— Вы его знали? — говорю, затаивая дыхание: неужели такое везение прямо в руки идёт?
Но мой новый знакомец лишь качает головой:
— Лично — нет. Но было время, когда я интересовался генной инженерией и с удовольствием почитывал его статьи. Кстати, давайте знакомиться, барышня, — Лев Аристархович Зорин, профессор философии и права. Имею честь преподавать эти науки в нашем госуниверситете.
— О! — улыбаюсь. — А я там на журфаке учусь. Олеся Давыдова.
Пожимаю сухую старческую руку.
У Льва Аристарховича пытливый пронзительный взгляд. Глаза голубые и чистые-чистые, из-за очков — кажутся несколько больше. И он, со своими длинными седыми волосами и окладистой бородкой, напоминает волшебника из какого-нибудь фильма фэнтези.
Для пожилого человека Зорин одет довольно-таки стильно: клетчатая рубашка, поверх — кофта крупной вязки с кожаными «латками» на локтях, кроссовки и джинсы.
Модный старик. И парфюм у него приятный.
Мы сидим за столиком, куда Лев Аристархович притащил каталожный ящик, и перебираем карточки.
— Нам сегодня везёт, Олесенька, — говорит он, ловко выуживая одну. — Вот, поглядите. Это его интервью. Вам теперь в отдел статей.
— Спасибо, — искренне благодарю я, — чтобы я без вас делала, Лев Аристархович.
— Не знаю, барышня, — он шутливо пожимает плечами. Потом из своей обширной кожаной сумки достаёт визитку и протягивает мне: — Если снова нужна будет помощь с каталогом — звоните.
Я благодарю ещё раз, переписываю нужные мне данные на листочек и бегу в отдел статей.
Тут — солидная очередь. Кто бы мог подумать, что столько людей ещё посещает библиотеки. Мне казалось, они стоят пустыми. Хотя, если посмотреть на возраст тех, кто стоит передо мной сейчас в очереди всё становится ясно — в основном, пенсионеры. Вон как косятся на молодую меня.
Наконец и я оказываюсь перед тётенькой-библиотекарем. Она серьёзно оглядывает меня из-под круглых роговых очков. Должно быть, тоже удивляется моему нахождению здесь.
Молча протягиваю ей лист заявки и улыбаюсь.
Женщина осматривает бумагу, фыркает и уходит в хранилище. Не возвращается довольно долго — я уже начинаю паниковать и волноваться, когда библиотекарь всё же возвращается с моим запросом. Он — как яйцо в утке — прячется в толстой папке с надписью «Конспирологические теории 90х и начала 2000 гг.»
Беру папку, сажусь за один из столиков, роюсь в вырезках. В основном — презренная жёлтая пресса конца прошлого столетия. Всякие «Оракулы времени», «НЛО» и «Невероятные факты». Ощущение такое, будто действительно ковыряюсь в грязи, перебираю мокрые комочки жёлтой глины. Брр…
А вот и нужное мне интервью. Тут есть и фотография Качинского. Пренеприятный тип, надо признать. Особенно бросается в глаза огромная бородавка на красном носу. Надо же, такая отвратная внешность и такой гениальный ум.
Собираюсь погрузиться в чтение, а пока умащиваюсь, удобно устраиваю перед собой газетную страничку, взгляд выхватывает строки: «Бытует мнение, что красота всегда успешна в любви. Это не так. Помните: не родись красивым. “Идеальные” станут подтверждением моих слов: им любовь будет доставаться трудно, несмотря на яркую внешность».
Но, увы, дочитать не успеваю — звонит Лариса.
— Алло, — шепчу в трубку, чтобы не привлекать лишнего внимания, — что случилось?
Ларка плачет…
— Приезжай… — бормочет она, — тут… твой Базиров… он… — и снова рыдания.
— Боже! — у меня внутри всё холодеет. — Что он натворил? Успокойся, уже лечу. Ты где?
— В «Багире».
— В какой ещё «Багире»? — не въезжаю я.
— В ветклинике же, — немного раздражённо отзывается Лариса.
— Что ты там делаешь? — недоумеваю я.
— Это всё Базиров!.. — пугает меня дальше подруга непонятным ассоциативным рядом и горькими рыданиями: — …он…он…он сбил моего кота!
