Полные губы.
Темный пронзительный взгляд.
Ощущение его губ на моих волосах и пальцах вызывает во мне желание почувствовать их касание и в других местах, заставляя жаждать большего.
Я просыпаюсь от беспокойного сна в поту, отмечая, как моя рука змейкой скользит по животу, а пальцы дразнят пояс моего нижнего белья. Оно не из кружева. Это те трусики, которые носила в течение многих лет, - эдакие мальчишеские шортики, сделанные из хлопка. И когда мой сон окончательно развеивается – про то, как господин Сантана сидит на стуле в затемненной комнате, управляя моими движениями, пока его низкий голос приказывает снять с себя платье, оставляя только кружевные трусики и высокие каблуки, приказывает мне подойти к нему, но не на ногах, а ползком на коленях, - наступает реальность. Я не в «Кружеве и Коже». Я не была там с вечера прошлой субботы. Уже почти утро четверга, и я ничего не слышала от человека, который сказал, что меня проинформируют о нашей следующей встрече, ни от Дороти, ни от кого-либо еще из клуба.
Моя рука замирает, когда я смотрю в потолок своей спальни, наблюдая за тем, как свет от уличных фонарей танцует бликами по стенам.
Он сказал мне подумать о том, что произошло. Он велел мне мечтать об этом.
Я не уверена в том, как один человек может иметь такое большое влияние, но с каждой минутой, часом и днем то, что происходило в «Кружеве и Коже», это стало единственным, о чем я могу думать. Это было незабываемо. Даже на работе мне пришлось удалять целые страницы заметок, потому что слова доктора Кайзер имеют тенденцию приобретать формы пережитого мной опыта, а затем трансформируются в мои фантазии.
Я сказала себе, что схожу в клуб только раз, и испытаю то, о чем слышала, и это произошло.
Но все пошло не так, как задумывалось.
Я хочу большего.
Я хочу гораздо большего, и в каждом своем видении, в каждом проблеске моего воображения присутствует господин Сантана со сверкающими темными глазами, пока стек придает моей коже красный оттенок. Я просматривала Интернет-ресурсы, а также переписывала мысли клиентов. Мой разум знает, что кожу будет жечь, и все же, несмотря на то как мое сердце бьется в тревожном ожидании, я хочу испытать это. Я хочу боли, потому что, как только он закончит, я услышу его голос. «Нет, Марджи, ты идеальна». И тогда его член уймет мою боль, принося мне удовольствие, с которым мои руки никогда не смогли бы сравниться.
Мои пальцы спускаются ниже, под резинку трусиков.
Внезапно я осознаю неточность в своей фантазии. Он не знает моего настоящего имени. А я не знаю его.
- Давай же, Марджи, - я громко говорю сама себе. - Ты, вероятно, больше никогда о нем не услышишь. Что ты собираешься делать - прожить остаток жизни без удовлетворения? Как он узнает?
Выдыхая, я подтягиваю руку к груди и перекатываюсь на живот, удерживая ее под собой. Если я подложу подушку под себя и подвигаю бедрами, это же не будет считаться прикосновением, не так ли?
Перед глазами предстают его темные глаза, и я знаю, что он не запрещал это, но определенно подразумевал и эти уловки. Вздохнув, я снова перекатываюсь, сбрасывая с себя одеяло, чтобы через несколько минут проснуться от холода и снова укрыться им.
Это агония.
- В субботу будет неделя, - я обращаюсь вслух к темноте. - Семь дней. Если я не получу уведомление до субботы, я возьму дело в свои руки.
Я позволила себе поразмышлять о предоставленной мной информации. Поскольку клуб использует псевдонимы, а формы заполняются с идентификационными номерами, каким образом меня могут проинформировать? Я даже спросила об этом Дороти той ночью, когда она пришла забрать меня.
Глубоко вздохнув, я вспоминаю ее появление в комнате.
ОКОЛО НЕДЕЛИ НАЗАД
Прошло время, но я не уверена, сколько именно. Окно напротив меня все еще затемнено, с тех самых пор как это сделал господин Сантана, и теперь мне интересно, там ли еще пара. Позволил ли он ей кончить? Разрешил ли он получить ей хоть каплю удовлетворения?
На моих губах появляется улыбка.
Пометил ли он ее, как пометили меня?
Я вздрагиваю, когда стук в дверь отвлекает мое внимание. Встав, я поправляю платье и иду к двери.
- Да?
- Мойра, это Дороти. Мне сказали, что вы готовы уйти.
