— Адель?!
Не поверил своим глазам, поспешил прямо к ней. И в кои-то веки она не попыталась от него скрыться. Покорно ждала его появления.
Когда подошел, тут же заметил, что у нее стучат зубы.
«Я, кажется, вовремя…» — сразу понял он.
— Что ты делаешь на улице?! — возмутился Жаров, наверное, слишком громко.
Воробушек как обычно вжала голову в плечи, скукожилась.
— Я пыталась дозвониться в бюро, хоть куда-нибудь дозвониться, но телефон умер… — чуть не плача проговорила она.
— Что случилось? — спросил Жаров охрипшим голосом, а про себя подумал: «Если этот упырь хоть что-нибудь ей сделал…»
— Я совершила плохую вещь… — призналась Адель.
«Она сделала, не ей сделали…» — немного выдохнул он, превратился в слух.
Воробушек тихо заговорила, оглядываясь по сторонам:
— Когда мы сюда приехали, всё начиналось нормально, но потом, когда сели за стол, русские партнеры Каплана вдруг привезли девушек… в смысле… э-э-э… девушек легкого поведения, и работники Каплана хотели, чтобы я переводила для них, а потом… В общем, так получилось, что я съездила Ахмету по физиономии…
«Моя девочка!» — внутренне возликовал Жаров.
Адель тем временем продолжала:
— Он жутко обиделся, в общем, я сбежала от них на улицу, но телефон умер и… значит, сообщение в бюро всё-таки прошло, раз ты здесь? Я так рада, я так испугалась… Мне кажется, Каплан ждал, что я с ним… Но я же переводчик, а не девушка легкого поведения! Я ничем не давала ему понять, что согласна на интим…
«Что и требовалось доказать…» — зло усмехнулся про себя Жаров.
Ее сняли, а Воробушек даже была не в курсе дела. Уровень ее наивности просто зашкаливал — непонятно, как она вообще дожила до двадцати шести лет… В холодильнике, что ли? Не знала, каков мир за пределами квартиры?
— Поехали, я заберу тебя, Адель… — прохрипел Глеб.
Он схватил ее за руку, и, наверное, впервые она не дернулась от него. Наоборот, сжала руку ледяными пальцами.
Глеб повел ее через полянку к тому месту, где бросил машину.
И тут вдруг из дальнего домика вышел мужик в шубе.
— Эй, куда девку повел! — возмутился он, увидев рядом с Жаровым Адель. — Она с нами!
В эту самую секунду Глеб понял — не только у Каплана были планы на его Воробушка.
— Я ее забираю! Она переводчик, а не проститутка… — отчеканил он строго и, не слушая дальнейших воплей, потащил Адель к машине.
На свое счастье, мужик не погнался следом, иначе нарвался бы на кулак Глеба. Жаров этот кулак уже даже сжал и был готов впечатать в любую непонятливую физиономию, дайте только повод.
Сафронова не сопротивлялась, покорно шла следом, точнее бежала, ведь шаг у начальника был гораздо шире, чем у нее.
Он посадил Сафронову в машину и погнал отсюда подальше, включив печку на полную мощность.
В голове всё пульсировала одна и та же мысль: «А если бы я не приехал? Что бы с ней было?»
В груди клокотало столько злости, что казалось, ее хватило бы, чтобы развязать межконтинентальную войну. Злился на себя, на Матвея, на Каплана… А главное — на глупую, наивную девчонку, из-за которой так сильно пришлось понервничать.
Не хотел выливать на нее свою злость, но когда отъехали километров на двадцать, всё-таки не утерпел.
— Теперь слушай сюда, Адель! — пробасил он строго. — Никогда, мать твою, слышишь, никогда не езжай никуда с клиентами, если ты не уверена в том, что они нормальные! Что за детский сад? Так хочется, чтобы тебя отымели толпой, что ли?
Посмотрел на Воробушка, а она как будто еще уменьшилась в размерах, сидела, всё продолжая стучать зубами от холода, и смотрела на Жарова круглыми глазами.
— Рассказывай, почему ты съездила Каплану по физиономии? — спросил всё тем же строгим тоном.
— Он положил руку мне на коленку…
От такого ответа Глеб нервно рассмеялся.
— И ты его за это ударила?
