— Зачем? — искренне удивилась я. Только потом сообразила, что в этой академии еще не знают о моей феноменальной памяти. Пояснила: — Амелия Росс, декан факультета искусств. Сидит в сто пятнадцатом кабинете. Расписание в течение недели. Завтра фракский в восьмом кабинете, анализ в пятом. Моя комната в триста двадцать третьем кабинете. В этом крыле административный корпус и библиотека, в крыле напротив комнаты студентов. Столовая в соседнем корпусе, вход только через улицу. Два дальних крыла, как я понимаю, как раз с учебными кабинетами, все просто.
Дарен Вестлей Неррс наклонил голову вбок, не спуская с меня оценивающего взгляда. Этим он меня немало смутил, но я постаралась не подать виду.
— Может, у вас и получится, — внезапно произнес он. — Ваша соседка сравнительно тихая девушка, с вашего же факультета. Она поможет вам освоиться.
Соседка по комнате?! Боги, какая жуть! В академии высшей магии у каждого студента была своя комната. И у меня тоже была, даже две — спальня и гостиная — вот только я все равно предпочитала использовать кристаллы телепортации и ночевать дома.
— Вижу скепсис на вашем лице. Понимаю, что после АВМ вам тут будет непросто освоиться, но наша академия входит в пятерку лучших академий королевства. Тут, пусть и без лоска, но все же дают неплохое образование.
Когда поступаешь в первую академию, перевод в третью по рейтингу больно бьет по самолюбию и социальному статусу. Свои мысли я по обыкновению оставила при себе, ответив лишь:
— Я не сомневаюсь в образовании, которое мне тут дадут. — Лишь бы не диплом об окончании факультета искусств. — Но в первое время мне и правда придется непросто. Постараюсь не подвести вашего доверия, оказанного мне и моей матери.
— Графиня Раунвесская давняя подруга моей матери, я не мог отказать ее дочери, — ответил он.
Так вот, откуда ноги растут! А я думала, что взятка. Впрочем, одно другому не мешает. Интересно, а Неррс знает, что отношение моей матери и бабушки далеки от теплых? И интересно, что скажет бабушка, когда узнает, с помощью каких связей меня сюда запихнули?
— Благодарю, — степенно ответила я и встала с кресла. Думаю, аудиенция окончена. — Спасибо за помощь.
***
Интересная девушка. Так подумал Дарен Вестлей Неррс, когда за новоявленной студенткой закрылась дверь. Вот только достать из нее ту информацию, которую нужно, будет довольно сложно. Было бы просто, если бы она была глупой взбалмошной девчонкой, каких много крутится в высшем свете.
А так…
Когда на порог его кабинета заявилась миссис Браунс и попросила принять ее дочь в ВАК, Дарен не знал как реагировать. Все же слишком неоднозначная репутация была сейчас у их семейки. Отец Эрналии оказался замешан в целую финансовую пирамиду, за что и был заключен под стражу.
Накануне Неррс встречался со своим кузеном — главным дознавателем — который жаловался на то, что не хватает достаточных улик, и если они не появятся, дело — дрянь, они вновь окажутся у разбитого корыта. Потому все происходящее играло на руку Дарену Неррсу.
Нет, он не собирался как-то подло использовать девчонку, только выведать информацию, которая пригодится следствию. Наверняка она присутствовала при каких-то деловых встречах, знает тайных партнеров своего отца хотя бы лицо. А может, и по имени, все же память у Эрналии неплохая.
Вот только как именно ее разговорить? Наверняка она к нему еще не раз нагрянет. К примеру, как только узнает, что туалет и купальня предусмотрены лишь на этаже. Или когда столкнется с деканом своего факультета — Амелией. Та еще истеричка, тут не поспоришь, многие студенты, да и преподаватели — особенно мужского пола — на нее жаловались. Дарен держал ее только по той причине, что она, несмотря на личностные характеристики, была профессионалом своего дела. А еще внучкой верховного судьи.
