— Я вечером позвоню.
— Удачи.
Арина
Полина мало что рассказала о человеке, которого я должна была заставить подписать документы. Она каким-то чудом в короткие сроки нашла фотографии, досье, вырезки из газет. Наверное, в нашей компании есть отдел, который собирает всю подноготную о будущих и нынешних партнерах.
Скупая информация где родился, где учился, кем стал. Ни о слова о личной жизни. Еще две цветные фотографии. На меня с глянца смотрели холодные голубые глаза, по позвоночнику пробежал холодок.
Поерзала. Опасный тип. Для меня стало полной неожиданностью, что он так чертовски привлекателен. Обычно в моем понимании восточные мужчины — это плохо говорящие на русском языке люди, нагловатые, с карими глазами, густой бородой, с фигурой борцов.
Саид Ахметович Каюм был красив мужской красотой, такие мужчины разъезжают на «Феррари», цепляют девушек одной улыбкой. Хотя, как улыбается этот Саид, можно только фантазировать. Ни на одной из представленных фотографий не было на губах улыбки. Только строгое выражение лица, внимательные голубые глаза, проникающие тебе в душу.
— Арина! Через десять минут тебе нужно быть в зале переговоров! — в дверях застыла Полина, ободряюще улыбнулась.
— У тебя все получится!!! — она подняла вверх большие пальцы обеих рук, заставив меня улыбнуться и хоть как-то расслабиться. Не убьют же меня Берзниковы, если контракт не подпишется.
Он был нечитаемым. Пока его люди переговаривались между собой, создавали видимость совещания, сам Саид Ахметович сидел со скучающим видом, уткнувшись в телефон. Его палец, потирающий губу, завораживал. Я заставляла себя отлипнуть, но глаза сами возвращались к этому мужчине, к его пальцу, к его губам.
Почему фотографии не передают энергетику человека? Едва он появился в зале, все сразу замолкли, молчаливо признавая его лидерство. А он лидер, это чувствовалось в его уверенной походке, в спокойном взгляде, плавных движениях. Еще этот внутренний сдерживаемый бешеный темперамент. Почему бешенный, если он на все реагировал спокойно, не могла объяснить, просто чувствовала, как и другие.
Пока я презентовала новый проект, большинство инвесторов смотрели на его реакцию, видимо хотели понять, стоило вкладывать деньги или нет. Но их ждало разочарование, Каюм даже бровью не повел, выдавая свой интерес. Или отторжение.
Девушки, которые разносили воду, канцелярские предметы, теперь раздавали всем небольшие буклеты того, о чем я тут всем рассказывала. Когда возле него замерли, он махнул рукой, типа «не надо», я поняла, что это провал. Он не заинтересовался. Оглядела зал, многие тоже увидели этот жест и уже собирали свои вещи со столов.
Сжала руки в кулаки. Нужно его попросить еще раз взглянуть, неужели там все так безнадежно? Я бизнес отца не особо понимала, не была заинтересована. Может поэтому во мне не увидели пыла, рвения в воплощении этого проекта. Значит виновата сама… Уйти всегда можно, но так хотелось хоть раз в жизни заслужить скупую похвалу от отца.
Туалет был пустой. Взглянула на себя в зеркало. Подняла руки, вытащила из прически шпильки, волосы водопадом упали на плечи.
Взбила их руками. Тут вошла девушка. Она раскрыла сумочку и вытащила губную помаду. Красную.
— Не могли бы одолжить? — она посмотрела на меня удивленно, но протянула тюбик.
Подкрасив губы, облизнула их языком. Расстегнула сверху три пуговицы. Теперь в отражении зеркала была женщина-вамп. Или шлюха. Чувствовала себя второй. Ибо делала первый шаг в сторону своего грехопадения, но вдруг на краю пропасти остановлюсь…
— Саид Ахметович!
Нагнала его на выходе, когда он был почти у двери своей машины.
Заднюю дверь придерживали грозные на вид парни, лучше их в темном переулке не встречать. Днем страшно, ночью и подавно.
Засунув глубоко на дно души внезапный страх, очаровательно улыбнулась, кокетливо хлопая глазками. Спустилась по ступенькам и замерла перед Саидом Ахметовичем. Стоя на десятисантиметровых шпильках, пришлось откинуть голову, чтобы взглянуть ему глаза и тут же забыть, зачем бежала к нему, зачем красила губы, взбивала волосы.
