Она знает, гордость не та блажь, что может себе позволить проститутка, но на данный момент она слишком зла и напугана, а в голове сплошная путаница. Её волновало, что этот молодой человек отказывается от её тела и не поддаётся попыткам соблазнения. Ежу понятно, что он делил постель с Тесс более одного раза, значит тут не пахнет неприязнью к проституткам в общем, только к ней. Её жизнь зависит от способности очаровывать мужчин, и теперь она начала в себе сомневаться.
– Ладно, – убрав деньги, он направился к двери.
Перед глазами промелькнула надпись, висевшая в гостиной борделя: «Гарантия удовольствия или возврат денег». Если он сейчас уйдёт, то ей навряд ли удастся вообще что-либо сегодня заработать, ведь если судить по звукам доносящимся сквозь тонкие стены большинство клиентов уже развлекаются с другими девушками.
– Пожалуйста, – она не знала, что ещё сказать.
Обернувшись, он взглянул на неё через плечо, и на секунду она увидела в серых глазах нечто похожее на сожаление. Затем, одев на голову шляпу, он удалился. Громкий хлопок, раздавшийся при закрытии двери ещё долго стоял в ушах Норы.
========== Индепенденс, Миссури. 29 апреля 1851 год ==========
Лука похлопывала пятнистую кобылу масти Аппалуза, заставляя двигаться быстрее, желая добраться до относительной безопасной и спокойной платной конюшни, где держала свою лошадь. На главной улице Индепенденса творился хаос.
Вокруг, одни мужчины-торговцы орали восхваляя свои товары, в то время как другие кричали, проклиная своих волов и мулов с которыми не могли справиться. Мулы взревели в раздражении, когда две повозки врезались друг в друга. Но ещё громче был непрекращающийся звон и ковка, исходящие из кузнечных мастерских, где потенциальные эмигранты ремонтировали свои крытые повозки и подковы для волов.
Проживая по соседству в форте Ливенворт, Лука неоднократно бывала в Индепенденсе и с трудом могла поверить, что это тот самый сонный город, в котором ей несколько недель назад выплатили жалование. Каждую весну Индепенденс пробуждается от спячки. Эмигранты начинают прибывать на пароходах или крытых повозках, а к концу апреля, тут находятся уже тысячи человек, придавая вид осаждённого города. Палатки и поспешно построенные лачуги заполонили холмы вокруг города и илистые берега реки Миссури в трёх милях к северу. Салуны, игорные притоны и бордели, казалось, переполнены каждую ночь.
К началу мая, когда прерии достаточно озеленены, чтобы прокормить скот, эмигранты в спешке покидают Индепенденс, стараясь поскорее преодолеть расстояние в две тысячи миль, прежде чем на высокие горные перевалы начнёт падать снег. Тогда Индепенденс снова превращается в сонный город, но на этот раз, Лука не станет всему этому свидетелем.
Послезавтра, она сама присоединится к обозу, направляющемуся на запад. Обшарпанные казармы каждый раз меняющихся фортов были единственным домом, который она когда-либо имела, но теперь Лука хочет иметь собственное жильё, где будет отвечать только за себя.
‘Впереди две тысячи миль, которые ещё предстоит преодолеть’, вернула она себя из грёз о лошадином ранчо, которое мечтает построить в Орегоне.
Её немного пугало проживание в непосредственной близости с другими членами обоза в течение шести месяцев. Там не будет практически никакого личного пространства, поэтому придется постоянно быть начеку. Она уверена, что никто не рассекретит её истинную половую принадлежность, со стороны наблюдая за её движениями и речью. Лука жила жизнью мужчины так долго, что больше это не вызывало проблем. В собственных мыслях, она бывший лейтенант Лука Гамильтон, а не женщина. Но действия и мысли это одно, реальность же, совсем другая штука. Купание или удовлетворение своих физических потребностей будет реальной проблемой; хорошие места разбивки лагерей всегда переполнены, и она будет в постоянной опасности быть обнаруженной.
Приближаясь к конюшне, Лука засунула свои боязни в тайные глубины подсознания. В передней части здания плясали языки пламени. Это кузнец работающий с мехом выдувал тысячи искр. Спрыгнув с седла, Лука повела лошадь в сторону дверей платной конюшни.