Окинув взглядом комнату в последний раз, я делаю мысленную пометку о том, чтобы запомнить в ней все: от кожаного дивана до большого кресла у задней стены и стола со стульями у входа. Я сказала, что вернусь, но если этого не случится, я не хочу забыть то, что произошло здесь.
Я цепляю улыбку на губы, открывая дверь.
- Спасибо, Дороти, что пришли за мной.
За усыпанной рубинами маской ее зеленые глаза блестят, а накрашенные губы приоткрываются, когда улыбка становится шире.
- Мы рады, что вы решили присоединиться к нам сегодня вечером в «Кружеве и коже». Несмотря на то, что уже поздно, бурбон-бар все еще работает. Может, вы хотите выпить перед уходом?
Я качаю головой, вспоминая ответ господина Сантаны, когда я упомянула то же самое.
- Нет, спасибо. Думаю, мне пора. Машина подана?
- Вы уверены, милая? - спрашивает Дороти, опуская руку на мое плечо.
- Первое посещение может быть ... ну, скажем так, небольшая порция хорошего бурбона поможет успокоить нервы.
По правде говоря, после того потрясающего оргазма я расслаблена настолько, насколько это возможно. Это не значит, что последние несколько минут или больше, прошли спокойно для меня. Они таковыми не были. Тем не менее, было что-то особенное в тоне господина Сантаны, когда он запретил заглядывать в бар, настолько, что это зафиксировалось в моем сознании.
Со всей уверенностью, которую я могу собрать в кулак, произношу:
- Я действительно готова уйти.
- Отлично, - она отпускает мое плечо и берет меня под руку, перекидывая свою руку через мой локоть. - Вам понравилось?
Хотя мы идем к лестнице, и вокруг никого нет, я не могу не чувствовать себя выставленной напоказ.
- Да, - мягко отвечаю я. На вершине лестницы я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. - Как...? Он сказал... он сделает на меня запрос.
Внезапно произнесенные мной слова показались неправильными, как будто я –блюдо, не включенное в меню ужина, столик в хорошем ресторане или, что более вероятно, проститутка в доме с дурной репутацией.
Дороти смотрит мне прямо в глаза.
- Мойра, вы красивая одинокая женщина. Вы можете вернуться в «Кружево и кожу», когда захотите. Не существует правила о моногамии. Я уверена, что если бы вы вошли в бурбон-бар сегодня или в другой вечер, у вас был бы целый список из желающих встретиться с вами кандидатов.
- Но... если бы я хотела остаться ... моногамной?
Ее губы сжались.
- Дорогая, если господин Сантана сделает на вас запрос, я могу отправить вам текстовое сообщение, если вы позволите мне получить ваш номер.
- Разве у вас уже его нет?
- Нет. Если бы «Кружево и кожа» связывалось бы с вами, это было бы только через лицо, рекомендовавшее вас. Мы не храним под рукой личную информацию, позволяющую идентифицировать наших членов клуба.
Мой рекомендатель. Означает ли это, что они свяжутся с доктором Кайзер?
- А если я дам вам свой номер, вы не будете распространять его?
- Нет, дорогая. Все зависит только от вас.
Я киваю.
- Мне бы хотелось знать, сделает ли он на меня запрос. Он сказал, что сделает.
Ее шея выпрямляется.
- О, он так сказал?
- Возможно, он просто так выразился, - разочарованно говорю я.
- Мойра, послушайте меня. Господин Сантана не нуждается в подобном. Было время, когда этот человек был самым востребованным Домом. У него репутация, которая, судя по тому, что я слышала, не требует никакого подтверждения. Если бы он не хотел увидеть вас снова, он бы не стал говорить об этом.
- Тогда, да, запишите, пожалуйста, мой номер телефона.
УТРО ЧЕТВЕРГА
Я просыпаюсь, когда солнечный свет уже струится сквозь окно в моей спальни. С улицы доносится пение птиц, когда я перекатываюсь на прохладных простынях. Я, должно быть, наконец, заснула, но все же моей первой мыслью после пробуждения было не утро или солнечный свет. А он, мы и то, что произошло.
Это кажется чистым безумием, потому что в моей жизни были мужчины, с которыми я спала - ну, не спала, а занималась сексом, - о которых я никогда особо не думала. Мы с господином Сантаной не занимались сексом, но, опять же, между нами произошло нечто большее.
Я вздыхаю, когда в моей голове вспыхивает образ его темных глаз.
Лежа на спине, я подтягиваю подушку под бок и беру телефон.
9:35 утра.
Чёрт возьми!
