— Лев, если быть точнее, — недовольно бормочет он мне в макушку.
— Скорее, павлин, но не суть. Нам надо в душ, вообще-то. Если ты и можешь уснуть вот в таком состоянии, то я, между прочим…
— Боже, женщина. Помолчи, ради всего святого, хоть пять минут. А затем я отнесу тебя в душ, на кухню, и до работы, если попросишь. Просто дай мне… Насладиться. Идет?
Вот так вот и узнаешь о привычках партнера. По мне бы, лучше помыться, и тогда уж — в постельку, нежиться и сладко засыпать в обнимку. Но, кажется, у Орлова совсем другие предпочтения.
Ладно, полежу, чего уж, мне не трудно. Тем более потом меня обещали таскать на руках, куда пожелаю…
Я злобно хихикаю, представляя, что сразу после душа вобью в свой «телепорт» нечто вроде Мальдив или еще какого-нибудь курорта.
Глава 18
Максим
Просыпаюсь я… злющим.
Мало того, что эта невыносимая заноза всю ночь пыталась вытолкать меня с кровати, так еще и отобрала одеяло, завернувшись в него, словно гусеница в кокон! И вот теперь я, взрослый мужик, лежу на самом-самом краю двуспальной кровати, съеживший от холода, и смотрю на довольную веснушчатую моську из одеяла, про себя размышляя…
Что это была лучшая ночь в моей жизни.
И я реально намерен спать с этой ягодкой, раз уж волею судьбы сам лично сорвал ее. Понимаю, что это все ненадолго, потому что к концу лета эта чокнутая вернется в Москву, к папочке и в институт, но… Почему бы не ам, если уже укусил разок?
К тому же девчонка сама, кажется, не против… По крайней мере ее тело точно. Сколько в ней страсти, нераскрытого потенциала! Я уже предвкушал, как буду по слою разворачивать эту конфетку, показывая себе и ей, как может быть хорошо нам в постели. Мне нравится ее бесстыдство. Нравится неопытность, и то, что пока не нащупал стоп-сигналы.
Даже у девственниц уже сформированы свои принципы. Кто-то не любит оральные ласки, для кого-то неприемлем анал… Я даже знал таких, кто, мол «в жопу только с мужем». Смешно и грустно от этих чокнутых моралисток, для которых штамп в паспорте может служить распечаткой анального отверстия.
Не страсть и любовь. А лишь жалкая бумажка, которая ни разу не гарант того, что вы будете вместе вечно.
У Авроры, кажется, никаких таких глупостей в голове не водится, и мой член снова встает при мысли о том, что было ночью. Но маленькая блондинка сейчас так накуталась, и мило сопит… Ладно, пускай спит. Тем более до будильника остается совсем немного…
Встаю, и по-быстрому разминаю затекшую спину. Иду в душ, по пути отмечая почти идеальный порядок на полках у блондинки. Обычно девчонки ее возраста не слишком озабочены складыванием своих склянок, и разбрасывают эти тридцать пять разноцветных бутылочек по всей ванной. Но у Ави всего пару приглушенных тюбиков — и мне нравится это ощущение не захламленности здесь.
Прихожу на кухню, ликвидируя наш вчерашний разгром. Мою посуду, самолично завариваю кофе, и пью черную арабику, обжигаясь и наблюдая за рассветом.
Спокойно тут. Тихо. И как-то охуенно хорошо после классного секса, хоть о полноценном сне можно было только мечтать…
— А мне кофе? — слышу позади сонный голос, и оборачиваюсь на дверь.
Аврора стоит, потягиваясь в моей рубашке, даже не пытаясь спрятать не накрашенное лицо и путанные волосы. Вчера я лично смыл душем все с ее лица — и сейчас наблюдал за чуть бледноватой с утра кожей, веснушками и соломой на голове.
Она… Я не люблю слащавые словечки, но на ум приходит только: очаровательна. Таких хочется сжимать в объятиях после бессонной ночи, и поить по утрам вкусным и теплым кофе, проверяя, чтобы не обожгла пальцы…
Тьфу, блять, совсем поплыл.
— Иди ко мне.
Она чуть наклоняет голову, изучая мою позу, вытаскивает из холодильника молоко, и вместе с ним усаживается ко мне на колени. Щедро льет мне в наполовину пустую чашку, наполняя ее доверху, и прямо из моих рук подносит к губам.