Жаров-то уже нарисовал себе в голове такое… а тут за коленку потрогали. Внезапно разозлился еще больше. Резко затормозил, повернулся к Воробушку:
— Ты понимаешь, что могла физически пострадать? Адель, если вдруг ты попала в плохую компанию, не нужно провоцировать людей. Ведь может произойти что угодно. Тебе эта простая истина в голову не приходила? Ведь могут и в ответ зарядить…
С этими словами Жаров опустил руку на коленку Адель.
— Смотри! Ничего же страшного, правда?
Воробушек вдруг взвизгнула так, как будто он попытался залезть к ней в трусы, а не просто легко погладил, скинула его руку, возмущенно уставилась.
А Глебу вдруг стало обидно. Он тут целый день потратил на то, чтобы вызволить ее из лап Каплана, куда она попала по своей же глупости, а Адель его сторонится.
— Я что, прокаженный? Я просто дотронулся! Или нельзя?
— Нельзя! — зафырчала она.
Жаров недовольно зарычал, снова резко рванул вперед, но уже через сто метров машину вдруг повело в сторону, а слева послышался стук проколотого колеса.
— Приехали… — проскрежетал он зубами и с силой двинул ладонью по кожаной обивке руля.
— Что-то случилось? — спросила она робко.
— Случилось! Проколол колесо… Всё по чьей милости, а? — рявкнул Жаров, еще раз с чувством стукнул по рулю и вышел из машины, с силой захлопнув дверь.
От брошенного им на прощание взгляда Адель захотелось превратиться в маленького-маленького микробика, раствориться в воздухе и исчезнуть, чтобы Глеб больше никогда ее не нашел. Столько в нем было злости!
А ведь не первый раз застряли вдвоем не пойми где…
Как-то раз они пошли в поход всем классом. Адель идти не хотела: что ни говори, она далека от спорта. Обычно от всяких соревнований и общественных мероприятий отлынивала, но то был какой-то показательный поход, и директриса лично явилась в класс, наказала, чтобы каждый явился.
Адель явилась — отличница она всё-таки или кто?
Поход оказался для нее тяжким испытанием. Их привезли к месту старта на автобусе, потом долгое топанье по майской жаре с рюкзаком на спине, короткий привал, снова топанье. Когда добрались до нужной стоянки, начался кромешный ужас — игра в волейбол.
Ну не умела Сафронова легко и непринужденно бегать по полю и отбивать мяч, не давалось ей это. Однако круглый паршивец до обидного часто летел именно в ее сторону. Он к ней, а она от него… Да-да, сбежала разок от мячика, чтобы не дай бог его не коснуться и не выбить из поля, как в прошлый раз. Тут-то ее и начали дразнить. Особенно усердствовал Жаров и его сподручные, само собой.
— Неумеха — руки из одного места! Испугалась мяча? Трусиха! Трусы в команде не нужны!
Адель сделала вид, что слишком устала и присела в сторонке. Потом, чтобы избежать косых взглядов, решила просто погулять, пока спортивные развлечения, сиречь истязания, не закончатся.
Полянку, где они остановились, окружал лес. Вот в лес Сафронова и пошла. Там куда приятнее, чем рядом с одноклассниками. Адель гуляла по еле заметной, заросшей травой тропинке. Как ей казалось, ушла недалеко. Некоторое время побродила, решила вернуться, и… тропинка, по которой она шла, вдруг привела ее не обратно в лагерь, а наоборот, в лесную чащобу.
Немного испугавшись, она повернула назад, но, видимо, снова свернула куда-то не туда, потому что к лагерю так и не вышла. Шли часы, а дорога обратно всё не находилась. Адель устала, проголодалась и была близка к панике. И в этот момент она увидела вдалеке Глеба. В первую секунду даже обрадовалась, прямо как сегодня. Но радость длилась недолго.
— Ты совсем дурная? Какого лешего поперлась непонятно куда? — заорал он, едва ее увидел. — По шее тебе надавать…
Адель так испугалась, что начала икать. Одна со злым Жаровым в лесу — это жутко.
Тот схватил ее под локоть и куда-то поволок.
— Отпусти меня! Отпусти… — просила она, чуть не плача.
Но Жаров никогда не прислушивался к ее просьбам. Он пер вперед, наводил на нее ужас своим упрямством и непробиваемостью. Адель казалось, он тащит ее куда-то, чтобы сотворить немыслимое, невозможное, ведь именно это намерение читалось на его лице… Однако ей просто невероятно повезло — навстречу попался обеспокоенный донельзя учитель физкультуры. Как только Глеб его увидел, тут же выпустил руку Адель, начал врать, что решил помочь с поисками и случайно нашел потеряшку. Его даже похвалили, а Сафронову отругали перед всем классом.
