– Так почему Логан не вернулся? – спросила я снова, поглядывая на часы на микроволновке. – Он обычно приходит в пять часов тридцать две минуты. Он опаздывает на десять минут.
Папа рассмеялся. Мои мышцы немного расслабились от этого звука, даже если он нашел забавной мою нервозность.
– Лисса, ты действительно переживаешь из-за того, что он опаздывает на каких-то десять минут? – спросил папа.
– Возможно, – признала я.
– Что ж, не стоит, – сказал он, подкатив кресло к кухонному столу. – Я уверен, он вернётся домой до того, как придет Рэнди. Ведь Рэнди придет смотреть игру, верно?
– Ага, – сказала я, поворачиваясь, чтобы поставить миску в шкафчик над раковиной. – Он будет здесь в шесть.
Рэнди приходит ко мне домой каждый субботний вечер. Сначала он смотрит с папой какую-нибудь игру на спортивном канале ESPN, затем мы зависаем пару часов вместе, прежде чем он уезжает домой. За год и три месяца, что мы провели вместе, он не пропустил ни одной встречи. Даже когда я была зла на него.
Я услышала, как за спиной открылась и закрылась входная дверь. Я повернулась и прошла мимо папы в гостиную.
– Где ты был? – требовательно спросила я, в то время как брат, расшнуровав кроссовки, швырнул их в стопку обуви рядом с дверью.
– Хм, работал? – сказал Логан. – Где ещё я мог быть?
– Ты опоздал, – сказала я ему.
– Нет, не опоздал.
– Да, опоздал. – Я указала на его наручные часы. – Посмотри. Ты вернулся на одиннадцать минут позже обычного. Я начала волн...
– Лисса, – сказал брат, положив руки мне на плечи, настолько недооценивая всю серьёзность произошедшего, что мне хотелось закричать. – Остынь. Я разговаривал с боссом после работы.
– О чем? – спросила я.
– Не волнуйся об этом. – Ответив, он провел рукой по моей щеке и обошел меня, направляясь в кухню. – Кому не лень заказать пиццу? Если к нам придет Рэнди, нам нужно будет заказать большую, верно?
Нахмурившись, я наклонилась, чтобы расставить груду обуви на коврике. Почему Логан просто не может ответить на мой вопрос? Ненавижу, что он заставляет меня чувствовать себя ребенком. Я на десять лет младше него, но я не ребенок. И одиннадцати минут достаточно, для того чтобы что-нибудь случилось. Я имею право волноваться.
Мама погибла меньше чем за тридцать секунд.
– Лисса! – крикнул он из кухни. – Какую пиццу ты хочешь? Я заказываю.
Я остановилась, после того как разложила обувь и почувствовала себя счастливой – хоть где-то в доме порядок.
– С колбасой и ветчиной. Но папа должен есть салат.
– О, да брось! – Я услышала хныканье отца, отчего Логан рассмеялся и начал делать заказ по телефону.
Через окно гостиной я увидела припаркованный Бьюик Рэнди. Точно вовремя. Эта одна из тех вещей, которые я любила больше всего в своем парне – он был пунктуальным, в отличие от моего брата.
Я открыла ему дверь, когда он подходил к крыльцу.
– Хей, детка, – сказал он, наклоняясь для поцелуя.
Я позволила ему целовать себя лишь секунду, прежде чем отстранилась.
– Все ещё злишься? – спросил он.
– Не злюсь. Расстроена, помнишь?
Рэнди провел пальцами вниз по моей руке, понизив голос, чтобы папа и Логан не услышали:
– Я могу помочь тебе расслабиться, если хочешь.
Я отодвинулась от него, мое тело оцепенело.
– Уверен, что не будешь слишком занят очисткой лобового стекла своего автомобиля?
– Я никогда не бываю слишком занят, когда я с тобой, малышка.
– Прошлой ночью был.
Он наклонил голову на бок, устремив на меня взгляд из-под своих идеальных длинных ресниц.
– Ты простишь меня. Знаю, что простишь.
– Посмотрим.
Я хотела, чтобы это прозвучало как поддразнивание, но получилось холодно.
– Ты всегда меня прощаешь! – прокричал он через плечо, направляясь на кухню.
Я покачала головой, понимая, что он прав. Я всегда его прощаю и уверена, что всегда буду. Я поняла это, как только он вошел на кухню. Как только папа ему улыбнулся. Как только Логан хлопнул его по плечу. Я всегда буду прощать Рэнди, потому что он был частью моей семьи. Он был ею с того момента, когда я впервые привела его в дом.
