Они не были магами, поэтому могли отдать мне всего лишь свои жизни. Жизненную силу, что клубилась в их несовершенных и уязвимых телах. А я пересеку черту, которую клялась самой себе не пересекать никогда. И стану Темным Целителем.
Когда я снова открыла глаза, поняла, что все еще нахожусь там, где убила группу зачистки, возле ямы с трупами несчастных людей, ставших жертвами чьего-то гнусного эксперимента. На моих руках была кровь, хотя я руками не убивала. Это была кровь Стрелка, я помнила, как коснулась его раны ладонью, как переполнявшая меня сила хлынула в едва живое тело. А дальше…
— Роми! — он смотрел на меня, живой и здоровый, впервые назвав по имени и глядя без злости или желания убить. Наверное, сказывается слабость и близость смерти. Я внутренне хмыкнула несвойственной мне мысли, но и только. Не хотелось думать, вспоминать, да и жить тоже, в общем, не хотелось.
Я смело встретила взгляд Пса, затем отстранилась от него, давая ему возможность подняться. Не поддерживала, это было не нужно. Стрелок легко перетек в сидячее положение, все еще сверля меня внимательным взглядом. Что он там хотел увидеть? Страх, раскаяние, жажду причинять боль? Ни одна из перечисленных мыслей не зародила в душе дрожь предвкушения. Значит, все осталось прежним. Только я стала убийцей, воспользовавшись силой, призванной исцелять.
— Роми! — повторил Стрелок, и попытался коснуться моего лица. Я с отвращением отстранилась, все еще помня невесомые касания незнакомца, обрекшего меня на нелёгкий выбор. Сила, почуяв чужого, заклубилась во мне сиянием тьмы, в предвкушении ожидая его действий. Но я знала, что Пес не нападёт. Не теперь, когда в нем столько разделённой со мной силы. Это могло сдержать кого угодно. Не захочет же он атаковать часть самого себя? Какое-то время я в безопасности хотя бы от него.
— Роми! — Стрелок почти кричал, пытаясь привлечь мое внимание, и я вздрогнула, отбрасывая лишние мысли.
— Что тебе нужно? — я обернулась к нему, стараясь вести себя привычно — вежливо и отстраненно. Я знаю, что он знает. Ведь мои жертвы живописной кучкой валялись совсем рядом с нами. И все же, мне было важно делать вид, что все, как и прежде. Я такая же, как и была раньше.
— Пойдем отсюда, девочка, — мягко произнес Пес.
— Да, нужно идти, — растерянно шепнула я.
Я встала, и на этот раз у меня не было сил оттолкнуть его руку, придерживающую меня. Качнулась, почти прильнув к Псу, недовольная проявленной слабостью. Меня тут же подхватили на руки.
— Нет, ты ранен! — вяло запротестовала я, чувствуя, как силы меня оставляют, а голос дрожит.
— Я здоров как горан, благодаря тебе, — тихо добавил Пес и направился прочь от ямы с невинными жертвами, прочь от мертвых, которых я приговорила.
А дальше была бешеная скорость, с которой Стрелок удалялся от проклятого места, словно в тумане до меня доносились голоса кэпа и Морана. Где же Курт? Будто в бреду, поняла, что его уже нет в живых. Очнулась спустя несколько часов, на подлете к базе. Я лежала в приоткрытом мэдексе, рядом с еще четырьмя живыми по моим ощущениям, людьми. Со мной находился Пес. Помещение выглядело стерильным и полностью изолированным. Где-то в стороне суетились люди в защитных костюмах.
— Где мы? — хриплым после долгого сна голосом поинтересовалась я.
— Летим домой. Нас встретят недалеко от базы.
Домой…Где он теперь, мой дом?
В голове вертелось столько вопросов, но почему-то не было сил и желания их озвучить. Просто лежать и смотреть в белоснежный потолок, прислушиваться к гулу из машинного отделения. И делать вид, что не замечаю, что Пес по-прежнему не сводит с меня взгляд, словно клеймит им.
— Ты все еще слаба. Отдохни, — Стрелок выглядел чем-то озабоченным и хмурым.
Мэдекс мигнул, и я снова погрузилась в тревожный, но исцеляющий сон.
