- Это он. Он вышел из похожей машины, - просипела я, вжимаясь в кресло, - тот, кто преследовал меня у школы.
- Смелый, - хмыкнул Кнесин, - следить за мной на такой развалюхе - рисковое дело.
- Давно он за нами едет?
- Почти от школы, - Глеб был само спокойствие. Отчасти это отвлекало, не давало с головой уйти в панику: - Я решил, что в городе отцепится, но нет, тоже вырулил на трассу. Видно, ты капитально его достала, Леска.
- Предлагаешь выйти и извиниться? - язвительно уточнила я.
- Обойдётся. Что ж, будем импровизировать.
Его пакостливая рожица совершенно не внушала доверие. Подмигнув скептику в моём лице, Кнесин вытащил смартфон и закрепил на панели авто.
Трубку сняли после первого же гудка:
- Але?
Воображение тотчас нарисовало мне лысого громилу в татуировках - слишком низкий голос, этакий прокуренный бас.
- Не матерись, Серый, у меня в салоне дама, - сходу предупредил Глеб, вызывая у меня смешок. Вспомнил бы, где я работаю! - Нужна помощь. Срочно.
Голос аж икнул:
- Тебе - и помощь?.. Что там такое, что сам Кнес не разберётся? Если с дамой, то я завсегда готов помочь!
Глеб усмехнулся.
- Никаких баб, сплошная проза жизни. Хочу одного человека упечь далеко и надолго. Можешь отправить своих парней?
- Не вопрос, - посуровел громоподобный голос, - сколько надо? Куда?
- Двух-трёх, и лучше с врачом, - от подобного заявления мы с Серым одновременно выпали, судя по тишине в динамике, - к старой церкви, помнишь, где мы гоняли?..
Что он замыслил, гад этакий?!
- А трупы будут?.. - осторожно, но как-то по-деловому уточнил голос: - Принял, Кнес, жди минут через десять.
- Надеюсь, что нет. Спасибо, Серый!
- Сочтёмся, - хехекнул смартфон и отключился.
Серая машина не отставала, даже когда Глеб увеличил скорость, но теперь меня пугала не гонка.
- Какие парни, Кнесин?! Бандиты?!
- Обижаешь, Леска. Почти менты.
- Почти?..
Глеб резко вырулил с трассы на лесной отворот. Глядя, как мимо проносятся ёлочки, я затаила дыхание. Вокруг расстилалась тьма, чернильная, густая, нарушаемая лишь искрами жёлтых фар.
Лада с визгом неслась за нами.
- Глеб, - потянула я, вцепляясь в светлую обивку, - ты уверен в том, что делаешь?
Он потянулся и дёрнул за мой ремень. Словно проверял, хорошо ли я пристёгнута.
- Держись. Сгруппируйся и прижмись к креслу. На счёт "три".
Я машинально сжалась... и увидела впереди, за ёлочками, кирпичную стену.
Твою мать, Кнесин!..
- Три!
Он свернул в последний миг. Я до последнего ждала, что мы зацепимся корпусом, бампером, задними фарами... Но Глеб рассчитал верно. Машина с рёвом описала круг и замерла.
Мимо пролетела серая Лада.
От глухого удара и звонкой песни стекла мне стало дурно.
- Впредь буду знать, что твоему "надеюсь" нельзя верить, - укоризненно заметила я, отцепляя ставший тяжёлым ремень.
- Ну почему же, - в тон мне отозвался Кнесин, - удар был не особо сильным, не та скорость. И вообще, мне никогда не нравилась эта стена.
- А машина не взорвётся?
- Об этом я не подумал, - признался он, тоже убирая ремень и выпрыгивая наружу.
В свете фар кнесинской машины невесомо падал пушистый снежок. После шума погони такая незамутнённая безмятежность казалась дикой.
Распахнув дверцу, я перекинула ноги через порожек и замерла. Меня раздирали противоречивые чувства. А если преступник выжил и набросится на нас?.. А если мы случайно убили его?.. Как назло, Глеба не было видно. Я слышала шаги и странное шуршание у стены, но ничего не могла разглядеть.
Кто вообще поставил стену посреди леса?..
Не выдержав, я ринулась за Глебом. К счастью, мой любимый гад нашёлся целым и невредимым. С невозмутимым видом он тащил мужика из серой Лады поближе к джипу. На запястьях у стонущего типа уже болтались наручники.
