Я не поняла, когда мой сумасшедший брат кинул в меня полено, которое уже начинало гореть, ощутила лишь сильнейшую боль во всём теле.
Я мигом вспыхнула как факел! Яростное пламя окутало меня! Было жарко и нестерпимо больно! Казалось, что кожа лопалась от бушующего огня, который проникал в меня.
На мой яростный крик сбежались испуганные служанки. Где-то вдалеке я слышала вопли отца, проклинавшего моего брата. Но сделанного не изменишь! Человек которого я считала родителем продал старому извращенцу, а его сын просто поджег меня!
Все эти мысли пронеслись в моей голове в те мгновения, что я горела. Было странно, но боль притупилась, может быть, я просто успела к ней привыкнуть? Сколько прошло времени, я не осознавала, долгие часы это были или лишь короткий миг… Мне казалось, что я сроднилась с яростной стихией огня! Она была кругом, заполняла меня всю без остатка!
Сквозь крики отца и слуг до меня донесся голос Лонни, моего, казалось бы, воображаемого брата:
“Ника! Что с тобой происходит? Почему от тебя так тянет жаром? Малышка, не сдавайся! Я с тобой!”
“Лонни! Ты мне так нужен!” — простонала я, сгорая в огненном пламени, растворяясь в нём.
***
королевство Эмилиания
Пришла в себя я от ощущения множества глаз на своей голой коже. Захотелось закрыться от назойливых взглядов. Но двигаться я не могла, сил не было совсем.
— Ника! Ты всё же смогла переместиться ко мне! — услышала я взволнованный голос Лонни, и ощутила его сюртук на своих уже холодных плечах.
Брат поднял меня с пола, и прижал к себе, отдавая часть своей энергии и магической силы на моё восстановление.
— Лонни… Меня сожгли!.. Сожгли заживо!.. Как же больно мне было! Это адская боль!.. — рыдала я в плечо уже реального брата.
— Тише, не плачь!.. Всё прошло!.. Мы наконец-то вместе! — успокаивал меня его голос.
— Это неслыханно! Появиться на балу голой! Да как вы смеете! Да ещё и обниматься с чужим женихом! Ваше Величество, немедленно прогоните эту нахалку! — вклинился в мой мир визгливый женский голос.
Оторвавшись от Лонни, я огляделась. Да… Попала я прямо на королевский бал, да и сам король сверлил меня злым взглядом. Как и кучка придворных, что стояли около трона. Все смотрели на меня с презрением и осуждением.
— Лоннивиан Шахинский, что за цирк вы устроили на балу? Что вы себе позволяете? Обнимать голую девицу в присутствии своей невесты? — недовольно проговорила дама в прекрасном голубом платье.
Она гневно смотрела на Лонни, а меня будто не видела. Что же я опять пустое место для всех. Мне, конечно, не привыкать, сама виновата, угораздило же меня появится на королевском балу, да ещё и голой. А вот это упущение надо бы исправить… И я представила, что на мне прекрасное платье из нежного алого шелка. Туго обтягивающий грудь лиф, открытые плечи, пышная воздушная юбка с золотистой россыпью по подолу. Удобные туфельки, всё того же красного цвета, не босой же перед монархом стоять. Мои огненные волосы пусть будут убраны в высокую прическу, украшенную нитками красного жемчуга.
Немного отстранившись от брата, я оглядела себя. У меня всё получилось! Ура! Я магичка! Хоть и сама не поняла, как это удалось, но зато теперь я в шикарном бальном наряде!
— Ты невероятна, дорогая! — восхищенно окинул меня взглядом брат. — Как тебе, мама? Теперь моя спутница соответствует вашим строгим требованиям? — добавил он.
“Мама? Это твоя мама?” — спросила я Лонни мысленно.
“Судя по всему, и твоя тоже!” — ответил мне его насмешливый голос.
— Да какая мне разница!.. Прекрати обнимать эту!.. — презрительно проговорила леди, которая всё пылала праведным гневом.
— Кого “эту”? Хотелось бы знать, что думает обо мне женщина, которая родила меня! — произнесла я, гордо подняв голову.
— Да как ты смеешь? Мало того, что явилась голой на празднование двадцатипятилетия Лоннивиана! Так ещё и лжёшь перед всеми! — взвилась наша мама, которая совершенно не помнила, что родила и меня.
