— У меня есть хлеб, курица, сыр, яйца, и, пожалуй, на этом всё, — сказал я, распахнув дверь холодильника.
Она подбежала ко мне и встала у меня за спиной, разглядывая пустоты холодильника. Хотя сейчас в нём намного больше еды, чем было за всё время.
— Ну как же? А картофель? Я вижу ещё помидоры и молоко.
— Точно! Совсем забыл.
Она отодвинула меня от холодильника и достала оттуда картофель, курицу и молоко, развернувшись, она бедром закрыла дверцу, потому как руки у неё были заняты.
— Я могу приготовить запеканку на скорую руку, если ты не против, — сказала она, глядя на меня из-под ресниц.
Она собралась готовить мне? Я же этого не заслуживаю. Или она собралась меня отравить? Скорее это больше походило на правду. Что ж, я буду следить за каждым её движением, чтобы она не подсыпала мне слабительного в порцию.
— Я только за, — сказал я, навалившись грудью на островок, разглядывая её.
Она отвернулась от меня и принялась разбираться с картофелем, а я тем временем наблюдал за ней, сидя на стуле. Она что-то напевала себе под нос, точнее, она мычала и немного двигала ногами, её движения сковывали эти ужасные штаны, не будь их, думаю, она начала бы подтанцовывать. Выглядела она слишком увлечённой. Вероятно, она любит готовить. Любит, и, по всей видимости, у неё хорошо это получается. Я бы не смог так ровно очистить картофель, как сделала это она.
Она обмокнула ломтики картофеля в молоко и уложила их на кусочки курицы, затем она включила духовку и поставила блюдо запекаться.
— Ты же говорил, что вегетарианец, — неожиданно сказала она, развернувшись ко мне лицом.
Она села напротив меня и, вероятно, заметила, как я на неё пялился, потому как она снова покраснела. Я прочистил горло и провёл пальцами по волосам.
— Сегодня я всеяден.
— Ты, оказывается, тоже тот ещё обманщик, — сказала она, мило улыбаясь мне.
— Я не обманываю, а всего лишь немного искажаю действительность.
Она сложила губы трубочкой и поджала одну ногу под себя. Прожигая дыру своим взглядом в столешнице, она усиленно тёрла её пальцем, вероятно, она хотела найти в ней проход в Нарнию.
— Ты хочешь что-то сказать? — не выдержав неловкого молчания, спросил я.
Она глубоко вздохнула и, склонив голову набок, наконец посмотрела на меня.
— Знаешь, Дариан, где-то в другой реальности я бы могла представить тебя совершенно другим человеком. У тебя есть все качества хорошего парня, но ты зачем-то отталкиваешь людей от себя. Я могу представить тебя в отношениях с девушкой и уверена, ты был бы достойным парнем для неё.
Я снова напрягся. Запретная тема, видимо, самая излюбленная тема для разговора у этой девчонки.
— Неплохая попытка, Килан, — сказал я, откидываясь на спинку стула. — В другой реальности и ты могла бы быть в отношениях с другим человеком, в другой действительности, думаю, ты не стала бы прятаться от Майкла у меня дома, потому что его бы и вовсе не было в твоей жизни, ведь так? Мы те, кто мы есть здесь и сейчас. Других реальностей не существует, а если они и есть, то они мне не подходят.
— Не правда! Разве ты не хотел бы в будущем иметь семью?
Что за глупости? Мне всего лишь девятнадцать, а не тридцать два.
— В нескором будущем я об этом обязательно подумаю.
— Для этого же и существуют отношения, чтобы методом проб и ошибок научиться правильно выстраивать их, и самые надёжные отношениях в дальнейшем могут перерасти в нечто большее, — нервно сказала она, теребя в руках бумажное полотенце. — Мои родители встретили друг друга в довольно зрелом возрасте, и у обоих за плечами был продолжительный неудавшийся брак. Они были молоды, и это были их первые серьёзные отношения, которые быстро изжили себя. Но они ничуть не жалеют об этом, потому что благодаря ошибкам молодости они выстроили сначала прочные отношения, а затем крепкую семью, ну и вследствие чего появились Кёртис и я.
