На мгновение я застыла любуясь. Солнечные лучи подсвечивали фигуру парня, застывшего в оконном проёме. Кудрявые волосы золотились, как у ангела, невероятно сексуального даже в таком заспанном и растрёпанном виде.
– Да-да-да, – закивала я, подталкивая его в спину.
– Я вчера забил свой номер тебе в телефон, позвони или напиши мне… Я тут же прилечу.
– Давай лети уже, орёл!
Дима, наконец, вылез из окна, благополучно и без проблем дотянувшись до козырька подвала. Впрочем, как я и прогнозировала. Всё-таки на трезвую голову мой глазомер работал без сбоёв. Я послала Диме воздушный поцелуй на прощание и захлопнула окно, услышав его возмущённый голос:
– Блядь! Кто-то успел стырить мои туфли…
Бо-о-о-оже… Мой босоногий мальчик! Мне тебя искренне жаль. Уже представляю, как на него будут коситься прохожие.
Так… В коридоре уже щёлкал ключ, проворачиваемый в замке. Увидела у кровати кредитку, похоже, вывалившуюся из карманов джинсов Димы и пнула её под кровать. Метнулась к шкафу, натягивая халат. Приглаживаю пятернёй торчащие во все стороны короткие волосы. Последний взгляд в зеркало и… О бля, приехали! На шее красуется парочку красноватых синяков, в причине происхождения которых не усомнится даже девяностолетний девственник.
– Присосался так присосался!..
Ладно, дело поправимое. Намотать шарф на горло, томный взгляд и больше хрипоты в голос… Мама, меня нельзя обнимать и держись подальше, чтобы не поймать простуду… Мысленно зачёркнуто с пометкой: «Хорошо заливаешь, но с твоим перегаром можно подрабатывать примусом в далёкой Арктике».
Возле двери я оказываюсь вовремя: дверь распахивается и в коридор входят мои любимые старики.
– Мам, пап, – машу я рукой.
– Солнышко, ты что, горло застудила? – сетует мама прищуриваясь.
– Да, вчера возвращалась с клуба и не прихватила с собой куртку. А сейчас першит в горле… поэтому меня лучше не тискать. Кхе-кхе…
Папа разувается и делает шаг ко мне обнимая.
– Поля, детка! Соскучился, будто сто лет тебя не видел…
Я изумлённо смотрю на папу. Что это с ним? Вроде позавчера только была у них дома. Но папа уже схватил меня в охапку, прошептав на ухо:
– Поля, шарфик поправь… А то твою простуду… с порога квартиры видно!
Я с благодарностью чмокаю папу в щеку и натягиваю шарф повыше. Мой старик самый лучший. Всегда прикроет тылы в случае чего. Как и сейчас. Мама, пока не наденет свои очки, видит не очень хорошо. Я проталкиваюсь мимо родителей в кухню, включая кофеварку.
– Федя! – зовёт мама, – я видела, что ты обнимал Полю. Тебе нужно срочно принять анаферон. Не хватало ещё, чтобы и ты с ног свалился!
Ох, ты ж ё-моё! Мама вышла на тропу войны с бактериями и вирусами. Это её жизненное призвание и любимое хобби. Мама знает о бактериях всё или почти всё. С тех пор как я подарила ей на юбилей смартфон, её кругозор в вопросе борьбы с вредоносными бактериями существенно расширился. И теперь она регулярно обновляет свои знания при помощи Google.
У мамы в сумочке всегда имеется набор первой медицинской помощи и не только. Маму можно брать с собой в качестве пешего отделения скорой медицинской помощи, всегда готовой прийти на выручку. Придётся папе из-за моего притворства под неусыпным взором пить таблетки. Мне, кстати, говоря тоже. Но мне отделаться гораздо проще, чем папе, потому что я живу отдельно от родителей. И скорое выздоровление спишу на чудесные способности молодого организма.
Глава 6. Неожиданное открытие
Родители не засиживаются у меня надолго. Они собираются ехать к двоюродной сестре моего папы на юбилей в соседний город. Ко мне они просто забежали по пути, чтобы проведать и попрощаться перед дорогой. Мама сетует, что оставляет «деточку совсем-совсем больной, и поухаживать за деточкой некому, и стаканчик чаю с лимоном налить – тоже». Я убеждаю маму, что всё будет хорошо, и принимаю из её рук лист с расписанной схемой лечения. Схему лечения мама ваяла ручкой на бумаге с таким видом, словно она как минимум главврач областной больницы, а как максимум – Абу Али ибн Сина.
