— Понятно. Рад познакомиться с вами, синьорина Декруа, — сказал Винченцо и протянул ей руку.
Их ладони встретились, и Мэри-Бет едва не зажмурилась от удовольствия. Его кожа была такой теплой, и казалось, будто она прикоснулась к горячему солнцу Италии. Ей не хотелось отпускать его длинные артистические пальцы, но скрепя сердце она сделала это.
— Мне, наверное, пора.
Мэри-Бет не хотела уходить. Да, Винченцо Бальдуччи — знаменитость. Но причина не в этом: рядом с ним ей было так хорошо, спокойно, и вместе с тем она чувствовал себя способной на новые безрассудства.
Винченцо ничего ей не ответил. Они просто стояли и смотрели друг на друга.
Резкий звонок телефона развеял магию этого интимного момента.
— Извините. — Винченцо схватил трубку и рявкнул по-итальянски: — Да! — Послушав несколько секунд невидимого собеседника, он сказал: — Я сейчас занят. Подожди...
Винченцо с яростью посмотрел на трубку, словно желая задушить того, кто находился по ту сторону, и бросил ее на аппарат.
— За что мне это все?!
Его взгляд медленно прошелся по комнате и остановился на гостье, с любопытством наблюдавшей этот его эмоциональный взрыв. Мозг услужливо предложил безумный план по избавлению от нависшей над ним угрозы.
Учитывая историю их знакомства, Винченцо полагал, что Мэри-Элизабет Декруа в достаточной степени авантюристка и согласится помочь ему. А если нет, он сыграет на ее восхищении.
— Послушайте, синьорина Декруа, вы не могли вы мне оказать небольшую услугу? — как можно мягче попытался произнести Винченцо.
— Услугу?! — Мэри-Бет не понравился блеск его глаз, но если сегодня день безумных авантюр, так почему не поучаствовать еще в одной? По крайней мере, она может выслушать предложение. — Какую услугу?
— То, что я сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.
— Конечно.
Винченцо не знал почему, но он ей поверил.
— Жена Вито, Колетт, положила на меня глаз. Я не могу ей прямо сказать, что все ее фантазии просто бред, поскольку она напрямик ничего не предлагала. В общем, ситуация довольно деликатная, — вздохнул мужчина. — Это она звонила. Сказала, что хочет обсудить какой-то важный вопрос. Мне кажется, если…
— Что? — поторопила его Мэри-Бет.
— Если мы сделаем вид, будто увлечены друг другом, Колетт поймет, что мешает нам, и уйдет.
— Увлечены? — задумчиво проговорила Мэри-Бет. Это слово запало ей в душу.
— Только в присутствии других людей, — добавил Винченцо.
— Я согласна. — Боже, что она делает?! Однако роковые слова произнесены, и поздно забирать их назад.
— Согласны?! — Казалось, он удивился. — Прекрасно. Может, перейдем на ты?
— Не возражаю.
— Называй мне Энцо. А ты?
— Мэри-Бет.
— Не подходит, — нахмурился Винченцо.
— Брат иногда называет меня Бетси.
— В том то и дело, что брат. Мэри, Элизабет, Лиз, — бормотал он. — Я буду называть вас… тебя Лайза. Не возражаешь? — он улыбнулся.
Мэри-Бет, потом вспоминая все произошедшее, решила, что ее мозги попросту отключились, а она сама действовала и говорила на автопилоте.
— Нет. Думаю, нам нужно создать видимость отношений.
— В смысле?
— Я уже сегодня прервала любовное свидании, поэтому представляю, как должны выглядеть люди, если их неожиданно оторвали от важных дел.
— Объясни.
— Я лучше покажу.
Положив плакат с автографом на кресло, Мэри-Бет шагнула к Винченцо и, привстав на цыпочки, прижалась к его губам. Он не реагировал — не отталкивал, но и не целовал ее. Мэри-Бет смущенно отступила.
— Что это было?
Она не распознала, что прозвучало в голосе Винченцо — недовольство или любопытство. А что касается вопроса, не могла же она признаться, что ей захотелось узнать, каковы на вкус его губы. И пришлось в срочном порядке придумывать правдоподобное объяснение.
— По легенде, мы увлечены друг другом. Странно выглядело бы, если бы мы, оказавшись в уединении твоего номера, не воспользовались представившейся возможностью.
— Логично, — он задумчиво потер подбородок. — Что ж, добавим реалистичности.
Мэри-Бет и ахнуть не успела, как Винченцо стремительно поддался вперед и заключил ее в объятия. Его губы легко прикоснулись к ее губам, словно пробуя на вкус. Язык медленно прошелся по нижней губе и скользнул внутрь ее рта. Это был удивительный поцелуй, и ощущения оказались потрясающими.
