Я задохнулась, словно получила кулаком под дых. Сильно занят… сразу с двумя блондинками. Душу обожгла неприятная обида, граничащая с болью, а глаза защипало от подступивших слез. Что со мной творится? Я знаю этого подлеца всего второй день, а уже веду себя как кисейная барышня. Где бы мне мужика найти? Хорошего, чтоб забыть об этом ехидном блондине? Ведь я же попросила у боженьки под падающую звезду послать мне такого, чтоб без раздумий вышла за него. И где ж ходит обещанный красавец? Райан не соответствует ни одному из десяти пунктов, которые я ищу в идеальном мужчине, способном покорить мое сердце. Ни одному! Да и вообще бесит меня.
– О, вы неверно поняли, – поспешил заверить Клод. – Он отправился на репетицию. До концерта всего несколько часов. Сейчас будут пройдены основные сложные номера, он лично проверит звук и свет, убедится, что все, как надо и у него будет примерно час на перерыв, во время которого вы сможете взять интервью и… поговорить.
– Поговорить? – я резко выдохнула, пытаясь подменить одни эмоции другими. Пытаясь изобразить злость… Хотя сложно злиться на человека, который такой лишь потому, что иной жизни не знал.
– Лира, я уже немолод и хорошо разбираюсь в людях. Райан вам нравится.
– Смехотворное предположение, – скрестила руки на груди. – Нелепица.
– Давайте на чистоту. Вы хорошая, добрая девушка. Недостатки, конечно, есть у всех, но, в целом, вы куда лучше тех, кто окружает сейчас Райана. Да одна ваша искренность чего стоит! Он никогда этого не знал, потому не умеет верно реагировать. Хотите знать, почему вы здесь? Действительную причину?
Молча подалась вперед, понимая журналистским чутьем, что услышу правду и нельзя спугнуть этот хрупкий момент. Он может никогда больше не повториться. Клод уже раскрыл рот, чтобы рассказать, но его прервал телефонный звонок.
– Простите, я должен ответить.
Мужчина поднял трубку и, бросив на меня разочарованный взгляд, произнес:
– Да. Хорошо. Немедленно буду, – нажал отбой и убрал телефон в нагрудный карман жилетки. – Простите, вынужден вас покинуть. Дела не терпят отлагательства.
– Но, – я встала вслед за гостем и растерянно на него смотрела, понимая, что кто-то на том конце провода разбил-таки хрустальную вазу искренности.
– Увы, – понимающе развел руками Клод. – Я не должен раскрывать вам всех карт. Не могу. По крайней мере, не сейчас. Я просто попрошу вас об одном. Потерпите, Лира. И не бросайте нас. Вы – наша последняя надежда. Вы – моя надежда. Если не ради Райана, то хотя бы ради меня… останьтесь до конца турне. Дайте ему шанс…
– Шанс? Какой шанс?
– Узнать вас. Увидеть такой, какой вижу я, – мужчина провел по моим волосам. В этом жесте не было ничего интимного, но это движение словно срывало с меня маску. Клод все знает. Он знает, что я лишь гримируюсь. Но, откуда? Столько вопросов и ни одного ответа! Необъяснимо загадочный мужчина! Не знаю, почему, но я прониклась искренним уважением к нему, а потому кивнула и прошептала:
– Хорошо. Я останусь. Но не ради него. А ради вас.
– Спасибо, Лира. Я знал, что сделал верный выбор. Отдохните, пообедайте в ресторане – все за счет турне, разумеется. Машина за вами прибудет через два часа. И да, чуть не забыл! Вот она, старческая память. Ваш новый телефон, – на журнальный столик лег iPhone последней серии. – Здесь все номера, которые могут вам понадобиться. И, разумеется, вы можете звонить своим родным, друзьям и коллегам. Связь оплачена.
– Это не телефон. Это айфон, – сдвинула брови и недовольно посмотрела на мужчину. У него-то самый обычный Samsung, я видела! Так с какой стати для временной журналистки такой дорогой кирпич с оплаченной связью выделяют?
– Хотите другой? – искренне удивился он.
– Клод! Почему у меня такое ощущение, словно я товар на аукционе, которому единственный покупатель все выше и выше задирает цену? Мне это не нравится.
– Я просто выполняю распоряжения своего хозяина.
– Хозяина?