Наблюдая за ними сейчас из дверного проема, я знала, что влюбилась в Рэнди в ту первую ночь, когда он подошел прямо к моему отцу, будто даже не заметив коляски, и пожал ему руку. Он делал мою семью счастливой, и после всего, что мы пережили за последние несколько лет, видеть, как они вот так улыбаются... что ж, меня это тоже делает счастливой.
Я заставила себя немного расслабиться, когда пошла в кухню и села за стол рядом с Рэнди. Не стоит сейчас раздражаться. Не с моей семьей. Не с Рэнди.
– Так, как начался сезон? – спросил Логан, когда занял место напротив Рэнди. – Придурошные игроки в соккер доставляют хлопот?
– Да уж, – вздохнул Рэнди, откинувшись назад и балансируя на задних ножках стула, скрестив руки за головой. – Но это неважно. Мы тоже доставляем им хлопот в ответ.
Я прикусила губу.
– Рэнди, не мог бы ты поставить стул на четыре ножки, пожалуйста? – попросила я. – Так ты упадешь... и повредишь стул.
– Да, мисс Дэниелс, – сказал Рэнди, закатывая глаза и ставя стул в нормальное положение. – Но вы волнуетесь обо мне или о стуле?
– Я воспользуюсь пятой поправкой.5
Рэнди бросил на меня взгляд, изображая разбитое сердце.
– В старшем классе, – сказал Логан, игнорируя то, что я намеренно сменила тему разговора, – мы отлавливали всех первокурсников,6 игравших в соккер, по очереди в мужском туалете, засовывали им голову в унитаз, а затем спускали воду.
– Чувак, это отстойно. – Рэнди наклонился вперед, улыбаясь. – На самом деле, есть один план на завтрашний вечер, в котором...
– В котором ты не будешь принимать участия, – сказала я, прежде чем смогла сдержаться. Рэнди, папа и Логан уставились на меня.
– Я не думаю, что ты должен во всём этом участвовать, Рэнди. Это глупо. В какой школе есть соперничество между двумя её же командами? Плюс, что, если кто-то пострадает?
– О, да ладно, Лисса, – усмехнулся Логан. – Это безобидно. Подумаешь, большое дело.
– Может быть так и было, когда ты учился в старшей школе, но сейчас борьба переходит все границы. В прошлом году Рэнди и участники его команды выбили все стекла в машине вратаря команды по соккеру. Они могли попасть в серьезные неприятности, – сообщила я ему, затем повернулась к Рэнди. – Ты не участвуешь, верно? Предоставь это Шейну и остальным, если они хотят быть идиотами, но ты не обязан этого делать.
Рэнди замялся на секунду, глядя то на меня, то на Логана.
Я послала ему милый, настойчивый взгляд. Немое предупреждение о том, что может произойти, если он сейчас меня не поддержит.
– Хорошо, – сказал он. – Я не буду принимать в этом участия.
– Обещай.
– Обещаю.
– Ты такая строгая, Лисса, – проворчал Логан.
– Оставь ее в покое, – сказал папа. – Она заботится о людях. Это мило.
Мило, с горечью подумала я, когда раздался звонок в дверь. Боже, это было так снисходительно. Как будто я была маленьким, чрезмерно чувствительным ребенком. Неужели они не видят, насколько нелепо это соперничество? Что проведение постоянных ответных действий приведет к затягиванию конфликта до бесконечности? Соккер, американский футбол – это же просто игры. Ни один спорт не стоит такого драматизма.
Я пошла в гостиную, чтобы открыть дверь. Разносчик протянул мне большую пиццу и папин салат. Из кухни до меня доносились смех и радостные восклицания – мужчины обсуждали игру, которую собирались смотреть сегодня вечером, делая ставки на то, кто победит, а кто проиграет. Тема издевательств над первокурсниками была отброшена и забыта.
О соперничестве не вспоминали до позднего вечера, пока Рэнди и я не устроились на крыльце. Игра уже закончилась, и папа с Логаном ушли спать.
– Прости за ту ночь, – сказал Рэнди тихо, рукой обхватив меня за плечи, притягивая к себе поближе. – Мне жаль, что появились те придурки и все испортили.
Мне пришлось сдержать вздох разочарования. Он всё ещё не понял. Так и не понял, что я была расстроена из-за того, что он оставил меня одну, а не из-за того, что кто-то забросал яйцами его машину. Но, по крайней мере, надеюсь, что он пытался понять.