— Как только ты не вышел на связь, я приказал отправить за вами спасательную группу и начал расследование. Прежде всего, кто именно поставил перед вами задачу лететь на Менгу и, особенно, кто в последнее время курировал тот сектор.
Ордан Рейс, младший каган стоял перед иллюминатором, демонстрирующим изображение космоса. Его руки с побелевшими от напряжения костяшками покоились на спинке кресла. Посетитель стоял перед разделявшим их столом, заложив руки за спину, демонстративно соблюдая устав.
— Вольно, Стрелок, — сжав зубы, проскрежетал эмиссар.
— Как они? — Пес, по-своему восприняв команду, расслабленно упал в стоящее рядом кресло.
— Плохо. Если бы тебе не пришло в голову их вырубить, сейчас бы перед нами были два трупа с выжженными мозгами. Кэп и парень будут в порядке. Жаль, второго мальца. Не могу поверить! Тебе повезло.
— Не повезло, — Пес с горькой усмешкой отрицательно помотал головой, — я, как и остальные Псы, был одержим. И жаждал крови.
— Ты кого-то убил? — вкрадчиво спросил эмиссар.
— Нет, но не потому что не хотел. Просто, Крохе удалось меня переиграть.
— Думаю, что в глубине души ты не слишком этому сопротивлялся, — понимающе усмехнулся Рейс, мысленно отстраняясь от воспоминаний Стрелка, которые ему пришлось просмотреть, чтобы сложить картину произошедшего.
Стрелок же вспомнил, как лежал перед Роми со скованными за спиной руками и прислушивался к стуку ее сердца, ее тихому дыханию, вдыхал ее запах, улавливая в нем нотки страха, сожаления и азарта. И снова почувствовал себя извращенцем, когда понял, что реакция его тела на эти воспоминания ничем не отличалась от реакции во время происходящего. Тогда это его чрезвычайно бесило. Сейчас же…
Он постоянно прокручивал в голове свои действия, то, как он вел себя с соратниками и то, как он обращался с девушкой. Без сомнения, он был виноват и вирус не мог оправдать то, какое возбуждение он испытал, держа целительницу в объятиях, как сжимая ее теплую шею, с бьющейся перепуганной пташкой жилкой, хотел осыпать ее поцелуями, спуститься ниже и… дать волю тому темному и жуткому, что всегда было его частью. Тому, что каждый Пес старался контролировать с малых лет. Нет, он не хотел ее убить, и Стрелок вынужден был признать это хотя бы перед самим собой. Отыметь, трахнуть, жёстко, грязно, так, чтобы она никогда не забыла времени, проведённого в его объятиях. Он бы подарил ей наслаждение, заставил кричать его имя, смотреть на себя со страстью, а не с холодной вежливой отстранённостью, так бесившей его все время, что он ее знал.
— Ансар, я тебя не узнаю, — усмешка, скользнувшая по губам эмиссара, взбесила Пса, но он себя сдержал. Это было нетрудно. По сравнению с тем, как он сдерживал себя рядом с Роми, язвительность эмиссара не могла вывести его из себя.
— Да, твой хваленый самоконтроль в действии. Я всегда ему завидовал. Думаю, попади я с вами на ту планету, малышка не ушла бы от меня так легко.
Эмиссар еще не договорил, как Пес в мгновение преодолев разделявший их стол, сбил того с ног и повалил на пол.
— Не смей даже думать о ней! — в голосе Пса послышались рычащие нотки, и эмиссар подумал о том, что кажется, нащупал ту ниточку, за которую ни при каких обстоятельствах нельзя дергать, если не хочешь сдохнуть прямо сейчас на этом полу.
— Ансар! — прохрипел Рейс, сдерживая руки Пса, сдавившие его горло, пытаясь пробиться к сознанию Стрелка, которого сам неосторожно спровоцировал. Зато теперь он понял, насколько тяжело им будет справиться со съехавшими с катушек Псами, сметающими любые преграды на пути к желаемому. И хорошо, что едва спасатели доставили команду на борт, их изолировали. Ансар силен, к тому же, целительница постаралась на славу, практически выдернув Пса с того света. Но в любой момент он может стать неуправляемым. Эта проверка оказалась полезна для установления границ его самоконтроля. И как же странно, что границы исчезали, едва речь заходила о его невольной слабости. Но сейчас у них не должно быть никаких слабостей. Это опасно, прежде всего, для самой девушки, которая была явно не готова ответить на внезапные чувства Пса.
