Альфа фыркнул и напомнил:
— Я не должен с ними всеми возиться, так что…
— Ну, я тоже не должен, я не всех даже знаю и сомневаюсь, что они знают меня, — невесело рассмеялся Рики и отставил пустую чашку, запрыгнул на поручни спиной к морю и отклонился назад. — А меня ловить будешь, мексикашка? Твой народ будет только рад вытеснить белых людей с нашей земли, да?
Омега отклонился еще сильней и отпустил одну руку, балансируя.
— Вообще-то земля эта принадлежит индейцам. Давай, прыгай, как раз под яхту затянет.
— Мы захватили их землю, а вы захватываете нашу, — Рики глянул вниз на бурлящую воду и опустил обе руки, удерживаясь ногами, но стал прогибаться еще сильней в спине: — У семи нянек — дитя без глаза, а мексикашка убивает белого.
Омега закрыл глаза и расслабился, на миг, ощутив щемящее чувство падения. Но Раф поймал, встряхнул за шкирку, зло рыкнул в лицо:
— Ненавижу тебя!
Рики обнял за шею и сладко улыбнулся.
— А мне понравилось, ты мой герой, нелегал.
Раф фыркнул и отошел к борту, закурил снова, смотря вдаль. Рики обиженно поджал губки. Чертов Раф смотрел на него, но всегда сквозь.
— И кто еще тут высокомерный, тупой альфа, — зло сказал Рики и поднялся на верхнюю палубу, где включил громкую ревущую музыку. — Время веселиться, уху!
Рафаэль скривился, словно от зубной боли. Свой слух ему было жаль портить громкой, модной, но некрасивой музыкой. К счастью Рафа, энтузиазм Рики не разделяли и помятые дружки с похмельем. Часть успела встать и позавтракать, но некоторые до сих пор были раскиданы по яхте. Музыка стала тише и сменилась на мелодичную, а Рики прошлепал на площадку на корме и взялся за растяжку, бодря и закаляя тело. Каким-то образом этот тощий глист умудрился создать незаметный мышечный каркас и без труда делал стойку на руках, но больше он выпендривался, изгибаясь эротично — напоказ дружкам, так что когда Раф его проведал, то увидел прижатым к поручням двумя альфами, и один уже лапал бедра и зад злого омеги, упершего ладони в грудь этому альфе.
— Прости, сладкий, у меня уже есть альфа, — рассмеялся Рики. — Умерь свой пыл, я познакомлю тебя кое с кем горячим.
— Я познакомлюсь с вами двумя, — облизнулся альфа, глядя на Рики, и прижал его к себе, потерся пахом.
— Он не любит делиться, и кулаки у него тяжелые, — бросив взгляд на подошедшего Рафа, пискнул Рики.
— Кулаки? — уточнил разгорячившийся альфа.
— Кулаки, — подтвердил Рафаэль за их спинами. — И еще подошвы толстые, а водичка за бортом холодная. Что предпочтете?
Два крупных альфы смерили Рафа взглядом, но Рики всегда был охочим до провокаций, но никогда не сталкивал Рафа лбами с другими. Ну, почти никогда. Рики похлопал альф по плечам.
— Лучше приберегите свой темперамент для моих приятелей-омег. Оглянитесь, их же тут не меньше, чем крепким альф. Спускайтесь к бару, туда уже сползаются сони, которым не помешает утешение.
Говоря, омега ласково проводил ладонью по плечам и груди то одного альфы, то другого, направляя их к лестнице вниз, и когда те смерили презрительным взглядом Рафа и начали спускаться, вздохнул, а потом улыбнулся Рафу и прижался к нему.
— О, мой герой, как тебе эти мексиканские страсти? Ты пришел спасти меня, и я тебе оставлю свой зад и сердце навеки вечные!
Рики запрыгнул на Рафа, обхватив ногами за талию и руками за шею.
— Нет, благодарю, — снял омегу с себя Раф. — Данные части твоего тела меня не интересуют.
— Ой, не лицемерь, всех интересует фасад, мои длинные ножки и упругая попка, — улыбнулся Рики. — Посмотри на них всех, — глянул на нижнюю палубу омега, — полагаешь, они знают, какой я человек? Мои вкусы, баллы успеваемости, названия любимых книг и фильмов? Полагаешь, тех двух альф, что ты шуганул, интересовало что-то, кроме моего тела? Один из них назвал меня Тони, — горько рассмеялся Рики. — Да и ты сам, Раф, когда пускал слюни на омегу или трахался с кем-то думал: «О, сука, вот это повезло, какой богатый внутренний мир!» Кончить можно от восторга красоты души.