– Руководителя, – поправился мужчина и едва заметно улыбнулся.
Я взяла в руки iPhone – непривычные ощущения – разблокировала, проверила баланс и неприлично взвизгнула:
– Да вы что, сдурели? Миллион натранганских! Даже, если я позвоню на северный полюс и буду целый месяц разговаривать с медведями, мне не потратить такую бешеную сумму!
– О, не смущайтесь. У всех работников единый баланс. Просто не придавайте этому значения.
Небрежно бросила дорогущее устройство рядом с собой на не менее дорогущий диван и насупилась. Не нравились мне происходящие события. Совершенно. Очередной звонок мобильного заставил гостя поторопиться:
– Простите, я не могу более задерживаться.
Он поцеловал мою руку и, попросив не провожать, покинул номер, попутно отвечая на вызов.
* * *
– Одно мгновение, сэр и я… – положив трубку телефона, Клод осмотрелся и, обнаружив своего хозяина в углу гримерки, направился к нему быстрыми шагами. – Что случилось?
– Это снова началось… – блондин, сгорбившись, сидел в углу, сжимая колени руками. Он мучился от невыносимой боли, которая, казалось, ломала кости в его организме и рвала жилы, словно струны гитары. – Че-ерт, как же больно. Клод, сделай что-нибудь!
– Одну минуту, сэр, – мужчина исчез, но уже через пару мгновений вновь появился в гримерке с небольшим кожаным чехлом. – Раньше инъекции хватало на пару дней. Что-то не так…
Он отточенными движениями достал шприц, откупорил бутылочку с синей жидкостью.
– Хорошо, что ты всегда имеешь в запасе эту штуку…
– Боюсь, сэр, новая порция приготовится не раньше завтрашней ночи. Зелью необходимо вызреть. Я немедля поставлю еще одну. Вы знаете, у них слишком долгий срок созревания, но слишком короткий для возможности применения. Я не могу сделать достаточно запасов.
Он быстро избавился от лишнего воздуха в шприце и подошел к хозяину, который уже находился на грани яви и забытья. Только огромный опыт, сила духа и гордость не позволяли ему разрывать глотку от боли. К боли он привык. И как маг, и как проклятый мужчина, но она все равно мучила его и, чем ближе подступал день закрепления проклятия, тем чаще становились приступы.
– Помоги мне, Клод. Я не хочу становиться зверем… я не хочу убивать, – он вцепился в руку своего помощника, впившись ногтями в его кожу почти до крови.
Мужчина с пониманием кивнул и быстро поставил инъекцию. Облегчение наступило практически сразу. Боль больше не сотрясала тело мага в судорогах и не разрывала плоть. Он откинул голову к стене и закашлялся.
Убрав инструменты, Клод поднес Райану стакан воды и затем помог пересесть на диван. После подобных приступов организму требовалось восстановление.
– Насколько я понимаю, учащение приступов вызвано приближением дня…
Райан кивнул.
– Времени совсем не осталось. Мы не можем ошибиться, ты же понимаешь. У меня нет такого права.
– Тогда тем более, сэр. Я прошу вас поверить моему чутью. Из нас двоих маг любви именно я! И, несмотря на бессилие моей магии к вашим избранницам, я на многое способен и без нее. Перестаньте вести себя с Лирой так. Женитесь на ней. Покажите, каким вы можете быть… Не Райана Макнамару, звезду и плейбоя, а покажите ей Верховного мага князя Райана Аддингтона, за которым я в свое время пошел. Который спас мою мать, который даровал мне жизнь, несмотря на мои проступки перед империей… Который дал мне второй шанс. Я многим вам обязан, именно поэтому так горячо прошу одуматься, пока не поздно. Вы сами ведете себя в пропасть! Жизнь здесь и проклятье сильно вас изменили, но отголоски прежнего хозяина еще живы. Значит, у нас есть надежда…
Райан посмотрел на собеседника затравленным взглядом и устало потер лицо:
– Увы. Я не могу рисковать, поставив все на одну… Ты же сам знаешь, каких усилий мне стоило заставить ее хотя бы в турне поехать! Да любая другая за один мой поцелуй все бы на свете отдала, а эту – шантажировать пришлось. Мне, по-твоему, это нравится?
