Подняв с пола бутылку воды, Йен выпил добрую половину и шумно выдохнул.
— Через полгода после перевода я вырвался сюда, но в твоей квартире оказались другие жильцы, а своими новыми контактами ты не делился ни с кем из наших знакомых. Я только слышал, что ты закрылся в себе, после того как однажды по какой-то причине попал в больницу, съехал и разорвал все связи.
Флоренс незаметно кивнул, и в его глазах отразилась горькая печаль.
— Я сошелся со старыми друзьями, попросил их вычислить твое местонахождение, потому что мне уже пора было возвращаться обратно. Полтора года тебя не могли найти, а затем вообще отказались этим заниматься, и я, как ни старался, был бессилен. После моего категоричного отказа от предложенных родителями омег, которых они пророчили мне в мужья, меня огородили всем, чем было можно, приходилось иногда спать по два часа в сутки, чтобы все успевать. Когда удавалось вырваться сюда, я почти не бывал дома, пытаясь тебя разыскать, но что было удивительно, я не нашел ни единого упоминания о тебе.
Тут Флоренс не выдержал и подскочил, напугав этим Йена.
— Сейчас.
Он распахнул окно настежь, глубоко вдохнул холодный свежий воздух и сразу же отошел. Найдя в ящике у стены мягкий плед, Флоренс вернулся на нагретое место и укутался в теплую ткань.
— Продолжай, — только и сказал он, пристально смотря на Йена. Флоренс всегда чувствовал себя лучше, закутанный в любимый плед прямо по нос.
— Через пять лет я потерял надежду, — отвел взгляд альфа, не выдержав. — Я не нашел тебя. Твое имя не светилось абсолютно нигде, и это пугало. Я боялся, что ты не просто сменил квартиру, но город или даже страну. Все было отвратительно, такая жизнь осточертела, хотя я больше не думал о самоубийстве, понял, каким придурком был в тот единственный раз.
Йен замолчал на секунду, словно задумавшись, и хмыкнул.
— Еще через два года Джек и Сандра погибли. Решили отдохнуть на островах, а получили аварийную посадку посреди океана. С компанией отца меня подстраховал дед, так как я решил доучиться и стать доктором наук, а согласно закону, все имущество умерших переходило в мои владения. Дед просто подменил меня в управлении компанией, а теперь, когда я наконец выбрался с того конца планеты, мне пора приниматься за свои обязанности. Естественно, я все еще думал о твоих поисках, но хотел возобновить их, как улажу проблемы с работой. Но судьба решила по-другому, и я встретил тебя снова.
— Мне понравился твой рассказ, Йен, — спустя какое-то время заговорил Флоренс, теребя уголок пледа. — Но уже ничего не вернешь.
Йен был готов взвыть – это неправда!
— Все уже давно прошло. Я не считаю, что ты виноват в этом в большей степени, чем твои родители, и сейчас понимаю, что нам стоило рассказать обо всем друг другу гораздо раньше, и тогда, возможно, все сложилось бы иначе. Я искренне полагал, что ты использовал меня, а затем бросил, хотя теперь осознаю причину твоих действий и ошибочность моего мнения. Кстати, я бы тоже хотел тебе кое-что рассказать.
Секунды шли, а Флой молчал. Ему не хватало духа выпалить все в одной короткой фразе.
— После нашего расставания я стал очень нервным. Я был подавлен и часто стал раздражаться из-за ерунды. Через месяц узнал, что я беременный, — Йен с нечленораздельным воскликом подскочил и придвинулся ближе, но Флой был не согласен и забился в угол дивана, сильнее закутываясь в плед и словно ограждая себя от всего мира. — Рано радуешься. Из-за пережитого стресса и ложных представлений о тебе, которые меня так изводили, я стал слабым и хилым. Как бы я ни бесился, мне не хватало тебя. И в один такой день я потерял ребенка.
— Нет! Не может быть! — на лице альфы отразилась буря эмоций, боль, неверие, ужас... Этого не могло случиться!!! Не могло же?!
Словно не слыша Йена, Флоренс почти бесстрастно говорил:
— Последствия выкидыша и продолжительное напряжение дали о себе знать: все это плохо сказалось на организме, — никто не мог представить, как сложно было произносить Флоренсу эти слова. — Теперь я вынужден всю жизнь восстанавливаться и сидеть на таблетках. Вероятность беременности в будущем слишком низкая, и даже если я забеременею, то скорее всего не перенесу родов или не доношу малыша – снова случится выкидыш.