Оставленные Жаровым синяки на руке сходили еще очень долго — так сильно впился в нежную девичью кожу. Они служили напоминанием о жутком происшествии. Адель благодарила бога, что отделалась малым и навстречу попался учитель физкультуры.
С годами бывший школьный мучитель не особенно изменился. По-прежнему вел себя агрессивно, причем именно с ней! Ведь с остальными переводчиками попросту холодно мил. Как будто она другая, как будто с ней так можно… А ведь Адель ничего плохого ему не сделала.
Хуже то, что ему ничего не стоило нарушить ее границы, ведь уже не раз нарушал. Вон с какой охотой схватил за несчастную коленку! Когда он это сделал, Адель прочитала в его взгляде то, что видеть в нем никогда не хотела, — желание. Дикое и необузданное, агрессивное желание. Сексуальный голод — это последнее, что она хотела бы вызвать в Глебе.
Это удивляло и жутко пугало одновременно. Больше всего страшило то, что этот тип ни в чем себе никогда не отказывал. Он в принципе к отказам не привык.
«Вдруг он специально завез меня подальше от людей, чтобы воспользоваться? Остановился, изображает поломку!» — ужасная мысль прошила мозг Адель насквозь. И место здравого смысла тут же занял первобытный страх.
Что, если Глеб возьмет и изнасилует ее? Кому она что докажет? Сама поехала в горы с недобросовестным клиентом, по словам начальника, считай, напросилась… Жаров скажет: она сама предложила, а теперь просто врет… Скажет, несомненно скажет.
Зубы застучали уже совсем не от холода, а от ужаса.
Он агрессивен и без тормозов — это она точно знала.
Попасть к такому в лапы — себе дороже. И обижать ее — его главное хобби.
«Не хочу! Не позволю ему ничего с собой сделать… — твердила она про себя, но понимала, что Жаров сильнее, намного сильнее. — Вот бы взять и правда исчезнуть?»
Только как тут исчезнешь — они в горах ночью в снег. Куда Адель от него денется?
Мозг начал лихорадочно соображать в поисках выхода. Очень скоро она вспомнила, что по дороге на базу отдыха они проезжали какой-то гостиничный комплекс. Большое строение с яркой вывеской и несколько домиков в окружении. Главное — там люди, много людей и машин. Спасение! Адель примерно помнила, куда поворачивать. Но как далеко этот комплекс отсюда? Этого она не помнила совершенно. Полчаса? Сорок минут? Час? Это на машине! А если пешком?
Хорошо, что у него всегда с собой запаска.
Жаров из гаража без нее не выезжал, ведь на дороге может случиться всякое. Менять колесо тоже умел, пусть в этом, казалось бы, простом деле был далеко не асом. Дело шло медленно, но шло.
«Почему именно сегодня…» — ругался про себя.
Зато хоть поостыл немного на морозе.
«Нужно прекращать орать на Адель…» — мелькнула в его голове здравая мысль.
— Согрелась? — спросил он, запрыгнув в салон, изрядно натопленный автомобильной печкой.
Вот только никто не ответил, потому что на соседнем сиденье было пусто. Некому отвечать…
Глеб нахмурился, потрогал рукой место, где еще недавно сидела Адель, заглянул на заднее сидение, почесал лоб.
— Куда делась?
Вопрос повис в пустоте салона.
Главное, как выбралась незамеченной? Впрочем, это как раз несложно, ведь он менял заднее левое колесо, пассажирская дверь оттуда не видна, должно быть, проскочила ужом. Может быть, глупышка просто сбежала в кустики по неотложным делам, но почему-то Жаров сразу понял — дело серьезнее. Воробушек предпочла его компании ночь, холод и неизвестность.
«Вот дуреха! Ведь я ничего плохого не хотел… Неужели так сильно испугалась? Я хорош… Спасатель от бога, мать вашу…»
Он вылез из салона и заорал во всю мощь своих легких:
— Адель!
Глава 17. Беглянка
— Адель! — снова закричал он.
Сделал это так громко, что сам, казалось, вот-вот оглохнет.
— Не дури, возвращайся!