Мне приходится вернуться к кафедре и попросить сделать ксерокопию нужной статьи. К счастью, на ксерокс очереди нет, поэтому девушка справляется быстро. Я расплачиваюсь, сворачиваю копию рулончиком, запихиваю в рюкзак и выскакиваю на улицу.
Решаю взять такси — так точно быстро доберусь по адресу. Благо, несколько машин отдыхают поблизости.
Подъезжаю к клинике и замечаю на пороге Ираклия Базирова. Он нервно курит, пальцы чуть подрагивают, и я залипаю на его руки. Красивые мужские ладони — моя слабость. А у Базирова такие, что у меня перехватывает дыхание и сохнет во рту. Мне хочется ощутить, как эти руки будут скользить по моей обнажённой коже.
Подхожу ближе, киваю.
— Как это вышло? — спрашиваю после приветствия. Не уточняя что именно. Он понимает и так.
— Лариса гуляла с котом. Он вырвался у неё из рук и бросился через дорогу. Лариса — за ним. Я еле успел вырулить, чтобы не сбить её. А кота — задел. Вы сейчас к ней? — киваю. — Передайте, что мне очень жаль. И я, конечно же, оплачу лечение. Любые процедуры.
Ну надо же какая щедрость!
Колкости так и вертятся на языке. А ещё вопросы: что он делал возле дома Лариски? Откуда знает, что у неё сегодня выходной? Сталкерит за ней, что ли?
Но я, конечно, их не задаю. Потому что мне вообще противопоказано слышать его голос, от этих бархатных ноток и низкого тембра я впадаю в какое-то неконтролируемое умиление. Прям как в каком-нибудь аниме хочется бегать и кричать: «Каваиииииииии!»
Однако отделываюсь простым:
— Хорошо, — и вхожу в клинику.
Ларка сидит у серой обшарпанной двери, сжимает ладони между коленями и хлюпает носом.
И я невольно любуюсь подругой: тёмные волосы изящными локонами рассыпаются по хрупким плечам и узкой спине. Глаза у неё при этом светлые, льдисто-голубые. Ресницы — офигенно длинные и густые. И красить не надо. Губки пухлые и яркие. Нежная чистая кожа, чуть тронутая лёгким загаром. Полупрозрачный румянец. Такие девушки созданы для того, чтобы их носили на руках, берегли, зацеловывали. Хрупкие, нежные, воздушные. Будто шагнувшие в наш мир из музыки и стихов.
Сажусь рядом, беру за руку:
— Ну, рассказывай.
Она всхлипывает:
— Что тут рассказывать?! Я поссорилась с Пашкой. Разозлилась. Решила пройтись с Пушком. А тут он как взбесился — рванёт с рук. И прямо к этому… твоему… под «Хаммер». И откуда он только в нашем дворе взялся? Как вообще смог заехать туда на таком танке?..
Последние слова тонут в плаче.
Перед милым носиком Ларки тут же нарисовывается платок. Подруга хватает, его не глядя на того, кто протянул…
— Я следил за вами, — доносится сверху.
И мы обе задираем головы — какой же он высокий!
— З-зачем? — спрашивает Лариса, и глаза её делаются круглыми, как плошки.
— Вы не оставили мне телефона, выбора и шанса, — говорит он.
— А вы не подумали, Ираклий, почему я так сделала?! — Ларка бросает на него уничижительный взгляд. Когда хочет, она умеет быть грозной, несмотря на миниатюрность.
— Нет, — несколько резко отзывается он, — вы ушли, не объяснившись. Поручив подруге обозначить возможные причины.
— И что ты ему обозначила? — поворачивается ко мне Лариса.
— Сказала честно, что у тебя есть парень, — признаюсь я.
Базиров обходит меня и садится на банкетку со стороны Ларки.
— Лариса, выслушайте меня, ваш друг… он… не совсем хороший человек…
Она вскидывает руку:
— Ничего не говорите! Тем более — о Паше! Слышать от вас ничего не хочу и видеть вас тоже! Откуда вы вообще узнали мой адрес и гадости про Павла?
Базиров смотрит на неё, не отрываясь, будто хочет наглядеться, запечатлеть каждую чёрточку.
— Я журналист. Добывать нужную информацию — моя работа.
— Я запрещаю вам совать нос в мою жизнь, ясно? — она выдерживает его взгляд и буквально пылает гневом.
