Я протянула руки, пытаясь смягчить падение, но всё было напрасно, мостовая слишком быстро мчалась мне навстречу.
А потом меня окутала тьма.
Глава 21
Долгое время вокруг была только мягко обволакивающая тьма, которая несла меня вперёд, даруя спокойствие.
Сон то был или видение, но казалось, будто я на спине плыву с течением реки Кровавое Железо, прям как выдра, а прохладная вода омывает меня со всех сторон. Время то времени, что-то нежно касалось моей руки, ноги или даже щеки, и я поняла, что это щупальце Лохнесса, будто я была игрушечным корабликом, которое существо играючи, толкало вдоль реки. Я была не против. Было даже почти… весело.
Я могла бы оставаться дольше в этом сне — или не сне, но в какой-то момент, как всегда, вернулась в суровую реальность.
Первое, что я почувствовала, была боль в области лица затылка, где кто-то ударил меня сзади, и я упала на булыжную мостовую. Эта была тупая, постоянная боль, из-за которой мне было сложно открыть глаза и сосредоточиться. Но, в конце концов, я всё же справилась. Сначала всё было нечётким и как в тумане, но я продолжала моргать, пока окружение не приняло форму. И когда это случилось я пожалела, что пришла в себя.
В третий раз за это лето я очнулась, будучи пленницей. Я была привязана к стулу, а запястья и лодыжки обхватывали тяжёлые верёвки. Я огляделась, ожидая увидеть офис склада Драконисов, где держали Клаудию и Мо. Но вместо стола, шкафов для документов и прочей офисной мебели, я увидела лишь серые стены и крюки, свисающие с потолка, рядом с единственной голой лампочкой, излучающий слабый мерцающий свет.
Я была на заброшенном складе по соседству, в том же самом здании, где пришла в себя после того, как Грант похитил нас с Девоном несколько недель назад. Этот склад всё-таки принадлежал Драконисам? Либо так, либо они просто не хотели пачкать свою территорию, когда будут меня убивать.
А они меня убьют, в этом я не сомневалась ни секунды.
Должно быть, мне сильно досталось, потому что внезапно из моего горла вырвалось хихиканье. Значит я снова оказалась на этом тёмном, жутком складе, приблизительно на том же месте, где в начале лета всё началось. Я всегда была убеждена в том, что беда не приходит одна, но это уже становилось смешным…
Кто-то щелкнул перед моим лицом пальцами, заставив от удивления дёрнуться. От резкого движения голова и лицо взорвались болью, и я не смогла сдержать стон.
— Значит ты наконец пришла в себя… Лайла Стерлинг.
Я застыла при упоминании своего настоящего имени, затем медленно повернула голову.
Передо мной стоял Виктор Драконис, скрестив на груди руки. Какой-то серебряный предмет блеснул в его правой руке, и я поняла, что это был мой браслет с гербом семьи Синклеров. Должно быть, он снял его с моей руки, когда я была без сознания. И, судя по его холодному взгляду, он точно знал, что означает этот браслет, и кому он принадлежал раньше.
Виктор ещё секунду смотрел на меня, затем начал ходить вокруг, разглядывая меня со всех сторон. Блейк стоял немного в стороне, тоже скрестив руки на груди и насмешливо ухмылялся. Наконец я оказалась именно там, где он хотел меня видеть. Повезло ему, чего не скажешь обо мне.
Я заставила себя проигнорировать боль и сосредоточиться. Может Виктор и снял мой браслет с гербом Синклеров вместе с золотым браслетом, который я стащила с охранника Драконисов, но на мне всё ещё был голубой плащ мамы, а на пальце блестело кольцо в форме звезды. Я поёрзала на стуле и почувствовала, как край моего чёрного кожаного ремня и прикреплённые к нему три сюрикена впиваются в живот.
Как только я выяснила, что смогла сохранить, я сосредоточилась на том, чего больше не было в моём распоряжении — моего меча.
И я не увидела, чтобы он был где-то поблизости, ни на поясе Виктора, ни на поясе Блейка, поскольку на рукоятке меча, вставленного в его ножны, был герб Драконисов. В этой комнате не было других стульев или столов, на бетонном полу тоже не валялось никакого оружия.
Что случилось с мечом моей мамы?