— Хватит криков леди! Вы не на базаре, герцогиня Наивания Шахинская! — прозвучал властный голос подошедшего к нам короля. — Я устал уже терпеть ваши истерики. Если вы не заметили, то на наш бал перенеслась не простая девушка, а только что инициированный огненный феникс! Но по какой причине вы леди появились у нас? И почему так и льнете к герцогу Лоннивиану Шахинскому? — его голос просто замораживал меня, своим презрением и даже ненавистью.
Передёрнув плечами от неприятных ощущений от общения с монархом, я присела в глубоком реверансе.
— Ваше Величество, разрешите представиться? — спросила я кусок льда, что представлялся королем.
— Слушаю вас… — начал было он, когда его прервал голос пожилой леди:
— Уверена, что лучше всего будет это сделать в солнечной гостиной моих покоев. Приглашаю всех заинтересованных лиц, особенно вас герцогиня Наивания… — довольно прохладно обратилась она к нашей маме. — А я давно говорила, что у вас блок на памяти… Дитя моё, пойдёмте, — это уже в мою сторону произнесла она с доброй улыбкой, — и не переживайте! Все испытания, что выпали на вашу долю закончились! Бедная девочка, я беру тебя под свою личную опеку! Никто не смеет больше относиться к тебе неподобающе!
— Мама, что за шутки? — гневно прошипел король.
Мама? Значит это вдовствующая королева? Удивительно! Но она мне понравилась… От неё веяло такой добротой и нежностью по отношению ко мне, какой я не испытывала в своей жизни ни от кого!
— Я не шучу, Энировиан! Девочка под моей защитой! Раз её не узнало материнское сердце, то я стану опекуном этой юной леди! — непреклонным голосом ответила Её Величество Греттария сыну.
Глава 3
Стоило нам зайти в покои королевы-матери, как на меня накинулся с вопросами король. Его гневный взгляд, казалось, проникал под мою кожу, обжигая своей ненавистью. Вот не поняла я, за что он меня так ненавидит? Что я успела ему сделать?
Его Величество сел в тёмно-зелёное кресло, резко откинувшись на его спинку. Каждым движением мужчина показывал окружающим недовольство.
— Итак, я слушаю вас юная леди, — рявкнул он, всё обжигая меня своим холодным взглядом. — Особенно прошу разъяснить нам, с какой стати вы до сих пор льнёте к герцогу Лоннивиану Шахинскому?
— Давайте сначала все рассядутся… Думаю, так будет намного удобнее вести долгий разговор. А он может стать очень непростым, — загадочно произнесла вдовствующая королева.
— Мама! Только не говори, что к тебе вернулись способности к прорицанию, — вкрадчиво проворчал монарх, казалось, он и мать родную в чём-то обвиняет, не доверяя ей. — Ты же уверяла, что они пропали двадцать пять лет назад?
— Всё так и есть! Мне было сложно перенести то последнее видение… Рассказать о нём я никому не могла… И видимо, по этой причине заблокированы мои способности, — призналась королева, усаживая нас с братом рядом с собой. — Именно эта чудесная девушка сняла блок своим появлением.
— Я? Но как? — спросила я в недоумении.
— Я всё расскажу позже… А сейчас думаю, следует ответить на вопросы моего строгого сына, — произнесла она, нежно взяв мою руку, показывая присутствующим свою поддержку.
Я немного помолчала, нужно собраться с мыслями, не так-то просто рассказать чужим людям о себе. Мои настоящие родители сидели на диванчике справа от нас. Мама всё так же гневно сверкала глазами, поджав тонкие губы. Отец же заинтересованно смотрел на нас с Лонни и по-доброму улыбнулся, увидев мой взгляд на него.
По другую сторону от нас села бледная худенькая девушка, которая явно нервничала и не отрывала своего грустного взгляда от брата. Почему-то мне её стало искренне жаль, видимо это и есть та самая невеста моего близнеца. Но почему он не обращал на юную леди никакого внимания? Странно как это! Было видно, что не всё так хорошо складывается между ними…
Рядом же с королем сидела та самая леди, что требовала выгнать меня, когда я так экстравагантно появилась на балу. Она также сверлила меня гневными слегка прищуренными глазами. Казалось, будь её воля, меня бы выставили вон, не дав и слова сказать. Почему-то глядя на эту даму, у меня возникало нехорошее чувство. Хотелось поставить магический блок, огородив себя и брата от тёмной ауры, что так и искрила на моих глазах.
