Я серьезно. Это ведь Текс. Он улыбался, нажимая на курок. Но он был уязвим. Он уязвим из-за меня, и я отпустила его, когда ему было плохо.
Я вздрогнула. Никсон злился на меня; казалось, все злятся на меня. У нас был труп, свадьба, которая оказалась не настоящей, множество вопросов без ответов. Но хуже всего, когда Никсон спросил, знаю ли я что-нибудь, я солгала ему в лицо. Серхио был там. Он следил за моей ложью. Он вынуждал меня, ублюдок. Мы оба были повязаны, я и он. Но мне казалось, хорошие поступки будут даваться легче. Я верила, что жертва ради других должна вознаграждаться, раньше я не понимала самопожертвования.
В моей груди был пожар.
Я пересекла кровать, чтобы взять подушку Текса, прижав ее к груди, начала упиваться его запахом - моим наркотиком. Он всегда был рядом со мной, и я не хотела жить в мире, где он постоянно выводит меня из себя, пытается меня рассмешить, вызвать смех, когда на глазах слезы.
Звук открывающееся двери вывел меня из транса. Текс! Он был дома. Мне просто нужно было знать, что он в порядке. Я просто хотела убедиться, что он не истекает кровью и не умирает.
Тихо подкравшись к двери, легонько надавила на дверную ручку, приоткрыв дверь. Но мне пришлось сделать шаг назад. Там стоял Текс, без кофты, ели держась на ногах. Пьяный как черт.
— Мо. — он назвал моё имя как проклятье, собрав в своей интонации всю мрачность Ада. — Почему я не могу порвать с тобой? Почему? —он оттолкнул меня и свалился на кровать. — Я не могу... — его голос скрылся где-то в подушке. —Каждый раз, закрывая глаза, я вижу тебя. Я так сильно тебя ненавижу, но не так, как люблю. Моя ненависть никогда не сможет превысить моей любви. Это невозможно... поверь мне. — он повернулся и ударил кулаком о подушку. — Я пытаюсь каждый гребаный день.
Ошеломленная его словами, я могла лишь стоять там, ожидая продолжения. Вместо этого он уснул и начал храпеть.
Вздохнув, я закрыла дверь и подошла к своей стороне кровати, накидывая на его мускулистое тело одеяло.
Моё сердце билось так сильно, что я боялась разбудить его. Я не была уверена разочарована ли, или рада, что ненависть еще не поглотила его и там все еще есть шанс на прощение.
Он закинул руки и обнял подушку, его бицепсы были просто эпической формы.
Я задохнулась. Он был слишком прекрасен, к счастью, или нет? Он никогда не узнает. Он отличался от Никсона и Чейза, потому что был светлым. Вместо темных, у него были светлые коричневые волосы, с красноватыми проблесками местами.
Его глаза были невероятно голубого цвета, не бледными, а насыщенно темными, как шторм в океане. Злясь, он мог бы заставить самого Посейдона быть у себя на побегушках, напоминая бога.
Смахнув его волосы со лба, я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. В момент, когда мои губы коснулись его щеки, он сгреб мои руки над головой и перевернул на спину, прижав меня к матрацу своим телом. Текс навис надо мной, его глаза пылали.
— Я не хочу желать тебя. — медленно сказал он. — Не хочу. — его грудь вздымалась.
— Текс... — я коснулась его лица, теплые слезы бежали по моим щекам. — Тебе нужно поспать.
— Нет времени спать. — он слез с меня и положил голову на моё плечо. — Не тогда, когда ты на грани смерти.
Я замерла.
— Ты умираешь?
— Десять миллионов. — показал он. — Оскорбительно.
И потом он уснул.
А я всю оставшуюся ночь думала о принесенных жертвах, ведь они оказались напрасны они все еще преследуют его.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мы так же сильны, как и наш Босс для других Боссов.
Серхио
— И? — спросил я, бросая ключи на стол, и взяв бутылку с водой.
— Десять миллионов. — сказал он, скучающим тоном.
Я уставился на свой телефон и продолжал смотреть.
Десять миллионов? Это шутка?
Как оскорбительно, не только для остальной семьи, но и для самого Текса. Только десять миллионов? Десять миллионов не обеспечат результата.