Дарен Вестлей Неррс устало откинулся в кресло и потер виски. Учебный год в самом разгаре. Сейчас стоит разобраться с теми, кто не сможет сдать пересдачу. Может, и на факультете права свободное место обнаружится — и Эрналия будет настолько ему благодарна, что сразу же вывалит все, что знает про дела своего отца.
Как бы не так… Это было бы слишком просто.
Глава вторая
Я уже секунд тридцать стояла перед дверью, покрытой облупленной краской, и никак не решалась войти в комнату, в которой мне предстояло прожить как минимум в ближайшее время. Если все выглядит настолько убого снаружи, то как будет внутри?..
Все же решившись, я осторожно постучала, опасаясь, что даже от этого легкого прикосновения дверь попросту развалится. Но нет, та выдержала. И даже не скрипнула, когда после приглушенного “входи, не заперто” я ее толкнула.
Все оказалось не так уж и страшно, как я вообразила. Да, никаких ковров, мягких меховых накидок на постелях и картин, но комната не была лишена уюта. Две кровати, расположенные по обеим сторонам стен на расстоянии пяти широких шагов; длинный стол, рассчитанный на двоих, у окна; два шифоньера со встроенными открытыми книжными полками у стен ближе к выходу.
Приятно удивило обилие зелени — каких-то ярких цветов в горшках — на подоконнике. А вот девушка, лежащая на постели с книжкой в руках, насторожила. Волосы, выкрашенные в зеленый цвет, и остриженные под мальчика не внушали никакого доверия, а яркий темный макияж внушал трепетный ужас.
— Привет! — соседка по комнате, не отвлекаясь от книги, махнула мне рукой. — Меня зовут Нира.
— Доброго дня, — пробормотала ошарашенная я, в очередной раз ставя сумку от Муи Крутона на пол. — А я — Эрна.
— Приятно познакомиться, — кивнула она, откладывая книжку в сторону и бросая на меня изучающий взгляд. Я ответила ей тем же. — Значит, будем тут втроем жить.
Втроем?! Я не успела и вопроса задать, как из-под кровати с диким мявом выскочило Нечто и бросилось мне под ноги. Это Нечто начало обнюхивать моего Муи. Муи Занервничал, затрепетал крыльями, подлетая выше, чем еще сильнее привлек внимание создания.
— Басик, фу! Брось каку! — рявкнула соседка по комнате.
Басик?! Это фиолетовое чешуйчатое нечто зовут Басиком?! Нира будто мысли мои прочитала.
— Вообще-то это котик, просто он… кхм… особенный. Мой папа зельевар, и Басик однажды случайно свалился в его чан с каким-то отваром. Вот и вышло это. Но ты не переживай, к нему быстро привыкаешь.
— Мау, — не согласился Басик. Даже оскалился в мою сторону.
— Это он тебе улыбается, — попыталась заверить меня Нира.
— Это из-за него у тебя в середине года нет соседки по комнате? — брякнула я.
— Это из-за дел своего отца ты променяла АВМ на эту дыру? — Нира не осталась в долгу. Один:один. А затем вдруг улыбнулась. Совершенно беззлобно и искренне, чем окончательно поставила меня в тупик. — Не переживай. Мои родные не вкладывают деньги в сомнительные мероприятия, потому мне не за что ненавидеть тебя и твою семью. Только Басика не обижай.
Я перевела опасливый взгляд на это чешуйчатое и фиолетовое.
— У меня есть бутерброды с колбасой с собой, — как можно более доброжелательно произнесла я. Басик навострил уши.
Уже через каких-то полчаса — когда я разобрала вещи и разложила привезенные с собой книги и письменные принадлежности по полкам — я узнала, какой Басик на ощупь. Оказалось, довольно теплый и гладкий, да еще и мурчал, как доисторический артефакт связи.
— Ты первая из моих соседок, к кому он пошел на руки, — сообщила Нира, делая глоток чая.
Как оказалось, отец-зельевар снабдил дочку не только разными травяными сборами — успокаивающими, бодрящими — но и котелком для их заваривания.
— Просто они не угощали их колбасой при знакомстве, — хмыкнула я.
