Я попробовала его на вкус.
От него пахло пивом и старыми грузовиками, темными ночами и светлыми днями, тем, как он держал меня за руку, игриво поддразнивая, криво ухмылялся, сверкая глазами. От него пахло мужчиной, мускусом, сексом и миллионом, миллиардом других вещей, которые делали Тони таким, каким я его еще не знала, и в своей потребности, голоде, жажде иметь больше, я не могла удержаться, чтобы не прикоснуться к нему языком.
Чтобы обрести все это.
Мои пальцы сжались на его запястьях не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы удержать, и он почувствовал это. Издав грубый рык, проникнувший мне в горло, он наклонил голову, приняв и углубив поцелуй.
И своим поцелуем он наполнил меня. Воспламенил. Мои груди набухли, соски затвердели, пальцы ног поджались, кожу покалывало, между ног ритмично пульсировало, сердце бешено колотилось, и дело было не только в сексе.
Дело было в моменте. Я полностью погрузилась в этот момент. Единственный в своем роде, который у нас когда-либо был.
Наш первый поцелуй. Наше начало. Начало нас, бывшее началом всего.
Он прервал поцелуй, и я невольно захныкала, потеряв ощущение его языка, его вкуса, этого момента, но он продолжал держать свои губы на моих, легко и прекрасно.
Я распахнула глаза, а его находились так близко, что наши носы прижимались друг к другу, а ресницы почти соприкасались.
И, взглянув ему в глаза, я увидела, что он знал то, что я знаю. Знаю, что происходит, но пока не понимаю, даже после этого поцелуя.
Я знала, что пойду с Тони Уилсоном хоть на край света. Я бы спрыгнула с обрыва, держа его за руку. Я бы порезала ради него. Пролила за него кровь.
И я подозревала, что однажды, возможно, буду готова за него умереть.
Но после того поцелуя меня это уже не пугало.
Когда он был рядом, ничто другое не имело значения, ничто другое даже не существовало.
Это было то место, где я должна быть.
Несмотря ни на что.
Он моргнул, и наши ресницы снова соприкоснулись, заставляя меня сфокусироваться на его взгляде, который не сверлил меня, не обжигал, а просто удерживал, потому что в мире не существовало ничего, чего бы я хотела больше, кроме как смотреть ему в глаза, и я видела, что он чувствует то же самое.
— Здесь что-то есть, — прошептал он.
Да.
Здесь что-то было.
И это что-то казалось всем.
— Обещай, Кэди, — продолжал он шепотом. – Что будешь со мной, несмотря ни на что.
Не могло быть иного ответа, кроме того, что я ему дала.
— Обещаю, Тони.
Когда я произнесла его имя, нечто тревожное промелькнуло в его глазах, но прежде чем я смогла это почувствовать, подушечки его пальцев впились в мою голову, его рот завладел моими губами, язык скользнул внутрь, и я была целиком «за».
Несмотря ни на что.
Глава 7
Но он этого не сделал
Наши дни...
— ЛАДНО... ЛАДНО... ЛАДНО... О-ХРЕ-НЕТЬ, здесь гораздо красивее, чем на фото.
Мне ничего не оставалось, как улыбаться, пока я везла Кэт к маяку.
Был август. Светило солнце. Пушистые белые облака усеивали ярко-голубое небо. Девственно-белый забор окружал зеленую траву, перемежающуюся с торчащими вдоль участка серыми камнями. И все надворные постройки были выкрашены так, что их ослепительно белая и блестящая черная отделка соответствовала совершенству маяка, и только красные крыши выбивались из общей картины.
Несколько месяцев назад, после стычки с Куртом и после того, как Кэт успокоила меня, мы составили план.
Я забронировала номера в гостиницах и отелях типа «постель и завтрак», и придерживалась миссии.
Восстановить маяк. Жить там, если не долго и счастливо, то долго и получая удовольствие.
Курт очень давно ушел из моей жизни, и, честно говоря, время, когда он в ней присутствовал, не было продолжительным (просто насыщенным событиями).
Он хочет, чтобы я его избегала?
Это я могу сделать.