Кровь? Возможно. Смерть? Абсолютно. Но результата? Нам нужно было перейти к следующему шагу плана. Если ничего не изменить, то они все умрут.
Я умру.
Ничего бы не осталось. Идет чистка. И я сделал все возможное, чтобы не допустить этого, но в том то и дело, что призраки не существуют. Слишком много вмешиваешься, и люди начинают говорить. Никсон мог быть детективом с тем количеством вопросов, которые он задавал мне. Почему я действительно пошел на свадьбу? Почему я был у него дома? Почему я помогал, когда обычно оставался за кулисами? Что я должен был получить?
Я вздохнул, чувствуя себя более древним, чем в свои двадцать восемь лет и посмотрел на свой телефон.
— Хорошо, мы подождем, пока ставка вырастет. — проговорил Никсон.
— Но... — удивился я.
— Вот и все. — я достиг конца. В моей памяти осталась только Мо.
Единственное фото на моем экране, сделанное пока она не видела, когда я думал об этом, это казалось не самой романтичной вещью в мире. Но это все, что у меня было. Одна фотография. Одна ночь. Конец.
Забавно, потому что она сказала мне так же, но я не поверил ей. Я никогда не испытывал такого притяжения к другому человеку. Привлекательность, которая настолько сильна, что вы в конечном итоге делает глупые вещи. Как планирование на будущее.
Правило мафии номер один? Не планируйте, редко бывает счастливый конец. Десять миллионов. На моем лбу может быть написано и число. Черт, они должны были сделать лучше, чем это. У меня было два выбора. Пусть фишки упадут. Или маневрировать каждой фишкой для моей собственной цели для семьи, для Мо, для крови.
Проблема? Я бы вышел не как герой, а как злодей. На самом деле, я был уверен, что, если я сделаю этот шаг... если я перестану прятаться в тени, я в конечном итоге выстрелю.
Мертвый. Захороненный.
Я посмотрел на свой телефон, и сердце забилось у меня в груди. Если я ничего не сделал, она будет так же хороша, как и мертвая, все они будут. Это будет только вопрос времени, прежде чем все дойдет до босса. Возможно, не в этом месяце, может быть, в следующем месяце, черт возьми, это может быть за год до того, как все будет развиваться. Но опять же, концовка всегда была одинаковой.
— Мо. — прошептал я, прикоснувшись к экрану пальцами, лаская стекло, потому что в последний раз, когда я коснулся ее лица, она отстранилась, взяв мое сердце с собой.
Единственный раз, когда она уступила мне, потому, что злилась на него.
Я был ее лучшей защитой.
Теперь я буду ее защитой.
— Черт возьми. — я закрыл глаза и позволил себе на мгновение представить себе, какая будет свобода.
Я мог убежать, зная, что каждый шаг, который я сделал, был запятнан кровью моей семьи. О девушке, которую я любил с пяти лет.
Итак, дрожащими руками, я поднял трубку, набрал номер Никсона и сказал слова, которые я никогда не думал, что я повторю.
— Что? — Никсон рявкнул в телефон. — У тебя все хорошо?
— Я в деле.
— Серхио...
— Я закрою все сегодня вечером, встречу тебя в доме, оставайся до тех пор, пока тебе нужно время, чтобы уйти от призрака, брат.
Никсон выругался, телефон замолчал на минуту.
— Если ты сделаешь это, ты станешь мишенью. Ты скрывался не просто так, Серхио.
— Позволь мне беспокоиться об этом. — мой желудок сжался. — Я вернулся, приготовлюсь, грядет шторм, и я уверен, что ветер дует прямо с Сицилии.
— Верно. — Никсон вздохнул. — Я буду ждать дома.
— Окей. — я нажал отбой, медленно опустив свой телефон на стойку.
Он зазвонил один, два, три раза. Я ответил на четвертый, не удосужившись поздороваться. Голос раздался мне в ухо.
— Я приду за тобой. Я обещал это если ты еще раз покажешь свое лицо.
— Прекрасно. — рявкнул я, и страх наполнил мой желудок.
Черт, я слишком много работал, чтобы защитить семью, которая так ненавидела меня.
— Что самое худшее, что может случиться, папа? Меня застрелят?
Не успели эти слова слететь с моих уст, как передо мной разбилось зеркало, упав на землю кусочками стекла.