Но куда там… Никто ему, естественно, не ответил.
Глеб вернулся в машину, включил дальний свет и всмотрелся вперед.
Узкая дорога, две машины едва смогли бы разъехаться. По одну сторону гора уходит вверх, по другую склон, поросший деревьями. Дорогу уже успело припорошить снегом, и на нем-то как раз видны маленькие девичьи следы. Только вот редкие маленькие снежинки, робко падающие с неба, вдруг обнаглели, стали сыпаться чаще, увеличиваться. Вскоре снег вообще повалил хлопьями, что испугало Жарова, ведь всё на свете заметет.
«Не могла далеко уйти…» — решил он тут же.
Выключил двигатель, выпрыгнул из машины и, вооружившись фонарем, отправился по пока еще заметным следам, продолжая кричать с перерывом в минуту:
— Адель!
Шел минут пятнадцать, почти бежал, пока не добрался до развилки. Одна дорога вела дальше в горы, другая к гостиничному комплексу, располагающемуся километрах в пяти-шести. Самое мерзкое — следов уже давно не видно, свежий снег стер их.
«О чем думала? Куда шла?!» — ругал ее про себя.
Глеб не знал, известно ли Адель про гостиницу. Хотя если бы не знала, вряд ли решилась бы покинуть его машину, ведь не совсем же дура. Скорее всего, именно туда и направлялась. Забрать ее по пути вряд ли кто-то мог. Жаров не встретил ни одной машины, да и не мудрено — база, в которой остановился Каплан, одна из последних. Дальше и не проедешь вовсе. Места глухие. Обычно туристы доезжают до гостиницы, и всё, любуются красотами уже пешком и не в такую погоду. Так что вряд ли Воробушка подвезли, хотя всё может быть… И кто попадется на дороге — вопрос удачи. Этот мир полон придурков.
Но даже если она знала про гостиницу, вполне могла свернуть дальше в горы по ошибке. Что Жаров знал наверняка еще со школьных времен — у этой девы хронический топографический кретинизм. Дай ей шанс — она и в трех соснах заблудится.
Ее родители, может быть, и умные люди, профессора… Но девчонку вырастили не слишком к окружающему миру приспособленную. Иностранные языки — это, конечно, прекрасно, но можно было хоть иногда водить ее и на спортивное ориентирование, например. Отличный и нужный предмет, жизнь спасти может однажды. Одно из его любимых хобби, кстати.
Глеб решил так: если свернула к гостинице, это хорошо. Рано или поздно она туда добредет и с ней всё будет в порядке. Но если пошла в горы… Вот тут-то и может случиться беда. Еще замерзнет, дуреха.
Скорость ходьбы Жарова по умолчанию больше скорости Воробушка — это факт. У него просто-напросто ноги длиннее, а еще он отлично тренирован, зря, что ли, в походы ходил и в тренажерный зал? Он пройдется по этой дороге в течение получаса, за это время непременно нагонит, как бы она ни бежала. Если же не встретит, значит, Воробушек свернула к гостинице. Тогда спокойно вернется к машине и поедет туда.
Сразу не поехал на машине, потому что боялся — будет сложнее разглядеть следы, да и не думал, что успела убежать так далеко. А больше всего опасался, что Воробушек спрячется от него за каким-нибудь деревом, и он не заметит, проедет мимо.
«Глупая, глупая девчонка!»
Давным-давно, когда они учились вместе, она уже пропадала. Ее искали несколько часов…
Глеб помнил то мерзкое чувство потери чего-то жизненно важного.
Он играл с друзьями в волейбол, периодически поглядывал на сидевшую в сторонке угрюмую Адель. Обиделась на его подколки… Ну, это стандарт в их отношениях, тут уж никуда не денешься. И вот однажды обернулся — а ее нет. Играть сразу разонравилось. Захотелось срочно выяснить, куда делась. Только бросить товарищей вот так просто он не мог, а через час выяснилось, что Адель потерялась. Ох, как он тогда разозлился! Хотел вмазать этому тупому физруку за то, что так бездарно проворонил одну из доверенных ему учениц.
У Жарова по спортивному ориентированию было отлично, не то что у Сафроновой. Наплевав на все запреты, пошел сам ее искать по малознакомым тропкам. Помнил, что даже компас с собой был. И теперь, кстати, тоже есть — в часах. Он всегда надевал их в поездки — никогда не знаешь, что тебя ждет.