Где-то в этом, может, и есть логическое начало, может быть, это и правильно в какой-то степени. Но что, если я не хочу обременять себя? Я не потерплю очередного предательства в отношении себя. У меня множества примеров тому, что понятие «любовь» обесценено на сегодняшний день. Любви не существует, только привязанность, с которой и живёт Килан, выдавая её за чувство любви.
— Я любил и был в отношениях! Эти отношения меня и сделали таким, каким я сейчас являюсь! — грубо сказал я.
Я резко встал из-за стола и пошёл в свою комнату, не желая больше продолжать этот бессмысленный разговор. Я громко хлопнул дверью, плюхнулся животом на кровать и закрыл голову подушкой. Когда я был маленьким, я часто так делал, я искренне верил в то, что если закрыть глаза и спрятать голову под подушкой, то никто не увидит меня, пока я сам не высунусь. Сейчас же всё наоборот, я делаю так, чтобы самому ничего не видеть перед собой, я бегу тем самым от реальности, которая душит меня на протяжении двух лет.
Чёртова Килан, чёртова Эйвери!
Послышался стук в дверь, но я не ответил. Я почувствовал едва слышные шаги, затем кровать прогнулась под весом Килан.
— Что она тебе сделала? — тихонечко спросила она. — Расскажи, как она тебя предала.
Не услышав от меня ни звука, она решила убрать подушку с моей головы, я позволил ей это сделать. Я лежал с закрытыми глазами и открыл их только тогда, когда ощутил, как она дотронулась до моих волос и убрала их с глаз. Я удивлённо посмотрел на неё. Она была взволнована, ей, вероятно, уже порядком надоел мой вспыльчивый характер.
Я перевернулся на спину и подтянулся, чтобы сесть у изголовья кровати. Глянув на неё, я решил опустошить свою душу. На удивление она села рядом со мной, вытянув при этом ноги.
— Я влюбился в неё ещё в третьем классе. Мы постоянно с ней ругались, дрались. Я бил её своим портфелем по голове, а она плевалась в меня каждый раз, когда я проходил мимо. Так продолжалось семь лет. Мы сблизились с ней после Рождества, я загадал её, а она, как выяснилось загадала меня, — сказал я с намёком на лёгкую улыбку на лице. — Она была старше меня на год, но это нам никак не мешало. Мы фанатели друг от друга, я забывался в ней, она была моей ежедневной потребностью. Наши родители быстро подружились и, как бы это странно ни прозвучало, пророчили нам долгое и счастливое будущее.
Наши глаза с ней встретились, Килан внимательно меня слушала, но она хотела услышать продолжение, поэтому кивнула, намекая на то, чтобы я не медлил.
— Эйвери была девственницей, а я имел небольшой опыт за плечами, который на тот момент можно было смело вычеркнуть из памяти. В какой-то момент она предложила мне себя, я же был против. Я хотел её! Безумно! Но я так же хотел повременить с этим, — я уставился в одну точку и, думаю, даже не моргал. — Через неделю она предложила себя кому-то другому, только вот она не ожидала, что тот позовёт своих дружков и в итоге их будет четверо.
Я решил на некоторое время перевести дух. Я провёл ладонями по лицу и почувствовал в этот момент её прохладную ладонь на своём голом плече. Я развернул голову и перевёл взгляд на её пальцы, затем на неё саму, замечая одинокую слезу, катившуюся по её скуле.
— Извини, Дариан, — шмыгнула она. — Я понятия не имела, насколько всё сложно.
Я слегка покачал головой и снова повернул голову, смотря прямо перед собой.
— Я не сразу об этом узнал. Я думал, её насильно привели туда, поэтому я избил этих парней и увёз её оттуда к себе домой. Она практически весь месяц жила у меня. Эйвери очень сильно переживала, а я переживал ещё больше. Я хотел отомстить. Я места себе не находил. Мечтал их всех упрятать за решётку. Через месяц видеозапись каким-то образом всплыла. Я не смотрел её. У меня не хватает смелости. Ну а какой итог, ты уже знаешь. Ребята, которые были на вечеринке и которые общались с ней в тот день, в один голос утверждали, что она минут пять шептала одному что-то на ухо, после чего он повёл её наверх. Это ли не предательство?
Всё, я выговорился! Надеюсь, это мне в какой-то степени поможет.