– Любая другая поехала бы, но не она. Потому что она та самая. Прошу вас, сэр…
– Довольно, Клод! Я не меняю принятых решений. Тем более у нас плохие новости. Скандал в отеле удалось предотвратить и даже вездесущая журналисточка ни о чем не узнала. В комнате Ревеки нашли мертвого ворона с распластанными крыльями…
– Мораана, – в ужасе прошептал Клод. – Но… как она нас нашла? Мы же сменили три мира! Хорошо запутали следы!
– Не знаю как, Клод, но она намерена помешать мне снять проклятие. Приставь ко всем девушкам охрану. Я не могу терять других избранниц.
– Помимо Лиры, именно Ревека была как никто близка к снятию с вас проклятия и Мораана это почувствовала. Она никогда не выбирает случайных жертв.
– Еще и поэтому будет лучше, если Лира останется просто журналистом, освещающим турне. Ну, а если влюбится… женюсь. Так и быть.
– В Райана Макнамару? В того, кем вы пытаетесь быть? Сомневаюсь, сэр.
– Тогда, хотя бы жива останется, – задумчиво протянул мужчина, прислушиваясь к странным ощущениям внутри себя. Лира не была его подданной, однако он чувствовал ответственность за эту нелепую страшненькую девчонку с острым языком. – Менять свою жизнь, пусть и в облике зверя, на жизнь девушки, которая не виновата в моих ошибках, я не стану. У нее такие живые глаза… Не выдержу, если этот взгляд померкнет из-за меня.
– За это я вас и уважаю. Но, уверен, если бы вы женились на Лире, то…
– Достаточно. Я не стану подвергать ее такому риску. Мне уже лучше и пора на репетицию. Займись зельем.
– Будет сделано, сэр.
* * *
Я смотрела в одну точку, туда, где еще недавно сидел Клод, и думала о нашем разговоре. Чем дальше, тем больше тайн и загадок. Я уже не могла отрицать, что вокруг Макнамары творятся недобрые дела. Ведь я же слышала именно его голос, который сказал «знаю». Из разговора их с Клодом слышала что-то про магию. А, когда блондинчик пел, глаза слушателей становились изумрудными, слушатели словно в транс впадали. Не знаю, почему это не подействовало на меня, но предстоит выяснить. Раз уж я должна копаться в звездном грязном белье, так пусть это будет хотя бы отдаленно похоже на расследование.
Уцепившись за эту мысль, я решила, что вещи разбирать не стану, ведь завтра в обед мы уже отправимся в новую страну. Бросила в сумочку кошелек, свой новый телефон, с которого послала смс-ки родителям и Алише. Заглянула в книгу контактов: там и номер Клода, и номер Райана, и даже номер Дюка. Набрала последний и, услышав знакомый голос, улыбнулась. Мы договорились встретиться через пятнадцать минут в холле, возле ресепшена.
В коридоре, пока ждала лифт, дарила крайне недобрый взгляд двери в соседний номер. Надеюсь, в этом отеле хорошая звукоизоляция. Не хотелось бы мне слышать, как Макнамара проводит кастинг на лучшую фаворитку у себя в покоях… Звоночек прибывшей кабины заставил вздрогнуть и вырвал из мыслей. Добралась до первого этажа и, на мое счастье, заметила развязавшийся шнурок на туфле. Не то, чтобы шнурок был счастьем, но он стал ниточкой, благодаря которой мое пребывание в турне становилось еще более интересным и загадочным. Я наклонилась, чтобы завязать его и услышала разговор из приоткрытой двери, ведущей в подсобку. Мои навыки английского позволяли понять все подробности крайне интересного обсуждения.
– Ага. Я сама была в шоке! Она только в номер успела зайти и такой крик подняла – ужас!
– А что Макнамара?
– Ну, что он мог. Заплатил всем огромные суммы, чтобы молчали и соглашение подписал. Ты ведь никому не скажешь? Если скажешь, нас уволят всех.
– Разумеется нет. Я могила! Но кто мог пронести мертвого ворона мимо охраны?
– Откуда мне знать. Все номера по несколько раз проверили! Для особенных девушек даже тщательней, чем для других. Все было идеально, до последней складочки на покрывале кровати. Ни пылинки нигде и пахло, как велено – ванилью с ноткой грейпфрута.
Тот еще, должно быть, запашок …
– По камерам все проверили. Никто не входил в номер, после того, как Джуди там прибрала. Не могла же она подбросить!