Уточнять, откуда взялись наручники, я благоразумно не стала.
- Узнаёшь? - осведомился Кнесин, с интересом разглядывая бандита.
- Это он преследовал меня у школы, - кивнула я и добавила, - но у отца точно не было таких знакомых. Я бы запомнила.
- Естественно. Дело не в "долгах отца", Леска. Просто кто-то захотел поживиться за чужой счёт. Не правда ли?..
Глаза пришедшего в себя бандита полыхнули яростью. Он дёрнулся было, но Глеб стремительно уложил его обратно. В силе и широте плеч Кнесин явно не уступал противнику.
- Но что у меня брать? - изумилась я, когда смысл его слов дошёл полностью. Но ответить Кнесин не успел. На полянку ворвались две машины с мигалками - кажется, подоспела обещанная помощь.
Надо же, действительно не бандиты.
Серый с голосом итальянского авторитета оказался молодым мужиком почти эльфийской наружности. Когда он заговорил, я чуть не упала от удивления!
- Ух ты! Какую рыбину вы поймал! Эсфирь уже полгода как с зоны бежал, никак вычислить не могли. Ребят, покуйте, наш клиент! Ты где Эсфиря-то взял, Кнес?
Бывший зэк разъярённо замычал, но с обеих сторон его уже караулили оперативники.
- Кто такой Эсфирь? - не удержалась я. Мужчина с тонкими чертами лица и длинным пепельным хвостом - Серый, ну и прозвище! - охотно ответил:
- Вор, охотник на редкие драгоценности, и убийца. Занимался тем, что выслеживал одиноких старушек с фамильными ценностями, втирался в доверие и ценности отнимал, а старушек отправлял на тот свет.
- Но я же не одинокая старушка! Чем я ему сдалась?!
- Твой кулон, Леса, - улыбнулся Глеб, - эта штучка давно меня смущала. А когда мы нашли портрет Ярской, я наконец догадался, в чём дело. У Катерины на портрете такой же кулон. Я порылся в интернете и откопал историю по "Глаз Моря" - реликвию семьи Ярских, редчайший, чуть ли не единственный в мире бриллиант бирюзового цвета. Если ты носишь именно фамильное украшение, а не подделку, то...
Серый рядом многозначительно присвистнул.
- Коллекционеры за редкий брюлик готовы целое состояние выложить, не говоря уже про антиквариат!
- Нет-нет, это же просто подарок, бижутерия, - я собралась было поведать семейную историю... и осеклась. А что если прадедушка и вправду отдал семейную реликвию? Ведь что-то он явно забрал из усадьбы, когда бежал с родителями. А где лучше спрятать дорогущий камень, как не на самом виду?..
Бабушка, мама, я. Мы носили кулон постоянно, как память о семье, и никогда не задумывались о возможной ценности.
- В любом случае, без оценки ювелира бессмысленно что-то утверждать, - выдавила я, - и вообще, как он узнал про фамильное украшение?
- От твоей мачехи, - огорошил меня Кнесин, - мой детектив выяснил, что они сожители. Думаю, твой отец поделился какими-то мыслями с новой женой, а уже она подбила любовника на аферу. Когда ударили стажёрку, работали двое. Думаю, именно твоя мачеха отвлекала охранника.
Полина?! Вот почему звонили именно Снежке - у мачехи никогда не было моего номера! Зато о моей привязанности к сестре Полина прекрасно осведомлена!
- Ладно, ребят, клиента мы забираем, - разухмылялся Серый, лукаво посматривая на меня, - ты расскажи хоть потом, чем история закончилась, Кнес! И на свадьбу зови!
Ещё чего - свадьба. Никакой свадьбы!
Я хотела было возмутиться, но слова застряли в горле. Эсфирь, казалось, мешком осевший на оперативниках, неожиданно взревел и дёрнулся. Не ожидавшие такого финта, охранники опешили, и вор получил несколько секунд форы. На ходу вытаскивая что-то из кармана, он бросился на меня, отравляя лютой ненавистью. Но в чём я была виновата?..
Что дальше произошло, осталось в памяти смутно. Тень передо мной, хриплый выдох, мат.
Я запомнила лишь Глеба. Глеба, в спине которого оказался нож, что предназначался мне.
И красную цепочку капель на снегу.
Глава 13
- Я поеду с тобой!