Рики демонстративно закатил глаза.
Рафаэль фыркнул:
— Вот ты сам не видишь ничего, кроме внешности. А я — нет. Мне нравятся умные и остроумные омеги с сильным характером. А остальное… Вторично. Такие, как ты, ничем, кроме внешности, привлечь не могут или не умеют — неважно.
— У всех есть свой тип, — вздернул подбородок Рики. — И характер в толпе не витает над головами как воздушный шарик. Глупый ты альфа!
Рики торопливо сбежал, стремясь хоть так оставить за собой последнее слово.
Альфа фыркнул и отошел к борту, любуясь океаном. Этот омега его раздражал, раздражало его вечное стремление поддеть, унизить. Рафаэль и сам не заметил, как втянулся и начал оскорблять и задевать в ответ, хотя никогда и ни с кем так не поступал.
========== Глава 2 ==========
А Рики продолжил веселье. Раф отбирал выпивку, отнимал травку, стаскивал альф со смеющегося омеги. Еще два дня абсолютного бессмысленного существования Рики и Рафа с ним заодно. Единственное, что исправно отвлекало и занимало Рики, — это селфи. Он кривлялся как мартышка на камеру, отправляя своему альфе все наиболее провокационные фото, раздражаясь, что тот не отвечает часами, испытывая терпение Рики. Омега из кожи вон лез, ища его внимание, и обещал незабываемую ночь при встрече.
Наконец поздним вечером пришел ответ, когда Рики уже был пьян. И ответ оказался страшным: на фото его альфа был занят. Он увлеченно отсасывал лучшему другу Рики.
И Тимми явно сделал фото украдкой с телефона альфы, который не смотрел в камеру, и наверняка собирался еще долго врать Рики. И преданный омега сорвался. Он потерял своего альфу и лучшего… единственного друга, которому доверял как себе. Рики бегал ураганом по яхте, злясь, выпивая еще, пиная двери, пока не психанул в своей каюте. Плача, он изорвал подушки, а затем пришел холод и желание отомстить. Прикинув план действий, разгоряченный омега велел притормозить, объясняя, что хочет поплавать в океане, а пока музыка гремела, а беты разносили угощение, пробрался на легкий катер у левого борта и спустил его на воду.
Рафаэль почти упустил омегу и только в последний момент умудрился спрыгнуть, желая остановить. До этого он крикнул бете, что Рики уплывет и яхте нужно стоять. Бета кивнул. Но Раф не увидел, что этот кивок достался не ему, а яхта продолжит путь, как только молодежь вылезет из воды.
Альфа не успел забраться в лодку, лишь схватился за канат, который Рики отвязал от яхты, и он лежал в воде. С час болтался Раф за легким катером, хорошо хоть Рики сохранял одно ему ведомое направление и тренированный бывший военный смог не только удержаться за канат, но и добраться до катера и залезть в него. Но Рики заметил. Каким-то своим чутьем, но он повернулся в неудачный момент и наставил на Рафа револьвер.
— Не подходи, тупой мексикашка! Иначе еще одним нелегалом станет меньше!
Невменяемый Рики умудрялся целиться, рыдать и злиться одновременно, не забыв зафиксировать курс.
— И куда ты плывешь? — спросил тихо Рафаэль, но омега не ответил.
Пальцы Рики дрожали, и альфа замолчал, не желая получать глупую пулю. Пару раз Раф пытался заговорить, но омега лишь зло оскорблял, и так они и плыли до самого рассвета, а затем катер заглох: закончилось топливо.
Рики взвыл. Он устал, его мучила жажда и головная боль, а чертов катер перестал плыть. Ругаясь, Рики принялся пинать штурвал, а револьвер, такой тяжелый револьвер, просто упал на дно, а Рики забился в истерике.
— Ненавижу! Всех ненавижу! Тупые уроды!
Раф быстро подхватил оружие и профессионально достал патроны из барабана, сложил их в карман, а затем отодвинул омегу и принялся обыскивать катер. То, что на нем нет радиорубки, альфа заметил уже давно, так что ровно сообщил:
— Я увольняюсь, Рики, хватит.
Тот не слушал, горестно плача.
— Помоги мне убить этого урода, и у тебя будет большое выходное пособие, — в итоге сказал Рики и оглянулся. — А… Где это мы?
— М? Где-то в гребаном океане без связи на катере и топлива. Думаю, будут нас искать долго… А ты одет так, что сгоришь к полудню.
Рики захныкал.
— Мне надо его убить, их обоих!