Чего я не собиралась делать, так это позволить ему сломать меня.
Не снова.
Так что я вознаградила себя бронью в отелях и наблюдала, как возводятся крыши, устанавливаются окна и начинает преображаться студия.
Я, в конце концов, наслаждалась Магдаленой.
Я отправилась за покупками в город, где, как узнала, на пристани открылись новые магазины. Обнаружила на пристани лачужку, где в темном помещении мужчина варил такой хороший кофе, что вернувшись туда, я узнала, что он также готовил отличные омлеты из морепродуктов. Пообедала в городе на «Рынке Омаров». Поужинала в одном местечке, порекомендованном кассиром из «Wayfarer’s», под названием «Бриз-Пойнт». Не раз брала салаты или сэндвичи в кафе «Уэзерби».
Я также отправилась на экскурсию по наблюдению за китами (никаких китов мы не увидели, но у меня водились деньги, я жила в штате Мэн, и могла бы попробовать еще раз сто раз, пока не увижу хоть одного).
Я отправилась посмотреть Портленд. Съездила в Бар-Харбор, потому что слышала, какой это красивый и претенциозный город, так и оказалось, поэтому я купила кучу вещей для маяка, студии и помещения над гаражом.
Я посетила Огасту, чтобы встретиться с Пейдж и решить вопросы внутренней отделки.
Я даже съездила в Бостон, потому что за все время наших с Патриком путешествий мы там ни разу так и не побывали, а мне всегда хотелось увидеть «Железнобокого старину» (Прим. переводчика: «Железнобокий старина» — старейший парусный корабль в мире из находящихся на плаву) и поесть настоящей похлебки из моллюсков. Не говоря уже о том, чтобы пройтись по Тропе Свободы, увидеть старую Северную Церковь, посетить города Лексингтон и Конкорд, где прозвучал выстрел, услышанный во всем мире (Прим. переводчика: речь идет о сражении при Лексингтоне и Конкорде — первом вооруженном столкновении в ходе Войны за независимость США). И как бы ни было печально, мне хотелось побывать в Салеме и окунуться в ту историю. У меня было еще больше причин поехать туда, чтобы попасть в Гарвард, сделать селфи и отправить их Вераити и Дексу, в помощь последнему, гонящемуся за сестрой.
Но как только период проживания в гостиницах истек, хотя я нигде не видела Курта (слава Богу), я, поджав хвост, сбежала домой, оправдывая себя тем, что мне нужно забрать свои вещи, потому что я смогу переехать, по крайней мере в студию, всего через несколько недель, и Майк сказал, что мы едем покупать автомобиль в Денвер или он летит в Мэн, чтобы помочь мне найти машину, никаких «если», «и» или «но».
Настоящая причина заключалась в том, что мне нужно было, чтобы семья поддерживала меня, помогала залечивать раны, вскрытые Куртом, и готовиться пустить корни, потому что я не могла каждый день вести себя как турист (на самом деле могла, но не хотела, это было утомительно).
И теперь пришло время возвращаться. Мне не пришлось останавливаться в гостинице или искать другое жилье, потому что студия была закончена. Теперь велась работа над маяком, так что через несколько недель я смогу переехать, и, оказавшись, в своем настоящем новом доме, настанет черед помещения над гаражом.
Кэт поехала со мной, сославшись на то, что ей просто не терпится все увидеть, но я знала, она сделала это, чтобы убедиться, что у меня все хорошо, прежде чем уехать и не видеть меня несколько месяцев.
Уолт сказал, что Пейдж «все устроила». Он также прислал мне пульт дистанционного управления от ворот, поэтому сейчас, когда я ехала по дорожке, то нажала кнопку на щитке моего нового внедорожника «Ягуар» и увидела, как ворота начали распахиваться.
— О Боже, Кэди, это место — само совершенство, — выдохнула Кэт.
Она была права.
«Я смогу», — подумала я, когда мы въехали в ворота.
Эту красоту мне подарил Патрик. Вераити (а потом и Декс) будут приезжать на выходные. Семья — на Рождество. Весенние каникулы. Летние каникулы.
А когда их не будет рядом, я могу помогать в историческом обществе.