– Думаешь?
– Да ты что! Она при виде этого самого ворона в обморок упала!
Что за ворон? И почему от вида птицы прислуга падает в обморок? Я завязала шнурок и больше не могла без правдоподобных причин находиться возле двери в такой позе.
– Здравствуйте. Могу я вам помочь? – как и ожидала, вездесущие англичане с их улыбочками и помощью. Одна из администраторов отеля, улыбаясь, смотрела прямо на меня. Поднялась, отряхнулась и отрицательно покачала головой. Как бы разузнать подробнее о произошедшем.
– Вы не знаете, что там с этим вороном?
– Вороном?
То ли женщина действительно ничего не знала, то ли слишком хорошо играла, но ее лицо выражало абсолютное непонимание сути вопроса. Я отмахнулась и медленно побрела в противоположную от ресепшена сторону, думая, как бы выяснить интересующую меня информацию. Заметив у проходящей мимо женщины бейдж с лицом Макнамары, вспомнила, что и у меня есть такой! Вынула его из сумочки, разглядела. Если вместо «журналист» написать «помощник администратора», ведь самого администратора прислуга, наверняка, видела, то можно прийти и начать разбор полетов якобы на законных основаниях. Прошла на ресепшен, где меня уже дожидался Дюк, коротко ввела его в курс дела, заменила надпись на бейдже и, гордо вскинув голову, уверенной походкой пошла в подсобку.
– Думаешь, поведутся? – поинтересовался друг.
– Раньше же велись. Главное вести себя уверенно. Все. Будь здесь, я сейчас.
Дверь раскрыла без стука и грозно посмотрела на женщин. Они резко вскочили с дивана и уставились на меня перепуганными глазами. Эффект произведен. Теперь нужно закрепить!
– Кажется, вам было четко сказано – молчать.
Они синхронно глянули на мой бейдж, на меня, друг на друга:
– Мы никому, честное слово!
– Никому. На весь коридор слышно, как вы обсуждаете случившееся! Куда дели ворона?
– Избавились, как и просила администратор господина Макнамары.
– Я понимаю, что избавились. Как?
– Выкинули в мусорку. За отелем.
– Что? – возмутилась я. – С ума сошли? Хотите, чтобы журналисты нашли его и обо всем узнали? Вы хоть представляете, какой будет скандал, если эту информацию опубликуют в сети?
Я уже предвкушала отличную вечернюю статью, с кучей просмотров и комментариев. Девушки побледнели и огромными глазами уставились на меня.
– Я сейчас… мигом. Принесу его обратно!
– Не надо, – остановила слишком ретивую работницу жестом. – Я займусь этим сама. Конкретно куда вы выкинули птицу?
Мне подробно объяснили, где искать интересующий объект, клятвенно заверили, что будут разговаривать тише, а еще лучше – вовсе забудут о том, что видели, слышали и знают. Еще раз сразила их своим фирменным грозным взглядом и покинула помещение.
Мы с другом, не сговариваясь, немедленно отправились туда, куда послали и действительно во втором баке слева в плотном куске льна нашли ворона.
– Офигеть, – протянул Дюк, быстрыми движениями доставая фотоаппарат. Я же стояла с раскрытым ртом, едва сдерживая рвотные позывы. Такого в моей журналистской практике еще не было. Яркая вспышка привела меня в сознание.
– Это же жуть какая-то!
Друг развернул тряпочку, разложил птицу на асфальте и принялся активно фотографировать. Очень крупная, не меньше полуметра в длину, а размах крыльев, наверняка, точно метр или больше. Черные перья, даже при рассеянном свете солнечных лучей, едва пробивающихся сквозь плотный поток сизых туч, отливали синевой. В груди бедной птицы зияла огромная дыра.
– Зачем кто-то достал у ворона сердце? И, где оно сейчас?
– Тебя это, правда, волнует? – усмехнулся друг, меняя ракурс.
– А тебя нет? Где сердце-то?
Я заглянула в бак, внимательно осмотрела тряпку. Сердца нигде не было, а это означало, либо извращенец, подкинувший одной из фавориток Райана птицу, оставил его себе, либо подкинет еще кому-то…
Справившись с тошнотой, присела на корточки, чтобы лучше разглядеть находку.
– Улыбнись в камеру!