— Кого? — спросил альфа зло. — Кто ты такой, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Они убили кого-то? Нет? Все, свободен. Давай я сейчас обозлюсь, что я тут из-за твоей тупости, и решу тебя утопить? Ты же мне жизнь подпортил.
— Не смей так со мной разговаривать, — надулся Рики и вытянул мобильник из широких бермуд, висевших низко на бедрах. Он открыл фото и показал. — Вот, они должны умереть!
— И? Твой друг подвел тебя, когда ты еще молод и у тебя есть время научиться разбираться в людях и завести настоящих друзей. И про альфу понял раньше, чем у вас появились дети.
— Но я… Я с ним течку провести хотел, понимаешь? Я доверял, — закашлялся Рики, — доверял ему. Им обоим доверял.
— И это дает тебе право их убить? — уточнил устало Раф, а затем одним движением скинул омегу в воду.
Рики закричал и глотнул воды, закашлялся, начиная бултыхаться. Он глупо топил сам себя.
— Я тоже решил, что имею право убивать, — ровно сообщил альфа, за майку подтащив омегу к борту, дал отдышаться.
Тот хватал воздух ртом.
— Ах ты мексикашка недоделанный! Ты должен меня слушаться! — прокричал Рики, едва откашлявшись.
— Я только что уволился, — напомнил Рафаэль. — Я больше не буду тебя слушаться.
— Нет, ты должен! Ты обязан! Тебя депортируют! — уцепился за руку Рики, силясь вылезти.
— Я не должен и не обязан… Так как, все еще считаешь себя богом? Хочешь решать, кого убивать, а кому жить?
— Они должны заплатить за предательство! — заплакал Рики, ударяя по руке Рафа. — Должны заплатить… Я ненавижу их, ненавижу…
— Но пока наказан только ты, так как не думал, а тупо плыл, — кивнул альфа и вытащил омегу из воды. — Ладно, без разницы.
— Это же спасательный катер, нас вытащат еще до обеда, — сказал Рики.
— А мы рядом с местом крушения? И мы сообщили, что было крушение? Думаешь, тебя уже хватились? М? Видишь над головой вертолеты? — спросил альфа насмешливо.
— Тогда… Тогда спаси меня, вытащи отсюда, сделай что-нибудь! — встряхнул волосами Рики и, спохватившись, взял в руки телефон, открыл фронтальную камеру и, взвизгнув, принялся укладывать волосы.
— Дурак ты. Дай телефон, мой промок. Попробую дозвониться, сообщить, что мы тут. И да, я больше на тебя не работаю.
— Работаешь, — прижал к себе телефон Рики, — сети все равно нет, мы в океане. Связь была только через яхту.
— Не работаю, — фыркнул альфа, уже поняв, что действительно не работает, и достал из лаза воду, еду, затем принялся делить их на две равные части.
— Что ты делаешь? — поправив волосы, Рики кинул в кучу телефон.
— Это твои запасы, это мои. Все, сам свою воду и еду растягивай, чтобы дождаться спасения.
— Нет, это все мое, за это папы заплатили, и ты должен меня спасти, иначе… Иначе… Сделай что-нибудь!
— Нет, — рассмеялся альфа, — не нужно было мне угрожать, тогда бы ты был уже в безопасности. А сейчас…
Рики глянул на небо и переполз в тень под штурвалом.
— Как ты тут вообще оказался, я тебя с собой не звал.
— Думал, остановить тебя, чтобы ты дров не наломал. Не стоило. Лучше бы ты один тут был, — кивнул альфа и осмотрелся. Брезент, которым был накрыт катер раньше, омега просто скинул в угол и Раф принялся сооружать себе тент.
— Нас все равно найдут, с самолетами там всякими. Я богатый, это ты никому не нужен. Что за нянька, единственный раз, когда действительно понадобился, нифига не помог.
— А я уволился, я тебе больше не нянька, — напомнил Рафаэль.
— Тогда свали с катера. Раз уволился, то плыви отсюда, — махнул рукой Рики, а когда тент был натянут, переполз под него.
Альфа фыркнул, вытащил омегу за ногу и зло сообщил:
— Кто тент ставил, тот под ним и отдыхает. И… Свали с моего катера сам, сученыш.
Рики опешил. Раф всегда огрызался, но никогда так не обзывал и не опускался даже до намека на насилие. Омега потер щиколотку и упрямо заполз под тент.
Рафаэль вытащил Рики и сообщил, ровно и зло:
— Ты тент строил? Нет. Ты не умеешь. Так что… Иди и жарься на солнышке.