— Даркх! — Рейс почувствовал, что стал свободным. Но, вопреки желанию врезать нападавшему в ответ, сдержался. Он понимал, что сейчас глупо ждать от Пса сдержанности и рассудительности. Особенно, когда сам спровоцировал его. И что, по сути, когда его товарищи все еще пребывают в мэдексе, во избежание обострения состояния и гибели, он все еще на ногах, и все еще старается быть адекватным.
— Ты же понимаешь, что должен держаться от нее подальше. Если она настолько сильно на тебя влияет, ты для нее опасен.
— Знаю! — сдавленно произнес Пес, приваливаясь к стенке стола и прикрывая глаза. Рейс присел рядом, касаясь плечом своего недавнего противника.
— Не боишься от меня заразиться? — с ехидцей в голосе поинтересовался Ансар.
— Согласно вашей теории, я неуязвим, — усмехнулся в ответ Рейс.
— Ах, да. Железный Ордан. Бесстрастный и безжалостный. Не имеющий слабостей и тайных желаний. Когда-то я думал, что такой же, как и ты.
— Наши спецы не смогли установить, чем на вас воздействовали, поэтому Гарет и Зак изолированы. Из того, что я видел в твоих воспоминаниях, не думаю, что Псы были инфицированы чистым биологическим вирусом. На вас было произведено разовое психовоздействие на самой планете, и распространителями заразы вы не являетесь. Скорее, это нечто из новых разработок нашего противника, чему мы пока объяснения не нашли. Не хочу думать о том, сколько жизней наших собратьев отобрали, прежде чем найти этот способ. И все же, картина прояснится, если я смогу расспросить вашего целителя. Однако, во избежание риска, вы все на карантине. Впрочем, как и весь мой корабль.
На несколько минут в кабинете воцарилось молчание.
— Рейс, она спасла мне жизнь, — тон Пса изменился, и эмиссар мысленно улыбнулся. Протянул бутылку Стрелку. Было забавно наблюдать за тем, как непрошенное чувство корежит такого неприступного и жесткого типа.
— Знаю, Ансар. Однако я должен узнать то, что знает и видела она, как только Роми придет в себя. Я обещаю быть осторожным.
— Я хочу присутствовать, — категорично подчеркнул Пес.
— Ты помнишь, что она несвободна?
— Он Пожиратель, и их брак не был заключен в Храме.
— Она может с тобой не согласиться, — возразил эмиссар.
— Я сделаю все, для того, чтобы согласилась.
Глава 15
— Доброе утро, леора сент Маар! Как вы себя чувствуете? — тон эмиссара был спокойным и доброжелательным. Как только я очнулась во второй раз, меня известили о том, что со мной желает побеседовать Ордан Рейс. Не допросить, а именно побеседовать. Хотя, после всего, что произошло, я ожидала кандалы и каземат. Тем более, учитывая отношение ко мне единственного находящегося в сознании члена команды — Стрелка.
Но меня не только не взяли под стражу, но и дали прийти в себя, что меня чрезвычайно удивило. Ни у кого из этих людей не было особого повода мне доверять — чужачка, перебежчица из мира, с которым Каганат находится в состоянии войны. И все же меня решили выслушать.
Он ожидал меня в уже знакомом кабинете, как только наблюдавший за мною док сообщил, что я могу отвечать на вопросы. И я не собиралась сопротивляться Рейсу, как в прошлый раз.
Что толку, если этот человек в два счета сможет выпотрошить мой мозг? Он отвечает за безопасность своей звездной системы. Мне нечего было скрывать, нечего стыдиться. Даже та необъяснимая сила, что позволила увидеть происходящее не могла служить источником тревоги. Единственное, о чем я переживала — как они воспримут то, что я стала темной? Оставят ли на базе, или попытаются избавиться? Я знала, что много лет назад, до создания Каганата Темных Целителей боялись. Их отлавливали и предавали смерти. И лишь после того, как женой второго кагана стала Темная Целительница, к тому же уничтожившая Пожирателя, их перестали притеснять.
— Здравствуйте, леор Рейс. Мне намного лучше, — я присела в кресло и застыла, ожидая, когда же все начнется. Я знала, что будет больно, даже если не стану сопротивляться, однако, эмиссар почему-то тянул. Я подняла на него взгляд, когда он, словно отвечая на незаданный мной вопрос, произнес:
— При нашем разговоре будет присутствовать Стрелок. Надеюсь, вы не возражаете?
