Прямо по курсу была арка, за которой была кухня в тёмно-шоколадных тонах. Справа были две двери: одна вела в ванную комнату, другая – в небольшой коридор, где тоже было несколько дверей, ведущих в спальни.
Женька изумлённо озиралась по сторонам. В настолько богатой квартире она не была ни разу. Особенный контраст чувствовался из-за того, что девушка долго жила в детском доме, а там кроме кабинета директора и посмотреть было не на что.
Заворожённая, она неуверенно шагнула вперёд и остановилась. Под ногами лежал ворсистый белый ковёр, на котором девушка стояла в громоздких грязных ботинках. С ужасом посмотрев под ноги, она тихо ойкнула и поспешила вернуться назад, врезавшись в тёплую мужскую грудь. Женька замерла, то ли от смущения и от близости молодого человека, то ли от ужаса из-за испорченного ковра.
– Я… прости, я не специально… я… не видела этого ковра… – растерянно бормотала девушка, глядя перед собой, чувствуя горячее дыхание где-то в районе затылка, от которого по спине побежали волнующие мурашки.
– Ничего страшного, завтра придёт домработница и всё уберёт, – тихий шёпот на ухо и подкашивающиеся колени. Девушка поспешно отодвинулась от парня и, сделав глубокий вздох, хмыкнула, так и не посмотрев в его глаза от смущения. Стоя к нему спиной, язвить было гораздо проще.
– В таком случае… – наигранно равнодушно начала девушка, уверенно шагая ботинками по белоснежному ковру, – покажешь мне мою комнату?
Кирилл только тихо рассмеялся, чем ввёл Женьку в недоумение. Её попытки насолить ему, казаться равнодушной, выглядели настолько жалко и как-то по-детски, что вызывали только снисходительную усмешку, точно не гнев и не раздражительность. Девчонка нахмурилась.
– Чего ты смеёшься? – голос обиженного ребёнка ещё больше рассмешил парня.
– Если это была попытка вывести меня из себя, то у тебя ничего не выйдет, Жень, – улыбаясь, проговорил парень.
– Это мы ещё посмотрим.
Женя толкнула одну из двух дверей справа и заглянула внутрь. Это оказалась ванная в тёмно-бордовых тонах. В глаза бросилась большая ванна, которая была встроена в подиум. Везде были чёрные полки с разными ванными принадлежностями. Здесь же была и душевая кабинка, на случай, если на принятие ванны нет времени. В углу стояла стиральная машинка чёрного цвета, на которой лежал красный кружевной бюстгальтер. Женя хмыкнула – по-видимому, этот парень водит домой каких-то потаскушек, которые пытаются таким образом пометить территорию.
– Не хочу тебя огорчать, но в ванной ты жить не будешь, – улыбнулся Кирилл.
– Спасибо, Ваше Величество, но я и без Вас уже догадалась.
– Ядом не захлебнись.
– Как скажешь, – спокойно ответила девчонка, пиная ногой вторую дверь и делая шаг внутрь узкого коридорчика. В конце него была узкая лестница белого цвета, по типу пожарной, ведущая к люку под потолком.
– Слушай, можешь выводить меня из себя сколько душе угодно, для этого не обязательно портить моё имущество, – терпеливо проговорил парень, глядя на чёткий след от ботинка на белоснежной двери.
– Твоё имущество? Не смеши, всё это купил твой папаша, гордиться нечем, – сделав равнодушное лицо, сказала Женька.
– Вот дверь в твою комнату, – спокойно ответил парень, не обращая внимания на язвительность своей подопечной, пропуская девушку в её спальню.
Если честно, Женя рассчитывала на малюсенькую комнату с розовыми мишками на обоях: такую типичную детскую. Но её спальня была очень просторной, с круглой кроватью с балдахином. У противоположной от кровати стены была небольшая софа, которая находилась рядом с книжной полкой. У окна стоял письменный стол. Это была просто роскошная спальня, хотя мебели здесь было мало.
– Эта комната была пустой ещё вчера. Когда я решил взять над тобой опеку, я съездил в магазин и купил необходимую мебель. Завтра привезут телевизор и шкаф, вещи свои пока оставь в сумке.