Я опаздываю на работу.
Сбросив одеяло, я набираю доктора Ами Кайзер. Она отвечает после первого же гудка.
- Доктор Кайзер, это Марджи.
- Да, Марджи, ты записана у меня в телефоне. Все в порядке?
- Нет. Дерьмо. Я извиняюсь. Я, должно быть, проспала. Я только что проснулась.
Мои мысли в полном беспорядке, пока я спешу к ванной.
- Я буду на месте… - я думаю о поездке на работу. - ... самое позднее - чуть позже одиннадцати. Постараюсь раньше. Мне очень жаль.
Доктор Кайзер смеется.
- Первый случай просыпания за более чем два года, не беспокойся. Ты уверена, что все в порядке?
В порядке ли?
Я горю и беспокоюсь, и теряю сон из-за человека, которого даже не знаю.
Все совершенно в пределах нормы, не правда ли?
- У меня все в порядке, - а потом я вспоминаю ее расписание. - У вас по записи Люк МакЭроу на десять, и мистер и миссис Дженсоны на одиннадцать.
- Я справлюсь.
- Вы можете перевести звонки на автоответчик, - предлагаю я. - Я займусь ими, как только приеду. Мне очень жаль.
- Марджи, успокойся и приезжай, как только справишься со всем.
- Спасибо, - я жму отбой и вздыхаю. - Отличное время ты выбрала, чтобы проспать, Марджи, - говорю я себе. И это правда. Я с нетерпением ждала новой встречи с Люком МакЭроу. На моих губах появляется улыбка, когда я вспоминаю его в супермаркете с очаровательной дочерью, и каким удивительным он был с ней, непринуждённым и заботливым. Я была рада, когда доктор Кайзер сказала мне, что он звонил ей, и еще сильнее обрадовалась, когда ответила на его звонок, чтобы записать его на встречу. Трудно представить, чтобы этот хороший парень из магазине следовал советам доктора Кайзер в прошлом. Может, инициатива исходила от его покойной жены.
Включив душ, я поворачиваюсь и смотрю в зеркало над раковиной. Отражение показывает мне растрепанные светлые волосы и большие темные круги под глазами.
- Да, ты идеальна. В идеальном беспорядке, если быть точной. Может, тебе стоит подумать о таком реальном мужчине, как Люк, и отказаться от фантазии о господине Сантане? – я пожимаю плечами. - По крайней мере, тогда ты могла бы спать спокойно.
Сорок минут спустя, одетая и готовая к работе, с длинными влажными волосами, собранными и переброшенными через одно плечо, я хватаю телефон с прикроватной тумбочки. И замечаю, что у меня есть непрочитанное текстовое сообщение.
Вероятно, оно от доктора Кайзер. Эта мысль не останавливает того, что мой пульс подскакивает. Я нажимаю на значок, и выскакивает сообщение.
МОЙРА, ЭТО ДОРОТИ. ВАШЕ ПРИСУТСТВИЕ В «КРУЖЕВЕ И КОЖЕ» ЗАПРОЩЕНО НА ВЕЧЕР ЭТОЙ ПЯТНИЦЫ НА 20:00. Г-Н. САНТАНА ХОЧЕТ ОТПРАВИТЬ КУРЬЕРА С ВАШЕЙ ОДЕЖДОЙ И ИНСТРУКЦИЯМИ НА ВЕЧЕР. ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ ВСТРЕТИТЬСЯ С НИМ НА ЕГО УСЛОВИЯХ, ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕТЬТЕ СООБЩЕНИЕМ С УКАЗАНИЕМ СВОЕГО АДРЕСА.
Мои колени подгибаются, когда я опускаюсь на край неубранной кровати. Он хочет увидеть меня снова.
Это то, чего я хотела, не так ли?
Черт, пятница уже завтра.
Его условия... что это значит?
Я перечитала сообщение. Также он хочет узнать мой адрес.
Это безопасно?
Доверяю ли я ему?
Чёрт.
Глава 10
Лукас
Я открываю дверь в офис доктора Кайзер, и миллион воспоминаний лавиной заполняют мою голову. Их так много, что я сомневаюсь, не чувствуя уверенности, смогу ли переступить порог. И в этот момент я вижу ее - Доктор Кайзер сидит за столом своего ассистента, Марджи.