Отлично, с родителями улажено, я спокойно выдыхаю и разматываю шарф, осматривая масштабы поражения. Мда, кудряш постарался на славу. Засос будет сходить несколько дней. И когда успел? Хоть убей, не помню. Было много чего и как, но про засос – не помню. Похоже, не только кудряшу вчера все мозги вытрясло после вкусного и жаркого секса. Тело полнится приятной негой от воспоминаний, промелькнувших перед глазами. Чуть полыхают щёки. Чёрт… Я вспоминаю слова Димы о том, что он забил в память моего телефона свой номер. Надо бы позвонить ему и узнать, как добрался до дома мой босоногий мальчик.
Я наливаю себе огромную чашку чёрного кофе без сахара и усаживаюсь на широкий подоконник. Итак, приступим. Итак, Дима… Листаю телефонную книжку до буквы «Д». Дима. Палец листает чуть ниже. И японский бог… У меня несколько контактов с именем Дима.
Я уже начинаю понимать, что даже поиски его номера в моём же собственном телефоне обернутся тем ещё приключением. А всё потому что номер телефона у меня с незапамятных времён, ещё со школьной поры. И в память телефона записаны номера всех тех, с кем я когда-либо общалась. Хотя бы по работе.. Эх, где наша не пропадала. И я штурмую телефонную книжку.
Просто «Дим» в памяти телефона всего два. Набираю первый номер. Вежливый голос сообщает, что «набранный вами номер не существует». Со вторым номером история несколько иная – голос мужчины на том конце трубки визгливый и нервный. Он сразу начинает орать, что он не продаёт ни дачу, ни домик в деревне, ни даже дом… Психопат.
Прокручиваю список контактов дальше и офигеваю от своей бурной фантазии. Каких только Дим нет у меня в телефоне! «Дима ментяра», «Дима Нервный Клиент», «Дима Не Заплатил За Альбом», «Дима Тренажёрка», «Дима Фанера» и даже скромный «Дима Чёрт». Но ни одного просто «Дима» или «Дима Клуб». Хотя навряд ли он стал себя подписывать «Дима Клуб».
Включаю логику. Логика отказывается включаться в работу и посылает меня на три советские. Хамка!.. Я произвожу шаманские действия – наливаю ещё одну чашку крепкого кофе и вливаю её в себя. И только после этого логика соизволяет сонно дёрнуть ручкой и, позёвывая, сообщить, что такой шутник как кудряш не стал бы подписывать себя банальным «Дима», а выдал что-нибудь эдакое…
Я мысленно перебираю всё, о чём мы говорили и шутили, пробую то один вариант, то второй, но ничего не находится в телефоне. Абсолютно. Я уже начинаю злиться. Как можно было подписать себя, любимого, в телефон девушки, с которой провёл ночь? «Бог секса»? Мимо. «Секс-машина»? Опять мимо.
– Эй, логика, ты работаешь или бока без дела отлёживаешь?
Логика лениво зевает и машет на меня рукой. Мол, тьфу на тебя, разбирайся со своим чудиком сама, а я к нему не имею ни малейшего отношения. Вот так и дружи потом с голосом разума в своей голове. В нужный момент он заваливается на боковую и нагло дрыхнет похрапывая.
И вдруг… Озарение! Кудряш так мило шутил насчёт фантазий, остаётся лишь перебрать парочку вариантов. Нет, ни с одним из предложенных вариантов стопроцентного совпадения не выходит. Но я всё же обнаруживаю, наконец, сохранённый номер телефона с короткой и скромной подписью «ТВОЙ».
«Какой милаха!» – восторженно пищит на задворках чувство сентиментальности. Оказывается, оно у меня есть. Потому что эта короткая подпись заставила сердце замереть на мгновение и сладенько сжаться от предвкушения. Я пробую это слово на вкус, смакую его на языке. И как ни крути, но оно приятно волнует кровь.
Мой палец уже застыл над кнопкой вызова. Но я вдруг вспоминаю про банковскую карточку, которую я пнула ногой под кровать. Я достаю её, чтобы не забыть потом сделать это. Верчу небольшую карточку с пометкой Visa Platinum и читаю имя владельца: Simakov Dmitry.