При мысли, что я потеряла меч и кто-то подобрал его на улице, пока я была без сознания, украл, как все эти годы крала я множество других вещей, на глаза навернулись слёзы. Если это не ужасная форма возмездия, тогда что? Всё же я заставила себя сморгнуть слёзы. Сейчас не время оплакивать то, что я потеряла. Не в том случае, если я ещё хотела сбежать.
Так что я снова оглядела склад, на этот раз в поисках охранников Драконисов, но не обнаружила ни одного. Интересно, почему Виктор никого не взял с собой. Опять же, Виктору не нужна была охрана, учитывая то, сколько у него было магии. Даже когда он просто ходил вокруг меня, я ощущала, как холодная сила исходит от его тела. Я знала, что это сила от его магической молнии. Интересно, он собирался убить меня именно ею? Скорее всего, да. При этой мысли мне стало ещё холоднее.
Моя собственная впитывающая магия слабо шевельнулось в ответ. Однако этой магии было недостаточно, чтобы разорвать связывающие меня толстые верёвки. Тем не менее я начала медленно сгибать и разгибать руки, в попытке хоть немного ослабить верёвки. Длинные рукава моего плаща скрывали мои незаметные движения.
Виктор продолжал ходить вокруг меня. Топот его полированных чёрных кожаных туфлей по бетонному полу звучал так, словно он вбивал гвозди в гроб — в мой гроб.
Наконец он перестал кружить и снова остановился передо мной.
— Значит ты дочь Серены Стерлинг, — произнёс он холодным голосом.
Не было смысла отрицать это, поэтому я подняла голову.
— Да, это я. Лайла Стерлинг. Это моё настоящее имя.
Блейк в замешательстве сузил глаза.
— Стерлинг? Но это фамилия Селесты.
Я посмотрела на него.
— Селеста и моя мама были сёстрами. Из чего следует, что Селеста — моя тётя, а Дея — двоюродная сестра.
Его губы скривились в усмешке.
— Значит Дея предала свою семью ради тебя и Моралеса? Я уже всегда считал её тупицей, но не подозревал, что она полная дура. — Он взглянул на своего отца. — Ты знал о Селесте и этой женщине, Серене Стерлинг?
— Конечно, знал, — ответил Виктор. — Зрительная магия, которая передаётся по наследству в семье Стерленгов, была единственной причиной, почему я женился на Селесте. Я хотел заполучить её видения, но не желал испытывать эти видения и связанные с ними трудности на собственном опыте, присвоив её магию себе.
Он слегка вздрогнул, как будто даже от мысли, что он будет говорить и вести себя как Селеста, ему стало плохо. Мои руки сжались в кулаки. В этот момент всё, что мне хотелось, это врезать Виктору по его самодовольной физиономии за то, что он осмелился издеваться над Селестой, даже если он убьёт меня на месте свой магической молнией. Я уже и так задавалась вопросом, почему он ещё этого не сделал. Почему просто не убил меня, когда я была без сознания. Но может он планировал для меня кое-что похуже? Я тяжело сглотнула, во рту внезапно пересохло. Я не знала, что может быть хуже, чем удар током, но была уверена, что Виктор что-нибудь придумает.
Его взгляд скользнул по моему лицу, затем по длинному синему плащу. Я оставалась абсолютно неподвижной, даже не осмеливаясь согнуть руки под его пристальным взглядом.
— Да, да, теперь я вижу, — пробормотал он. — Те же черты лица, те же чёрные волосы и голубые глаза Стерлингов. Эти глаза я узнал бы где-угодно.
Он наклонился, его лицо было так близко к моему, что у меня не было другого выбора, кроме как смотреть ему прямо в глаза. Несмотря на золотистый цвет, его глаза были холодными и пустыми, как будто я смотрела на фотографию красивого мужчины, а не настоящего, живого человека. Однако я также различила монстра, притаившегося в глубине. Интересно, что видел Виктор, когда смотрел на меня. Но, с другой стороны, я не хотела этого знать.
— Скажи мне, девочка, — сказал он. — Какая у тебя магия?
Мой желудок сжался, когда я услышала энтузиазм в его голосе, но я заставила себя небрежно пожать плечами.
— Как и у мамы, магическое зрение. И магическая сила. В лучшем случае, умеренные таланты.