Странно, никто из присутствующих не оказывал на меня такого сильного отрицательного влияния, даже пышущий ненавистью монарх. Прикрыв глаза, я представила между нами стеклянную стену, что не пропускала её темноту на нашу сторону. Как интересно, я ведь не умею колдовать… И у меня всё получилось, я сразу почувствовала себя намного легче, и начала непростой рассказ.
— Как меня зовут на самом деле, я не знаю… А выросла я с именем Симоника Брионская, в королевстве Фриолия… Отец граф Пафлий Брионский снисходительно воспринимал во мне обузу, которой наградила его неверная жена. Во всяком случае думал он именно так… Он часто повторял, что у него только один сын! Дочери у него нет… — пыталась я рассказать как можно более отстраненно, но это получалось с большим трудом, слёзы сдерживала из последних сил. — Образование мне дали, как и положено дочери графа, чтобы не упасть в глазах соседей. Также его слова… Особенно мне часто ставилось в укор то, что во мне не было ни капли магии… — всё же не смогла сдержать эмоций, и слеза покатилась по моей щеке.
Я сама не понимала, почему была так откровенна с почти чужими людьми, половина из которых относилась ко мне явно негативно. Но слова будто сами лились из меня… Да и хотелось достучаться до настоящих родителей, хотя бы до отца.
— И вот пару дней назад… Или это было пару недель назад, не уверена… Последние дни я была как в тумане, не осознавая того, что происходило вокруг… — было очень тяжело говорить, но почувствовав поддержку брата, я продолжила: — Отец поставил меня перед фактом того, что скоро я выйду замуж… Моим будущим мужем должен был стать маркиз Гранесский, который мне в деды годится. И жёны его умирали не прожив и пары лет в столь счастливом браке… Никаких слов протеста с моей стороны родитель не слышал, он находился в эйфории оттого, что породнится с маркизом! Я была для него только разменной монетой! — слова так и лились из меня, казалось, что станет легче, если я раскрою свои чувства.
— Детка, неужели никто за тебя не вступился? — мягко спросила вдовствующая королева, вытирая белоснежным платком бежавшие по щекам слёзы.
— Нет… Некому было заступиться. Матери я была совершенно безразлична, даже когда она жила с нами я была для неё пустым местом. А брат… — пыталась сказать я, когда Лоннивиан меня перебил:
— Не называй его так! У тебя только один брат!
— Да, ты прав! — согласилась я, с улыбкой глядя на уже не воображаемого брата глазами полными слёз.
— И что было дальше? — тихо спросила невеста Лонни, глядя на меня с сочувствием и сжимая в руках мокрый от слёз платок.
— А дальше меня поджёг Тэфений Брионский, мой так называемый брат… — с трудом выговорила я, наверное, я только сейсас осознала то, что произошло со мной совсем недавно. — Он заявил, что нужно избавить их достойную семью от такого позора, как я… Он бросил в меня горящее полено, усилив эффект своей небольшой магией… Это больно!.. Я была объята пламенем и, кажется… сгорела… Что было потом я не помню… — еле выговорила я, уже не стесняясь катящихся по щекам слёз, сколько лет сдерживалась, а тут дала волю своим чувствам.
— А может это было и верное решение? — прозвучал высокомерный женский голос спутницы короля. — Всем бы пошло на пользу смерть этой!.. Ничего примечательного не вижу! И почему вы все над ней трясётесь? — высокомерно спросила она, пронзая меня холодным взглядом полным ненависти.
Глава 4
— Ваше Величество! Немедленно приструните фаворитку! — резко выпалила вдовствующая королева, гневно сверкая глазами в сторону свиты сына. — То, что я её терплю на своей территории, ещё не значит, что она имеет право открывать при мне рот!
— Хорошо леди, Зилония больше не помешает нам! — сердито ответил король, тихо что-то проговорив даме, что сидела рядом с ним, с видом королевы. — А теперь мы бы хотели услышать причину того, что вы оказались рядом с молодым герцогом Лоннивианом Шахинским! Да ещё и льнёте к нему как последняя падшая женщина! — это уже в мою сторону прилетело…
Да, как-то странно реагирует Его Величество на нашу родственную связь с Лонни. Если бы не сидящая рядом с ним фаворитка, то я бы подумала, что король ревнует. Хотя как такое может быть? Мы же и не знакомы совсем. Почему же так бьётся моё глупое сердце, глядя на него?