Делает большой глоток, и так закатывает глаза, словно в жизни ничего вкуснее не пробовала.
— Ты маленькая засранка, — шепчу ей в ухо, пока мы вместе наблюдаем за рассветом.
— Тебе что, кофе жалко? — мило фырчит в чашку, отчего мне смешно, и я покрепче прижимаю ее к себе.
— Вообще-то, ты еще и одеяло ночью отобрала. И пихалась. Не стыдно?
— Не-а. Я привыкла спать одна, и часто мерзну. Поэтому не суйся в мой кокон, тебе там места нет.
Она разводит руками, проливая немного кофе на мою же рубашку, и мне так и хочется шлепнуть ее по заднице.
— Малая, полегче, мне еще в этом на работу идти. Кстати, на счет мерзну… Не хочешь узнать другой способ греться по ночам?
Наклоняюсь, ведя влажный след по тонкой коже на шее. Вижу мурашки у застывшей блондинки, и, посмеиваясь, дую на место поцелуя.
— Отомри, блаженная. Хочу поцеловать тебя… — нарочно торможу, делая паузу.
— Но? — нетерпеливо облизывает губы Аврора.
— Но вкус этого гадкого кофе…
Она рычит, локтем обхватывая мою шею, всем телом прижимаясь ко мне. Сама впивается своими губами в мой рот, и я охотно отвечаю на поцелуй. Как легко поддеть эту девчонку! Вспыхивает, словно спичка, и в этот раз даже именно так, как я и рассчитывал.
Осторожно отодвигаю ее от себя, поуютнее устраиваю на своих коленях, и любуюсь, как солнце освещает ее улыбающуюся мордашку. Мне нравится. И веснушки, и солома на голове. И то, как ярко сейчас сияют голубые глаза, незамутненные ничем, кроме счастья…
— Ты готова? — шепчу, слегка касаясь приоткрытых губ.
— К чему?
— Узнать, какой способ греться я для нас придумал.
Она кивает, будто уже наперед знает, что я хочу ей сказать. Отлично, а я сомневался, что блондинка может подумать. Хороша, что головка у моей занозы светлая не только по цвету волос, но и в переносном смысле тоже. Думаю, она поймет, насколько мое предложение нам обоим подходит.
— Малая, как на счет продлить наш классный секс на время твоей стажировки? — вкладывая в свой тон максимум обаяния, предлагаю я, и уже к концу фразы понимаю, что что-то не так.
Глаза, секунду назад ярко голубые и радостные, темнеют похлеще грозовой тучи, и щурятся в окружении светлых ресниц. Чашка кофе выскальзывает из побелевших пальцев моей занозы, и с громким звоном падает на пол, разбиваясь на тысячи осколков. От неожиданности я покрепче прижимаю Аврору, приподнимая, и желая уберечь от осколков, но чувствую вместо податливой теплой девушки каменное изваяние — и не понимаю, что вдруг произошло.
— Ави, что такое…
— Пошел вон, — хрипло приказывает мне девушка, и изо всех сил пытается вырваться из моих сжавшихся рук, — убирайся к черту, Орлов, и даже не думай, что я еще когда-нибудь буду с тобой спать!
Глава 19
Аврора
И как я могла подумать, что Орлов… Предложит мне нечто иное!!!
Злясь на себя, я собираю волосы в «рабочий» пучок, постоянно путаясь, и расплетая все обратно. Макс покинул мое жилье минут двадцать назад, и я до сих пор не могу прийти в себя, и спокойно собраться на работу.
Да и как, покинул…
Скорее, почти вылетел отсюда под мои крики, и запущенную вслед чашку с кофе, из которой мы пили вместе этим утром.
Самым чудесным утром, какое только можно себе представить.
И как паршиво оно продолжилось!
Я до сих пор не могла понять, что бесит меня больше. То, что Макс предложил мне стать любовниками, или то, о чем я думала за секунду до его предложения. Думала с… Надеждой?
Господи, ну какая же я дура!
Смотрясь на себя в зеркало, я со стоном, как могу, закручиваю волосы, и машу рукой на пару петухов на затылке. Привычно замазываю свои веснушки, подкрашиваю ресницы и губы — и снова смотрю, почему-то не узнавая результат.
Ведь все, как обычно, правда?
Или вот эти припухшие губы, и пара засосов на плечах — я видела утром в зеркале — дают то самое ощущение чужеродности на теле? Словно Макс, помечая меня, заставил поменяться, и теперь по-новому ощущать себя в привычной рутине?..
