одетой по форме. И не важно, что будешь в основном сидеть. А сейчас возьми ещё два мяча, отнеси ученикам и можешь сидеть на скамейке до конца урока.

Я взяла мячи и вышла в зал. Спустя несколько минут появился Эрик. Взглянув на него, я затряслась от едва сдерживаемого смеха. На нем был меховой костюм-комбинезон, судя по огромной голове, которую он держал подмышкой – бурундука. Причём поверх костюма на нём болталась огромная «фирменная» футболка – на слона её, что ли, шили? Его появление было встречено смехом и восторженными приветствиями. Вышедший следом тренер быстро призвал всех к порядку, и бросание мячей продолжилось.

Плюхнувшись на скамью рядом со мной, Эрик криво ухмыльнулся.

– Поздравь меня, Ники, я теперь официально член команды.

– Это на тебе что? – я потыкала пальцем в бурундучью голову, которую он пристроил на коленях.

– Это – талисман школы, бурундук Фредди, он у тебя на футболке, кстати.

Ой, а ведь и правда. На эмблеме, действительно, был изображён стилизованный бурундук внутри пёстрого, жёлто-красного «герба». А я даже не приглядывалась, что изображено на футболке, которую дал мне тренер. Я оттянула ткань, чтобы лучше рассмотреть детали, а Эрик между тем продолжал:

– Теперь я должен во время уроков сидеть в этом костюме, хорошо хоть голову можно не надевать. А во время игр я должен буду при полном параде топтаться на краю поля и махать руками, подбадривая игроков. А вокруг меня будут прыгать девушки из группы поддержки. Прежде эту роль играл кто-нибудь из запасных игроков, а иногда – кто-нибудь из провинившихся учеников в качестве наказания. Но теперь я буду официальным и бессменным талисманом команды.

– А ничего, что костюм тебе откровенно мал? – улыбаясь тяжёлым вздохам, с которыми Эрик излагал мне свою миссию, спросила я.

Эрик оглядел торчащие из штанин щиколотки, потом пошевелил плечами.

– Главное, что тут, – он взмахнул рукой, указывая на свой торс, – налезло, шилось с запасом. А то, что запястья и щиколотки торчат, так тренер сказал, что к ближайшей игре мне сошьют ещё и меховые лапы. Они всё прикроют.

– Даже и не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать.

– Я и сам этого не знаю. Зависит от того, насколько сильно надо мной будут ржать братья, когда узнают.

– У тебя есть братья? Здорово! Наверно, вам вместе весело? Мой брат совсем взрослый, ведёт себя так, словно он – мой отец. А хотелось бы кого-нибудь, с кем можно было бы... ну... Играть вместе, иметь общие интересы...

– Мои братья тоже уже взрослые и живут отдельно. Так что мы с тобой на равных – братья есть, а толку с них мало.

– Я немного завидую этим близнецам Филипс, хотя никогда их не видела. Вот уж кто не бывает одинок.

– Эй, мы ведь с тобой тоже «близнецы», не забыла?

– И правда! Ладно, не буду им больше завидовать, – рассмеялась я.

Так, за разговорами, физкультура пролетел очень быстро. Последним уроком была физика. Учитель нудно рассказывал у доски то, что я и так знала, даже не вёл опрос, и вскоре я откровенно заскучала. Заметив, что Эрик тоже учителя не слушает, я едва слышным шёпотом спросила:

– Почему?

На что получила записку:

После этого Эрик научил меня играть в «Морской бой» по-русски. Оказывается, для этого вовсе не нужна громоздкая покупная игра, достаточно листочков в клеточку. По словам Эрика, его мама была русской и научила этой игре его и остальных своих детей. А теперь он научил меня.

Мы резались в «Морской бой» весь урок, благо, сидели на последней парте, и в итоге Эрик победил, выиграв пять партий из восьми. Но я совсем не расстроилась – победа не была для меня главной целью, я наслаждалась самим процессом.

После уроков мы вместе вышли из школы. Дорогой к нам, точнее – к Эрику, пристроилась Фэнси, что-то щебеча про то, как здорово, что Эрик теперь талисман, а она как раз в группе поддержки, и будет здорово вместе репетировать, ведь раз теперь у команды постоянный талисман, значит, с ним можно сделать какой-нибудь номер, и как это здорово, а тренировки у группы поддержки по средам и пятницам, и пусть Эрик обязательно приходит, и они сделают просто замечательный номер, и ещё они могут...

Мне было интересно, успевает ли Фэнси сделать вдох между фразами, или у неё такой фантастически огромный объем лёгких, что одного вдоха хватает на половину коридора, лестницу, холл и часть парковки. Эрик не пытался вставить хоть слово, его единственной реакцией были беспомощные взгляды в мою сторону. Я сочувственно улыбалась, но вмешаться не спешила – особой опасности Фэнси не представляла.

Под щебетание Фэнси мы двигались по парковке. Я заметила Хаммер, на котором утром приехал Эрик, стоящий за две машины до моей Ауди, поэтому продолжала идти рядом с Эриком – нам было по пути. Куда направлялась Фэнси, вряд ли она и сама осознавала, поскольку её взгляд был сосредоточен не на окружающем, а на лице Эрика. Наконец, притормозив возле Хаммера, Эрик сказал.

– Ну, вот и моя машина. Пока, девочки.

– Пока, – улыбнулась я. – До завтра.

И, помахав рукой, прошла дальше, к своей Ауди. Забрасывая сумку на сиденье, я обернулась и успела увидеть, как Фэнси ошарашенно похлопала глазами, огляделась, и направилась куда-то в сторону от нашего прежнего маршрута, видимо – к своей машине.