Видели когда-нибудь как пылает лед? Нет? Его глаза доказали, что такое возможно. Они просто сжигали меня. Дотла, даже угольков не оставляли. Я смотрела ему в глаза и падала в пропасть, где маячила только темнота. Падала сама, раскинув руки в разные стороны, никто не сталкивал с обрыва. Знала, что не взлечу, как птица, что не вырастут у меня крылья, что небо обманчиво рядом. Внутри появилось чувство обреченности.
— Не могли бы вы все же еще раз взглянуть на проект, кажется, вы многое не услышали… — голос дрогнул, черная бровь иронично выгнулась. Зачарованно смотрела, как на губах появилась улыбка.
Нет, не во все зубы, не мимолетная, а в уголках губ, едва заметно приподнимая их. Он аккуратно взял из моих рук листы, кивнул и, отвернувшись, сел в автомобиль. С меня спало оцепенение. Что за черт?
Армина
Стояла возле открытых окон в пол, наблюдала, как мальчики с радостью и криками бегали по лужайке, отстреливаясь водным пистолетом. Игра прекрасна тем, что с ними веселился их отец. Саид приехал рано…даже очень рано. Часы и шести не показали. Это было большой редкостью.
— Когда он с детьми, становится сам похож на мальчишку! — мама зашла на террасу, неся на подносе стаканы и графин с соком. Она, как и я, секунду наблюдала за ними, улыбнулась. — Саид, мальчики! Я принесла сока!
С криком каких-то туземцев мальчики понеслись к нам, Саид тряхнул головой, зачесав мокрые волосы рукой назад. Это было так мило и одновременно сексуально.
— Мам! А можно нам мороженого??? — старший сын, Ахмет, как две капли похожий на своего отца, смотрел на меня озорными карими глазами. Все сыновья были кареглазыми. Мой муж после рождения третьего сына заметил, что это небольшой подарок для меня, ибо в остальном мальчики были его копией.
— Да, мам, можно? — отпив сразу полстакана сока, на меня уже смотрел Али, средний сын.
— И мне! — поддакнул младший, Азамат.
— После ужина, нечего перебивать аппетит! — строго заметила, наблюдая за приближающимся Саидом. Дыхание сбилось. Его белая мокрая футболка прилипла к груди, как кожа, вырисовывая мускулы плеч, груди.
— Папа!!! — заныл Ахмет, поворачиваясь к подошедшему отцу. Тот потрепал его по макушке, покачал головой.
— Мама, что сказала? После ужина! Мама всегда права, ее нужно слушаться! Выпили сока, теперь готовьтесь к ужину!
— Ну, пап… — одновременно воскликнули Ахмет и Али. Саид сурово на них посмотрел, пресекая дальнейшие протесты. Азамат сердито засопел, зло смотрел на отца, но ему было не по зубам пересмотреть своего папу, поэтому выпятил губы и двинулся за старшими братьями.
Мама молчаливо удалилась вслед за мальчиками, она предпочитала восхищаться зятем издалека, перед ним робела и старалась исчезнуть с глаз, не беспокоить хозяина дома своим присутствием. Хотя Саид никогда не выражал недовольство в ее сторону, наоборот, не раз мне лично говорил о том, что рад согласию мамы после смерти отца жить с нами, а не в семье своего брата.
Застенчиво села на стул, Саид тоже сел, дрожащими руками налила ему в стакан сока и протянула. Он улыбнулся и внезапно погладил мои пальцы. Если бы не держал стакан, тот бы выпал из моих рук от неожиданности. Вскинула на него глаза, омут голубых глаз манил, звал меня…
Потянулась в его сторону. Муж обхватил одной рукой мой затылок притянул к себе и поцеловал. Нежно, ласково, обводя языком контуры губ. Прикрыла глаза. Это было знакомо, привычно.
Внезапно его зубы вонзились в нижнюю губу. Это было больно, неожиданно, незнакомо, оттого страх заставил меня дернуться в сторону. Саид крепче сжал мой затылок, усиливая напор на губы, его язык творил что-то невообразимое, никогда так нагло не хозяйничал у меня во рту. Когда позволил отстраниться, испуганно посмотрела в его темнеющие глаза, он смотрел на меня животным взглядом, хищным, кровожадным. Это был не мой муж…Это был незнакомец… под оболочкой моего нежного Саида.