— Если позволите, Ваше Величество, далее я объясню происходящее, — поддержал меня брат, предложив продолжить мой рассказ. — Сколько себя помню, я подсознательно чувствовал свою сестру! Знал, что она у меня есть! Мама на мои слова только ругалась и запрещала мне говорить о возможности такого…
— Всё верно! Какая ещё сестра! Ты у меня один всегда был! — прервал его резкий голос женщины, что родила меня.
— Я и не претендую на звание вашей дочери, леди!.. — гордо произнесла я, высоко подняв подбородок, не нужна я и этой матери, так и не надо! — То, что вы не помните момент родов, не должно было освободить вас от материнского чутья, которого по отношению ко мне просто нет! Мне не привыкать! В моей жизни никогда не было матери! Да и не надо! Так что не стоит беспокоиться!
— Ника… Успокойся, пожалуйста… Надеюсь, от меня ты не отказываешься? — печально прозвучал голос брата, сидящего рядом.
— Да и от меня не стоит отрекаться, дочка… Не знаю, что чувствует ваша мать, но я сразу понял моя ты дочь… — удивил всех герцог Ликтовиан Шахинский, подошедший к нам и вставший передо мной на одно колено. — Прости, что не углядел, что позволил тебя украсть… Не так ты должна была вырасти… Как же часто мне снилась маленькая птичка, что бьётся в закрытое окно… Всё понять не мог, что это за малышка настойчиво просится в родное гнездо…
— А я и не знала, что птица, магия во мне была заблокирована очень прочно… Но как часто я представляла себе, что вырываюсь, улетаю из того ада, что окружал меня… — шептала я, вглядываясь в такие знакомые черты лица отца, теперь-то я поняла на кого похожа.
— Садитесь Ликтовиан, вам с дочкой нужно побыть рядом, — уступая своё место, предложила вдовствующая королева, пересаживаясь на диван рядом с невестой Лонни.
— Спасибо, Ваше Величество, — поблагодарил папа, тут же садясь рядом, и заключая меня в крепкие объятия. — Девочка моя, теперь все твои беды позади! С этого момента у тебя два сильных защитника! Не плачь, родная, мы с тобой! — шептал мне папа, успокаивая, пока я рыдала в его плечо.
— Ликтовиан, я не понимаю… Что происходит? — пыталась вклиниться к нам мать, но ответил ей король:
— А неужели вы не видите, Ваше Сиятельство? Ваш муж узнал в этой девушке свою дочь, мы птицы всегда чувствуем своё потомство… — задумчиво проговорил он, неожиданно встав на нашу сторону.
— Как дочь!? У тебя есть незаконнорожденная дочь!? — взвилась леди, не понимая происходящего и вскакивая с намерением наказать неверного мужа.
— Сядьте герцогиня Шахинская! — гневно воскликнула бывшая королева, пытаясь успокоить нашу разбушевавшуюся мать. — Нельзя же быть до такой степени непонятливой! Вас не спасает даже то, что вы не помните, как родили двойню!
— Что? Как двойню? — только и выдала ошеломлённая этим известием женщина, что дала нам с братом жизнь.
Казалось, именно теперь до герцогини дошло, что она сумела настроить против себя свою потерянную дочь. Пусть она обо мне не помнила, но и материнское сердце не помогло узнать меня, увидеть родную душу. Вместо этого герцогиня осыпала меня всевозможными ругательствами. Облила ядом не хуже змеи. Как же это обидно было… Но я справлюсь! И не с таким справлялась!
— Я так понимаю, что вы друг другу во сне приходили? — спросил король Энировиан уже спокойным голосом, будто и не он несколько минут назад смотрел с ненавистью на меня.
— Не только, мы чувствовали друг друга. Я всегда знал, когда Нике плохо, пытался помочь ей на расстоянии… — объяснил Лоннивиан монарху, с довольной улыбкой глядя на нас с отцом.
— И помогал!.. Без твоей помощи я бы не справилась!.. Спасибо, братик! — тихо проговорила я, наслаждаясь тем, что находилась среди родных людей. — У нас как оказалась сильнейшая связь близнецов, которая и спасла меня от смерти, — объяснила я окружающим.