Я перевела взгляд на выезжающий со стоянки Хаммер, за рулём которого сидел черноволосый мужчина, и даже издалека было заметно его невероятное сходство с Эриком. Я подумала, что он выглядит довольно молодо – не старше сорока, а то и моложе. И, в принципе, вполне тянул на папу Эрика. Но вот на папу его взрослых братьев – ну никак. Хотя, может, это как раз один из его братьев? Ладно, завтра спрошу, а сейчас мне пора домой.

Припарковавшись возле чёрного входа в наш магазин, я прихватила сумку и, по наружной лестнице, поднялась в квартиру. По сравнению с нашим прежним жилищем она была небольшой – кухня, гостиная и три спальни, одну из которых превратили в кабинет, – но в принципе нам этого вполне хватало. Услышав шум на кухне, я направилась туда и увидела, как находящаяся там сухонькая старушка собирается ставить огромный противень с печеньем в духовку.

– Мама! – возмущённо завопила я, подбегая и перехватывая у неё противень. – Ну, зачем ты сама? Дождалась бы меня или позвала бы папу.

– Тише! – испуганно зашипела она на меня. – Вдруг кто услышит! Ты же знаешь, что не должна меня здесь так называть.

– Да кто услышит-то? – ставя печенье в духовку, проворчала я. – И не меняй тему. Зачем ты поднимаешь тяжёлое? Врач же тебе запретил!

– Ники, да это же не тяжело совсем. Я и так чувствую себя бесполезной. А Синклер так любит это печенье.

– Да, любит. Но вряд ли ему кусок в горло полезет, если у тебя снова спина разболится. Иди лучше, присядь, а я обед приготовлю.

– Я всё уже приготовила, – поймав мой укоризненный взгляд, она сокрушённо покачала головой. – Я же не беспомощный инвалид и хочу заботиться о своей семье.

– Ладно, – вздохнула я. – Что сделано, то сделано. Я пойду, переоденусь и подменю па... Синклера. И, умоляю, не доставай сама противень, я приду и достану.

Я направилась в сторону своей комнаты, услышав за спиной:

– Как прошёл первый день в новой школе?

– Попозже всё расскажу. Па… Синклер, наверное, уже голодный.

Сбросив джинсы и водолазку, я переоделась в чёрный костюм, состоящий из брюк и жилетки, под которую надела белую блузку. К карману жилета прикрепила бейджик с именем – хотя у нас был крошечный семейный магазинчик, в котором работали только мы с отцом, но он настаивал на форме, считал, что там мы будем выглядеть «солиднее».

Доход от магазина был небольшой, и мы притворялись перед посторонними, что именно на него и живём. Отсюда и небольшая квартира, «подержанные» машины, одежда из торгового центра и всё остальное в том же духе.

Вот только посторонние не знали, что на одну только еду мы тратим едва ли не больше, чем зарабатываем в магазине, что наши с отцом переделанные машины стоят дороже, чем новые, поскольку сделаны на заказ в большой тайне. И если планшет, который я таскаю с собой в школу, отстал на пару поколений от тех, что имеют многие мои одноклассники, то в моей комнате стоит компьютер, модель которого поступит в продажу не раньше следующего месяца, а мне его подарил один из родственников, на чьём предприятии их производят.

Людям ни к чему знать, что при желании мы можем скупить половину магазинов этого не самого маленького города. И если я говорю – мы, это значит – мой отец. Если же взять всю мою семью... Наверное, если бы захотели, мы могли бы скупить половину магазинов всей страны, только зачем? Нам хватает тех пятнадцати процентов, которые и так принадлежат семье.

Но об этом мало кто знает. Некоторые члены семьи открыто управляют принадлежащими им фирмами и предприятиями, но основная масса предпочитает держаться в тени. Либо работать в качестве директоров и управляющих, скрывая, что являются ещё и владельцами. Либо – как мой отец. На его предприятиях сидят нанятые управляющие, он же руководит всем удалённо, по интернету. Нам нельзя привлекать к себе внимание, иначе люди поймут, что мы – иные. А этого допустить нельзя.

Забежав на кухню, я вытащила из духовки противень с печеньем и переложила несколько штук на салфетку, чтобы взять с собой. Я не была голодна – со времени школьного обеда не прошло и трёх часов, но печенье пахло очень аппетитно. Съем, если не будет посетителей. Поцеловав маму в щёку, для чего мне пришлось наклониться, поскольку я была выше неё почти на голову, я спустилась по внутренней лестнице на первый этаж, в заднюю часть магазина. Пройдя по складскому помещению, я вышла в заставленный книжными стеллажами зал. В магазине было две посетительницы, которые, стоя возле прилавка с выбранными книгами в руках, беззастенчиво флиртовали с моим отцом. Тот был вежлив и приветлив, как с любыми другими покупателями, не более того, но женщинам хватало и этого.

– С-синклер, – слегка запнувшись на имени, окликнула я. – Иди обедать. Бабушка испекла твоё любимое печенье.

Извинившись перед покупательницами, он шустро выбрался из-за прилавка и, проходя мимо меня, закатил глаза, давая понять, что именно думает о назойливых посетительницах. А чего он хотел? Женщины всегда слетались на наших мужчин, как мухи на мёд, и отец – не исключение. Высокий, невероятно красивый и якобы свободный – лакомый кусочек для окружающих холостячек. Впрочем, на него заглядывались и замужние дамы. Если бы они только знали... Но, увы, правду приходится тщательно скрывать.