— Армина… — выдохнул в губы Саид, растягивая «р» до сексуального рычания, до мурашек по коже, до бабочек в животе. Он встал и потянул за собою. Чувствовала себя растерянно, как мотылек летящий на огонь, шла за ним. Мне было страшно и любопытно одновременно.
Быть замужем за человеком, еще не означало, что ты его знаешь, что ты умеешь читать его мысли и предугадывать все его действия.
Может другие и умели, я — нет. Мой муж для меня был полной загадкой, как в день свадьбы, так и сейчас.
Мы пришли в одну из маленьких гостиных, где можно было спрятаться с книжкой. Саид развернул меня к себе лицом, прижав всем телом к двери, которую только что закрыл. Его губы жестко, требовательно впились поцелуем в мои.
Подхватил меня за ягодицы, прижал плотно к своим бедрам, давая мне полностью осознать, в какой степени муж хочет меня здесь и сейчас. Сердце от волнения пойманной птицей забилось в груди.
Осмелилась положить руки на плечи, закидывая одну ногу ему на бедро.
Мой хлопковый сарафан с разрезами до бедер был так кстати. Из нижнего белья только кружевные трусики. Словно подсознательно готовилась к такому вечеру.
Пальцами одной руки Саид отодвинул полоску трусиков, наощупь определил мою готовность к соитию. Но там было сухо…Я все еще пребывала в легком шоке от вспыхнувшей страсти, от происходящего в этой комнате. Это вроде было правильно, он мой муж, имел право владеть моим телом, когда хотел и где хотел. Но за десять лет его никогда так не накрывало, чтобы заняться сексом вне спальни и днем.
Из его груди вырвался недовольный рык. Оторвавшись от моих губ, скользнул языком по шее вниз, стянул лямку, обнажая сначала одну грудь, потом другую. Верх платья оказался на моей талии. Ожидая такой же нетерпеливости, как и с губами, облегченно выдохнула, когда Саид привычно обхватил губами сосок и поиграл им языком, нежно сжимая вторую половину пальцами, крутя между ними другой сосок.
Он меня пугал. Какие-то неизвестные границы разделяли знакомого и незнакомого мне мужа. Я решила плыть по течению, довериться ему, ведь раньше не обижал, всегда был внимательным. Перестала анализировать поведение Саида, тело расслабилось и, моментально почувствовала дикое желание, ощутила, как между ног стало жарко, влажно. Вновь его пальцы оказались во мне, нетерпеливо повертела бедрами, постыдно трусь об его руку. Он сжал меня ладонью между ног. Выпрямившись, тяжело дышал. Глаза зверя все еще смотрели на меня.
Расстегнув ширинку, лишь припустил резинку трусов и, подхватив меня за ноги, резко вошел, замер. Потом опять резкий толчок. Каждое его движение было каким-то сдерживаемым, контролируемым, глубоким. Мощные выпады вызывали тихий стон и искры в глазах.
Так было чувственно больно и приятно одновременно. Это было в новинку. Это было впервые так пошло, возле дверей, стоя. Это было так, словно до этого мы не спали друг с другом. И я не знала его тела, его рук, его губ…. Он ускорился, крепче прижимая меня к двери.
Краем сознания подумала, как бы она не сломалась от такого напора, все это перестало иметь значение, когда перед глазами все поплыло, сознание унеслось в эйфории оргазма, а мой стон, перешедший в крик, Саид заглушил поцелуем. Почувствовала, как он дернулся, замер, сильно прижимая мои бедра к себе. Он прислонился лбом к моему. Я обнимала его за плечи, возвращалась в реальность. И с грустью осознала, что даже в такой страсти он сдержал себя. Он хрипло не выдохнул от удовольствия, его ресницы не затрепетали, рот не приоткрылся на выдохе.
Осторожно опустил мои ноги, поправил лямки на платье, трусы, после этого привел в порядок свою одежду. Обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в лоб, погладив по щеке.
