— Однажды, мне приснился сон: худенькое тельце Сигерд в начертанном ритуальном круге, черные свечи растекаются от огня, а она вся в крови, ноги и руки, скованные железными оковами. Словно животное на цепи. Однажды, я спросил у сестры, правда ли этот сон, а она долго молчала, пока не сказала, что правда.
— Близнецы — это очень близкие люди. В момент опасности, сильного потрясения, ваши сны передаются друг другу. Потому что души соприкасаются, от того сестра тянет твою энергию, — пояснил Янко.
— Неужели этому сумасшедшему удалось сбежать от таких сильных противников? — Драган нахмурился.
— Именно, он просто исчез во мраке и его никто не видел. Мама приложила очень много сил чтобы найти Сигрид, задействовала свою и мою кровь, но поисковая нить каждый раз обрывалась. Дед собрал отряд на поиски из самых близких вампиров, которым доверял как себе. Уже потом, когда надежды не осталось, поисковая нить появилась сама. Мама поняла, что это Сигрид каким-то образом, зовет на помощь и тогда мы нашли ее.
— Судя по ритуалу, из нее хотели выкачать не только кровь, но и всю магию, особенно родовую. Преступники не размениваются на обычную магию, а вот завладеть родовой. К тому же королевской — это большой куш, — задумчиво проговорил Драган. — Тот, кто завладеет родовой магией короля, сумеет совладать с ней и соединить со своей собственной. Уже станет частью вашей семьи и будет иметь право занять трон. Быть может у твоего деда или отца есть такие сильные враги? Провести ритуал изъятия силы, может далеко не каждый маг.
— Этот ритуал разорвал мелкие кусочки всю магическую суть Сигрид. Если раньше она была такой же как я — вампиром с высоким уровнем силы, который не нуждался в ограничителе, то затем ее тело постепенно, но верно ослабело. Сначала все ограничивалось синяками, мелкими порезами. которые долго не проходили, в отличие от того как быстро все заживало раньше. А потом, когда ты видишь, что на твоей сестре нет живого места, словно ее всю изрезали как лист бумаги, понимаешь, что без определенной подпитки чужой энергией она не вернет себе здоровье, не восстановится. Маме и мне потребовалось потратить много сил на то, чтобы вернуть ее практически с того света, а я был очень мал и нам приходилось действовать постепенно. День за днем я делился с ней и стал поить собственной кровью. Отец боялся, что я тоже умру, но меня одолевала лишь слабость и не более.
— Теперь ясно откуда в тебе такой сильный уровень, ты максимально его развил, не удивительно что тренер Варг каждый раз смотря на тебя затрудняется с заданием. Все эти занятия и тренировки для тебя слишком простые, — понял демон.
Вампир пожал плечами, смотря на ангела.
— Судя по твоему хмурому виду, твоя интуиция продолжает кричать об опасности угрожающей сестре.
— Да, ты прав Янко. Боюсь, что скоро что-то произойдет, но когда, где и во сколько? Это мне неизвестно, я ведь не госпожа Вельмира. Не могу предсказать будущее. Еще и этот Асгейр под ногами путается со своими притязаниями. Это он сломал Сигрид ребра, — от слов Сигерда, глаза демона почернели и Янко поспешил коснуться его чтобы успокоить.
— Она не захочет рассказывать ни родителям, ни деду о произошедшем, но как-то слишком рьяно он ходит за ней. Все это напоминает слежку.
— Ты не думаешь, что он может быть замешан в том случае с похищением Сигрид? — спросил охрипшим голосом Драган.
— Я бы с удовольствием повесил на него все преступления, но тогда Асгейру было столько же лет, сколько и мне.
— А кто его отец? Может быть у него есть мотив…
— Не думаю, советник Мортенс Сапфирус способен на подобное. Он верой и правдой служит королю не первое десятилетие. Всегда дает полезные советы, во всем помогает.
— На месте принца, я бы не стал убирать такую важную для государства личность из списка подозреваемых. Судя по всему, он далеко не слабый вампир, какая у него родовая магия?
— Драгоценное очарование, привлекательность, соблазнение.
— Теперь понятно почему Асгейр выглядит как истинный ангелок, не хватает только крыльев, — скептично отметил Янко. — Но Драган прав, подумай сам, как можно выманить принцессу из ее покоев и незаметно провести по всему замку в глубокие подземелья. Родовая магия и ловкость рук.