– У Шейна есть план, как отомстить им, – продолжил он. – Хороший план.
– Но ведь ты не собираешься помогать, – напомнила я. – Знаю, наверно не стоило отчитывать тебя при папе и Логане, но я говорила серьезно. Я не хочу, чтобы ты был вовлечен во все это.
Рэнди с отчаянием взглянул на меня:
– Мне достанется от Шейна и парней, если я откажусь.
– Оу. Они будут тыкать в тебя пальцем, милый? – спросила я. – Мне стоит позвонить их родителям?
– Я серьезно, – сказал он. – Они будут называть меня «киской».7
– А если ты поможешь им, я буду называть тебя «хер».8 Поэтому неважно, что ты решишь делать, в итоге ты все равно окажешься одной из форм гениталий.
Я усмехнулась, подняв на него взгляд. Наконец я была достаточно расслаблена, чтобы шутить. На это ушел весь вечер.
– Шейн и парни могут слегка тебя подкалывать, но разве это будет хуже того, что я могу сделать с тобой?
Рэнди секунду смотрел на меня пристальным взглядом.
– А что бы ты со мной сделала?
– Очевидно же, что я не могу тебе рассказать. Это испортит сюрприз. – Я пихнула его в грудь. – Но я могу тебе сказать, что подразумеваю не это.
Я посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг нет проезжающих машин, нет пялящихся в окна соседей – никого, кто мог бы увидеть. После чего медленно, маняще придвинулась и прижалась губами к его губам. Поцелуй был долгим и жарким, но, прежде чем он слишком углубился, я отстранилась, оставив Рэнди с пугающим, голодным взглядом на лице, а меня – с полыхающими щеками.
– Держу пари, Шейн не может сделать так, – сказала я.
– Возможно может. Тебе это неизвестно.
– Откуда тебе знать, что мне это неизвестно?
Рэнди прищурился, и я рассмеялась.
– Шучу. Я никогда не кадрила Шейна. Ты единственный неандерталец, с которым я могу иметь дело.
– Спасибо. Я польщен.
Я поцеловала его в щеку и положила голову ему на плечо.
– И все же, я серьезно. Пожалуйста, не связывайся с игроками в соккер. Просто забей. Ради меня.
Рэнди тяжело вздохнул.
– Ага... наверное.
– Спасибо.
Он переплел наши пальцы, и я прижалась к нему. Теперь, когда казалось, что он прислушается к моим просьбам, я была уверена, что этой осенью у нас все получится – мы переживем это соперничество без потерь. Я была уверена, что все в конце концов уладится. Мы сидели в комфортной тишине, глядя вверх на звездное небо одной из последних ночей этого лета.
Глава 3
Я знаю, что большинство школ соперничают с другими школами, но в Гамильтон Хай все не так. Не-а. Все крупные битвы происходили в тылу.
Все началось, когда Логан был еще ребенком и учился в средней школе. Тогда Школьный Совет решил запустить официальную программу школьного спонсорства команды по соккеру. Не знаю всех деталей – я была во втором классе, и все, что не касалось пони, не заслуживало моего внимания – но в таком маленьком городе, как наш, было довольно скандальным изъять половину спонсорских средств у команды по американскому футболу, чтобы вложить их в создание команды другого осеннего вида спорта.
Очевидно, что игроков в американский футбол бесило, что им приходилось делить часы в тренажерном зале, а толпы зрителей, которыми были обычно заполнены трибуны, стали редеть, потому что все больше и больше людей начали посещать игры команды по соккеру. Враждебность между командами росла – как и между их тренерами – и, в конце концов, вылилась в полномасштабную войну.
Наверно вы подумали, что со временем драма сошла на нет, верно? Типа, после того как игроки окончили школу, и в команды набрали новых участников, это прошло.
Не в данном случае.
Десять лет спустя соперничество по-прежнему в силе. Каждую осень, с началом спортивного сезона, битва разгорается вновь. И самое глупое во всем этом то, что, я более чем уверена, парни даже не знают, из-за чего она началась. Однажды я спросила у Рэнди, но он лишь пожал плечами.
– Это действительно важно? – спросил он.
Для меня – девушки, которая каждую осень вынуждена делить своего бойфренда с этой войной – это было важно. Но не для игроков. Они просто знают, что ненавидят друг друга. Этого им достаточно.