С одной стороны хочется уйти подальше и не оглядываться, а с другой… Прижаться к нему всем телом и чтобы все случилось так, как вчера. Быстро и грубовато. И такие необыкновенные ощущения, я даже не могу их точно описать. С Лешкой мне часто было неловко, неприятно даже, я медленно настраиваюсь, мне часто бывает нужно поймать какой-то внутренний ритм, а он обычно спешил.
И мне было неудобно ему сказать, что мне хочется немного иначе, и сначала долго целовать и прикасаться, а потом уже все остальное. Мне нравится, когда мне целуют шею, животик, когда меня гладят везде, я расслабляюсь сразу же, я просто таю, как мороженка на жаре. Но как это все осторожно мужчине сказать, что бы мне хотелось, иногда очень неловко.
Александр, кажется, вообще, без комплексов, он мне вчера задавал такие вопросы, я растерялась сначала, думала, он издевается. Ну, как такие интимные вещи можно запросто спрашивать?
Вот сейчас сидит напротив, уплетает за обе щеки мою запеканку и я, кажется, опять его хочу. В нем есть что-то такое, что меня, действительно, вдохновляет. То, как он смотрит, например, у него глаза смеющиеся и нахальные, но когда он слишком серьезный, я его даже немного боюсь. Он тогда будто злится, у него верхняя губа дергается, и выражение лица делается немного диким. Будто он готов кого-то убить на месте.
У него было такое лицо, когда он меня чуть силой в машину не затащил. И с чего он разошелся, я так и не поняла. Мы с Павлом Сергеичем разговаривали о Булгакове, и тут этот тип вылетает из «Ауди» и меня чуть не в охапку сгребает. Так стыдно было перед соседями, право слово.
– Да, не хочу я больше эту картошку, кушайте уже сами на здоровье! Нет, я не злюсь. Спасибо, мне пора домой! Мне надо писать новую главу к новой книге. Ничего себе, подождет! Люди мне комментарии такие чудесные пишут, им интересно, что дальше будет. Ну – ну, когда это я описывала разврат, у меня в «Крыльях» все чинно-благородно представлено, высокие, нежные чувства, не ври, пожалуйста. И не надо меня сейчас трогать! Саша, ну что ты делаешь, я же посуду мою… Саша-а, ну все…
Глава 6. Первая неделя
Яна
Все-таки, какое это удовольствие снова оказаться дома среди привычных вещей, спокойно принять душ, переодеться и сесть за любимый письменный стол. Проверяю почту, открываю свою страничку на Литэра. Ой, семь комментариев к «Шагам в темноте»: «Герои картонные, мужчина – неправдоподобный, ведет себя как тряпка… Девушка – ломака и кривляка, бесит такая тупая курица… Ой-ой-ой… Ваши сказки были куда более правдивы, а эта история ничего кроме раздражения не вызывает… Милый Автор! Современный любовный роман – явно не ваша стезя…»
Хочется все снести. Удалить книгу, потому что сама знаю – чушь получается. Да, кто-то хвалит, хочет поддержать, но зачем дальше сочинять, если сама чувствую – все не то. И надо еще писать продолжение «Золотых крыльев», у меня договор с Издательством. А ничего не хочется продолжать, вымучивать из себя новые ванильные басни. А разве там, под ними не было хлестких комментариев?
– «Меня уже с первых страниц тошнит от вашего сиропа… Все хорошо, но слишком приторно… Герой - как плюшевый мишка, но ведь дракон должен быть суровым и мужественным… Слишком много разговоров ни о чем, сюжет провисает… У меня задница скоро слипнется от избытка сахарозы…»
Я начала писать «Крылья», когда первый раз крупно поссорилась с Лешей, меня эмоции переполняли, я пробовала что-то читать, отвлекаться, но скоро поняла, что вижу сквозь чужие строки свои собственные сцены, и моя история, как цыпленок клювиком стучит по незримой скорлупе, просится наружу. Я написала свою сказку за три недели, потом еще два месяца набирала на ноутбуке и редактировала. А как только выложила на сайте, сразу пошли читатели, отзывы, а тут еще конкурс объявили и мой роман вполне подходила. Как-то все завертелось…
Книга спасала меня от хандры. Я заметила, как только у нас с Лешей все налаживалось, я не могла писать, а если мы снова ругались, получались самые яркие страницы. Только после развода я неделю ходила как оглушенная, ни строчки не могла добавить. Зато пошли стихи. И какие-то странные, легкие, стройные, будто сверху кто-то диктовал, а я просто успевала записать в тетрадь. А еще всякие размышления о городе, о цветах и деревьях, зарисовки о людях, что встречаются на улице. И все это вперемешку со стихами. За полгода получилось что-то вроде повести «Город моей мечты».