Йен резко поднялся, споткнувшись об упавший кофейный столик. Ему нечего было сказать. У него был ребенок, у них с любимым был ребенок, и по самому отвратительному стечению обстоятельств они его потеряли. И в этом Йен в первую очередь винил себя. Если бы он был быстрее, умнее, чем его отец в свое время… Сейчас Йен боялся, что стоит ему остаться одному, он может сделать непоправимое. И будь прокляты предубеждения! Из-за охоты родителей за чистой репутацией Йен потерял двух самых дорогих ему людей.
— Я переехал, потому что на меня давили те стены. Мне хотелось обо всем забыть, хотелось новой жизни. Этот дом был куплен родственниками Мэя, мужа Роберта, поэтому с жильем проблем не возникло, он как раз пустовал. И вроде все самое страшное закончилось, но у меня вдруг начали случаться приступы. Как мне объяснили, на почве такого сильного стресса это было вполне, так сказать, в порядке вещей. Хотя меня отлично спасают таблетки и что-нибудь успокаивающее. Вот Роберт мне постоянно пел колыбельные первые месяцы.
Сначала Флоренс даже не понял, что произошло. Просто мир на секунду потерял четкость, и вот он уже крепко прижат к телу Йена, который, мелко трясясь, что-то безостановочно хрипло бормотал. Прислушавшись, он смог различить:
— Родной… ты не представляешь… перенес это… я был так далеко… прости… я был нужен… невозможно… потерять вас… тебе тяжело… мучительно… не могу поверить… прости меня…
Внезапно Флоренс ощутил что-то мокрое на плече. Сначала он подумал, что ему показалось, но Йен действительно сбито дышал и едва… всхлипывал. Тихо, практически не слышно, но по-настоящему. Флой почувствовал, что на его глазах тоже появились слезы. Кто-то однажды говорил ему, если альфа плачет из-за омеги, он наверняка и без сомнений любит его.
Флоренсу не было жалко Йена, совсем нет. Ну, может быть, только капельку. Хотя его изнутри начал грызть противный червячок, и от этого Флою было не по себе. Ведь если подумать, Йен сам сейчас потерял сына, едва его обретя. И пусть он, Флой, превратится в этого самого червячка, если Йен не убит горем прямо сейчас.
Глава 4
Позже общее напряжение сошло на нет. Солнце было в зените, когда Йен в попытке отвлечься от плохих мыслей делился моментами своей жизни за прошедшие года, и Флоренс отвечал ему тем же. Омега узнал, что Йен действительно стал доктором наук, выучил техники айкидо и дзюдо, отлично и вполне себе профессионально ловил волну, а также научился готовить множество экзотических блюд. Флоренс же в свою очередь поведал о том, что увлекся поэзией и даже сам пристрастился к перу, опробовал себя в качестве репетитора, обошел все музеи, выставки и художественные галереи в радиусе ста километров, и заодно выучил корейский язык – тут уж брат подсобил.
— Не хочешь прилечь? — Йен заметил бледность Флоя и его заторможенную реакцию на свои слова, совсем умаялся.
— Ладно, — без лишних возражений согласился Флой. Голова была будто пустая, и не хотелось ровным счетом ничего. То количество информации, что Флоренс сегодня получил, мозг отказывался фильтровать.
Флоренс лениво разглядывал хаос на полу перед собой, параллельно думая о том, как будет вычищать ковер от земли. Йен заставил его сегодня и расстроиться, и засмеяться, приуныть и снова улыбнуться. Такую гамму эмоций с другим человеком он не испытывал так давно, что уже успел отвыкнуть, и, казалось, именно от обилия испытанных чувств он сейчас буквально опустошен.
— Знаешь… А я несколько раз порывался взять ребенка из детского дома. Но меня всегда что-то останавливало. Когда ты приходишь туда и смотришь на всех этих детей, которые живут в таких жутких условиях, не зная, что может быть в стократ лучше… Сердце разрывается. Невозможно из всех выбрать одного. Это совсем нечестно… — расстроился вконец Флоренс, сжимая зубы.
Йен старательно молчал, слушал и вслушивался.
— Я делал пожертвования, приносил игрушки, еду, что-то из одежды. Господи, Йен, эти счастливые глаза детей, ты не представляешь, чего стоило смотреть в них ровно, улыбаться, пытаясь не сорваться. В каждого из них будто врос детектор лжи, они ведь чувствуют неискренность за милю.