Между ними искрит так, что даже меня задевает. И мне хочется наорать на этих двух идиотов: «Идите потрахайтесь уже, может вас отпустит!»
Но они продолжают идиотничать.
Базиров отстраняется и произносит глухо и грустно, но при этом — с властными нотками:
— Хорошо. Только выслушайте меня. И я уйду.
— Говорите, — великодушно разрешает она.
— Павел Анисимов — игрок. Он часто посещает покер-клуб «Красный павлин» и является завсегдатаем букмекерской конторы «На Ольгинской».
Ларка снова всхлипывает, на этот раз громче и горше.
— Знаю, — лепечет она, — из-за этого мы и поссорились.
Базиров сжимает кулаки.
— Зачем вам столь несерьёзный мужчина, Лариса? Если ради своей девушки он не может бросить пагубные привы…
Его обрывает женщина-ветеринар, крупная и конопатая, распахивая ту самую серую обшарпанную дверь и громогласно провозглашая:
— Кот Пушок чей?
— М-мой… — робко отзывается Лара. Она мило заикается, когда волнуется. Подруга вскакивает и вытягивается в струнку. — Как он?
— Жить будет, забирайте.
Лара ныряет следом за женщиной, потом выносит на руках здоровенного рыжего котяру. Животное спит. Перебинтованные лапы и туловище вызывает острый приступ жалости.
Худенькие плечи Ларки трясутся, она опускает голову, глотает слёзы.
Ираклий за её спиной спрашивает ветеринара:
— Сколько мы вам должны?
И та, на радостях, что в руках мужчины появляется пухлый бумажник, называет весьма округлую сумму — явно больше той, что требуется на самом деле.
Мы выходим все вместе: Лара молчит и прижимает к себе Пушка. Едва только дверь клиники закрывается за нашей небольшой группкой.
И тут Ларка накидывается на Базирова.
— Да что вы такой…бессовестный! Кто дал вам право платить за меня?!
— Простая логика — насколько я помню, у вас с собой не было кошелька. Вы же вышли гулять с котом.
Ларе нечем крыть, поэтому она вздёргивает голову и, сверля его злым взглядом, бросает:
— Я вам всё верну.
— Не вернёте, — отрезает он.
— С чего вы взяли?
— Потому что это довольно большая сумма для простого продавца «Пятёрочки». А ваш парень — игрок. Вы же отдаёте ему все деньги, не так ли? Значит, будете исходить из формулы: раз он легко расстался с такой суммой, стало быть, она для него некритична и он может подождать, а Паше нужно сейчас.
Лара вспыхивает, как маков цвет.
— Убирайтесь и никогда больше не появляйтесь в моей жизни. А деньги ваши я вам отдам все до копейки. Сегодня же. Только до онлайн-банка доберусь.
Она фыркает и идёт в сторону остановки.
Я ловлю растерянный взгляд Базирова и собираюсь рвануть за Лариской, когда тот окликает меня:
— Олеся, скажите, что было не так в этот раз?
Я качаю головой:
— Всё, Ираклий, всё. И, простите, мне нужно идти.
Убегаю, не оглядываясь. Не хочу больше видеть его разбитый взгляд.
…Мы едем к ней в полупустом автобусе. Кроме нас здесь дремлет какой-то студентик да читает книжку бабулька впереди.
Лара рассеяно гладит всё ещё спящего Пушка и смотрит в окно.
— Лар, — начинаю я.
Но она машет головой:
— Не надо, Олесь.
— И всё-таки я скажу: что ты будешь делать, если Базиров не отстанет?
Она усмехается:
— Поверь, найду на него управу. Я ведь тоже журналист.
И неплохой, мысленно соглашаюсь я.
Возле её дома мы видим машину с размашистой надписью «Грузоперевозки по району». В открытый зёв её кузова двое молодчиков грузят диван.
— О, у вас кто-то переезжает, — комментирую я, чтобы просто чем-то заполнить повисшую паузу.
— Не знаю, кто там переезжает, — недобро щурится Лара, — но диван это мой. И Пашка, — она кивает на одного из грузчиков, — тоже. Ты подержи Пушка, — она аккуратно сгружает мне кота, — а я пойду выясню, что здесь происходит.
Один из молодчиков выпрыгивает из машины и радостно идёт навстречу Ларе. Он невысокого роста и довольно симпатичный. Светлые глаза полны счастья.