Иногда мне хочется выложить эту книгу на сайте, но боюсь, меня не поймут. Там нет динамики и вообще, нет связного сюжета, так – мысли вслух обо всем на свете. Только книге чего-то не хватает. Хочется поселить в этом Городе простую, обычную девушку и обычного мужчину. И чтобы они встретились и полюбили друг друга.
Я как раз такой сценарий хотела представить в «Шаги в темноте», тут еще этот Александр появился, я его сделала прототипом главного героя, но опять скатываюсь в какую-то ваниль. Мой персонаж получается слишком правильным, добропорядочным, идеальным. Как же его не любить правильной и порядочной героине?
Но такие люди и правда редкость, и еще меньше вероятность, что они случайно встретятся, отыщут друг друга среди карусели судеб, создадут семью и станут счастливы вместе. Опять сказка. Опять ванильный сироп. А где порывы страстей, разлуки и отчаянная жажда встреч… Где же преодоление трудностей, развитие личности, духовный рост?
Господи, да кому он нужен этот рост! На сайт, где выложены три мои книги, большинство женщин приходят отдохнуть от рутины, отвлечься от забот, просто расслабиться. Погрузиться в мир неги, вместе с героями путешествовать, любить, страдать, мечтать. И еще людям нужен секс.
Меня упрекают в «Крыльях», что интимные сцены слишком мягкие и надо больше страсти и конкретики. Нет, я не ханжа, я охотно читаю красивую эротику и пытаюсь сама что-то писать, но иногда это кажется неуместно. Голая правда убивает романтику и придает чувствам какой-то животный оттенок. Так занимаются любовью звери в лесу, а у человека все должно быть именно человечно и более возвышенно.
Так и Леша говорил. Мы с ним много обо всем говорили, и поначалу я думала, что так будет всегда, но вот когда дело дошло до постельных отношений у меня возникло некое разочарование. Самой трудно объяснить, да и опыт у меня был тогда совсем мизерный. Но у нас, видимо, была более духовная связь, чем физическая.
Я хотела постоянно быть с ним рядом, дружить, ходить по городу, держась за руку, мы вместе ездили в Грецию. Леша много всего знает по истории и культуре, он великолепный рассказчик, очень умный и эрудированный и всегда хотел подтянуть меня до своего уровня.
Может, моя книга о «Крыльях» была чем-то вроде протеста или вызова ему. Я пыталась доказать, что тоже могу летать, пусть даже на спине Дракона. Своего собственного придуманного Дракона. Я хотела дорасти по – своему…
Леша – профессиональный блогер. У него несколько тысяч подписчиков, две изданные книги путевых заметок молодого студента. Причем весьма даже обеспеченного студента Финансового факультера Университета. Лешин папа занимает приличную должность в банковской сфере, а мама – известный в городе адвокат.
Его родители были мне рады. Приличная девочка из приличной семьи. Но и развод наш они перенесли спокойно, жизнь только начинается, у Лешика все впереди, зато главное уже имеется: диплом финансиста, опыт семейной жизни, масса приключений, звание перспективного участника одной из команд КВН.
А что есть у меня? Я работаю методистом в педколледже – там, где мама преподает русский язык. У меня одна изданная книга в жанре «фантастический любовный роман» и есть заказ на создание цикла. Но таких историй много. Безумно много, буквально на каждом углу, буквально целые коробки на выброс. В прямом смысле этого слова.
У нас в доме кто-то продал квартиру и вынес вместе со всяким хламом две коробки с книгами. Я была поражена, там были новенькие издания с яркими плотными корешками: «Лига любви», «Приют последнего скитальца», «Северная Академия»… Некоторых авторов я хорошо знала по сайту. Они были весьма успешны и порой даже заносчивы, имели много поклонников и большой опыт онлайн – продаж.
И вот их книги выставлены за дверь. У меня сердце сжалось, когда я представила, что вот так же могут поступить с моими «Золотыми крыльями». Я все понимаю, книги занимают много места, при переезде и так хватает вещей и забот, так неужели нельзя отдать эти романы «в хорошие руки»? Просто занести в библиотеку, например, или больницу.