Второй выстрел раздался, разорвав кожу с дивана.
Я вздохнул, мне уже наскучили его игры. Забавно, а ведь они только начали.
— Скажи Дону, что его выстрел прошел мимо на полдюйма, я все еще стою. О, и в следующий раз, когда вы решите застрелить меня, по крайней мере, найми стоящего стрелка. Я ненавижу тратить боеприпасы. Только тебе нужно учитывать, что у меня есть все семейные деньги, а что имеешь ты? Пять долларов на твое имя? Опять же, это то, что происходит, когда вы заключаете сделку с федералами. Передай маме привет. О и, папа?
Мой отец орал дико на другом конце.
— Не называй меня так!
— Рад был услышать вас. — я усмехнулся и закончил разговор.
Да, я сделал свой выбор, вероятно, он был неправильный, но, черт возьми, по крайней мере, интересный.
Дом замолчал, когда я заперся, установив камеры безопасности, чтобы я мог следить за тем, что происходило в мое отсутствие. Я схватил ключи от своего купе БМВ и ничего не чувствовал.
Никакого раскаяния. Ни опасения. Но, возможно... я посмотрел на свой телефон, немного сожаления. Жаль, что она не моя, чтобы защитить ее. Но я все равно это сделаю. Сожалею, потому что я собираюсь сделать ее чертову жизнь, пытаясь доказать ей, что я могу быть ей полезен.
В конце концов, она даже не понимала, что Текс уже был мертвым человеком, независимо от того, сработал план или нет.
Он всегда был Камписи.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Ожидания всегда больше, чем мы осознаем.
Teкс
Солнце, проникающее сквозь занавески, чертовски сильно жарило меня и не улучшало мою головную боль.
Проклиная, я перевернулся на другую сторону пытаясь выяснить, откуда идет стук и в кого я должен был выстрелить, чтобы остановить его. У меня официально похмелье из ада.
Когда я потирал глаза, я посмотрел на ночной столик. Стакан воды ждал вместе с двумя обезболивающими. Мо больше не была со мной в постели. Не то чтобы я винил ее. Ложь рядом с ней была пыткой. Чувствуя изгибы ее тела.
Даже когда я был слишком пьян, чтобы что-то с этим делать? Кромешный ад. Клянусь, я чуть не схватил пистолет и не покончил с собой прямо там. Но Мо подарила мне такой любящий взгляд, и, хотя я притворялся, что вырубился, она коснулась моего лица. Черт побери, мы плохо влияли друг на друга. Словно зависимость, которую мы не могли бросить. Я хотел поставить ее на полку и уйти, но дело в совершенстве.
Грешник в тебе так отчаянно хочет этого, надеясь, что это заставит все темное уйти, что вместо того, чтобы уходить, как ты должен, ты берешь ее, ты смотришь на нее и пожираешь ее, пока ничего не останется. Я подумал, не поняла ли Мо, как много я делал с ней... я использовал секс с ней, как способ заставить чувствовать себя целым, менее запятнанным.
Простонав я поднялся на ноги, закинул таблетки в рот и медленно направился к двери.
Я медленно открыл дверь, в коридоре было тихо. Серхио стоял у окна и тихо разговаривал с Никсоном. Мо была в углу, ела кашу, глаза у нее были такие же большие, как и у тех, кого она пыталась задушить. Отлично, наверное, кто-то умер. Проклиная, я протопал по коридору, борясь с желанием избить Серхио до кровопотери, и схватил миску из шкафа.
— Кто-то проснулся не в духе. — сказал Серхио в невысоких тонах.
Тот факт, что этот ублюдок все еще говорил с его небольшим акцентом, который откровенно говоря, сделал его похожим на гигантскую задницу, не поможет.
— Да, ну. — я протянул руки над головой. — У меня были эти странные ночные кошмары, где я держал действительно острый нож на чьей-то шее, и вдруг он наделал в штаны. Я никогда не видел лица парня, хотя он кричал, как сука, имел небольшой акцент, шестифутовый, с татуировкой креста на левой руке.
Серхио закатил глаза.
Никсон посмотрел на меня.
Мо кашлянула рядом со мной.
— Что? — я пожал плечами. — Я не могу поделиться своими надеждами и мечтами с вами, ребята?