Могу стать волонтером в приюте для животных.
Могу заняться садоводством.
Могу готовить.
Могу читать.
Мне сорок один год, и впереди у меня еще сорок лет (я надеялась), по сути, уединения, где я могла просто сидеть сложа руки, наслаждаться общением с «детьми» и делать все, что мне заблагорассудится.
Большинство людей убило бы за такую возможность.
Итак, Курт жил в городе, а Кэт хотела быть рядом, когда я отправлюсь на север навестить брата, и он начнет обращаться со мной как с грязью.
Я переживала и худшее.
Намного худшее.
Ради Бога, моя мать замерзла насмерть.
И мне пришлось смотреть, как угасает Патрик.
Если Курт хочет, чтобы я избегала его, прекрасно. Это будет нетрудно. Городок маленький, но маяк находился за много миль оттуда.
Прекрасно.
Все будет прекрасно.
Потому что у меня было это.
Я остановилась перед гаражом, и мы с Кэт вышли. Я увидела, как она запрокинула голову назад, сосредоточив внимание на красоте маяка.
Я посмотрела налево, за гараж, туда, где находилась студия.
Там ничего не происходило. Никаких мужчин, снующих туда-сюда. Вся активность перешла на маяк.
Но новые окна сияли на солнце так, что все сооружение выглядело как сигнальный огонь, зовущий меня в безопасное место.
— Классная тачка.
При этих словах я повернула голову и увидела Уолта, направлявшегося к машине.
— Все выглядит потрясающе, — сказала я.
— Ты еще ничего не видела, — ответил он, глядя на Кэт и кивая ей в знак приветствия.
— Уолт, это моя сестра Кэти. Кэт, это мой подрядчик, Уолт, — представила я, когда Уолт остановился перед Кэт.
— Рада познакомиться, — сказала она.
— Взаимно, — ответил он и спросил: — Впервые здесь?
— Да, — ответила она. — Я живу в Денвере.
— Держу пари, вы только что изменили планы на отпуск, — предположил он.
Она широко ему улыбнулась.
— Да.
— Хочешь посмотреть свое пристанище, которое находится примерно в пятидесяти ярдах от дома? — спросил меня Уолт.
— Ага, — ответила я.
Он хмыкнул, а затем выбросил вперед руку.
— Веди нас.
Я пошла вперед, стараясь не бежать. Очевидно, я знала все, что там было, так как сама это выбирала, но, в конце концов, я попросила Уолта перестать присылать фотографии, потому что все выглядело так потрясающе, что мне не хотелось портить впечатление от возможности увидеть все вместе.
Когда мы вошли, я поняла, что приняла правильное решение.
Нижний этаж был ослепительно-белым (стены, мебель и кухонные шкафы), серый ковер (в гостиной), паркетные полы (везде), смелые синие подушки, пышные, но подрезанные растения в белых горшках, придающие живость обстановке, общие зоны казались большими, открытыми, прохладными и удивительными.
Спальни и ванная наверху были совершенно разными.
Одна из спален оклеена розовыми старомодными обоями с повторяющимся пасторальным рисунком на фоне кремовой и тяжелой мебели в колониальном стиле, ситца и гофрированного покрывала на кровати — все это кричало о Новой Англии. Другая — выполнена в спокойных, светло-серых, серых, голубых и зеленых тонах, с кроватью с мягким изголовьем, обитым дамасским бархатом нежных цветов, с покрывалом из матлассе (Прим. переводчика: матлассе (от фр. matelasse) — ткань жаккардового переплетения с выпуклым, напоминающим стеганый, узором). В розовой спальне стояли ситцевое кресло и пуфик с лампой для чтения рядом и приставным столиком в углу, в другой спальне у одной стены — белый диванчик с серой отделкой и подушками из дамасского бархата в тон изголовью. В ванной комнате установлена ванна в корпусе, выступающая перпендикулярно выкрашенным в белый цвет деревянным стенам, и оригинальная мебель, обновленная краской в дымчатом васильково-голубом цвете, и белые мраморные столешницы с прожилками серого.
Нижний этаж был просторным и современным, но жизнерадостным и привлекательным, в то время как верхний казался уютным, оживленным, цельным и теплым.