— Это ты зря-я-я, — протянула соседка. — И мясом угощали, и сырами разными, и колбасой. Одна даже пыталась туда какую-то отраву впихнуть.
— Отраву?! — возмутилась я.
— Ага. Басик ее дипломную работу немного, кхм… пожевал. Но отрава его не взяла. Его вообще ничего не берет после папиного зелья. Кстати, да! Правила комнаты. Во-первых, обувь и сумки на полу без присмотра не оставляешь, Басик существо своеобразное. Он любит точить когти и зубы. Зубы у него, кстати, постоянно растут, и он их прям точит… Я для этого специальные камушки закупаю. Во-вторых, Басика в коридор без поводка не выпускать. В-третьих, в комнату без предупреждения никаких гостей не водить. А если с согласованием, то после комендантского часа лучше выпроваживать, иначе попадет обеим. Комендантский час в десять. Хм… В-четвертых, будить меня по утрам. Это не то, чтобы правило, но я была бы очень признательна. В-пятых, откровенного срача в комнате не разводить. Убираться будем каждый на своей половине.
Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира мне была вполне симпатична как человек. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вот вообще на поверку оказался вполне милым животным.
— Принято. А это что? — я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на моей подушке. — Твое?
— А это, — Нира маниакально улыбнулась. — Форма. И она твоя.
Форма?!
Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила:
— И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее, дрянь редкостная.
Не сказать, что это вдохновило меня на открытие пакета.
— Носить надо пять дней в неделю, в выходные, даже если есть занятия, можно носить свою одежду. Ее у тебя предостаточно.
Я осторожно потыкала пальцем бумажный сверток. Поняла, что выглядит это ну очень уж глупо, потому набрав побольше воздуха в легкие принялась за распаковку.
Мда.
Никаких цензурных слов на ум не приходило.
Это… Пожалуй, это самый ужасный наряд из всех, что мне приходилось на себя надевать.
Серо-болотный жакет с брюками в цвет — это еще полбеды. Хуже, что вдоль всего этого безобразия, по бокам, были пришиты ярко-оранжевые лампасы. Про материал молчу — он был до неприятного колючим, и внутри от этой мерзости спасала только хлопковая подкладка. Рубашки я сразу отмела в сторону — такое я точно не надену! — кто там будет разбираться под жакетом, чем белая рубашка от Вербари отличается от рубашки местного производителя. Вряд ли тут вообще знают, что такое Вербари.
— Именно с такими цветами тут ассоциируются студенты искусствоведы? — не сдержалась я, хотя еще с утра давала себе зарок с гордостью принимать все лишения, свалившиеся на мою голову.
— Историкам повезло меньше, у них по бокам цвет… кхм… детской неожиданности. И поверь, он далек от шоколадного.
— Да тут вся форма как детская неожиданность, — протянула я, не решаясь переодеться в это безобразие.
— У боевиков красивая темно-синяя форма, — Нира мечтательно закатила глаза. — А артефакторов темно-зеленая.
— Я уже поняла, что факультеты без магического углубления тут не особо ценят.
— А как у тебя с магией, кстати, — поинтересовалась соседка.
— Еще с утра было отлично, — пробормотала я, запихивая форму обратно в пакет. Интересно, как тут с дисциплинарными взысканиями? Если мне их впаяют за то, что я не буду носить это безобразие, переведут ли меня потом на другой факультет? Надо все же прогуляться до этой Амелии Росс из сто пятнадцатого кабинета.
— Эрна! Тогда ты мне капец как нужна! — заявила Нира.
Ее глаза при этом блестели так, что мне стало не по себе.
— У меня просто с магией откровенно не очень, — затараторила она. — Впрочем, как и у многих искусствоведов. В нашей программе почти нет предметов, подразумевающих развитие магического навыка. А тут… Ух!
Девушка вскочила на ноги и закружилась по комнате, явно пытаясь что-то отыскать. Обыскала выдвижной ящик шкафа — я краем глаза отметила, какой там царит хаос — следом двинулась к гардеробу. Издав победный клич, девушку подняла в воздухе… ключ.