Трясу головой, еще больше расплетая ненадежную прическу, и спешу на работу. Уж не знаю, каким местом я думала, когда сидела на коленях босса, и мечтала о его предложении быть вместе — не только в качестве секс-партнера! — но эти сопливые мечты разбились о жестокую реальность, имя которой Макс Орлов.
Как и много лет назад, во время моего последнего визита к отцу на работу.
Я закатываю глаза своей тупости, раз умудрилась аж дважды попасться на его обаяние. И кто мне сказал, что теперь все будет иначе, и этот павлин в меня влюбиться, едва увидев, как я изменилась?! Наверно, это что-то глубоко личное-девичье, когда нам кажется, что все наши любовные проблемы из-за внешности.
Потому что из-за нее с нами разве что охотнее согласятся переспать. Но уж никак не нечто более серьезное.
На работу я приезжаю с пятиминутным опозданием, и почти надеюсь на то, что начальник вызовет меня за это «на ковер». У меня есть пара ласковых, что ему ответить на замечание, но, к сожалению, Максим тоже опаздывает. И приезжает аж на пятнадцать минут позже меня.
В чистой, свежей рубашке, и с охапкой колючих роз на длинной ножке.
Я вместе с разинувшей рот Леночкой смотрю на эту ожившую картинку мужчины из фантазий, а Орлов, как в каком-то сопливом фильме, делает медленный шаг ко мне…
— Макс, как хорошо, что я тебя застала! — раздается знакомый голос из-за его спины, и мы все трое переводим взгляд на выпорхнувшую вперед Ксению.
Изящным движением клюва (да-да, и это не моя фантазия, а чисто физиология элитной курицы!) она прикоснулась к щеке Макса, а затем цепкой ручкой вытянула вперед застывшего в проходе блондина, чтобы они вместе оказались посередине приемной.
— Знакомься, мой брат — Андрей, самый-самый главный в нашей фирме!
«Самый-самый» главный отстегивает от себя руку сестры, чуть морщиться, чем заслуживает мое безграничное уважение, и спокойно протягивает руку Максу.
— Андрей Станиславский. Приятно познакомиться.
Со стороны я отмечаю, что они с Орловым почти одного роста, а голос у Андрея глубокий, хорошо поставленный. Судя по всему, и Леночка отметила, что мужчина очень хорош собой, потому что немедленно выкатилась вперед.
— Максим Олегович — чай, кофе? У вас назначена встреча на утро, но я могу отменить…
— Не стоит. — Быстро прерывает Макс, оглядывая парочку, — я, конечно, всегда рад выделить свободную минутку для обсуждения будущего фирмы… Но сейчас занят. И, простите, не был предупрежден о вашем визите…
— Ты что, не записалась? — изогнул бровь Станиславский, кинув один-единственный взгляд на сестру.
Видимо, этого хватило, потому что Ксения как-то нервно облизывает губы, а затем берет Макса под локоть.
— Ну, Макс, какая запись? Не чужие друг другу люди… Ммм… — она наклоняется, ныряя лицом в цветы, — какой запах… Только шипов много. Кому цветы, дорогой?
Она что, думает, что бессмертная? Или намахнула с утра, и ведет себя, словно жена Орлова, а не посторонняя баба, которую здесь никто не ожидал увидеть?!
Но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, вперед выходит Станиславский, вставая прямо перед Максом, и одним взглядом заставляя свою сестру отодвинуться в сторону.
— Простите за недоразумение. — Спокойно произносит он, — по ошибке Ксении мы оказались для вас незваными гостями. Я обязательно свяжусь с вами, чтобы назначить более удобное время для встречи.
Максим прищуривается, смотрит оценивающе на мужчину, будто пытается понять, хочет ли вообще иметь с ним дела. Затем медленно кивает, и протягивает Андрею руку.
— Спасибо за понимание.
— До встречи.
Станиславский разворачивается, покидая приемную, а недовольная Ксения тут же семенит за ним. Я провожаю дамочку колким взглядом, и чуть дольше задерживаюсь на спине ее брата.
А он… Хорош. Не в смысле какой-то запредельно-красивой внешности, а по тому ощущению, что ты испытываешь в его присутствии.