Я краем глаза наблюдал за Килан, она положила свою голову мне на плечо и обняла меня обеими руками, отчего я замер и перестал дышать. Она громко выдохнула и подняла голову для того, чтобы поцеловать в плечо.
— Я понимаю тебя, — прошептала она. — Я знаю эти чувства, они рвут тебя изнутри на части и вынуждают забыть, кто ты есть на самом деле.
Мать твою! Я только сейчас вспомнил, что её так же предавали, причём не раз.
Я поднял руку, чтобы вытереть её слёзы с лица. Она не желала смотреть мне в глаза, поэтому я обхватил её лицо руками и заставил встретиться со мной взглядом.
— Он тебя не стоит, Килан, — сказал я надломленным голосом. — Те, кто нас предали, не имеют права на снисхождение.
Она кивнула и расплакалась ещё сильнее, поэтому я не придумал ничего лучше, кроме как прижать её к своей груди. Мне стало её немного жаль. Она что-то мне не договаривала, она же сильная и упёртая, когда ей что-то нужно, но отчего-то она не может отказаться от Майкла.
— Прости меня, хорошо? — сказал я ей — Килан, прости, что издевался над тобой. Ты этого не заслуживаешь.
— Всё хорошо, — прогнусавила она мне в грудь. — Всё будет хорошо!
Она подняла свою голову, сначала я расслабил руки, чтобы она могла сесть прямо, но затем я против своей же воли обхватил её за плечи и посмотрел в глубину её глаз. Она бегала ими по моему лицу, я убрал её влажные волосы с лица. Килан сглотнула и посмотрела на мои губы, облизывая при этом свои, она потянулась к моему лицу.
— Килан, не стоит этого делать, — нехотя сказал я. — Стань для меня исключением.
Она замерла и в эту же секунду просигналила духовка, напоминая о том, что обед был готов.
Килан моментально покраснела, она моргнула и резво подскочила с постели, чтобы выбежать из моей комнаты.
Я бы мог поцеловать её, и причём с превеликим удовольствием, но, боюсь, она может об этом пожалеть, и ей в конечном счёте будет стыдно за свои поступки. Мне же плевать на мои подвиги, я мог бы и трахнуть её прямо здесь и сейчас. Думаю, она была бы даже не против. Я мог бы наплести ей что-то вроде: «ты делаешь это не только потому, что хочешь, но и ради отмщения. Сделай ему так же больно, как он делал это тебе». Но весь смысл в том, что я не хочу пользоваться ею. Я действительно хочу сделать её своим исключением.
Глава 16. Килан
Я идиотка! Я в очередной раз облажалсь.
Это было словно временное помутнение рассудка, мой разум хотел его поцеловать. Я на какое-то время забылась, будто перенеслась на два года назад, и мне было так уютно находиться в его объятиях. Он, вероятно, думал, что я сама ничем не отличалась от его бывшей девушки, и теперь в мыслях называл меня предательницей. У меня в голове не укладывалось, как она могла подарить себя кому-то другому. Дариан, судя по всему, был замечательным человеком, и что самое важное, он умел искренне любить. Как по мне, он был идеальным, и нужно было быть полной идиоткой, чтобы из-за бешенства матки отказаться от такого, как он, и, как следствие, свести счёты со своей жизнью прямо у него на глазах из-за своих же ошибок.
Оправившись от угрызений совести, я достала запеканку и отыскала тарелки, я выложила на них порции, и как раз в этот момент у меня за спиной послышались его шаги. Он обогнул кухонный островок и, как ни в чём не бывало, достал приборы, и расположил их у тарелок. Он налил нам апельсиновый сок, и мы вместе присели за стол. Боясь смотреть ему в глаза, я ковырялась в тарелке вилкой, превращая запеканку в картофельное месиво.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — тихо сказал он. — Не вини себя, у тебя совсем иная ситуация. Я понятия не имею, какая именно, но почему-то чувствую, что у тебя всё намного сложнее, чем мне кажется.
Я подняла голову и обратила внимание на то, что он уже был полностью одетым. Вид у него был непринуждённым, он расслабленно сидел на стуле и с аппетитом вкушал мои старания.
— Ты разве не считаешь меня такой, как она?
— Нет! — помотал он своей головой. — Но до тех пор, пока ты будешь сопротивляться этому.
Я поджала губы и уставилась в пол.