— Пойдем! — скомандовала она, первой двинувшись к выходу.
Уверенным движением ноги отодвинула Басика от двери, пригрозив тому пустить на колбасу, если выбежит, и бросила еще один выжидательный взгляд на меня.
Я направилась следом за ней, толком не понимая, что от меня вообще требуется.
***
— Это моя мастерская! — с гордостью произнесла Нира, обводя захламленное помещение восторженным взглядом. — Выбила за хорошую успеваемость и победы в конкурсах.
Чего тут только не было! Холсты — большие, маленькие, средние! Узкие и широкие! Квадратные и круглые! Лю-бы-е! — они были разбросаны вообще везде. Заляпанные краской столы, хаотично расставленные мольберты, валяющиеся везде флакончики от красок, грязные и чистые кисти, какие-то лопатки… Кажется, теперь я знаю, что такое творческий беспорядок. А стены! Разглядеть за этой выставкой обои не представлялось возможным — даже самые крохотные свободные места были заняты небольшими набросками. Вполне недурственными, кстати!
У Ниры явно был талант к рисованию.
— Декан долго противилась, но после победы в межкоролевском конкурсе художников сдалась, — довольно отметила та.
С каждым ее словом становилось все интереснее — что за помощь ей потребуется от меня.
— Смотри! — воскликнула она, стягивая тонкую светлую ткань с одного из мольбертов.
Передо мной показалась картина. Балерина, вставшая на пуанты и изящно поднявшая руки над головой. На пенно-белой пачке была выделена каждая складочка, тщательно прорисованные волосы, собранные в пучок, натурально блестели, а глубокая задумчивость на лице у героини картины — иначе ее и назвать было сложно — меня саму настраивала на размышления.
Я восхищенно выдохнула, но Нира и внимания на это не обратила. Она уже принялась рассказывать мне о своей идее:
— Смотри дальше! — скомандовала она, беря в руки холст с балериной и показывая новую картину. Почти точную копию предыдущей. Разница заключалась лишь в позе, на следующем холсте балерина будто бы чуть сдвинулась. — Я хочу соединить все картины таким образом, чтобы они сменялись в одной с задержкой в секунду. Тогда будет казаться, что она танцует на холсте!
Всего оказалось шесть картин. Шесть картин, на которых танцовщица проходила полный оборот. И каждая из них была прорисована до точных деталей. Это же сколько работы при отсутствии уверенности, что удастся воплотить задумку в жизнь!
— Дай мне карандаш и бумагу, — задумчиво протянула я, пытаясь поймать мысль за хвост.
Никогда не встречала подобной магической формулы!.. Но как говорит мой папа: “Все возможно, пока не докажешь обратное”. А значит, надо пробовать.
Нира выдала необходимое, и я уселась на единственный свободный табурет. Погрызла карандаш, гипнотизируя чистый лист с небольшой кляксой краски в углу — я всегда так делала, когда бралась за какую-то интересную для себя задачку.
Итак.
Прежде стоит отмести самое бесполезное. Боевые чары второго порядка точно мимо — они рассчитаны на нападение. Первого? Вряд ли. Защита тут может пригодиться только после завершения работы. Поэкспериментировать с бытовыми чарами? Можно — вот только этого будет мало. Думай, Эрна, думай.
А что, если превратить один из холстов в артефакт и заключить в него прообразы других холстов? Хм. Нет. Ведь в таком случае мы всегда будем видеть то, что нарисовано на первой картине.
— Дай мне пустой холст такого же размера, — потребовала я, скользя карандашом по бумаге и выписывая стройный ряд магических рун.
Задумалась лишь на секунду, когда пыталась подсчитать пропорцию артефакторной магии к бытовой. И в тот же момент сообразила, что лишить физической оболочки можно не весь холст, а только краску — еще и экономия, а то так холстов не напасешься.
Так. Готово.
Хорошенько размяла пальцы, еще раз пройдясь взглядом по законченной формуле. Должно сработать.