На бледные, искажённые болью черты невыносимо смотреть. Моё сердце захлёбывалось в испуганном беге. Я даже не могла вспомнить, когда последний раз была в таком отчаянии!
Врач сказал, что с виду ничего жизненно важного не задето, но в больницу надо ехать срочно.
- Лесана, пожалуйста, возвращайся домой! Леська перепугается одна. Скажи Виктору, чтобы забрал Снежану в усадьбу, если переживаешь. Серый?.. - вопросительный взгляд на эльфа с прокуренным голосом.
- Иди уже, Кнес, довезу я твою зазнобу. Ключи в тачке?..
Глеб, покачнувшись, кивнул. Недовольный медведоподобный мужик, врач, усиленно тянул его к машине скорой.
Он прав. Леся очень привязана к отцу, она перепугается. Но что я могу сделать? Я не умею утешать детей. Мне самой до дрожащих пальцев страшно!
"Придумай, чёртова эгоистка" - фыркнул внутренний голос, - "в конце концов, он тебе жизнь спас!"
Спас. Кнесину досталось охотничьим ножом в плечо, я бы получила удар в грудь. Как минимум.
- Глеб! - голос сорвался на противный дребезжащий крик. Он обернулся у машины: - Ты тоже... возвращайся домой!.. Мне же нельзя нервничать, помнишь!
Он слабо, с заметным трудом, улыбнулся. Я медленно опустилась на колени, на помятый и уже не такой девственно-белый снежок. А что если эта улыбка - последнее, что мне останется на память?..
- Ну не реви, красотка, с Кнесом ещё не то случалось. Пустяковая рана! Ты не видела, что мы в школьные годы устраивали! Помню, в десятом классе за глебовскую девчонку ходили втроём на целую свору!
- За какую девчонку?! - аж подскочила я. Ничего себе, за мной хвостом бегал - и ещё налево успевал!
Собака побитая!
Но следующие слова Серого заставили меня вздрогнуть.
- Девчонка, одноклассница его, первая любовь! Её хмырь один развёл на трах-тибидох, ребёнка заделал и ославил на всю школу. Ну мы и пошли мстить, идиоты. Этот хмырь с такими отморозками водился, что прилетело нам знатно. Но Кнес тоже отличился, харю тому хмырю хорошечно начистил!
Я упала пятой точкой в снег и завыла.
- Постой, это про тебя что ли? - проявил удивительную проницательность Серый и заржал: - Ма-ать, везучий Глеб! Второй раз на те же грабли!
Я завыла громче. Буду лелеять, оберегать и сильно-сильно любить - только выживи!..
- Ладно-ладно, ничего с ним не сделается. Поехали, красотка. Поработаю личным водителем на полставки.
В усадьбе Ярских меня уже ждали. Оказывается, Глеб позвонил Виктору из больницы. Тихонько выдохнула. Всю дорогу я крутила в голове, как бы рассказать Лесе про отца. Но пронесло.
- Лесана-а! - встретило меня хнычущее чудо: - Что с папой?!
Виктор материализовался за её спиной как мини-версия демона.
- Леся, вы обещали папе, что не будете докучать Лесане! - важно заявил он, принимая у меня верхнюю одежду.
Девочка замерла, размазывая слёзы по щекам. Я испытала неимоверное желание стукнуть Виктора и Кнесина за компанию!
- Господи, я не сахарная, мне можно докучать! Леся, зайка, папа чуть полечится и вернётся... - под конец голос сел, всеми силами намекая, что утешитель из меня аховый: - Я тоже боюсь, но он справится. Обязательно справится!
Слёзы полились градом, и Леська бросилась ко мне - утешать. Мы обе ревели на полу в прихожей и никак не могли остановиться. Виктор вздыхал рядом, предлагая то тортик, то мороженку, то "ну хоть что-нибудь, только не плачьте".
Но мне кусок в горло не лез.
- А шкатулка? - нашёлся дворецкий: - Глеб Павлович собрал одну лилию а вторую оставил вам, Лесана Дамировна.
Шкатулка! Совсем про неё забыла!
- Точно, Лесь! - очнулась я: - Поплакали - и хватит! Давай займёмся шкатулкой! Будет чем перед папой похвастаться!
- Давай, - посопев носом, она взяла меня за руку.
Виктор в холле аж перекрестился от облегчения.