Виктор продолжал на меня смотреть, и я не стала отводить взгляд, сохраняя бесстрастное выражение, хотя мой желудок скрутило судорогой. Он убьёт меня, независимо от того, каким я обладала талантом, но я не могла позволить ему узнать о моей впитывающей магии. Иначе он вырвет этот талант из моего тела, и станет ещё сильнее. А это было последнее, чего я хотела.
Виктор выгнул бровь, как будто не поверил мне.
— Обычное магическое зрение и магическая сила? И это всё? Других талантов у тебя нет?
— Я, во всяком случае, не видел, чтобы она использовала что-то ещё, — заметил Блейк, хотя Виктор не обращал на него никакого внимания.
Я снова пожала плечами.
— А чего вы ожидали?
Виктор снова принялся ходить вокруг.
— Ну, не знаю. Может что-то вроде магии принуждения Девона Синклера.
Мои руки обхватили подлокотники стула.
— Я понятия не имею, о чём вы говорите.
Виктор тихо и ехидно засмеялся.
— Ты отлично знаешь, о чём я говорю. Очень благородно, как он пытался тебя спасти, выкрикивая моим охранникам приказы, чтобы взять их под контроль. Полагаю, именно поэтому Клаудия наняла тебя. Чтобы ты защищала Девона от меня. А ты знала, что я пытался похитить его несколько лет назад? Хотел определить, какой именно магией он обладает. Но, конечно, появилась твоя назойливая мать и убила моих людей, прежде чем они успели привести ко мне Девона.
— Знала, — пролаяла я. — В тот день я тоже была в парке.
— Хмм. Да, полагаю, что была. Я всегда считал, что со стороны Серены было глупо вернуться в Клоудбёрст Фоллс. Я был весьма удивлён, узнав, что она приезжала сюда уже много лет подряд. — Он замолчал. — Конечно, до того последнего лета.
Я не ответила, но мои руки снова сжались в кулаки. Виктор вновь встал передо мной.
Блейк нахмурился, переведя взгляд с отца на меня.
— Подожди секунду. Ты говоришь о женщине в той убогой квартире пару лет назад? Это была её мама?
Я уставилась на него, моё лицо было таким же холодным, как у Виктора.
— Её звали Серена, и ты должен её помнить. Ты был там, когда твоё отец её убил, когда он разрезал её на куски.
— А где была ты, Лайла? — спросил Виктор. — Можно было бы подумать, что такая любящая, преданная дочь немедленно поспешила бы на защиту своей матери. Но тебя там не было. До меня доходили слухи, что у Серены есть ребёнок. Я всегда был немного разочарован, что у меня не было возможности убить тебя на её глазах, прежде чем окончательно покончить с ней. Почему тебя не было в тот день?
Каждое его слово ранило меня, словно ножом в сердце. И именно этого он добивался. Но моё лицо оставалось бесстрастным. Я не собиралась позволить ему испытать удовлетворение, позволить ему узнать, насколько виноватой я себя чувствовала, что не была рядом с мамой в тот день. Даже если бы умерла вместе с ней. Перед глазами затанцевали белые звёзды, но я заставила воспоминания отступить. Я не могла себе позволить сейчас думать о маме или о том, какую ужасную боль Виктор причинил ей. Всё же, прежде чем я смогла заговорить, мне пришлось прочистить горло, чтобы избавиться от эмоций.
— Она знала, что вы придёте за ней после того, как она сорвала ваш план похищения Девона, поэтому послала меня за мороженым. Конечно, в тот момент я этого не осознавала. — Мой голос звучал хрипло, а следующие слова мне пришлось выдавить из горла. — Я как раз возвращалась в нашу квартиру, когда услышала её крик.
Даже сейчас, четыре года спустя, я всё ещё ощущала вкус клубничного мороженного, которое ела в тот момент, всё ещё чувствовала, как два вафельных рожка выскользнули из рук, всё ещё слышала тихий шлепок, когда они хлюпнулись на булыжную мостовую на мосту Лохненсса, когда я начала бежать, чтобы ещё вовремя успеть к маме…
Снова перед глазами вспыхнули белые звёзды, но я безжалостно их сморгнула. Сейчас не время позволить им катапультировать меня в прошлое. Не в том случае, если я хотела пережить жестокие пытки, которые задумал для меня Виктор. Мне нужно было оставаться бдительной и сосредоточиться, а не думать о том, как он полностью разрушил мой мир в тот жаркий летний день.