— Все хорошо? — привычным голосом спросил Саид, я кивнула, не в силах вымолвить и слова. Он обнял меня за плечи, мы вместе вышли из комнаты. В столовой нас уже ждал накрытый стол, умытые дети и мама. Она смущенно на нас посмотрела и отвела глаза. Ей гадать не нужно было, чем мы занимались несколько минут назад. Стало неловко, стыдно, Саид невозмутимо сел на свое место во главе. Он переговаривался со всеми, улыбался, даже на меня смотрел благосклонно, но я уловила в уголках глаз спрятанную агрессию. Ее саму было не видно, только тень, которая от освещения меняла свой силуэт, мелькала и пряталась. Он злился. На кого? Вслух я этого не спросила. Боялась его еще больше разозлить, никогда не видела его в гневе, подозревала, что приятного в этом зрелище мало.
Арина
— Нет, ты представляешь, они мне предложили лечь под него!!! — швырнула в раздражении расческу перед зеркалом. На меня смотрела рассерженная блондинка с большими голубыми глазами, губы кривились. Красивая, когда улыбается, милашка. Попыталась улыбнуться, получился оскал. Заметила, что Гера все это время лежал на кровати и не отложил планшет.
— Гера! — разозлилась, резко встала и подошла к нему. Муж вскинул на меня глаза, не понимая, почему я смотрю на него, как на врага мира.
— Ты вообще слышал, что я тебе говорила?
— Прости милая, о чем ты там возмущалась?
— Ни о чем! — обидчиво буркнула, хотела отвернуться, Гера схватил за руку и дернул на себя.
От неожиданности упала ему на грудь. Его губы тут же накрыли мои.
Жадно ответила на этот поцелуй. Отец, брат и их предложение отошло на задний план, когда Герины руки нырнули под резинку пижамных шортиков и сжали мои ягодицы. Его настойчивый язык раздвинул мои губы. Я тут же с радостью откликнулась на движение языка. Я хотела дикого секса до сорванного голоса, до хрипа.
Какая же ты космическая… просто неповторимая… шептал Гера, усаживая меня на живот, стягивая через голову мою майку.
Я хотела ощутить его в себе, сжать внутренними мышцами и двигаться-двигаться на вершину блаженства. Одна или с ним, было все равно. Хотелось пика, крика. Он целовал шею, гладил спину, нежно мял груди, вызывая сладостную дрожь в теле. Он умело, зная все мои точки чувствительности, все тропинки на моем теле, заводил, через десять минут я уже хныкала от нетерпения, разводя ноги все шире. Гера от такого приглашения не стал долго отказываться, уложил меня рядом на спину, накрыл своим мощным телом, проникая медленно, нежно.
Я дернулась под ним. Нет, нежностей мне сегодня никак не хотелось.
Он убыстрялся, мои бедра двигались в такт. Я не отставала, но, когда его тело напряглось и он одним мощным толчком излился в меня, удивленно распахнула глаза, глядя в белый потолок.
— Прости…прости… просто у нас так долго не было секса, что не смог… — его пальцы тут же заняли место ушедшего члена, проворно заскользили по влажной промежности, вторгаясь все глубже и быстрее. Никогда не любила заменителей… ни руки, ни вибратор, ни язык не уносили меня так превосходно, как мужской член. И сейчас лишь выгнулась на выдохе от легкой судороги оргазма, прикрыв глаз, чтобы муж не увидел мое разочарование.
— Малышка, я люблю тебя! — нежно прошептал Гера, целуя в висок, притягивая к груди. Я прижалась спиной к нему, натягивая на наши тела простынь. Делала вид, что засыпаю полностью счастливая и довольная. Но это был обман.
2
Саид
Сигарета тлела в руке. Стоял на балконе, встречая первые проблески нового дня. Меня трясло. До сих пор руки подрагивали, когда вспоминал ту девицу с вызывающими красными губами, с бездонными голубыми глазами, затягивающими в омут. Только один ее взгляд выпустил дикого зверя. Тот скалил зубы, рычал и требовал крови. Но так как реальной крови здесь и сейчас не было, затаился и ждал свою жертву. Куснул ту, которую никогда не обижал и не думал обижать.
Армина испугалась, но доверилась, не оттолкнула. Моя жена считала, что раз муж хочет ее здесь и сейчас, значит так надо. Ей и в голову не придет мысль, сказать мне «нет». Ее так воспитали.
Выругался сквозь зубы. За десять лет впервые сорвался, впервые трахнул ее, как проститутку возле двери, не в спальне, куда никто не имел права зайти без предупреждения, а в одной из комнат дома, почти рядом с детьми и тещей. А потом мы вышли на ужин, сделав вид, что просто разговаривали, хотя растрепанный вид Армины подсказывал тему нашего «разговора».