На это Сигерду нечего было ответить, но вампиру не верилось, что советник Мортенс. Благородный и мудрый вампир, который возился с ними как с родными детьми, мог так поступить.
— Ладно, оставим тревоги до завтра. А теперь спать, глаза слипаются, — решил закончить их дружные посиделки ангел, поднимаясь с пола и беря со столика кружку с остывшим вином. — Вот дьявол, надо было пить горячим. Заболтали меня тут!
— Сигерд, спасибо за честность. Можешь рассчитывать на нас, — обратился к вампиру Драган. — И еще, я неравнодушен к твоей сестре, так что если захочешь вызвать на дуэль, то я к твоим услугам.
— Начинай составлять завещание, герой-любовник! — Янко хлопнул демона по плечу и подмигнул вампиру.
Дни за лекарским ремеслом пролетали незаметно. Агния собирала, высушивала травы, готовила различные эликсиры, мази. Лечила пациентов, у нее не было свободного времени чтобы ходить на свидания, на которые ее приглашали толпящиеся рядом с домом лекаря молодые оборотни.
Яролик ушел на болота и до сих пор не вернулся. С того момента прошло пять дней и время от времени, мысли девушки возвращались к оборотню с тремя шрамами на мускулистой спине. В такие моменты, девушка ощущала непонятное для нее волнение.
«Что ж я переживаю за этого оборотня?! Странно, совсем уже распустилась, совершенно не о том думаю», — завязала очередной мешочек с лечебным порошком и подала деду Ратимиру который зачаровал его от просыпания.
На дворе был вечер, солнце превратилось в малиновый шарик, освещая своими лучами полосу горизонта за кронами деревьев. Надвигались сумерки. Люди закрывали лавки и шли домой, ужинать в кругу семьи у согревающего огня каминов.
— Ну дочка, на сегодня все. Завтра пан Войчич зайдет и заберет это, — Ратимир вытер стол влажным полотенцем, смахивая с него остатки порошка и пошел в маленькую баньку умываться ко сну.
Агния сняла фартук и повесила на крючок. Окна закрыла, дверь на засов, теперь можно пойти к ручью и искупаться. Весь день на ногах у прилавка, то одним продать лекарства, то другим что-то вылечить. В середине дня она не выдержала и скинула балетки, ходя босиком.
Выйдя из дома на траву, Агния почувствовала, как ноги постепенно, с каждым шагом по мягкому покрывалу — расслабляются. Опустив ступни в ледяной поток воды и устроившись на еще теплом камне, закрыла глаза, медленно наслаждаясь тишиной и покоем.
«Да, в нашей в деревне такого наплыва, как у Ратимира, никогда не было. Приходили либо попросить лекарство от беременности, либо звали на дом, когда рожали. А здесь может от того что царство оборотней, никто не любит пренебрегать здоровьем», — услышала хруст веток за спиной и обернувшись чуть не закричала.
К ней, на двух задних лапах, ростом выше человека с мордой волка шел оборотень. Его черная шерсть свалялась и была пропитана бурой кровью, левая рука-лапа плетью висела вдоль тела. Не дойдя до ручья, он с шумом упал на траву и стал медленно, но верно превращаться в человека.
Отбросив страх, Агния вскочила и побежала к раненому. Сейчас он нуждался в ней, как в лекаре, с трудом перевернув мужчину на спину, поняла, что это Яролик, и не в лучшем своем виде. К старым шрамам прибавились новые и достаточно глубокие, он потерял много крови, хотя быстрая регенерация его частично спасла, но судя по неприятному, гнилостному запаху из ран — там находился яд.
— Деда! — закричала на весь фруктовый сад.
Сначала хлопнула дверь, а потом очень даже резвый старик прибежал к ней и, не задавая вопросов, подхватил Яролика на руки будто тот ничего не весил и отнес в дом.
Уложив мужчину на деревянную лавку в комнате для приема больных, Ратимир скомандовал:
— Нити давай и ядовыводящие эликсиры, да поживее, не то потеряем, — он был абсолютно спокоен.
Пока Агния собрала все необходимое, Ратимир принялся водить над израненным телом ладонями.
— Эх, пришел бы ты, мальчик, пораньше, ну да ладно.