Спокойствие и уверенность, вот что источает этот мужчина. Также, как и сам Орлов, когда ведет дела и общается со служащими. И мне, определенно, такое нравится…
Я вздрагиваю, когда слышу выразительное покашливание со стороны босса, и понимаю, что слишком долго смотрю на закрывшуюся дверь. Смотрю на Орлова, и внутри вздрагиваю от колкости в его взгляде…
— Ко мне в кабинет, — невозмутимо произносит он, и резким шагом первым направляется туда.
А я вздыхаю, и понимаю, что миссия «Спокойное утро» в очередной раз провалена.
Глава 20
Аврора
Я прохожу следом в просторный кабинет, и осторожно прикрываю за собой дверь. Боевой задор немного поутих после утренней стычки, а мысли сейчас текли в каком-то неправильном направлении.
Родной ли брат Станиславский этой курице Ксении? И как у такой противной женщины мог быть такой впечатляющий родственник? Интересно, а на следюущую встречу он придет без нее, или…
— О чем задумалась? — прерывает вихрь в голове Макс, и я замечаю, как внимательно мужчина наблюдает за моим лицом.
А еще как крутит стебли роз в руках, будто намеренно притрагиваясь подушечками пальцев к выпирающим острым шипам.
— О работе, разумеется, — тяну губы в улыбке, и Макс красноречиво хмыкает, явно давая понять степень своего доверия к такому ответу.
— О работе, значит… Ну что ж. Хорошо, что у тебя такой боевой настрой. Потому что с этого дня твои пробные шаги в компании окончены, и настало время настоящим заданиям. Справишься
Я кивнула, мысленно прикидывая, задумал ли Макс гадость, или действительно решил окунуть меня в дела фирмы. Вообще, я заметила, что вот такие мелкие хулиганства не в характере Орлова — тут уж скорее я постоянно отличаюсь. Но взять и представить, что наша совместная ночь, а уж тем более совместное утро прошли бесследно… Хм, на такое я надеяться не могла.
— А что за задания?
— Пришлю на твой компьютер по рабочей почте. Кое-что объяснит тебе Елена, а некоторые вещи придется выполнять с помощью своего воображения. Ну уж с этим у тебя проблем не возникнет.
Он так красноречиво смотрит на меня, что становится немного жарко. Я вновь киваю, так как не представляю, что еще говорить, но похоже, что тут действительно без подвохов.
Просто работа. И одному богу известно, почему меня это расстраивает!
— Я могу идти? — сама не знаю, отчего мой голос звучит так кисло.
— Погоди. Еще кое-что… Вот.
Макс, чуть помедлив, протягивает мне розы, и от неожиданности я принимаю ярко-пахнущие цветы.
— Это мне?
— Тебе, вредная ты женщина. Так сказать, попытка попросить прощение за утро. Что скажешь?
Я не знаю. Я, правда, не представляю, что на это ответить, потому-что совсем не ожидала подобного. Что он пытается сказать этим жестом? Что все осознал, и хочет большего, чем просто секс? Или же просто пытается стереть досадное недоразумение, и продолжить в том же духе?
Я молчу, пытаясь незаметно вдыхать кружащий голову запах цветов, а затем отвечаю совсем не то, чего от меня ждут.
— Розы в извинение? Очень банально, Орлов, ты в курсе?
Он усмехается, ерошит волосы, и, чувствуя мое спокойствие, делает шаг навстречу.
— Вообще-то нет, малая. Эти — самые шипастые, что только удалось найти. Они лишь на первый взгляд такие обычные и банальные — но они настоящие, дикие. Ни одни другие цветы так не похожи на тебя, как эти.
Он говорит это так… Что мое горло сводит, а язык немеет от желания его простить. И целоваться, целоваться, целоваться… Я даже не знала до этого момента, что мне так нравятся поцелуи с Орловым!
Он делает еще шаг ко мне, кладет свои руки на плечи, и чуть притягивает к себе, заглядывая в глаза.
Вот сейчас он приблизиться еще больше, наклонится — и сладко поцелует, заставив споткнуться к нему в объятия. А затем прошепчет, какой был идиот, и что на самом деле желает обладать не только моим телом, но и душой…
— Ну что скажешь, Ави? Согласен, что мог оскорбить тебя утреннем предложением. Ты совсем не из тех девушек, которые заслуживают подобное. Просто мне показалось, что нам так классно вместе, и до твоего отъезда… Черт, прости, я опять за старое. Короче, обещаю тебе, больше никаких намеков и секса. Отныне — просто рабочие отношения, какие и должны у нас быть. Согласна?