Значит, всё-таки он считает меня шлюхой. Замечательно.
— Ты хотя бы перекуси, нам сейчас уже нужно будет собираться. Вещи твои уже высохли.
— Что-то аппетита нет, — промямлила я.
— Между прочим зря! Это лучшее, что я ел за последнее время.
— Не смешно, — хмыкнула я.
Если он хочет тем самым меня успокоить, то у него не выйдет. Успокоить меня сейчас может разве что наличие машины времени в соседней комнате. Я присела бы в неё и переместилась на полчаса назад. Хотя кого я обманываю, я отмотала бы годы. Я вернулась бы в детство и прожила бы свою жизнь по-другому. Я избежала бы встречи с Майклом и следила бы за братом, чтобы тот не был таким драчуном, и мы не перевелись бы в школу Гамильтона, где я не встретила бы Дариана и не стала бы думать каково это, целоваться с ним.
Он встал из-за стола и поместил тарелку в посудомоечную машину, я сделала то же самое.
— Как хочешь, — пожал он плечами. — Заставлять тебя я не имею права.
— Можешь принести мне одежду? — сказала я, смотря на электронные часы на холодильнике. — Тебе же скоро уже нужно ехать.
— Да, конечно. Если мы задержимся хотя бы на пять минут, то, боюсь, я опоздаю.
Он ринулся в большую комнату, это была либо гардеробная, либо бытовка, а может, и то, и другое. Вернулся он уже с моей сухой одеждой, я поблагодарила его и побрела в ванную комнату для того, чтобы переодеться. Я не хотела снимать его футболку, она мне нравилась. Интересно, если я попрошу его подарить мне её, он согласится? Что за бред, Килан! Я надела бельё и решилась пойти на преступление. Я нацепила его футболку на себя, а поверх неё напялила водолазку. Я украла его вещь. Надеюсь, он не хватится и меня не посадят за это в тюрьму. Я полностью была готова и, оставив его штаны в ванной, вышла к нему. Дариан уже был во всеоружии, он был одет в чёрную кожаную куртку, тёмные джинсы и чёрные ботинки, а на голове у него была его клубная бейсболка. Стоя у порога, он крутил в руках ключи от машины.
— Килан, нам нужно ехать, — сказал он. — Ты ничего не забыла?
Я помотала головой и взяла сумку с полки шкафа, куда он снова положил её. Видимо, он привык к порядку во всём. Мы расселись в машине и не спеша поехали на стадион.
— У «Торонто» сегодня будет на одну болельщицу больше, — сказал он с мальчишеской улыбкой на лице. — Я даже им завидую.
Это он обо мне? А о ком же ещё? Я же болею за «Торонто».
Только в этот момент я поняла, что разрывалась в выборе команды, мне хотелось поддержать и родной город, и Гамильтон, потому что в этой команде играет он.
Пожалуй, я буду сохранять нейтралитет. Мне не важно, кто из них выиграет, я буду рада любому результату.
— В любом случае я желаю тебе удачи.
Мы подъехали к стадиону, и прежде, чем выйти, я огляделась по сторонам в поисках Майкла. Я и так чувствовала себя изменщицей, а если он снова увидит меня с Дарианом, всё это выйдет мне боком. Я убедилась в том, что никого из знакомых поблизости не было, и суетливо выбралась из машины.
— Так и развивается мания преследования, — усмехнулся надо мной Дариан. — Он сегодня остаётся у тебя?
— Кто? — не сразу я его поняла — Ты о Майкле? Нет, после матчей он обычно сразу же едет домой с командой.
— Хорошо! Тогда ещё увидимся.
В этот раз я купила себе билет в самый центральный сектор, чтобы лучше видеть всё происходящее на льду, но в первую очередь для того, чтобы наблюдать тем самым за Дарианом.
До матча оставались считаные минуты, когда мне пришло сообщение от Майкла: «Детка, я постараюсь сегодня забить гол для тебя. Целую».
К: «Буду ждать, я сижу в самом центре. Удачи!»
Трибуны были забиты до отказа, болельщики разделились на два лагеря, большинство из них, конечно, были из Гамильтона, об этом говорили их фирменные бейсболки и красные джерси, но из Торонто также приехало не мало народа. Такое ощущение, что я одна была без отличительных знаков.