Мне нравилось. Каждый дюйм.
Включая веранду с изогнутой, богато украшенной плетеной мебелью, выкрашенной в лазурно-голубой цвет с яркими подушечками цвета морской волны и соответствующие им боковыми столиками и пуфиками.
Определенно, это место, где вы могли сидеть утром и наслаждаться кофе или потягивать вино вечером, смотреть на море и просто... жить.
О да, здесь я могла бы избегать встреч с Куртом Йегером.
Здесь я могла бы избегать его полностью.
Я могла бы наслаждаться каждой минутой.
— Ну, что? — спросил Уолт, когда я стояла на веранде и смотрела на море.
Мой взгляд медленно повернулся к нему.
— Совершенство, — прошептала я.
После этих слов его лицо изменилось, и он стал изучать мое выражение.
Он, вероятно, был моего возраста, может, немного старше, выглядел обветренным и загорелым, довольно привлекательным, но он был крепким, трудолюбивым мужчиной, и это было видно, что делало его более привлекательным.
При всех наших встречах он вел себя дружелюбно и абсолютно профессионально.
Но в этот момент я увидела, как его лицо смягчилось, а глаза потеплели от удовольствия, вызванного моим одобрением.
— Я... наш... — Кэт запнулась, прочистила горло и тихо сказала: — Не так давно мы потеряли главу нашей семьи. Кэди практически не отходила от него.
— Точно, — пробормотал Уолт, отводя взгляд в сторону, и я поняла, что он не хочет лезть в мою частную жизнь.
— Мы просто, эм... давайте отпустим вас, а сами начнем переносить коробки, — сказала Кэт.
— Хотите посмотреть, как у нас продвигаются дела с маяком? — спросил Уолт.
— Может, завтра, — ответила за меня Кэт.
— Хотите, чтобы я прислал ребят помочь вам с коробками? — спросил Уолт.
Наконец заговорила я:
— Я... да, было бы здорово. Это не займет много времени.
— Ладно. Возьму пару парней себе в помощь. Если хочешь, пока можешь подогнать машину поближе к студии, — сказал Уолт.
— Я так и сделаю.
Он ушел.
Я повернулась к Кэт.
— Мы занесем вещи, а потом поедем в «Wayfarer’s» и купим на ужин что-нибудь вкусненькое.
— Сыр, хлеб, паштет и много вина. Сегодня ты не готовишь, и я тоже. — Она кивнула в сторону открывающегося вида. — Завтра можем вломиться на кухню. Ты говорила, Пейдж приобрела тарелки, ножи, кастрюли, сковородки и прочее?
Я молча кивнула.
Она усмехнулась.
— Тогда у нас все есть.
Я хотела увидеть кастрюли, сковородки и «прочее», что выбрала для этого места.
Но мне нужно было подогнать машину, чтобы мы могли перенести коробки и чемоданы, почти до отказа наполненные одеждой, обувью, книгами, DVD-дисками, компакт-дисками, фотоальбомами и больше ничем.
— Я переставлю машину, и мы начнем, — заявила я.
— А я приготовлюсь глазеть на симпатичных парней-строителей и займу розовую комнату.
Она выбрала розовую комнату, потому что знала, я выберу дамасскую.
Боже, я просто в нее влюбилась.
— Давай-ка, за работу, — сказала я.
Она хлопнула в ладоши и потерла их друг о друга.
Я одарила ее улыбкой и в припрыжку направилась к машине.
И мы принялись за работу.
В воздухе чувствовалось легкое дуновение ветерка, заигрывающего с облаками, мой желудок был полон сыра, паштета, хлеба, вина и слишком большого количества разнообразных мини-пирожных, которые продавались в пекарне «Wayfarer’s» по отдельности или, как в нашем случае, дюжинами.
Коробки стояли внутри.
Строители давно ушли.
А я сидела на подушечке цвета морской волны в потрясающем плетеном кресле на веранде в штате Мэн, держа в руках стильный бокал, наполненный исключительным совиньон блан, рядом с лучшей подругой и самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо встречала в своей жизни.