Мне было немного стыдно копаться среди всякого хлама, но ради книг я превозмогла всякую брезгливость, перестала представлять, как выгляжу со стороны в глазах соседей. Отодвинула сальные пакеты с какой-то посудой и разобрала большущую коробку с литературой.
На самом дне обнаружился потрепанный том Виктора Астафьева «Последний поклон» и великолепное издание Анатолия Алексина. Я очень люблю его «Сигнальщики и горнисты», «Безумная Евдокия», «Ночь перед свадьбой». Эти книги я оставлю себе, мама их тоже оценит. Некоторые иностранные любовные романы тоже заинтересовали, вот, например «Орхидея джунглей» и «66» дней. Не сразу сообразила, что по последней книге сняли фильм «Девять с половиной недель». Надо бы почитать на досуге, кажется, история со смыслом, а не просто развлекательное чтиво.
Нет, сегодня я решительно ничего не напишу. В голове какой-то туман и все мысли возвращаются в квартиру Александра. Наверно, мне должно быть стыдно или хоть какие-то угрызения совести. Но вместо этого я чувствую любопытство и желание еще больше узнать этого мужчину. Да, он грубиян и циник. Немного похож на этого Джонни из книги о «девяти неделях». Но Джон хотя бы психолог и эстет, у него широкий кругозор и с ним Элизабет много разговаривала. А мы о чем можем говорить с Александром? У нас, кажется, нет ничего общего. Кроме «основного инстинкта». Да-да, «недолго девушка ломалась, себя без боя отдала». И ведь даже не жалею. Это было как острая необходимость, просто животные чувства, та самая страсть, о которой в книжках пишут и которую ждут читатели. Накрыло и понесло…
Саша просто «пришел, увидел, победил», и воспринял все как должное. Он же обычный мужчина рабочей специальности, гораздо старше меня, у него все запросто. Вот Леша бы сначала нагородил множество красивых слов, ненавязчиво создал обстановку, впрочем, так оно и случилось. Но с Лешей мы были так духовно близки, что интимная близость для меня воспринималась как что-то грязное и порочное. И он, возможно, чувствовал то же самое. А теперь Леша живет с какой-то барменшей, она учится на заочном отделении таможенного дела, кажется. Еще она вульгарно одевается и курит. Да мне уже все равно.
Саша второй раз звонит, предлагает увидеться вечером, завтра у него последний выходной и потом пять рабочих дней. Поверить не могу, что я встречаюсь с сорокалетним слесарем, у которого на руке наколки! Мама будет в шоке.
Саша
Проводил Яну до подъезда и поехал в Мегамаркет. Надо холодильник затарить, а то потом некогда, завтра еще отдыхаю, а потом от зари до зари вкалывать у станка. Вечером приеду, заберу ее опять на ночь. Я ей сразу сказал, собирай вещички и ко мне, нет, ну понятно, ей надо перышки почистить, отойти немного от вчерашнего. «Ах, у нас все так быстро!» Так жизнь-то проходит, вашу мать, надо хоть что-то успеть!
Я давно заметил, Янка много думает, а надо меньше думать, больше делать. А передумал я за свой век сам порядочно, времени-то хватало. Два года от звонка до звонка я думал, а там больше нечем заняться особо. Не, там я тоже книжки читал, всякую отечественную макулатуру, еще Дюма и Гюго. На заводе пацаны когда про армию говорят, я сразу притихаю, мне не пришлось по плацу маршировать, нас водили иначе. Но тогда как раз началась эта заварушка в Чечне и многих молодых отправляли туда. Может, мне и повезло. Может, если б я служил в тот год, домой бы тоже вернулся без хозяйства. Мне рассказывали про одного парня, он пришел живым и уже дома повесился, а потом выяснили, что ему яйца отрезали в Чечне и он это от домашних скрывал. Вот же уроды! Твари! Иногда я жалею, что не был там. Я бы что-то смог, думаю.
Не, школу жизни я в другом месте прошел, до сих пор в непогоду кости ноют. У меня сломана челюсть и нос. Но тех сук, что меня вчетвером били, наши потом встретили прямо у поезда, у них уже ничего болеть не будет.