Сначала Мэри-Бет боялась сделать что-то не так, а потом и сама не заметила, как расслабилась. Обняв Винченцо за шею, она запустила пальцы другой руки в его волосы. Перебирая короткие локоны, она упивалась их мягкостью и шелковистостью.
Ощутив давление чего-то твердого и горячего, Мэри-Бет блаженно вздохнула. А в том месте, куда упиралась его возбужденная плоть, вдруг вспыхнул самый настоящий пожар.
Ее кровь начала закипать.
Мэри-Бет не могла понять, как подобное вообще возможно. Не говоря уже о том, что причиной этих невероятных ощущений стал простой поцелуй. Но для нее он не был простым. Это была магия, волшебство.
Когда Винченцо неожиданно отстранился от нее, Мэри-Бет недовольно застонала. Она потянулась за его губами, а в ответ услышала:
— Стучат.
Мэри-Бет тряхнула головой, пытаясь прогнать туман страсти, окутавший ее мозг, и услышала громкий стук. Вся эта ситуация вполне подходила под описание «дежавю», разве что в первый раз она находилась по другую сторону двери. Тряхнув головой, Мэри-Бет попыталась прийти в себя.
— Снимай пиджак, — приказала она, — и галстук. Не забудь расстегнуть рубашку и туфли сними.
Пока мужчина торопливо снимал одежду, Мэри-Бет, не удержавшись, снова запустила пальцы ему в волосы, желая создать более реалистичную картину.
— Спальня там? — Винченцо кивнул, и она заявила: — Мой выход через три минуты.
Подхватив его пиджак и галстук, Мэри-Бет скрылась в спальне.
Гл. 3
Винченцо стоял посредине гостиной и пытался понять, во что он, собственно говоря, ввязался. Да только это оказалось не так легко сделать.
Мужчина вздохнул. Он никак не мог разобраться со своими желаниями. Разыграть этот спектакль, чтобы Колетт, наконец, успокоилась? Или пусть невестка уйдет прямо сейчас, а он отправится к Лайзе и закончит начатое?
Реакция собственного тела на тот короткий поцелуй удивила Винченцо, а желания, всколыхнувшие кровь, немного испугали. В прошлом он уже один раз позволил вожделению управлять своей жизнью, и это не принесло ничего хорошего — лишь разочарование и боль.
По его теперешней философии женщины нужны для удовлетворения физической потребности — ни для чего большего. Но даже при этом он старался не связываться с ними без лишней потребности. И вот уже полгода Винченцо успешно удавалось избегать подобных ситуаций.
Когда становилось особенно тяжело удерживаться от соблазна, спасала музыка. В данный момент рояля под рукой не было, зато его окружили женщины.
Одна — пробуждающая чувственный голод — сейчас находилась в его спальне, готовая изображать его любовницу, а другая — с недавних пор вызывающая неприязнь — ломится в дверь его номера. Винченцо чувствовал себя словно между молотом и наковальней. И совсем без защиты, в его случае без одежды. Почти.
Чего нечего искать виноватых, он сам заварил эту кашу. Однако у Винченцо не осталось времени на самоанализ — в дверь снова постучали, и голос с едва заметным французским акцентом приказал:
— Энцо, открывай! Я знаю, ты здесь.
Винченцо, прогнав мысли о Лайзе, открыл дверь. Злая, как сто чертей, Колетт Бальдуччи влетела в номер. Конечно, у нее была причина для злости: ее почти десять минут продержали перед закрытой дверью.
Но его не волновали переживания невестки. Не получив ответа, она могла и уйти. И тогда, возможно, его «общение» с Лайзой перешло бы на следующий уровень. Винченцо нахмурился, несмотря на все его старания, соблазнительные мысли о новой знакомой вновь вышли на первый план.
— Почему ты так долго не открывал?
Колетт скрестила руки на груди и с подозрением взирала на деверя. Винченцо чувствовал силу ее взгляда, который шарил по его груди, едва прикрытой расстегнутой рубашкой.
Глаза Колетт ярко вспыхнули, стоило взгляду опуститься еще ниже.
Да, он возбужден. И что с того?
Винченцо нисколько не смущала подобная реакция своего тела, но плотоядный взгляд невестки был ему противен.
— Энцо! — воскликнула Колетт, даже не пытаясь отвести взгляд.
— Колетт, ты пришла не вовремя. Если бы ты хоть раз удосужилась дослушать меня до конца, то поняла бы, что твой визит нежелателен.