Меня удивляет приступ разочарования. Как бы я ни старался, мне не удавалось выбросить из головы Марджи, с тех самых пор как мы с Келли столкнулись с ней - ну, Келли в буквальном смысле столкнулась с ней - в продуктовом магазине. А еще была Мойра из «Кружева и кожи», которая тоже заставляла меня думать о Марджи. Полагаю, я надеялся, что сегодняшняя встреча с ней положит конец любым вопросам или иллюзиям об их сходстве.
- Люк, - обращается ко мне доктор Кайзер, вставая. - Я так рада, что ты решил навестить меня.
- Вы сейчас сами занимаетесь административной работой офиса, доктор? Я мог бы порекомендовать вас знакомым, если дела идут не слишком хорошо.
Она улыбается мне.
- Я всегда рада рекомендациям, но то, что ты застал сейчас, не имеет отношение к моей практике. У нас полный график. Просто Марджи опаздывает.
Она указывает на дверь офиса.
- С возращением. У меня заваривается кофе. Он не будет так же хорош, как у Марджи, но если ты хочешь чашку, мы можем перехватить по одной перед началом сеанса.
Сеанс.
Реальность такова, что я почти пропустил эту встречу. Как только она была назначена, я практически пришел к решению не идти. Поговорив с доктором Кайзер по телефону, я поступил так, как она рекомендовала мне, и поехал в «Кружево и кожу». Я не ожидал, что получу удовольствие. Я был почти уверен, что все оставшиеся у меня тенденции к доминированию исчезли. Я думал, что смогу войти в бурбон-бар и поднять бокал за утраченную сторону своей жизни, которой больше не существовало.
Чего я чертовски не ожидал, так это встретить новенькую, которая приведёт меня в восторг.
Когда я сказал Мойре, что отправлю на неё запрос, я был искренен. Это единственное, что пришло мне в голову, пока она смотрела на меня своими широко распахнутыми и гипнотизирующими из-под белой маски, завораживающими голубыми глазами, с дерзкими красными губами и теплым обнаженным телом, прижатым к моему. Это был ее гребаный первый раз, и она не могла быть более совершенной, более искренней или доверчивой. Она нажимала на каждую чертову кнопку и ставила галочки в каждом пункте моего списка желаний, даже в тех, которые, как мне казалось, больше не существуют.
Я провел воскресенье с Кэлли, прилагая все усилия, чтобы выкинуть Мойру из головы. Мы вышли за панкейками. Затем отправились зоопарк, а следом заглянули в аквариум. В тот момент, когда я предложил пойти в кино, мой четырехлетний ребенок призвал меня к порядку.
- Папа, я хочу домой. У бабушки и дедушки было весело, и мне понравились блины с клубникой, и животные, и рыбки. Но я устала. Не могли бы мы пойти домой?
Она была права.
Еще не осознавая своей четырехлетней головкой, она подтолкнула меня встретиться лицом к лицу с тем, что я не хотел видеть. Одно дело быть отцом-одиночкой. И совсем другое - вести себя подобным образом в собственном доме, быть человеком, который вдруг стал ощущать себя пустым.
В течение дня я пытался спрятаться от правды, которая притаилась в нашем доме, правды, которая становится реальностью, когда Келли спит. Я скучаю по общению со взрослыми людьми. Одно дело - чувствовать эту потребность абстрактно, и совсем другое, когда эта эмоция сопровождается дразнящим лицом под маской и чертовски сексуальным телом с готовностью испытать неизведанное.
Вернувшись домой, я осознал, что пытался занять свою голову и не думать о великолепном сабмиссиве, которая скрасила мое существование, а также мои сны в ночь после нашей встречи.
Отказ воспринимать реальность утомляет, и Келли была права.
Это не означило, что я хотел снова встретиться с Мойрой.
В понедельник, во вторник и даже в среду я твердил себе, что стремление увидеть ее ненастоящее. И все же каждый раз, когда я смыкал веки, я видел, как на меня смотрят ее большие голубые выразительные глаза. Я вспоминал, как она, взяв меня за руку, сказала мне - человеку, которого она не знала, - что доверяет мне. Я вспомнил её вкус с кончиков её пальцев.
Наконец, вчера поздним вечером, убедившись, что мои родители не возражают против ещё одной ночёвки в гостях, я позвонил Дороти в «Кружево и кожу». Если я собираюсь быть тем, кто приведёт Мойру к этому образу жизни, я хочу сделать это правильно. Я также не думаю, что мне потребуется много времени на возвращение к себе прежнему, или что я не готов морально и эмоционально. Мне нужно знать, что Мойра способна на такое доверие, как мне показалось при первой встрече, и мне нужно убедиться в этом, прежде чем я еще сильнее влюблюсь в покорную красавицу.