Бум.
Сразу вспоминаю восторженный вопль Нади: «По слухам, в этом новом клубе будет сам Симаков!»
Я впадаю в кратковременный ступор, потом отмахиваюсь. Да ну… Быть такого не может! Не стал бы миллионер вести себя подобным образом. Как самый обыкновенный человек. Но семя сомнения уже брошено в благодатную почву. И я решаю набрать для начала Надю. Она же этими миллионерами интересовалась, должна, по слухам, знать хоть что-то. По голосу Нади понятно, что она, в отличие от меня, на самом деле получила алкогольное отравление.
– Поля… – хрипит подруга, – скажи, что я вчера пила?
– Понятия не имею, дрянь какую-то разноцветную. И жутко гламурную.
– Как же пло-о-о-охо… Бли-и-ин, а мне сегодня ещё с предками лететь в Хорватию. В следующий раз точно не стану пить всё это.
– Охотно верю. Как прошло?
– Что именно? – не сразу соображает подруга.
Я начинаю издалека:
– Знакомство твоё. Охомутала вчера какого-то…
– Ага, вот именно – какого-то. Мутный тип. Ой, всё… Давай не будем о нём говорить? А то голова ещё больше разболится.
– Я уж думала, что ты самого миллионеришку охомутала, о котором говорила мне накануне.
– Пфф… Стала бы я с тобой сейчас разговаривать. В рот бы ему заглядывала преданно и тапочки носила.
– Фу, Надя. Как сильно ты себя не любишь! Что же так унижаться перед невесть кем? Наверняка он стар и уродлив.
– Вот чем ты меня слушаешь, Поля, когда я до тебя ценную информацию доношу? С чего ты взяла, что он стар? Это же один из самых молодых миллионеров. Парню двадцать восемь лет и не думаю, что он уродлив. А даже если и был уродцем, то всё, что надо он себе давно подправил…
– Ладно, фиг с тобой, Надя! Лежи просыхай. Я тебе чуть позе наберу, когда ты будешь чувствовать себя намного лучше.
Я набираю номер телефона Димы. Через пару гудков он отвечает, чуть запыхавшись, как будто после бега.
– Привет ещё раз.
– Ага, – отвечает парень, – я сейчас немного занят. Давай позже наберу?
– Ладно, – соглашаюсь я и скидываю, не дожидаясь ответной реплики. Чудесный разговор вышел. Но кипятиться на ровном месте – дело пустое и неблагодарное. Времени у кудряша – до вечера. А пока я займусь тем, что разберу фотографии в своём «малыше».
Глава 7. Серенада
И всё-таки кудряш – тот ещё… парочка крепких нецензурных слов, которые я заменю многоточиями, потому что решила провести ровно сутки без нецензурной брани. Горжусь собой. Выполню этот challenge и съем шоколадку. По словам мамы, в шоколаде содержится гормон хорошего настроения – серотонин. И он мне жизненно необходим. Потому что кудряш и не думал перезванивать мне сам. А я, как гордая представительница прекрасного пола, не собиралась заниматься таким непотребством, как вешаться парню на шею.
На все окружающие предметы ложились волнующие вечерние сумерки, а мне на настроение накладывалась такая серенькая тень, что через неё всё окружение представало в более унылом свете. Самый гадкий фильтр на свете – это унылое настроение. Я уже намеревалась поколдовать немного в программе Photoshop над фотографией кудряша, которую он пропустил, превратив его в нечто эдакое…
Как вдруг раздался стук в дверь. За дверью стоял паренёк курьер в жёлтой униформе службы доставки.
– Доставка цветов. Сердечно желаем прекрасного настроения! – лихо отбарабанил парнишка, – куда можно поставить корзину?
В руках у парнишки была корзина внушительных размеров, полная белых, персиковых и нежно-розовых роз.
– Я сама поставлю куда надо, спасибо.
Я взяла из рук парня корзину и хотела закрыть дверь, но парень сказал:
– Дверь не закрывайте. Сейчас доставлю Вам ещё цветов.
– В смысле ещё?
Парень широко заулыбался:
– Самый большой заказ для одной девушки за всё время, что я работаю курьером. Кто-то очень сильно хотел вас порадовать.
И пока я переваривала изумлённым сознанием сказанное, парень заносил одну корзину за другой. Розы, тюльпаны, пионы, хризантемы, орхидеи и белые лилии – чего там только не было!