Какое-то время Флоренс не произносил ни слова и просто смотрел в никуда, словно погруженный в воспоминания. Мужчина придвинулся ближе. А Флоренс сжал руку Йена как будто рефлекторно, на автомате, явно не заметив этого за собой, и продолжил:
— Я захаживаю туда временами. Знаешь, дети там тоже умирают. Кто-то из-за плохих условий, кто-то из-за нежелания жить, кто-то становится объектом побоев…
— Все, прекращай, — отрезал Йен. Достаточно. Не для этого доброго сердечка такие тягостные думы.
Альфа вглядывался в осунувшееся лицо Флоренса и мысленно костерил себя на все лады. Да, все не так хорошо, как казалось бы. Он и сам был хорошо наслышан о детских домах и прежде нередко проявлял участие, когда-то давным-давно внося свой вклад в организацию благотворительных мероприятий в поддержку детям вместе с Джеком. Сейчас это казалось одним из тех немногих светлых дел, что его отец сотворил за всю жизнь.
— Кстати, я живу вместе с племянником Тео, ему девятнадцать. Роберт и Мэй лет семь назад попросили взять мальчишку на воспитание.
— Шалопаем был? — издал смешок Йен, с улыбкой заглядываясь на омегу: попытка поменять тему разговора засчитана. Наверное, Тео отправили в ссылку к дяде из-за проказ. Роберт прошлой ночью уже оговорился, что их сын жил с Флоренсом, но подробностей не раскрывал.
— Нет, все гораздо сложнее. У брата с мужем едва получалось урвать выходные, Тео часто сидел с нянькой – никакого внимания со стороны родителей. Позже у них начались проблемы на работе, и они были вынуждены чуть ли не ночевать там. Вскоре сообразили, что просто физически не успевали дарить столько любви и тепла своему ребенку, что в итоге решили отправить его ко мне, тем более что, несмотря на мои потяги, из детского дома позволяли забирать детей в полную семью со стабильным заработком, а у меня на тот момент не было ни того, ни другого. Роберт надеялся, что с Тео мне будет легче и спокойнее, будет о ком заботиться и любить.
— И он не прогадал?
— Конечно, нет! — возмутился Флой. — И, кстати, если тебе интересно, это благодаря мне Тео сейчас мелькает в топ-чартах!
— Прямо-таки уж и благодаря тебе? — наигранно засомневался Йен, нарочно выводя из себя Флоренса, как и делал раньше частенько.
— Поначалу Тео пришлось за уши водить в музыкальную школу, но потом он свыкся и даже душой прикипел к этому делу, — важно кивал Флоренс, не поддаваясь на провокации. — И вообще, ты как хочешь, а я ставлю чай.
***
Открыв входную дверь, Роберт первым делом приметил ботинки, как он мог догадаться, Йена и неопределенно передернул плечами, пропуская вперед мужа. Сняв верхнюю одежду и оставив ее в шкафу, Роберт заглянул в гостиную и обмер. На ковре лежал сломанный стол и все, что прежде на нем находилось, а рядом, на диване, в крепких даже во сне объятиях друг друга спали Йен и Флоренс. Альфа, сжимая в своих руках омегу, хмурился чему-то, а сам Флой распластался на нем и шумно сопел. А он-то торопился!
— Как они?
За спиной Роберта послышались тихие шаги Мэя, и в следующую секунду мужчина ощутил тепло ладошек на груди и легкое дыхание в районе лопаток.
— Ты только взгляни на них! Дрыхнут как ни в чем не бывало.
— Словно между ними и не было этих двенадцати лет, — грустно откликнулся Мэй и поцеловал Роберта в подбородок. — Не будем им мешать. Пойдем наверх.
Старший муж согласился. После перелета он еще ни разу не сомкнул глаз. Было бы отличной идеей принять сейчас душ, а затем, скажем, еще соблазнить Мэя перед долгим дневным сном. Хотя зачем откладывать на потом то, что можно сделать сразу?..
***
Открыв глаза, Флоренс ощутил себя немного дезориентированным. Он не помнил, когда уснул и что происходило накануне, а еще ему почему-то было неудобно лежать и жутко хотелось пить. Взгляд зацепился за окно, на улице было темно, и только фонарные столбы слабо освещали дорогу. Флоренс глубоко вздохнул и сладко потянулся. Наконец-то он выспался!
И только шевельнувшись снова, Флой почувствовал легкую тяжесть на голове. Йен со слабой улыбкой на губах ласково перебирал пальцами его волосы. Флоренс хотел бы улыбнуться в ответ, но не мог. Он все же не был готов.