Я насыпал хлопья себе в миску.
— Некоторые из вас семья.
— Десять миллионов. — гладко сказал Серхио. — Заставляет тебя чувствовать себя ничтожным человеком, не так ли? Думать, что это цена твоей ничтожной жизни. Черт, в прошлом году мужчина стоил двенадцать.
— Мне слишком рано убивать тебя. — я зевнул и налил немного молока в свои хлопья.
— Ты думаешь, я позволю тебе? — Серхио злобно усмехнулся.
— Я думаю, что у тебя не будет выбора.
Я откусил кусок злаков, хруст был единственным звуком на кухне, за исключением того, что зубы Никсона щелкнули его губным кольцом. По какой-то причине он знал, что это моя битва, а не его.
— И десять миллионов это все еще десять миллионов. Подумайте обо всех операциях, за которые вы сможете заплатить, после того, как я поправлю это симпатичное лицо, хм? — я указал на него ложкой. — Теперь это звучит не так плохо.
Серхио усмехнулся, его глаза блуждали от меня к Мо, а затем возвращались ко мне.
— Это действительно мило... как вы не можете понять подсказку. Сила без мозгов ничто, разве люди не так говорят?
— Девочки. — Чейз вошел в комнату и зевнул. — Прекратите ссориться, или Мил появится здесь с пистолетом. Женщина устала, пусть поспит.
— Может быть, если бы ты не караулил ее всю ночью. — я засмеялся.
Чейз поднял руку.
— Итак попытка отлить превратилась в попытку найти воду в Сахаре.
— Детали, которые мне не нужно было знать. — сказал Никсон. — Всегда.
— Вы, ребята, всегда так говорите о своих девушках? — спросил Серхио, осматривая комнату.
— Вообще-то. — со вздохом сказала Мо. — Это дрессировка.
— Использование это забота. — я усмехнулся.
— Неудивительно, что люди продолжают пытаться убить вас, парни… без уважения. — Серхио посмотрел на Никсона. — Итак, мы договорились?
— Об отсутствие уважения? — Никсон скрестил руки на груди.
— О моем нахождение в этом доме.
— Эй, эй, эй! — я отодвинул стул и встал на ноги, сжав руки рядом с собой. — Какого черта, Никсон?
— Да. — Никсон нарушил зрительный контакт со мной и пожал руку Серхио. — Но правила распространяются на тебя так же сильно, как они применяются к Teксу или любому другому парню. Положишь руку на мою сестру без ее разрешения, и я отрежу ее.
— Ты не отрезал руку Текса. — заметил Серхио, на его дерьмовом лице появилась самодовольная усмешка.
— Нет. — я закатил глаза. — Он просто застрелил меня в упор. Но эй, может быть, тебе повезет, и придет время выбирать!
Серхио откинул голову и засмеялся.
Я поднял рукав моей рубашки, показывая ему мою рану.
Он перестал смеяться. Никсон скрестил руки на груди.
— Мы понимаем друг друга?
Серхио свистнул.
— Черт, Никсон, ты страшный сукин сын, ты это знаешь?
— Первый комплимент дня. — Никсон пожал плечами и посмотрел на меня. — Текс, нам нужно поговорить.
— Дун, дун, дун. — Чейз пел.
Я ударил его по затылку и последовал за Никсоном в его кабинет, желая узнать, что пришло ему в голову и укоренилось там. Человек никогда не разговаривал с избранным от других членов. То есть, я был в глубоком дерьме. Фантастика.
Я наклеил ухмылку на лицо. Сел на одно из кожаных стульев, подпирая руки за голову, пытаясь выглядеть расслабленным. Когда в действительности, я немного волновался о том, что он собирается пристрелить меня снова.
— Брак. — Никсон облизнул губы и вытащил несколько листов бумаги. — Не был признан законным.
Он передал мне поддельные документы.
— Кроме того, документы никогда не подавались. Серхио уже подделал новые документы, которые были поданы в штат. — его глаза сверкнули на пол. — Теперь, когда я подумал о вещах... Я не знаю, действительно ли в интересах Мо жениться на тебе, независимо от того, что ты с ней сделал.
Комната стала черной. Я старался сохранять спокойствие. Что именно он сказал?