Я слабо мотнула головой, обозначив свое отношение. Какая разница? Боли это не облегчит, а больше чем сейчас Стрелок меня вред ли сможет ненавидеть.
Он зашел спустя пару минут после того, как я снова взяла себя в руки и изобразила спокойствие. Хотелось все побыстрее закончить, вернуться в палату и остаться одной. Мне было тяжело видеть людей, ощущать их бьющиеся сердца. Тяжело понимать, что моя сила способна навсегда оборвать этот стук. Мне нужны были тишина, покой и возможность привыкнуть к тому, чем я стала.
— Ну что же, можем начинать, — излишне оживленно, как по мне начал эмиссар. Пес кинул на него мрачный взгляд и к моему удивлению занял место рядом со мной. Сразу же кабинет показался слишком тесным и душным.
Эмиссар склонился надо мной, я подобралась и внутренне сжалась, не от страха, скорее, инстинктивно.
— Расслабьтесь, леора сент Маар. Мне бы не хотелось доставить вам неприятные ощущения.
— Делайте то, что должны. Я переживу, — взяв себя в руки, открыто взглянула на Рейса.
— Не бойся, — донесся до меня тихий шепот Пса, — я буду рядом.
Хотелось заметить, что именно это и пугает, однако, я не успела. В мое сознание, в мой разум ворвалось нечто чужое, незнакомое и я не могла думать больше ни о чем. Казалось, моя личность вообще перестала существовать.
— Довольно! Ты обещал, что не будешь напирать, — если бы не опасение навредить девушке, Пес не задумываясь отшвырнул бы эмиссара от нее подальше.
— Она внутренне сопротивляется вторжению. Ты не понимаешь, насколько сложно взломать ее блоки, — на висках Ордана Рейса выступил пот.
— Ей плохо, я чувствую.
— Ей станет еще хуже, если я прервусь сейчас, а затем все начну снова. Ансар, ты прекрасно знаешь практику ментального чтения. Так не мешай мне работать! — со злостью бросил Ордан.
Пес знал, сам не раз вел допросы, вот только впервые столкнулся с тем, как невыносимо, когда боль причиняют дорогому тебе человеку. Хрупкой, смелой девочке, которая едва не стала его жертвой. И теперь, когда он видел, как Рейс, хищно склонился к ней, сжимая в своих руках ее изящное тело, Псу хотелось причинить боль эмиссару и держать от него Роми как можно дальше. Инстинкт собственника, инстинкт защитника, все так не вовремя и остро переплелось в нем. Он никогда не верил, что с ним может произойти подобное. Даже посмеивался над боевыми товарищами, когда кого-то из них поражало чувство, под названием любовь. Мысленно он был настолько далек от того, чтобы привязаться к женщине, что просыпающуюся симпатию, интерес и желание принял за ненависть и жажду убийства.
— Чем я могу помочь? — огромным усилием подавив порыв пресечь допрос, спросил Пес.
— У нее возрос уровень энергий, а, значит, и способность к ментальному сопротивлению. Попытайся ее успокоить, добейся, чтобы она открылась, и начала тебе доверять, — эмиссар смерил взглядом Ансара, вздохнул, и поправил себя, — хотя бы открылась.
Пес опустился на одно колено перед замершей в кресле девушкой. Она была на грани сознания. Бледное лицо, чуть прикушенная нижняя губа с выступившей на ней капелькой крови. Ему захотелось слизнуть эту капельку. Приникнуть своими губами к ее, сжать в объятиях и никогда не выпускать из рук. Подавив это порыв, он просто осторожно коснулся рукой ее руки. И не встретив ни сопротивления, ни отторжения, положил вторую руку сверху и легонько сжал.
Он не был целителем, Псам целительская сила была недоступна. Они были воинами, убийцами, разрушителями. Но спящая, скрытая сила, доставшаяся ему от его рода, могла помочь девушке и облегчить ее состояние.
Я медленно открыла глаза, мысленно радуясь тому, что в комнате приглушено освещение. Ощутила себя лежащей на диване с высокой спинкой. Присутствие двух человек определила сразу и тут же постаралась взять себя в руки.