— Ларочка, — говорит он с придыханием, — в общем, я купил нам квартиру. Мы переезжаем!
Подруга подпрыгивает и с визгом бросается ему на шею.
Пашка кружит её, не сводя с Лары влюблённого взгляда. Потом опускает на землю и спрашивает:
— Ты выйдешь за меня?
— Конечно, — выдыхает он. — Даже не сомневайся.
Пашка обнимает её, целует в висок, а Ларка подмигивает мне.
И я снова чувствую себя лишней при чужом счастье.
Осторожно опускаю Пушка на ковёр опавшей листвы, которой устлан двор, и ухожу.
Кажется, этого никто не замечает.
Глава 5
…домой в этот раз приезжаю ещё более взвинченная, чем после той встречи в кафе — в редакцию.
Ну, ничего, здесь у меня есть способ отвлечься от всех амурных переживаний — в рюкзаке буквально жжётся интервью Эдмонда Качинского. Не терпится его прочитать.
Но для начала после всех треволнений не мешает подкрепиться. Бог мне в этот день послал пельмени со сметаной и чай с ватрушкой. И пусть древние римляне считали, что plenus venter non studet libente[1], я сейчас более чем настроена на восприятие информации. Потому что сыта и, наконец-то, спокойна. А голова свободна от лишних и ненужных мне пока забот.
Разворачиваю ксерокопию и морщусь от названия газеты «Оракул Вселенной». Да уж, умели в 90-е издание назвать. Вот только интервью, опубликованное в жёлтой прессе, доверия не вызывает. Но другой зацепки у меня пока нет. Будем довольствоваться тем, что есть.
Сам материал тоже имеет броское название «Геном любви». Даже так! А я, признаться, Эдмонд Янович, считала вас более серьёзным человеком. В подзаголовке — солидный список регалий Качинского: он и профессор, и академик, и доктор наук, и член-корреспондент, и кавалер каких-то там орденов, и лауреат премий и, кажется, кто-то ещё. Мне не удалось найти годы жизни Качинского, но сейчас отчётливо понимаю — если он и умер, то точно не от скромности.
Поскорее пробегаю глазами эту малозначительную информацию и перебираюсь на само интервью. А оно — прелюбопытно.
«О.В.»: Так вы, Эдмонд Янович, утверждаете, что расшифровали геном любви?
Э.К.: Да, именно так. Это значит, что скоро нам удастся подчинить себе одну из главных человеческих эмоций. Ведь это вроде бы прекрасное чувство, столь охотно воспеваемое поэтами, стало причиной многих воин и бед. А уж сколько судеб сломала любовь! Пора усмирить этого зверя. Посадить его в клетку. Научить людей контролировать проявление любви. И когда она не нужна — устранять вовсе.
«О.В.»: А не кажется ли вам, что жизнь тогда станет скучной и серой? Ведь цветными её делают иррациональность и спонтанность, присущие любви…
Э.К.: Зато сколько времени у людей освободиться на то, чтобы совершать открытия, делать что-то действительно полезное. А не страдать из-за обычных химических реакций в мозгу.
«О.В.»: Значит, вы не верите в любовь?
Э.К.: Я учёный, биолог, генетик. Я предпочитаю работать с видимыми и ощутимыми материями. Но теперь, благодаря моему открытию, видимой и ощутимой станет и сама любовь. Её можно будет вычислить, просчитать, смоделировать.
«О.В.»: Эдмонд Янович, скажите, вы намерены применить своё открытие на практике? Мы слышали, вы сейчас работаете над уникальным проектом…
Э.К.: Да, это действительно беспрецедентная разработка. Мы назвали её — «Проект “Идеальные”».
«О.В.»: Как интересно? Кто такие эти «идеальные»? Вкратце охарактеризуйте их.
Э.К.: Не побоюсь этого слова — это будут некие сверхлюди. Борцы с тёмными силами. Они будут идеальны во всём — красивы, умны, благородны. Этакие рыцари без страха и упрёка.
«О.В.»: О, если так, то они должны быть как раз-таки счастливы в любви? Ведь в красавцев влюбляются охотнее!
Э.К.: Бытует мнение, что красота всегда успешна в любви. Это не так. Помните: не родись красивым. “Идеальные” станут подтверждением моих слов: им любовь будет доставаться трудно, несмотря на яркую внешность.
«О.В.»: Поясните, не совсем понимаю.