Женя, всё ещё стоя к нему спиной, хмуро глядела в окно. Кинув тяжёлый рюкзак на пол и швырнув его ногой, девушка резко развернулась и посмотрела на Кирилла. Хоть он и был старше девушки на семь лет, сейчас, в этих дорогих узких джинсах, большой серой толстовке, с этой маленькой серёжкой в ухе, он казался светлым и улыбчивым восемнадцатилетним парнем.
– И что дальше? – хмурилась Женька. – Я остаюсь у тебя жить?
– Именно так, – уверенность в его голосе понравилась Женьке, но протест всё же рвался из неё наружу.
– Зачем, объясни? По какой хрен, прости, ты решил вдруг меня удочерить?
Кирилл молча смотрел на девушку, пытаясь понять, к чему она клонит. Ему была симпатична эта девушка. Парень с детства мечтал о младшей сестре, которую он мог бы защитить, с которой мог бы делиться своими проблемами. Возможно, эта детская мечта и послужила причиной столько серьёзного и ответственного поступка. А возможно это было простым желанием помочь, что присуще каждому из нас. Столько мыслей и причин в голове, но вслух он сказал лишь:
– Я не знаю.
– Не знаешь? Зато я догадываюсь! Либо ты престарелый извращенец, которому не терпится засадить мне в зад, либо ты пожалел несчастную сиротку. И ты не поверишь, но я надеюсь на первый вариант, потому что для меня лучше, если меня будут трахать в зад, чем жалеть.
Кирилл изумлённо глядел в глаза этой девушке. Её лицо, красивое, как у фарфоровой куклы, идеальное, чистое, без единой морщинки или покраснения на нежной молочной коже, не выражало абсолютно ничего. Словно манекен: неживая, неестественно равнодушная.
– Через двадцать минут будь готова. Мы поедем с тобой обедать, потом за покупками: у тебя совсем нет одежды, – холодно ответил парень и покинул комнату.
Господи, что творится в голове у этой взбалмошной девицы?
***
Женька сидела на переднем пассажирском сидении и хмуро смотрела в боковое стекло. Кирилл не заговорил с ней ни разу после того диалога в комнате. Женя чувствовала смутные порывы совести, но поддаваться и просить прощения у парня девушка не собиралась.
– Давай договоримся. Я не принуждаю тебя ни к чему. Ты можешь игнорировать меня, не разговаривать со мной, можешь крушить мою мебель, жечь мою одежду – что угодно. У меня полно денег, связей, поэтому все твои попытки доставить мне неприятности будут выглядеть жалко. Ты спрашивала, почему я тебя удочерил. Просто захотелось. Наверное, это пришло из детства: я всегда хотел младшую сестрёнку, но ввиду некоторых обстоятельств, – парень прочистил горло, встряхнув головой, будто отгоняя мрачные мысли, – сестры у меня нет. И я уж точно не извращенец. И не престарелый.
– Лично я буду считать это прихотью богатенького урода, – гневно прошипела Женя, сама не зная, почему этот парень вызывает у неё такие приступы агрессии. На столь гневный выпад Кирилл отреагировал улыбкой: наконец-то он увидел хотя бы одну эмоцию на лице девушки.
– Считай меня кем угодно. Но, по-моему, я не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты так обо мне думала. Хотя, мне плевать, если честно.
– Было бы плевать, бросил бы меня голодную и холодную дома.
– Мне плевать не на тебя, а на твои причуды. Более того, теперь я должен нести за тебя ответственность, – сказал парень, заразительно улыбаясь.
– Ничего ты не должен. Я могу сама нести за себя ответственность.
– Сомневаюсь.
– Как же ты меня бесишь! – Женька резко пихнула парня в бок, отчего тот резко крутанул руль и чуть не врезался в серебристую иномарку из соседнего ряда. Повсюду раздавались автомобильные гудки и ругательства в сторону нерадивого водителя.
– Идиотка, что ты творишь? – сердито прошипел Кирилл, глядя на «дочку».
– Пошёл ты, – просто ответила она, продолжая пялиться в лобовое стекло.
Кирилл припарковал машину у первого попавшегося кафе и вышел из машины. Женя вылезла вслед за ним. За столиком они сидели молча, только Женя буравила его взглядом, полным ненависти. Расплатившись по счёту, Громов повёз девушку в ближайший торговый центр. Заведя Женьку в фирменный магазин, Кирилл сразу же повёл её в сторону примерочных.
– Куда ты меня тащишь? – шипела девушка, пытаясь выхватить свой локоть из его цепких лап.