– А вот это последняя корзина.
Парень вручил мне корзину с белыми и голубыми гортензиями, распрощался и сбежал по лестнице вниз. На лестничной площадке из-за приоткрытой двери высунула свой любопытный нос соседка. Весь её облик выражал недоумение, что за цветочное паломничество к моим скромным стопам. Я закрыла дверь и оглядела пространство коридора, заставленное цветами. На лице расползалась блаженная улыбка, лишённая какого-либо смысла. Приятно, чёрт побери! Спохватываюсь, что не узнала имени отправителя. Не то, чтобы у меня была толпа поклонников, орущих под окнами, словно мартовские коты… Кстати, об оре. Мне кажется, или кто-то на самом деле надрывает свою глотку под балконными окнами?
– Полина!
А голос-то знакомый… Выхожу на балкон. И вижу внизу кудряша, машущего мне рукой. Улыбка становится ещё шире. Мне кажется, что мои щёки сейчас треснут от того, насколько она широкая.
– Я торопился и похерил телефон, – сообщает он мне радостно, – но зато я знаю, где ты живёшь. И вот я здесь.
– И вот ты здесь, – повторяю я, складываю руки на перилах, – поднимайся наверх.
– Подожди.
Кудряш наклоняется. Я только сейчас замечаю у его ног чёрный футляр из-под гитары. Парень достаёт гитару и перекидывает ремень через плечо, проводит пальцами по струнам, заставляя их звенеть.
– Ещё вчера я не знал тебя и не умел играть на гитаре. Но встреча с тобой была незабываема. Я разучил аккорды и готов спеть песню. Ради тебя.
Позёр. Но чертовски обаятельный. Кудряш бьёт пальцами по струнам, выставляет пальцы на грифе и начинает петь песню, которую я никак не ожидала услышать из уст парня. Это песня Леры Массква «На 7 этаже». Парень изменяет окончание одного глагола и заменяет одно слово, довольно горланя:
«Я видел ночью во сне,
Как разбивается звезда о звезду,
Я без тебя теперь
Никак не могу, ты во мне.
Не думай, что я просто так
Тебе говорю это всё,
Я с каждым словом трудней дышу,
Ты моё, ты моё.
На втором этаже
За семь часов счастья
Спасибо тебе и, знаешь, теперь
Увидеть бы вновь тебя,
Я вроде знаю, что такое любовь».
Я не знаю, что мне делать: сползать на пол от хохота, потому что поёт кудряш отвратительно, а играет – ещё хуже; или стоять с видом, будто ничего ужасного в том нет. На самом деле такое поведение даже достойно уважения. Когда ты знаешь, что делаешь нечто из рук вон плохо, но имеешь смелость появиться перед глазами посторонних, не боясь быть осмеянным, это подкупает.
Кудряш проводит по струнам и выдаёт:
– А дальше я забыл слова песни. И аккорды тоже. И, наверное, я самый хреновый трубадур, которого видела планета, но зато всё шло из самого сердца.
Дзынь-дзынь – бренчит последний раз струна гитары. Я хлопаю в ладоши и машу рукой.
– А в квартиру ты подниматься будешь традиционным путём, по лестнице?
– Скинь мне свою косу, Рапунцель, – усмехается парень, застёгивая футляр.
Через минуту он стоит у меня в коридоре.
– А вот это тоже от тебя? – показываю я рукой на цветы.
– Да,– улыбается Дима.
– Ты ограбил цветочный салон?
– Я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому я заказал самые приглянувшиеся.
– То есть все?
– Не все. Но почти…
– Тебе нравится?
Я улыбаюсь, целуя его. Дима обнимает меня и, резко подхватив под попку, поднимает наверх, заставляя обвить ногами торс.
– Я соскучился, – улыбается Дима.
– Так быстро? Мы же только утром расстались?
Дима садится в кресло, усаживая меня поверх себя.
– Да-а-а… Вообще-то, у меня наутро были кое-какие бесстыжие планы насчёт тебя. Но вторжение твоих родителей было таким внезапным, что пришлось перенести планы чуть позже. А ты по мне, значит, не скучала?
Дима обводит губами контуры ключицы и обхватывает пальцами талию через ткань футболки.
– Самую малость, – соглашаюсь я.