Агния быстро подала ему все необходимое, вдвоем они выливали содержимое флаконов в раны, заставляя те пузыриться, от чего Яролик скрипнул появившимися клыками и тут же дернулся, задев девушку заострившимися на руке когтями.
Зашипев от боли, Агния схватилась за кровоточащую рану. На предплечье осталось четыре глубоких пореза:
— Вот же гад! Отрастил себе маникюр! Мы его тут лечим, — со злости пнула его в бедро и тут же закусила губу «Он ранен, а я его еще добиваю. Хороша лекарка», — оторвав зубами кусок бинта, быстро перемотала собственную руку и стала наводить на оборотня обезболивающие чары. Но в его половинчатом виде, между ипостасью волка и человека, они плохо действовали.
— Придется зашивать как есть, держи его, покрепче, — скомандовал старик уже вдевая незримую нить в тонкую, длинную иглу.
Агния положила ладони на плечи Яролика и держала до тех пор, пока дед не закончил. От напряжения у нее самой потемнело в глазах, а по лицу стекал пот. Одно дело, когда зашиваешь раны обычного мужика, того опоил, и он сам провалился в забытье, а с оборотнями все не так просто.
— Все, дальше сама, коли рука твоя не болит… — взглянул на девушку, та пожала плечами, открывая окно и запуская свежий ночной воздух.
Обтерев горячее тело Яролика мокрым от жаропонижающего настоя полотенцем, наложила полупрозрачную мазь на все швы и прикрыла повязками. Осторожно приподняв его за голову, влила в горло очищающий и восстанавливающий напитки.
— Только не помирай, слышишь меня волчара, — бубнила себе под нос девушка, укрывая обнаженное тело мужчины пледом.
Дед вернулся через несколько минут посвежевший и умытый:
— Пойду поищу, может он тут поблизости свой меч с вещами обронил.
— А ежели они на болоте остались? Не ходи сам… еще тебя не хватало лечить от той гадости что там завелась. Убил он ее или нет не узнаем пока не очухается, — прислонилась к дверному косяку. Захотелось помыться как следует, чтоб избавится от запаха страха, которым она вся пропотела, зловония яда и крови. Сарафан нуждался в капитальной стирке, ну его она если что отдаст Гаяне, та знает кучу бытовых чар и зелий от сильных загрязнений.
— Ступай к ручью, а то еле на ногах стоишь, надо яд с кровью срочно смыть, — Ратимир сунул ей в руки глиняный кувшин. — Сначала этим, а потом обычной родниковой водой.
— Она же ледяная! — «Окунаться головой! Я там задубею и все женское себе отморожу»
— Переживешь! — гаркнул на нее лекарь и пошел на поиски вещей.
Поворчав, Агния взяла с полки в бане чистое большое полотенце и пошла к ручью.
Место освещал лунный свет и за холмиком, по которому стекала вода, было небольшое подобие купели, ровно для одного человека. Для чистоты, дно выложено камнями.
Скинув с себя грязную одежду, Агния потихоньку вылила пахнущую травами жидкость из кувшина на руки, омыв их по локоть, затем полила босые ноги и наконец протерла лицо. Дальше едва слышно вскрикивая, ступила в ледяную воду, резко нырнув, едва не нахлебалась воды, а когда вылезла, переминаясь с ноги на ногу и дрожа под полотенцем, которое доходило до щиколоток словно простыня, побрела обратно в дом.
«Хорошо, что здесь сад, и никто среди ночи не станет за мной подглядывать. Мало ли женских попок в округе не видели», — в сенях, она бросила грязное платье в корзину для белья.
Из комнаты донесся слабый стон и придерживая полотенце на мокром теле, девушка подошла к Яролику. Оборотень метался во сне, скрипел зубами, на лавке уже виднелись порезы от когтей.
— В горячке мечется, вот горемычный, — положила ладонь на его мокрый лоб.
С ее длинных волос ему на лицо закапала вода, растекаясь по шее и груди, но девушка не обратила на это внимание. Ее больной успокаивался, после ручья, ледяное прикосновение то от жара было самое. Так она простояла до тех пор, пока поясница не заболела и уже с оханьем разгибаясь, прервала лечебный контакт.