— Но я же сгорю, — он пнул Рафа в ответ и полез обратно.
Альфа вытащил снова и больно ударил рукой по бедру.
— Ты сгоришь. Раз сам безрукий и просить не умеешь.
— Это мой катер и мой тент, — потер бедро Рики и пихнул в плечо. — Тупой мексикашка, думай, как с белым человеком разговариваешь!
— Нахер пошел, ублюдок, — зло сообщил Рафаэль. — Еще раз назовешь мексикашкой, и я сломаю тебе нос. Понял? А теперь слушай, мразь высокомерная, эта яхта принадлежит твоему отцу, так что тут ничего твоего нет. Ты вообще ни цента не заработал в своей жизни, чмо ничтожное.
— Но все равно богатое, а у тебя ничего нет, — Рики вновь полез под тент и, дрогнувшим голосом, упрямо пискнул: — Мексикашка!
Рафаэль ударил сильно и зло, разбивая нос, чтобы крови было много, но не ломая… пока. Омега бесил, бесил до трясучки.
Рики взвизгнул, из глаз брызнули слезы, а обилие крови испугало. Он затрясся и отполз от Рафа, плача, пока в итоге не забился кое-как в тенек под штурвалом и сжался там, подтянув ноги к подбородку. Он поверить не мог, что Раф на такое способен.
Раф рыкнул, вытащил омегу за ноги из-под тента и кинул подальше в воду, чтобы тот заткнул свой помойный рот наконец.
— Тварь ты. Ты угрожал мне оружием, по твоей глупости мы тут, ты хочешь пользоваться моим сооружением, и ты же называешь меня мексикашкой! — покачал головой альфа. — Да ну нахер! Лучше бы я по контракту воевать ушел и вернул твоему отцу каждый цент, которым он помог моему папе, чем выкинул три года жизни на тебя. Ты самое тупое, высокомерное создание на свете. Ты единственный омега, которому я хочу сломать каждую кость, каждый палец. Достал! Надеюсь, тут много акул.
Рики подплыл к задней части катера и постарался зацепиться.
— Вот и иди! Надеюсь, тебя там убьют! Сыкло! Только и можешь бить того, кто не ответит! — ругался Рики.
— А ты три года чем занимался? Унижал того, кто тебе не мог ответить. Ты же знал, почему я не мог уйти. Знал, но тебе было все равно. А что я, по сути, тебе плохого сделал? Не давал разбиться пьяным на машине? Не давал тебя насиловать? Не дал одному идиоту плеснуть в тебя кислоты? Я не выдержу еще два года, не смогу. Я возьму кредит и пойду воевать. Но я больше никогда не буду работать на такую тварь, как ты. За что ты меня унижал? Просто мог. А сейчас я могу изнасиловать тебя, порезать на куски и выкинуть акулам. Хочешь?
— Давай, стань подонком, докажи, что я прав, — подтянулся Рики и забрался в катер. — Ничтожество, ничего ты не понимаешь, очередной тупой альфа.
Рики заполз под штурвал и ощупал нос. Болело, кажется, пол-лица сразу. — А все же я думал о тебе лучше, чем ты есть. Несмотря на все, что говорил, я не верил, что ты из тех, кто бьет омег, кто бьет слабых. Наверняка и пса бездомного пнешь, если тот на твой байк помочиться.
— Разумеется, — кивнул Рафаэль. — Я же не живое. Со мной можно как хочешь себя вести, а я буду улыбаться и кивать болванчиком. И, омега — не про тебя. Ты для меня не омега. Уже давно я не могу о тебе думать, как об омеге, красивом и хрупком. Нет… Твой помойный рот настолько изуродовал для меня твое лицо, что я вижу перед собой отвратительную тварь. Неблагодарную и злую.
Рики хмыкнул, но промолчал, отвернулся, сжимаясь в комок. Он не мог объяснить, никогда не мог, и все давно, слишком давно зашло настолько далеко.
А солнце поднималось все выше, и скоро Рики уже не мог от него спрятаться, но ничего не просил, только сунул голову в отсек, где хранились припасы, чтобы не умереть от солнечного удара.
— А сказать: «Рафаэль, можно я спрячусь под тент», он все равно не скажет, приятель. Так что скоро у вас будет свежий корм, — весело сообщил чайке альфа, удобно вытягиваясь. — Лишь бы не показать, что гребаный бедный мексикашка — человек. Сдохнет, но не признает. Как, кстати, тут с рыбалкой, приятель? М? Тебе, я вижу, сложнее, но если ты шагнешь левее, да, еще пару шагов и…