— Значит ты нашла тело своей матери. И что потом? Всё это время оставалась в городе и пряталась? — спросил он.
Я в третий раз пожала плечами, и снова начала сгибать и разгибать руки, чтобы ослабить верёвки, которые связывали меня.
— Не то чтобы у меня было достаточно денег, чтобы поехать куда-то ещё.
— Нет, — пробормотал он. — Полагаю, их не было.
Виктор снова посмотрел на меня. Холодное любопытство в его взгляде превратилось во что-то другое: уродливое и твёрдое.
— Но ты слишком часто вмешивалась в мои дела, как и Серена. Ей просто следовало держаться подальше. Я её предупреждал, что если она когда-нибудь вернётся в город, я её убью. Но она меня не послушала.
— Почему вы так сильно её ненавидели? — Я хотела прокричать эти слова ему в лицо, но вместо этого мой голос превратился в сдавленный, хриплый шёпот. — Почему вы её убили?
Виктор посмотрел на меня с высока.
— Мы все выросли вместе. Я, Серена, Клаудия, Селеста, даже этот дурак Мо Камински. В то время контакт между семьями был гораздо дружелюбнее. Я всегда считал, что мой отец был слишком мягким и относился ко всем слишком доброжелательно. Он легко смог бы взять под контроль город и уничтожить все другие семьи. Но он предпочитал жить в мире. Он всегда говорил, что за все этих годы и так уже было много кровопролития и хотел, чтобы это прекратилось.
— Но вы не хотели это прекращать.
— Конечно, нет, — ответил Виктор. — Драконисы основали этот город. Это мы те, кто построил его из ничего. Синклеры просто пристроились к нам, копируя всё то, что делали мы. Клаудбёрст Фоллс принадлежит Драконисам, принадлежит мне и никому другому.
Холодная страсть и абсолютная убеждённость в его голосе заставили меня вздрогнуть. Даже Блейк перенёс вес с одной ноги на другую, как будто это сторона отца доставляла ему дискомфорт.
— Так что я придумал план сначала взять под контроль семью Драконисов, а затем распространить его на все другие семьи, — объяснил Виктор. — Я уверен, что ты догадываешься, как выглядел этот план, поскольку вмешалась в мои дела так же, как твоя мать.
Одно мгновение я не понимала, что он имеет в виду, но потом подумала о той потайной комнате в его офисе, и ответ пришёл сам собой.
— Чёрные клинки, — прошептала я. — Ваш план тогда был таким же, как сейчас. Вы собирались снабдить всех, кто был вам верен, чёрными клинками, наполненными магией, чтобы вы могли атаковать другие семьи и уничтожить их.
— Именно, пока твоя мать не выяснила, чем я занимаюсь.
Я уставилась на него, и Виктор начал мерить склад ногами.
— Однажды твоя мать пробралась в лес, чтобы встретиться с твоим отцом, и наткнулась на одну из моих ловушек для монстров, — сказал он. — Естественно, она отпустила монстра, но это ещё не всё. Она уничтожила ловушку, как все остальные, которые я установил в окрестностях. Серена всегда питала слабость к монстрам. Не понимаю почему.
Зато я это знала.
— Потому что ни просто монстры, такие же животные, как и все остальные. Они не заслужили того, чтобы их ловили, пытали и убивали только потому, что вам нужна их магия.
Виктор пренебрежительно махнул рукой.
— Глупое, ребяческое убеждение. Магия — единственно-ценное, что есть в монстрах. Магия вообще единственное, что имеет ценность.
Я могла бы с ним поспорить. Могла бы рассказать, что монстры по-своему красивые и особенные. Что их следует уважать и защищать, а не пытать и убивать. Но в конечном итоге, я решила не утруждаться. Виктор не послушал мою мать, так чего ему слушать меня? Он был слишком ослеплён своей жадностью и жаждой власти, чтобы слышать что-либо, кроме извращённых желаний своего чёрного сердца.
Блейк снова перенёс вес с одной ноги на другую, затем отступил на шаг. Он настороженно смотрел на своего отца, как будто прежде никогда не осознавал, насколько он испорчен.