– В примерочную, малышка, – снисходительно улыбаясь, сказал Громов.
– Я ещё не выбрала одежду, – сердилась девчонка, пытаясь тянуть парня назад, тем самым заставляя его буксировать себя за собой. Эту «идиллию» прервала продавец-консультант, которая с широкой улыбкой двигалась в сторону ребят.
– Я могу чем-нибудь помочь? – с искусственной улыбкой на губах сказала женщина.
– Да, нужно подобрать одежду для этой мелкой, – снисходительно улыбался Кирилл.
– Я не мелкая! – воскликнула Женька, но на неё, казалось, никто не обращал внимания.
– Что именно нужно подобрать? Верхнюю одежду? Повседневную? Спортивную? Бельё? Обувь?
– Всё сразу.
– Хорошо. Какие параметры у девушки?
– Ну… размер груди нулевой, наверное… – невинно проговорил Кирилл.
– Второй! – исправила Женька, толкая парня локтем под рёбра.
– Ну-ну, только не плачь, – засмеялся Громов, шуточно гладя Соколову по голове, за что снова получил по рёбрам.
– Хорошо. Мерить бельё будете, девушка? – спросила продавщица, глядя на Женю, как на таракашку. Действительно, женщина сразу поняла, что деньги именно у Кирилла и пресмыкаться нужно перед ним, а не перед этой странной рыжей девицей.
– Не буду я ничего мерить! Дайте пару трусов и лифчиков, они все одинаковые, зачем их мерить?
Кирилл закатил глаза и дал подзатыльник своей подопечной, шепнув: «Не позорь меня».
Через пару часов, когда оба уже ехали домой, Женя внезапно взорвалась.
– Я никогда, слышишь, никогда не пойду с тобой по магазинам! Чувствовала себя куклой, которую одевали в разные платьица и туфельки! Бесит! А эти продавщицы – липучки – чуть ли не на шею тебе вешались, лишь бы ты побольше бабок отвалил! Какого чёрта ты взял эти дурацкие туфли на каблучищах? Я даже ходить в них не могу! А это платье? Оно еле задницу прикрывает! А трусы? Ты хочешь сказать, что эта розовая тряпка с полоской – трусы?
– Стринги. Многие девушки в твоём возрасте их носят. В них нежарко и удобно…
– Ну, тебе виднее! – и снова этот ядовитый тон, который забавлял Кирилла всё больше.
– Эй, я же не педик, чтобы носить такие трусы? Просто девушки, с которыми я встречался, всегда носили подобного рода бельё.
– Потому что они шлюхи.
– Потому что они хотят быть сексуальными и женственными. Тебе бы тоже не помешало. На тебя ни один парень не посмотрит.
– Да ладно? Вот только недавно посмотрели! Даже сразу двое! И то, что я была в обычных трусах, их не смутило.
Глухо прорычав, Женька отвернулась от Кирилла, потирая трясущимися пальцами шею.
– Жень, я не это имел ввиду. Прости, пожалуйста.
– Тебе не за что просить прощения. Успокойся. Ничего уже не исправить, и я вполне спокойно к этому отношусь.
– К изнасилованию? – изумлённо воскликнул Кирилл.
– Как будто в первый раз… – тихо прошептала девушка, надеясь, что парень не услышит её слов.
– То есть как не в первый раз?
Машина въехала во двор двадцатиэтажки и припарковалась на привычном месте. Женя сразу же вышла из машины и двинулась в сторону подъезда, чтобы избежать нежеланного разговора.
В квартиру оба вошли молча, но Соколова чувствовала на себе испытующий и вопросительный взгляд Кирилла.
– Слушай, если мне захочется излить душу, то ты будешь моей первой жилеткой, договорились?
Не дождавшись ответа, Женька пошла в свою комнату и упала на огромную круглую кровать. Она переутомилась, потому быстро уснула, несмотря на то, что было только шесть вечера.
***
Кирилл сидел на самом краю кровати Женьки, глядя на неё сверху вниз. Она уснула прямо в одежде, даже не расстелив постель. Девчонка металась по кровати и судорожно сжимала в кулачках покрывало. Из глаз текли слёзы, а из горла вырывались хриплые крики. Тело выгибается под необъяснимым углом и снова душераздирающий вопль. Сердце парня быстро колотилось в груди. Что же тебе снится, малышка?