— Хватит с тебя, во мне итак сил как в стопке самогонки. Спи давай, кошмары ему видите ли сняться, тоже мне, разнесчастный, — заслышав шум за дверью, быстро побежала к себе в спальню. Негоже нагишом разгуливать. Переодевшись во второе платье, а у нее их было всего два, замотала волосы сухим полотенцем и сбежала обратно, как раз застигнув, как ее грязную одежду, отправляют в огонь печи.
— Эй, дед! Ты совсем что ли, это же мое платье! — она протянула руки к огню и тут же получила по ним хворостиной, ощутив себя маленькой и непослушной девочкой.
— Тихо дурная твоя голова, чего раскричалась. Тебе жизнь твоя дорога али тряпка какая? — грозно на нее зыркнул своими совсем пожелтевшими глазами.
Плечи его стали шире, рубаха на груди трещала, а в некогда седых волосах появились длинные каштановые пряди.
Агния обижено поджала губы, потирая ладони с алыми полосами.
— Платью твоему, как и моей одежде не помочь и ничем не смыть тот яд что ткань впитала. Не отстирается такое никакими средствами и заклинаниями, только сжечь остается. Так что как очухается наш болезный, так и потребуешь с него новый наряд, в уплату лечения.
— И потребую, — недовольно пробурчала лекарка.
— Ладно, пошли чаю с малиновым вареньем выпьем, у меня еще яблочные дольки в сахаре есть. Сейчас это наипервейшие средства для восстановления сил.
В маленькой, но уютной кухоньке, Агния увидела прислоненный к лавке меч и сумку.
«Вещи Яра, все-таки нашел, старый», — села за стол, пока уже не старик, а ныне от чего-то помолодевший мужчина хлопотал с чайником.
Вот уже и он закипел, а из заварника потянуло ароматными травами, на столе стояла открытые банки с домашними заготовками.
— Блинов не хватает… — отметила девушка и подцепила пальцами одну из долек, по ладони тут же потек сладкий, густой сок золотистого цвета.
— Вот ты торопыга, на вилку возьми али в твоем учебном заведении вас культуре никакой не учат, а еще девушка, — Ратимир усмехнулся и сел, напротив.
Агния закатила глаза и облизав пальцы, взяла-таки вилку в руку. Вместо блинов, которые так хорошо умела печь Гаяна, лекарка отломила себе кусок хлеба и намазала на него варенье. С удовольствием закусывая и запивая горячим чаем «Казалось бы чай, а так согревает», — потерла теплые пятки друг о дружку.
— Что там с тем чудищем? И почему ты так враз помолодел?
Ратимир погладил потемневшую бороду и насадил на вилку сочную дольку:
— Давно в оборотня не перевоплощался, это в облике человека я как старик, а если постоянно обращаться волком, то молодею. С чудищем не знаю, но чую либо наш наемник его зарубил, либо хорошо так поранил, раз сам вернулся еле живым.
— А меч — значит бросать в печку не надо да, — прищурилась. — Вот оно! От бабских платьев избавляемся, а взрослые игрушки не трогать. Ну-ну… — задрала нос, обиженно отворачиваясь.
На это лекарь засмеялся:
— Ох ты и неугомонная девка, будет тебе платье. Еще лучше, чем твое старое, то уже сколько раз сама перешивала, вот и спросишь со своего женишка, — увидел возмущение на лице ученицы. — Не бесись, дай лучше на порезы твои взгляну, — развязал бинт на ее руке и покачал головой. — Зажить то заживет, но шрамы останутся на всю жизнь.
— Дед, а ты чего так часто не оборачиваешься зверем?
— Понимаешь дочка, когда в человеке много силы, натура животная просыпается и не всегда ее можно удержать. Ум за разум заходит. Вроде как одной половиной думаешь, что все в порядке — держишь под контролем, а на самом деле нет. Поэтому я редко оборачиваюсь, а сегодня понадобилось, чтоб вещи забрать, иначе опасно деду ковылять впотьмах.
— Да уж. Еще не хватало чтоб мое второе платье отправилось в огонь, потом в чем прикажешь пациентов встречать, в костюме девы непорочной, — покусала кончик длинного ногтя на мизинце. — Ладно, спасибо за чай, но пора и честь знать. Ты тоже не засиживайся, — пошла к выходу, но на миг задержалась и чуть постояв, быстро вернулась к Ратимиру, обняв его за полу седую голову. — Не теряй контроль, я рядом, если что, схлопочешь у меня садовыми граблями, — поцеловала его в шершавую щеку и убежала к себе.