Владелец конюшни вышел откуда-то изнутри и молча, потянулся за поводьями. Кто-то маленького роста, появился из-за угла и врезался в Луку. Напуганная кобыла заржала и запрокинув голову, попыталась освободиться от захвата хозяина конюшни, вырывая из рук поводья и чуть ли не сбивая того с ног.
Автоматически, Лука словила маленькое тельце, которое о неё стукнулось и взглянула на ребёнка, схватившего её за руку чтобы не упасть. Врежься в неё собака или даже лошадь, Лука бы знала что делать, но дети, с детьми у неё нет никакого опыта. Она жила одинокой жизнью, в которой не было детей.
Широкими, испуганными глазами на неё смотрела маленькая девочка, бережно прижимающая к груди куклу.
Прежде чем Лука успела сообразить, что сказать или сделать, хозяин конюшни грубо схватил девочку за руку и принялся на неё орать.
***
Нору разбудил стук в дверь. Перекатившись с боку на бок, женщина спросонья прищурившись заморгала солнцу заглядывающему в окно. Она спала около двух часов, и был соблазн закрыть глаза и продолжить смотреть сны, но в дверь снова постучали.
– Флёр? Флёр?
Она тут же среагировала на имя, которое к настоящему моменту было так же привычно как имя данное родителями при рождении, и откинула с себя одеяло. Приоткрыв дверь лишь на пару сантиметров, она выглянула в коридор:
– Салли!
Увидев женщину, стоящую на пороге, Нора распахнула дверь. Когда-то Салли сама была проституткой, но ей уже 40 лет, а это не подходящий возраст для торговли своим телом. Больше в борделе не было женщин её возраста. Многие погибли из-за насилия, наркомании, болезней или самоубийства, так и не заработав достаточно денег, чтобы покинуть это место. Когда Тэсс стала хозяйкой борделя, она предложила Салли должность повара для своих девочек. Также Салли присматривала по утрам за Эми, пока Нора отсыпалась.
– Эми не с тобой? – Спросила Салли, заглядывая в комнату Норы.
Нора удивленно на неё посмотрела:
– Я думала она с тобой!
‘Господи, и где мне теперь искать дочь?’
Салли покачала головой:
– Я месила тесто, а когда закончила, малявки уже не было. Я подумала она пошла к тебе немного вздремнуть.
– Нет. Я её этим утром вообще не видела.
Дрожащими руками Нора потянулась за длинной юбкой и кофтой с высоким воротником, которые носила за пределами борделя. На улице она должна была выглядеть прилично, иначе рискует нарваться на разъярённых порядочных городских леди.
Салли наблюдала как та переодевается, обе женщины уже давно потеряли всякое стеснение при виде обнажённых тел, а затем последовала за Норой на кухню.
– Я уже проверила кладовку, – сказала она, когда Нора открыла дверь. – Малявки там нет.
Нора и не думала отвлекаться:
– Я считаю яблоки, а не ищу здесь Эми.
Салли кивнула и тоже принялась считать:
– Кажется, одного не хватает.
Не теряя ни секунды, Нора подобрала с пола подол юбки и побежала. Она абсолютно уверенна, что знает, где сейчас находится дочь. Недостающее яблоко подсказало ей - Эми наверняка пошла к ближайшей конюшне. Девочка любит лошадей, и они частенько бывали в конюшне вместе, но одной Эми опасно там появляться. Нора боялась не только лошадей, которые могут навредить дочери, но и грубияна владевшего конюшней. Он ненавидит детей, частенько пугает или даже бьет тех, кто рискнет подойти к его лошадям. Буквально на прошлой неделе, он бросил соседского мальчика в навозную яму, и Нора даже боится представить, что тот может сделать, заметив на своей территории дочь шлюхи.
Петляя между наездниками и повозками на оживленной главной улице, она чуть не упала, запнувшись о юбку из-за непривычной ей длины. Но даже споткнувшись, не сбавляла темп. Задыхаясь от бега, она обогнула последний угол, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как дочь врезалась в мужчину стоящего рядом с владельцем конюшни. Нора на мгновенье зажмурилась. В этом мужчине она узнала отчужденного незнакомца отказавшегося от её услуг пару дней назад. Она сжала руки в кулаки, уверенная, что неприступный мужчина вовсе не добродушно отреагирует на налетевшего на него ребёнка.
