Проклиная наш род, королева Аталанов не понимала, что без нас мир будет похож на горстку других миров, в которых существа живут, копошатся, всячески пытаясь выжить, и сами же губят то, что им подарило мироздание. Драконы – это разум, основа и оплот любого мира, которому посчастливилось создать их.
С каждым шагом прежняя уверенность вновь возрождалась. Зверь откликнулся, и его дух находился сейчас совсем рядом, жадно втягивая ароматы, заполняющие мои ноздри. Я чувствовал все их оттенки, прекрасно осознавая, что собой представляют владелицы ночных сорочек.
Остановившись перед легким розовым великолепием, спускающимся к полу пеной тонких кружев, втянул воздух.
– Чья это?
Секретарь тут же углубился в записи, зашелестев бумажками.
– Леди Иона, дочь виконта Турэ, ваша светлость, – быстро зачитал лорд Блекли.
– Почему она здесь?
– Простите? – озадаченно захлопал глазами чиновник. – Не понял вашего вопроса.
– А это и не вопрос. На свадьбе с этой… хм-м… «леди» муж будет единственным гостем, который еще не возлежал с невестой, – рассмеялся я.
– Но как же… Мы же проверяли… Мы же…
Блекли снова зарылся в бумаги, что-то проверяя в отчетах королевских шпионов.
– Не утруждайте себя. Там, где дело касается женской хитрости, все мужские усилия спят, и лишь драконье чутье помогает открыть истину.
Дальнейший обзор рубашек ничего не дал, и внутренне я уже ликовал, что из затеи Тарка ничего не вышло. Сделав круг и дойдя до последней, победно улыбнулся.
– Милорды, прошу вас засвидетельствовать, что избранницы дракона среди владелиц этого нет.
– Разумеется, милорд, – не стал спорить секретарь, видимо, наученный горьким опытом Дуоли. Но вот следующая его фраза напрягла меня не на шутку: – Выпьете вина и отдохнете или прикажете сразу развесить следующие?
– Следующие? – с тихой яростью процедил я, ощущая, как ногти превращаются в отрастающие когти.
Маркиз затрясся и побледнел. Цвет его лица сравнялся с белой сорочкой, на фоне которой он стоял. Секретарь хоть и вздрогнул, но ответил почтительно и спокойно:
– Да, ваша светлость. Рубашек оказалось так много, что пришлось разделить их на три партии.
Я застонал. Не знаю, мысленно или все же звуки вырвались из моего рта. Подумать только, что среди саатарской аристократии оказалось так много девственниц, готовых разделить судьбу дракона! Впрочем, почти половина из них была не столь невинна, как они хотели показать своим строгим родителям.
– Следующие! – рыкнул я.
Лорд Блекли позвонил в колокольчик, и тотчас вошедшие слуги принялись снимать развешанные сорочки и заполнять пустующие места новыми.
– Что это? – заинтересованно спросил я, когда двое лакеев развернули нечто огромное, насквозь пропахшее хлебом, кроличьим рагу и жирным жареным каплуном. – Чехол для королевских пушек? Один на все?
– Это сорочка, милорд! – невозмутимо заявил секретарь, чем поверг меня в состояние легкого шока.
– Сорочка? Боюсь представить существо, которому она пришлась бы впору. Даже дракону в его истинной ипостаси рубашка великовата!
– И все же, ваша светлость, это сорочка. Или тоже скажете, что ее владелица не невинна?
– Нет, – покачал головой я, все еще пребывая в замешательстве. – Не скажу. Чтобы оседлать подобную девицу, надо иметь поистине драконью смелость. Обычный человек на такое нипочем бы не отважился.
– Милорд готов сделать выбор? – сладко пропел маркиз.
– С чего вы это взяли, Дуоли?
Вот же гнида придворная!
– О-о! Ваша светлость так красноречиво говорили о драконьей смелости, что вывод напрашивает сам собой!
И шельмец, надув полные губы, кокетливо намотал на палец каштановый локон. Святая семерка, дай мне терпения! За что брат привечает подобное ничтожество у своего трона?
– Даже драконьей смелости здесь будет явно недостаточно! Назовите имя дамы, чтобы я впредь держался от нее подальше.
Блекли вновь сверился со списком, и с тяжелым вздохом огласил:
– Леди Присцилла, богатая наследница, дочь покойного графа Спароу. Сейчас находится при дворе под опекой вашего брата до замужества или до наступления ее совершеннолетия, – пояснил секретарь.