Янка ест все правильное, полезное, наверно сидит на диете, фигуру бережет. Хрена ли беречь, и так одни кости. И чего ей брать? «Кадарку» взял. Белого еще бутылку. Рыбу взял. Красную – форель, сам засолю как ненцы делают, положу под гнет, к вечеру будет готова. В тундре я двадцать лет парился на буровой, кормил комаров, зато смог купить эту хату. Есть куда бабу привести. А Стас сначала машину купил в кредит, говорит, бабы на тачку всегда ведутся. Так он и трахал своих телок прямо в машине. Не, я люблю комфорт. И Янка бы в машине не дала. Вроде скучаю по ней. Надо позвонить, как там дома дела, вернулась ли маман от Михалыча.
Бля, как меня от ее голоса торкает! Запер бы у себя и никуда не пускал. А что? Пусть тащит ко мне свой ноутбук и пишет книжки свои, гонит дальше эту пургу. А может ей ребенка заделать? Сына хочу. Дочь увезла одна стервоза, теперь хочу сына. От Янки. Ей уже пора. Но она не такого папашку хочет своему отпрыску. Ей антеллигента подавай, а не работягу с перебитым носом. Черт, пива хочу. И курить. Если не поедет ко мне на ночь, я точно вусмерть нажрусь. Значит, надо еще взять водку. Хотя я не пью. Мне плохо потом. Я отхожу долго. Сильно болею. Нет, тогда лучше пива взять и корюшки подкопченой. Она пахнет свежим огурцом. А Янка пахнет чем-то сладким. Как я тогда ее взял! Еще хочу так же и по-другому тоже. Не-е, ей понравилось все, у нее такие глазищи были. Это нельзя разыграть. Это был чистый кайф.
Я не видел Янку четыре дня, я реально злой. Меня достали на работе, я сцепился с мастером, у нас пакер накрылся, и вдобавок, Хорзову стало плохо, прихватило сердце. На скорой увезли старика. Он термист у нас. Хороший мужик, я его уважаю, он не филонит. А сейчас у меня выходные, хотел отдохнуть с Янкой, а тут она заявляет, что критические дни. Пиздец какой, а? Как тут не курить!
Нет, я ей позвонил, говорю, ты меня как жеребца, что ли, держишь? Если нельзя трахаться, так нечего у меня делать сразу? Я не обиделся, я огорчился. А она молчала-молчала, а потом сказал, что думала, мне только это и нужно, а раз нет, то и нет. Что за гон такой бывает у тридцатилетних баб! Говорю, приезжай, просто посидим, полежим, поедим, посмотрим кино. Только вместе. Говорю, я тебя видеть просто хочу и все. Она вроде согласилась приехать на весь день с ночевой.
Ну, я прибрался заранее, с утра. Все пропылесосил. Одежду рабочую постирал. Пожрать у меня все уже было, я с вечера еще запасся. Янке я сыр купил с дырочками и брынзу в рассоле, как она любит, еще креветок под пиво и маслины с оливками. Все, что ей нравится, короче. Хотел суши заказать, но вдруг не приедет, один я не хочу потом эту дрянь есть.
Придется в аптеку еще идти, вроде, гондоны кончились, хотя теперь нас же трогать нельзя, мы же все такие нежные теперь. А, по мне так это не проблема. Может, еще уговорю. Она быстро заводится, хотя и скромницу из себя строит.
А, еще прокладок ей сразу набрать, чтобы не было причины потом слинять от меня. Черт, забыл спросить, какие ей надо! И сигарет еще взять. Хотя, я бросил почти, вроде бы. Только с мужиками на работе порой накатит. Особенно, когда Сергуня каждый час бегает в курилку, а я исхожу слюной. Губит меня это общество, вырос бы при папе с мамой, может, выучился бы на кого получше, был бы тогда интеллигентом, Янка бы влюбилась в меня.
А так, ей только трахаться нравится со мной, я уже понял. Она осмелела в последнее время, уже не жмется, как тогда в ванной. Говорит, ты такой сумасшедший. Ага, сама же раздраконит, а я сумасшедший вдруг. У меня крышу сносит конкретно, когда трогаю ее. Мне хочется еще и еще. И нравится, что она типо вся такая недотрога и всегда уговаривать надо. Ей походу прикольно в это играть. Как будто она не хочет, а одолжение делает, а потом заводится сама и уже глазки горят. Уже сама прижимается и ножками обнимает, начинает попку поднимать. Пипец, как хочу ее! Попрошу, чтобы хоть подрочила. Или как-нибудь еще. Скоро уже должна подъехать, сам бы ее забрал, да у меня тачка в ремонте, загнал корешу одному в гараж, пусть подшаманит малехо. Может, завтра уже смогу Янку покатать.