========== Глава 3. Не правильно? ==========
***
Руки. Чужие руки, которые хаотично исследуют твоё тело. И ты забываешь, как дышать, вовсе не потому, что тебе приятны прикосновения этих шершавых пальцев. Просто ты сорвала голос, просто у тебя больше нет сил сопротивляться, просто твои губы превращаются в кровавое месиво от того, что ты прикусываешь их от боли. Эти грубые животные толчки внутри твоей плоти, эти мерзкие рты, которые искривлены в усмешке. Они смеются над тобой, они довольны тем, что сейчас ты в их власти. Довольны тем, что тебя имеют, как последнюю шлюху. А ты не можешь сделать ничего. Не можешь убрать из своего рта эти противные пальцы, не можешь оттолкнуть от себя этого урода, который стоит сзади и издевается над твоей плотью. Ты можешь только жалобно поскуливать, стоя на коленях. Это агония, которая выжигает всё внутри. И ты знаешь, что это повторится. Ты знаешь, что тебя поимеют снова. Ты знаешь, что будешь продолжать скрывать это ото всех, прячась за масками равнодушия. Ты борешься, пытаешься оставить кровавые отметины на их руках, извиваешься, как змея, рычишь и позорно плачешь. А они… А они просто смеются над тобой.
– Жень, Женя, проснись… – голос, который не сразу доходит до сознания девушки, тёплая рука теребит за плечо хрупкое тело.
Соколова открывает глаза и испуганно озирается по сторонам. Как же было страшно снова оказаться в этом кошмаре. Снова почувствовать на теле эти руки. Девушка посмотрела на сидящего перед ней Кирилла и облегчённо улыбнулась. Она была благодарна ему за то, что он забрал её из этого Ада. Но говорить это ему она не собиралась. Не из вредности, а от обиды. Соколова ненавидела, когда её жалели. А в том, что Кирилл, забрав её из детского дома, руководствовался именно этим паршивым чувством, девчонка не сомневалась.
Кирилл молча смотрел на девушку, будто ожидая чего-то. Она тоже смотрела на него, но не выжидательно, а изучающе. Он нравился ей. Во всяком случае внешне, особенно серёжка в ухе, которая придавала парню какой-то юношеский задор. Ещё ей нравились его глаза, которые всегда были чуть прищурены.
– Ну и чего ты на меня уставился? – будничным тоном спросила девушка, отгоняя от себя образы недавнего кошмара.
– Ты кричала во сне, – лаконично ответил Громов, вглядываясь в глаза рыжеволосой малышки, пытаясь понять причины быстрых смен её настроений: только раскрыв глаза, Женька улыбалась ему, глядя, как на спасителя. А сейчас снова включила режим вредности.
– Надеюсь, не признания в любви? – насмешливо спросила девчонка.
– Нет, ты плакала.
– Не смеши меня, – чтобы убедиться в своей правоте, Женя провела пальцами по своей щеке, но вопреки своим ожиданиям обнаружила, что они неприятно-влажные. – Хм. И вправду плакала. По-моему, мне снилось что-то эротическое… видимо, мой принц бросил меня, вот я и рыдала.
Девушка села на кровати и посмотрела на настенные часы. Было почти пять утра, клонило в сон, но продолжать спать девушка не собиралась: Женя знала, что снова будут кошмары.
На письменном столе стояли пакеты с приобретённой вчера одеждой. Взяв простую хлопковую футболку, джинсовые шорты и трусики, Женька вышла из собственной комнаты, провожаемая хмурым взглядом собственного «отца». Желания разговаривать на эту тему с ним совершенно не было, поэтому девушка поспешила ретироваться из собственной спальни.
Быстро приняв душ, Женя вытерлась полотенцем и принялась одеваться. Оценив скептическим взглядом нижнюю часть своего белья, а именно чёрные кружевные стринги, Соколова надела их и тяжело вздохнула. Купленные бюстгальтеры можно было смело выбрасывать на свалку: на счёт размера груди девушка всё-таки наврала. Во-первых, в мешковатом кардигане её грудь разглядеть было невозможно. Во-вторых, бюстгальтер, в котором она ходила, был с большим слоем поролона: девушка украла его у одной из детдомовских девчонок год назад. Но при Кирилле не хотелось сверкать своим нулевым размером, ведь каждая девушка хочет выглядеть красивой в глазах симпатичного парня. И Женя не была исключением.