– Дама имеет при дворе прозвище, милорд, – усмехнулся маркиз, чем, несмотря на неприязнь к придворному, все же вызвал мое любопытство.
– Да? И какое же, позвольте узнать?
– Воробушек, ваша светлость! – с искусно сыгранным придыханием ответил Дуоли. Хм-м, а напыщенный хлыщ вполне может выглядеть забавно.
Но, боги! Чей воспаленный разум придумал ей прозвище? Воробей… Бездна побери! Воробушек! Не хотел бы я стоять внизу во время ее полета!
Сдержав улыбку, все же двинулся дальше. Во второй партии рубашек ничего любопытного больше не выявил, а вот когда внесли последнюю, третью часть нижнего белья моих потенциальных невест, внутренний дракон заволновался. Ничего подобного с ним никогда не происходило, а уж дам и не дам мы с ним переимели… хм-м… повидали немало.
Словно во сне, не замечая ничего вокруг, двинулся туда, куда рвался зверь, куда вело драконье чутье. Остановился возле неприметной светлой рубашки, чей дивный аромат не просто чаровал меня, он разбудил все драконьи инстинкты. Хотелось найти девушку, спрятать от чужих глаз и обладать, оберегать и лелеять.
– Чья? – хрипло выдохнул я, дернув шейный платок. Отчего-то стало душно, словно кровь в моих венах вмиг превратилась в бушующее пламя.
– Леди Саманта, дочь графа Тайлера, ваша светлость, – озвучил секретарь.
– Передайте брату, что я остановил выбор на ней.
Больше не в силах находиться рядом с манящим ароматом желанной женщины, рванулся из комнаты. Уже в дверях меня настигла фраза, брошенная маркизом:
– Мой сир будет доволен вашим выбором, милорд!
Что? «Мой сир»? Уж не намекает ли он?.. Я застыл и обернулся, на этот раз Дуоли не отвел взгляда. Странная правда постепенно доходила до меня, но разум отказывался верить. Неужели, не имея больше возможностей получить наслаждение с женщиной, король завел себе фаворита? И тут понял, что меня больше всего раздражало в молодом красивом придворном: он был пропитан моим братом!
– Катись в бездну, маркиз! – рыкнул я, смерив хлыща презрительным взглядом, и вышел вон.
– Все там будем, – хмыкнул маркиз, и я знал, что на красивом лице молодого мужчины сияет улыбка.
Сказал он это едва слышно, но разве упустит хоть что-то тот, кто обладает драконьим слухом? Поступок брата хоть и привел в некоторое замешательство, но мысли мои более не занимал. Сейчас там царила одна юная особа. Предвкушение теплой сладкой патокой разливалось по телу. Пожалуй, никогда с таким нетерпением я не ждал встречи.
Даже вечер провел в одиночестве, чего не случалось со мной с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Утром меня разбудил ставший почти ненавистным слуга Тарка.
– Это вам, ваша светлость! – И с поклоном передал шкатулку.
Открыл лишь после того, как надоедливый пронырливый человечишка ушел. И правильно сделал, потому что, открыв, замер от изумления. На красном бархате лежала искусно выполненная миниатюра. Художник изобразил девушку так реалистично, что, казалось, она дышит и вот-вот заговорит со мной. В светлых локонах запутались солнечные лучи, а глаза были синее летнего неба над Саатаром. Прелестное юное создание, от которого захватывало дух, а сердце начинало стучать быстрее, разгоняя закипающую кровь.
«Любимому папочке от Сэмми», – значилось под картиной.
Так вот ты какая, моя невеста! Чем дольше я рассматривал ее, тем больше деталей подмечал. И, клянусь святой семеркой, они мне нравились! И гордо вздернутый подбородок, и вызов в глазах, и прямая осанка с расправленными плечиками. Именно такой должна быть настоящая пара дракона! Жена Тарка была хорошенькой домашней мышкой, мне же досталась дикая кошка, красивая, грациозная и непокорная. Тем интереснее будет ее приручить. Тем интереснее…
Всего два дня, три портальных перехода – и я увижу ее. Время тянулось так медленно, а я не находил себе места. Как последний извращенец приказал принести ее сорочку в свои покои и засыпал, ощущая ее аромат, представляя, как буду ласкать волшебное маленькое тело гордой красавицы. Я был влюблен впервые в жизни. И в кого? В свою собственную невесту.