— А, может быть, это именно то, что тебе сейчас нужно, mon cher? — промурлыкала она.
Винченцо едва не поморщился. Тембр голоса Колетт так походил на голос его жены, но это и не удивительно, они — кузины. Объяснение было логичным, но от этого сходство не ставало менее жутким.
Колетт продолжала смотреть на его пах, и Винченцо едва справился с желанием схватить ее за плечи, хорошенько встряхнуть и прорычать, что доступные женщины, подобные ей, не представляют для него никакого интереса. Увы, это не остановит Колетт. Именно ее настойчивость невестки вынудила Винченцо разработать свой хитроумный план.
До появления Лайзы оставались считанные секунды, а поэтому бесстрашно заявил:
— У меня уже есть все, что необходимо.
— И все же ты… — Колетт замолчала, едва не подавившись своими словами.
Она ошеломленно смотрела на дверь спальни. И причина подобного ступора была только одна — появилась Лайза. Винченцо понравилась реакция Колетт, хотя он и не ожидал подобного эффекта.
— Энцо, — послышался томный голос Лайза, и у него по коже побежали мурашки, — я скучаю там одна. Ты скоро?
Винченцо обернулся и… застыл, до глубины души потрясенный открывшейся его взору картиной.
Лайза стояла на пороге спальни, за ее плечом виднелась разобранная кровать. А сама девушка, закутанная в шелковую простыню и с распущенными волосами, была похожа на сирену. Она манила его к себе, пусть не голосом, но чувственностью, сексуальностью, обещанием неземного удовольствия.
Винченцо с трудом сглотнул и едва удержался, чтобы не облизать пересохшие губы, а она стояла — такая соблазнительная и невозмутимая — и улыбалась, словно не происходило ничего особенного.
— Одну минуту, Лайза.
— Я подожду. Но и ты поторопись, — добавила Мэри-Бет. И вдруг, словно только сейчас заметив постороннего наблюдателя, она проворчала: — Энцо, надеюсь, это не еще одна претендентка на твое внимание?
— Это моя невестка, Колетт Бальдуччи.
— Ах, родственница! Это хорошо. Ты же помнишь, я чрезвычайно ревнива. — Пожав плечами, словно тема не стоила дальнейшего обсуждения, она шутливым тоном пригрозила:
— Поторопись, не то я могу и уснуть. Колетт, — Мэри-Бет послала ей воздушный поцелуй и скрылась в спальне.
Винченцо несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь справиться с желанием броситься следом за ней и проверить, что скрывается под ее импровизированной тогой. Возможно, он так и сделает, но прежде следует выпроводить Колетт.
Его родственница все еще была под впечатлением увиденного. И кто бы ее за это осудил? Не знай Винченцо, что поведение Лайзы лишь игра, он и сам бы поверил увиденному.
— Кто… Кто это? — сумела выдавить Колетт.
— Это Лайза.
— Что она здесь делает?
— С каких пор я отчитываюсь перед тобой? — Видя на ее лице привычное упрямство, Винченцо сказал: — Ты уже достаточно взрослая, сама сообразишь. А теперь уходи. Ты выбрала неподходящий момент, чтобы обсуждать дела. И в следующий раз, будь добра, прежде чем бросать трубку, дослушай меня до конца.
Винченцо подошел к двери и широко распахнул ее. Он видел, что Колетт разрывается между желанием остаться и необходимостью уйти. Так и не найдя подходящей причины отложить уход, она вышла в коридор.
Захлопнув за своей любвеобильной родственницей дверь, Винченцо прижался к ней спиной. Итак, главная проблема решена, но будущее все еще выглядело туманным.
Желание к женщине, находившейся в спальне, было настолько сильным, что его трудно проигнорировать. Оно громко взывало к разуму мужчины, пытаясь склонить его хоть на мгновение позабыть о добровольном целибате.
Искушение было велико, и Винченцо понимал, что ему не устоять. Хватаясь за последнюю соломинку, он воззвал к здравому смыслу. Женщины — это коварные создания, привыкшие манипулировать слабовольными мужчинами. А те, поддавшись сексуальному желанию, получают лишь одни неприятности. А он не слабовольный! Он сможет устоять. Он сможет… один раз забыться в объятиях красавицы и избежать любых последствий, не так ли?
Да!
Тело победило в этой нелегкой битве, и Винченцо с легкостью отбросил благоразумие, страстно желая насладиться тем, что само шло в руки.
В его спальне находилась женщина, один поцелуй которой сводил с ума. Винченцо уже забыл, что поведение Мэри-Бет просто иллюзия, представление для Колетт.