Открыв глаза, она увидела, как тот поднял руку.
– Нет!
Нора бросилась вперёд, собираясь защитить своё дитя, даже если придется самой подставиться под удар.
***
Когда девочка закричала от грубой хватки конюха, Лука пришла в себя. Быстро подняв руку, она схватила его за запястье, заставляя отпустить ребёнка. Девочка убежала, но её плачь эхом разносился по двору.
Мужчина ринулся за девочкой, но Лука снова его остановила:
– Моей лошади не помешала бы чистка.
Она протянула ему 25 центов и посмотрела в глаза, не отводя взгляда, пока не убедилась, что его жадность перевесила гнев. Когда тот завёл кобылу масти Аппалуза в конюшню, Лука обернулась и посмотрела на ребёнка.
Всё ещё всхлипывая, девочка стояла уткнувшись лицом в юбку женщины.
Секунду колеблясь, Лука наклонилась, затем подошла, как она предположила, к матери с ребёнком.
– Мэм, – она вежливо приподняла край своей шляпы. – Кажется, ваша дочь кое-что обронила.
Она протянула руку, в которой лежало подобранное с земли яблоко.
Женщина подняла голову, но её рука защищено лежала на спине девочки.
Лука часто заморгала в надежде, что воображение с ней играет. Довольно часто, она вспоминала проститутку, которую бросила в той уединённой комнате. Каким-то образом, эта девушка с настороженностью в глазах цвета леса, произвела неизгладимое впечатление.
– Ты…у тебя ребёнок?
Без сомнения эта маленькая рыжеволосая девчушка является дочерью Флёр.
Прижав ребёнка к себе, Флёр обошла её, встав между девочкой и Лукой.
– Да, – зеленоглазая с вызовом смотрела на Луку.
Лука внимательно её осмотрела. Сегодня на лице женщины не было румян, и она в них не нуждалась, будучи привлекательной даже с тёмными кругами под глазами. Лука понимала, что работа ночами и уход за ребёнком в течение дня, означает вечное недосыпание.
Лука перевела взгляд за плечо женщины. Владелец конюшни стоял в дверях, сверля враждебным взглядом Флёр и её ребёнка.
– Могу я проводить вас до дома?
‘Если это место вообще можно так назвать’.
Флёр посмотрела на вежливо протянутую руку, затем пробежалась взглядом по улицам и набережной. Уже несколько элегантных женщин глазели на них.
– Будет лучше, если тебя не будут видеть в моей компании. Люди начнут судачить.
Лука усмехнулась, но не от забавы:
– Меня не заботят сплетни. Я сопровождал тебя до комнаты два дня назад, поэтому откажись я сейчас тебя провожать, это будет лицемерием с моей стороны, так ведь?
Обе молчали несколько секунд, затем Флёр медленно покачала головой:
– Ты странный.
Обычно умело скрывающая свои эмоции, Луке пришлось потрудиться, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Её захлестнуло множество эмоций. Удивление, потому что она была более странным «мужчиной», чем Флёр могла предположить. Честность женщины нравится ей гораздо больше, чем её образ девственной шлюхи. И страх от того, что на секунду она подумала, что Флёр имела дело со слишком многим количеством мужчин и с легкостью смогла понять, в чём именно её «странность». Но затем Флёр просунула ладонь в изгиб её руки, и Лука откинула все сомнения.
Чувствуя тёплые пальцы на своём локте, она повела их в сторону борделя.
***
– Ты сделаешь, как я скажу сука!
Нора изо всех сил пыталась вырваться, но только порвала лиф, который с неё клиент стаскивал железной хваткой. Изо рта вырвался глубокий вдох.
Он воспользовался моментом и сунул язык в её рот, подавляя крик о помощи.
Нора не могла дышать. В отчаянии она прикусила его язык.
Клиент одной рукой жёстко схватил её за волосы, отдёргивая голову назад, а другой как бы нехотя ударил кулаком по лицу. А затем харкул в неё слюной смешанной с кровью.
– А шлюха то с характером!