Огненную лилию я собирала минут десять, высунув от усердия язык. Леська, слава богам, переключилась с папы и постоянно заглядывала мне через плечо. Виктор отправился за Снежкой, но перед уходом принёс нам чай и печеньки-рафаэлки. Мы не удержались. После печенек на слёзы больше не тянуло, и мы договорились смиренно ждать папу и не плакать.
Я усиленно гнала дурные мысли прочь.
Наконец оба цветка встали на место. Щёлкнул замочек, и павлин медленно распушил свой хвост. Едва не столкнувшись носами, мы с Леськой склонились над шкатулкой.
Но внутри я увидела то, что никак не ожидала увидеть!
- Ой, - воскликнула Леся, - это же папа!
- Не папа... - потянула я, доставая фотокарточку.
Мужчина, даже юноша, на старой бумаге действительно был похож на Глеба. Забавный, со сдвинутой на бок кепкой и лукавой кнесинской улыбкой.
Кате на память от Никиты Кнесина!
Кате?! Катерине Ярской?!
Я чуть не занырнула в шкатулку. Кроме фотокарточки внутри лежали золотые серёжки-лебеди с жемчугом, сиреневая книжица и конверт.
Письмо.
И опять - Кате от Никиты.
С скрежетом продираясь через дореволюционные "ятЬ", я грызла этот кактус. И чем дальше, тем яснее понимала - передо мной обычное любовное письмо.
"Ты приходишь ко мне с метелью, в ночи, со снегом, с бурей. Я согреваю окно, пытаюсь разглядеть твой образ, и просыпаюсь от ноющей боли в груди. Даже во сне ты ускользаешь от меня..."
- Наверное, это мой пра-пра! - радостно возвестила Леся: - Бабушка говорила, что папа очень похож на её деда в молодости.
- Леся! - вцепилась я в девочку: - А ты что-нибудь знаешь про этого деда?
- Ну-у-у, он был сыном старосты, главного в деревне, и учительницы из Петербурга. Мама его с детства учила грамоте и арифметике, и он знал французский! Они жили в большом крепком доме, бабушка мне даже фотокарточки показывала, - Леся наморщила лоб и неожиданно вскрикнула, - ой, а ещё была история, что он влюбился в прекрасную дворянку и тайно женился на ней! Но когда они обвенчались, мимо церкви проходили разбойники и напали на батюшку. Мой пра-пра вмешался, и один из разбойников выстрелил в него. Его спасла та дворянка - закрыла собой и мгновенно умерла. Они безумно друг друга любили! Подожди! - как и Кнесин, Леся соображала на редкость быстро: - Получается, Катерина Ярская и есть та дворянка?! Раз мой прапрадедушка писал ей любовные письма?!
Я не особо верила совпадениям, но... Катерина и вправду хранила письмо Никиты Кнесина!
Кнесина, мать его!
Ты приходишь ко мне во снах...
Во времена моего детства была популярна песня Алсу "Зимний сон". Именно эта мелодия играла в голове сейчас. Именно под эту песню Кнесин пригласил меня танцевать в четвёртом классе. Я смотрела на одноклассника и думала, что в жизни не видела таких красивых глаз. Глубоких, чистых, ярких, как капелька на цепочке у мамы. А ещё он мило краснел и отводил взгляд. У меня даже скулы свело от желания сдержать улыбку. Он был таким забавным, открытым, совсем не похожим на себя из школьных будней!
В тот день, когда ты мне приснился...
Ночью я увидела во сне бал. Огромную блестящую залу, полную танцующих пар, и настоящую разлапистую ёлку, украшенную сладостями и блестящими шариками. Новый год. Праздник в до боли знакомой усадьбе.
Я всё придумала сама...
"Какой странный юноша" - крутилось у неё в голове. Совершенно не похожий на снобов из аристократии. Крепкий, приятный внешне, держится уверенно, хоть и побаивается. Потом Катерине сказали, что это сын наставницы её матушки. Та наставница в деревенского старосту влюбилась и навсегда покинула Петербург. Положа руку на сердце, Катерина понимала наставницу - юноша, пусть и не благородного происхождения, привлекал всех молоденьких девиц в зале. Было в нём что-то... аура спокойствия, сдержанный силы, прямой взгляд с хитринкой. Маменька Катерины пригласила юношу в подарок бывшей учительнице - может, приглянётся кому-нибудь в подмастерья, лакеи. Но рассматривая его, младшая Ярская чуяла - не приглянётся. Не лжец и подхалим, а таких выскочек из деревни не любили.