Когда лакей известил, что прибыл посыльный от графа Тайлера и король ожидает меня в тронном зале, только боги знают, как я спешил и едва не сорвался на бег, минуя коридоры дворца. Моя душа стремилась к ней, а сердце я уже почти готов был бросить к ногам белокурой красавицы. Но оказалось, что граф всего лишь известил о болезни дочери.
Что же, мою выдержку снова тренировала судьба. Посыльного нагрузили богатыми дарами для будущей герцогини и отправили с пожеланиями счастливого выздоровления. Тем более что сам граф Тайлер заверил королевский дом Карров, что девушка просто переволновалась и через три дня будет в полном порядке.
Но ни через три дня, ни через неделю невеста так и не оправилась, и мы с братом нанесли визит ее отцу. Оказалось, что девица не желала выходить замуж и сбежала той же ночью, как ей объявили о моем выборе. Бездна! Глупец граф все это время пытался отыскать дочь своими силами, но Саманта Тайлер пропала, словно сама земля ее спрятала.
– Мы найдем ее, брат, – обнадежил меня Тарк, похлопав по плечу. А я остался в широком пустом коридоре холодного дворца. Таком же пустом, как моя душа.
Месяц поисков не принес результатов. Каждый день, подобно воде, точил камень моего терпения. Каждый день брат уверял меня, что поиски продвигаются, и вот-вот девица будет найдена. Но проходили недели, закончился второй месяц, а Саманту Тайлер так и не обнаружили.
– Сворачивай поиски. Я разрываю помолвку, – сообщил брату, спокойно поедающему свой ужин. Рядом с любезной улыбкой на пухлых губах сидел маркиз. Лучше бы этот глупец издевался в своей излюбленной придворной манере. Но нет, его взгляд был полон сочувствия, и это неимоверно раздражало.
Развернувшись, зашагал прочь.
– Стой! – Резкий окрик короля пришпилил меня к месту, но вот поворачиваться к нему я не спешил. – Я запрещаю разрывать помолвку.
– Тогда тебе придется самому взять беглянку в жены, – процедил я, ибо гордость моя была уязвлена.
– Элион, девочка нужна тебе. Нам. Всему Саатару. – Тарк тяжело вздохнул, ему трудно давалось решение, которое он планировал озвучить, я чувствовал это. – Приказываю тебе взять ее в жены.
– Приказываешь? – На миг показалось, что я ослышался. – Да, мой король. Но не жди от меня верности!
И я поспешил прочь, так и не обернувшись, но вот следующую фразу я все-таки успел услышать, хоть и сказана она была почти шепотом.
– Ты будешь верен, брат, ибо у тебя не останется выбора.
Ну нет, Тарк! Это ты смирился со своей Мартой. Но королева хотя бы приняла тебя, моя же невеста меня отвергла. Во мне слишком много от истинных Карров, чтобы спустить девчонке подобное унижение!
Последующие дни помнил смутно. Вино, доступные женщины, снова вино, смех… Как же я ненавидел смех, каждый раз думая, что смеются надо мной – герцогом Каррским, упустившим девчонку, на запах которой успел запасть. Бездна побери! Никто из живущих женщин не обладал таким чарующим ароматом! И меня неимоверно тянуло к этой блондинистой стерве, но, ради ее же блага, пусть она держится от меня подальше!
– Ронан, еще вина! И позови ту рыжую служаночку! – заорал я своему лакею, но проходили минуты, и никто не спешил выполнять мой приказ. – Ронан, покарай тебя святая семерка! Где тебя носит?
– Милорд… – В покои просочился испуганный слуга. – Король запретил подавать вам что-то крепче воды. Желаете напиться? Я принесу…
– В бездну воду! Вина! – орал я, но вместо Ронана в дверях стоял Тарк.
– Жалкое зрелище, – покачал он головой и прошел в комнату, расположившись в кресле напротив меня. – Дракон, который топит в вине свою обиду. Вспомни, что ты мужчина, Элион, и не веди себя как слабое и неразумное дитя.
Мутным взором я следил за братом. Он поднялся, подошел к каминной полке и приподнял крышку злополучной шкатулки. Да! Я все еще не нашел в себе сил убрать ее подальше!