Казалось, сопротивление, только ещё больше его возбуждает, поэтому Нора перестала бороться и решила позволить ему делать всё что захочет, в то время как она подумает о том, что намного больше заботит. Например, сколько понадобиться денег, чтобы заменить порванное платье или сколько нанести румян, чтобы замаскировать ушибы на лице.
========== Индепенденс, Миссури. 30 апреля 1851 год ==========
– ФЛЁР? – Сквозь закрытую дверь раздался голос Салли.
Нора нехотя подняла своё больное тело с кровати и приоткрыла дверь на несколько сантиметров.
– Тише, Салли, – прошептала она. – Я только уложила Эми спать.
Салли понизила голос до шепота, но дразнящая ухмылка не покинула её губ:
– Моя девочка, кажется, я недооценила качество твоих услуг! Должно быть, ты просто невероятна в постели! Твой клиент вернулся и хочет увидеться с тобой прямо сейчас!
– Который был прошлой ночью?
– Ох, нет, девочка, не волнуйся это не он, – поспешила успокоить Салли.
Нора покачала головой, раздражённая, прерыванием её личного времени проводимого с дочерью. Она пообещала Эми, что когда та проснётся, она будет рядом и намеренна, сдержать обещание.
– Салли, кем бы он ни был, прогони его. Ты же знаешь, я никогда не вижусь с клиентами днём.
Скрип лестницы привлёк внимание Норы, заставляя посмотреть вверх. На верхней ступеньке, неуверенно положив руку на перила, стоял молодой человек, который вчера спас Эми от хозяина конюшни.
Нора нахмурилась, от чего кожа на ушибленной щеке натянулась, причиняя боль. Последние и единственные две встречи с этим странным мужчиной, приводили её в замешательство, и сейчас она даже не может предположить чего ему от неё понадобилось.
– Не волнуйся, – сказал он, будто прочтя её мысли. – Я здесь не для… Я здесь не как клиент. Просто хочу поговорить.
За последние три года избиений и страданий от рук клиентов, только вчерашний день научил её осторожности. Отсутствие растительности на лице может и выставляет его молодым и безобидным, но Нора предчувствует, что в его случае внешность обманчива. Хотя его тело и выглядит худым, но в нём присутствуют мышцы и мускулы, вдобавок к настороженности в глазах.
– Это не займёт много времени, – сказал парень, видя её колебания. Он кивнул на полуоткрытую дверь, но с места не сдвинулся, ожидая её решения. – Обещаю, я не причиню вреда.
Наконец, Нора кивнула. Если бы он хотел её тело, то взял бы его три дня назад. Кинув взгляд на Салли, как бы прося, чтобы та держала ухо в остро и не спускала с комнаты глаз, она открыла дверь, впуская его внутрь.
Она наблюдала за ним, пока тот осматривал чистую, с любовью обставленную комнату с разбросанными вокруг безделушками и игрушками.
– Это не та комната, в которой… – начал комментировать незнакомец, но быстро спохватившись, неловко откашлялся.
Так и есть. Та комната была холодной и рабочей, пропитанная желаниями клиентов. Здесь же, она пыталась создать безопасный дом для дочери.
– Можно подумать, что это пустая трата денег, но я отдельно плачу Тесс за эту комнату. Не хочу, чтобы моя дочь росла там, где я… – не закончив свою мысль, Нора покачала головой. Встав между посетителем и мирно спящей дочерью, она вызывающе подняла подбородок. – Неважно. Зачем ты пришёл?
Он шагнул к ней, двигаясь медленно и безобидно. Пристальный взгляд остановился на её лице.
На этот раз Нора смогла осмотреть его в лучах полуденного солнца. Впервые она заметила, слабые морщины в уголках глаз и небольшую шишку на переносице, которая говорила о старом переломе. По-видимому, он на самом деле старше, чем она думала.
– Я здесь, чтобы предложить… – немного колеблясь, он на мгновение отвёл взгляд в сторону, но затем серые глаза вновь встретились с зелёными. – Я хочу на тебе жениться.
Тишина.
Нора моргнула раз, потом ещё раз, а затем гнев вырвался наружу:
– Кто из твоих дружков-полудурков до этого додумался?
– Что? Нет, это…
– Если ты думаешь, что это забавно, высмеивать меня вот таким образом…
– Я не смеюсь над тобой, а хочу на тебе жениться, - сказал он.