– Красивая… – тихо сказал брат, погладив большим пальцем миниатюру. – Запомни, ничто не должно стоять между мужчиной и его долгом.
– Даже она? – хрипло выдохнул я.
– Она? – улыбнулся король. – Она твой главный долг. А теперь спи, завтра я призову тебя.
В бездну долг! В бездну короля! В бездну бессердечную стерву Саманту Тайлер!
А утром Тарк направил меня в глушь, инспектировать богами забытую груду древних камней. Жизнь дракона хоть и длинна, но не бесконечна, и прожить ее нужно весело. А какое веселье может быть в глуши? Впрочем, и в захудалой деревеньке могут оказаться смазливые селяночки.
Так я думал, шагая из портала в портал.
Надо признать, я снова ошибся. Я не видел замка красивее, чем тот, в котором находилась академия магии. Воистину древние люди, живущие в этих местах за многие сотни лет до меня, были настоящими мастерами. Или же им помогали боги.
А вот старик, именовавший себя ректором этого заведения, мне не понравился, хотя магия в нем чувствовалась сильная. Ее ровные потоки просто бурлили в немощном теле, но глаза… Глаза – зеркало души, а в этом человеке я никак не мог разглядеть их, ибо он избегал моего взгляда. Определенно, старик что-то скрывает.
– Не угодно ли милорду вина с дороги? – Голос тоже совсем не напоминал старческий. Говорил ректор степенно, но внятно и лаконично.
– Угодно, – согласился я. Перемещения сильно утомили меня.
Покои, выделенные для лорда проверяющего, тоже приятно удивили и чистотой, и убранством. На примостившемся у гостеприимно полыхающего уютным жаром камина столике расположилось несколько пузатых бутылок с вином. Дорогим вином. Такое и для столицы считалось редкостью, а уж в подобной глуши вообще казалось чудом.
Подойдя к столу, наполнил две глиняные кружки, чувствуя на спине взгляд ректора. Я ощущал его волнение каждой частицей своего тела. Драконья интуиция подсказывала, что он что-то скрывает, но об опасности не вопила.
– Подойди, – спокойно приказал я.
– Милорд чем-то недоволен? – поинтересовался старик, но все же подошел и встал рядом.
Я протянул ему одну из наполненных кружек.
– Пей!
– В стенах академии это строжайше запрещено, как отрокам, так и их наставникам в знаниях.
– Ты не понял, старик, я не просил, я приказывал. Пей!
На этот раз человек все же взглянул на меня, но тут же отвел взгляд и рвано выдохнул. Его рука дрогнула, принимая у меня кружку, и капли рубиновой жидкости упали на отполированное дерево натертых воском полов.
– Какое варварское расточительство, – шутливо попенял я. Ректор, прикрыв глаза, одними губами что-то шептал. Не иначе молитву? А быть может, заклинание, нейтрализующее яд. Если второе, то зря старается. На Карров не действуют яды, хотя и мы не всесильны. Но об этом знают лишь члены моей семьи, а кроме нас с братом, никого больше не осталось под этим солнцем.
– Пей! Иначе я сам волью его тебе в горло!
– Что вы, милорд! Я с удовольствием составлю вам компанию за чаркой этого доброго старого вина, – вдруг улыбнулся старик. – Вы позволите, я присяду? Старые кости ломит долгими зимними вечерами.
Подивившись перемене в его поведении, я указал на стул с высокой резной спинкой. А когда ректор сел, последовал его примеру, расположившись напротив. Он поднял кружку и произнес тост:
– За короля! – И залпом осушил все до капли.
За брата я не выпить не мог, поэтому последовал его примеру. Вино действительно оказалось отменным, в меру хмельным, в меру сладким и густым, как кровь истинных драконов.
Мы выпили за Саатар, служение отчизне и, кажется, за женщин. А может, и не за них, потому что к тому моменту мое сознание уже изрядно помутнело, а пробуждение было мучительным. И не только от мучившей меня жажды. Нет, не только. Рядом кто-то копошился и отчаянно стонал. Кто-то маленький, теплый и аппетитный.
Возня девчонки позабавила меня, а чистый нежный аромат ее тела врывался в ноздри, мгновенно воспламеняя чресла. Хм-м… А почему бы, собственно, и нет? Но сначала хорошо бы промочить горло. И я, хлопнув ее по упругому маленькому заду, отправил ее за вином.