Даже ненавидеть её не получается. Вся боль, все обиды и обвинения меркнут, когда вижу её такой.
Маленькой, хрупкой, дрожащей, умоляющей не уходить.
Чёртово сердце к ней тянется, продавливая грудную клетку.
— Я уже разбился… — ласково коснувшись мокрой щеки Миры, я взял её руку и приложил к своей груди. — Вдребезги.
— Ты не поймёшь меня, Руслан… — глухо промолвила она. — Но я сделала то, что мне нужно…
Контрольный выстрел и я обессилено улыбаюсь:
— А мне нужно на гонку.
— Отмени! — расширились её зрачки, когда я начал уходить.
— Нет. — кинул я через плечо.
Мне просто нужно на волю. Сдуть ветром все невзгоды. Угнать от реальности. Вновь почувствовать себя живым. Мне нужна скорость, чтобы не сойти с ума.
— Я… — запнулась Мирослава, сделав за мной нетвёрдый шаг. — Я поеду с тобой!
— Нет. — продолжал я путь к своему мотоциклу.
Странно, что парковка была совершенно пуста. Да и за невестой никто не гонится.
— А я поеду! — уже прозвучало решительно.
— Нет. Твоё место рядом с женихом. — я всё равно был неприступен.
— Где моё место решать только мне! — обогнав меня прямо перед байком, упёрлась рукой мне в грудь и грозно зыркнула.
— О да! Это у тебя хорошо получается! — терпения становилось всё меньше и я навис над девчонкой настоящей угрозой. — Вот только хотелки лживой лицемерки меня больше не парят!
Мира дёрнулась, как от пощёчины, но глаза не отвела.
На душе стало ещё поганее.
— Называй меня, как хочешь… — сухим механическим голосом ответила она, поджимая посиневшие губы. — Но на гонку я тебя одного не отпущу.
Если бы я не видел, что она сейчас безумна также, как я, то ничуть не медлил.
Но мне знаком этот огонь в её глазах. Он неизбежно вырвется… и пусть лучше она сожжёт меня, чем сама не сможет выбраться из огня.
— Как хочешь. — собрал всю свою невозмутимость и отодвинул девчонку в сторону. — Кстати. — нагнувшись к мотоциклу, отстегнул сумку и достал то, что хотел преподнести имениннице, когда останемся одни. — Первая часть подарка… — и сунул ей в руки красивую круглую коробку.
Неловкость зашкаливала, недоумения ещё больше. Но лучше уж оставить это всё позади, чтобы не терзать себе нутро от безысходности.
Судорожно сглотнув, Мира трясущимися руками медленно открыла крышку.
Зря я не отвернулся. Не надо было мне на это смотреть.
На её широко распахнувшиеся глаза. На вздох удивления, который резко оборвался, потому что она перестала дышать. На взгляд, в котором смешались все чувства.
Мира так сильно растерялась, что не могла решиться притронуться к подарку.
Снова заглянув в коробку, в которую накануне смотрел больше часа, безмолвно выдохнул.
По всему дну были выложены витиеватой композицией необычные жёлто-оранжевые цветы. А посередине было углубление, в котором лежал и сам подарок. Кулон ручной работы, что я заказал специально для своей веснушки.
— Это Жар-птица. — протянув руку, я подцепил пальцами цепочку и поднёс ближе к глазам Миры. — Огненная птица. — встретившись с ней взглядом, я зачаровано застыл. — Её глаза сверкают, как кристаллы… — аккуратно обнажив девичью шею, я оплёл её цепочкой и еле-еле застегнул непослушными пальцами замочек. — Считается, что Жар-птицу невозможно взять голыми руками… — поправив кулон, я своим прикосновением вызвал россыпь мурашек на её гладкой коже. — Но тому, кто сумеет ею завладеть будет даровано вечное счастье…
Позволив себе на секунду забыться, я наклонился к лицу веснушки и оставил почти невесомый поцелуй в уголке её губ.
— Ты — моя Жар-птица…
Её заплаканные глаза вмиг потускнели от грусти и это неслабо отрезвило.
— На. — стянув с себя куртку, я накинул ей на плечи. — В гардероб ты вряд ли вернёшься. — и опустив взгляд на стройные ножки в совсем тоненьких колготках, в последний раз повторил. — Вернись к жениху.
— Нет. — хрипло, но воинственно ответила Мира, прижимая к груди коробку с цветами.
— Разгребать всё будешь сама. Я больше не на твоей стороне. — предупредил я, намекая на всех ждущих её в кафе людей.
Вытерев потёкшую тушь, девчонка шмыгнула носом и быстро вскарабкалась на мотоцикл.
— Ноги так не раздвигай! — воскликнул я, поправляя её задравшуюся юбку. — Если не хочешь удивить мужа в первую брачную ночь!
Пока Мира боролась с собой, чтобы не облить меня оскорблениями, я забрал из её рук цветы и закрепил на её голове шлем.
— Последнее слово? — прежде, чем сорваться с места, повернул к ней голову.
— Отмени! — сдавила мне живот руками.
— Нет! — дав окончательный ответ, нажал на газ и переключился на режим «до конца».
Глава 13
На гонках я всегда придерживался одного классического правила.
Смотри, куда едешь.
Я не знаю, почему именно тот день стал так богат на поворотные моменты, но под конец у меня закрадывались мысли, что перемены не закончились и вполне возможно, что пришло время проиграть.
Я смотрел на Миросоаву и не понимал только одного — за что?
Почему всё пошло наперекосяк?
Было бы проще обвинить во всём Федю, но глубинная причина была связана со мной.
Преломление заключалось во мне, раз вся эта чушь сбивала с ног именно меня.
— Приди в себя, Руслан! — удар по моему шлему и я, оторвав взгляд от волнующейся Миры, перевёл его на Олега. — Что бы у вас там не произошло, удали из памяти!
Друг прав, меня заносило.
— Трасса сложная! Дорога скользкая! — безустанно повторял он уже последние пятнадцать минут. — Следи за передачей! Без фокусов, Руслан! Не растеряй запчасти, как в прошлый раз!
Машинально кивнув на заученные до зубов инструкции, снова прикипел взглядом к толпе, где для меня яркой вспышкой выделялась только одна фигура.
Бездонные глаза веснушки были наполнены страхом и неверием, но определённо её бы сейчас не сдвинула с места даже лавина.
Мира чересчур сильно сжимала пальцами кулон на шее и неподвижно следила за тем, как готовятся к старту участники гонки.
Изучала моих соперников. Сканировала их на опасность. Пыталась сжечь их ещё до заезда.
— На третьем отрезке следи за передним колесом. — продолжались напутствия Олега, заранее изучающего все возможные дороги для гонок, чтобы всегда подсказать мне о поджидающих проблемных зонах. — Потеряешь сцепление и игра закончена.
— Понял. — дал знать, что слушаю, но все мысли были только о ней.
Что она чувствовала, когда соглашалась на свадьбу? Почему она не осталась с Федей? Зачем она мучает меня, находясь сейчас здесь, со мной? Даёт надежду или хочет очистить совесть, чтобы я на эмоциях не убился?
— …да мать твою, ты будешь меня слушать или нет??? — взорвался оглушительным выкриком друг. — На кой хрен ты её сюда привёз?
— Она замуж выходит… — зачем-то сообщил я.
— За кого? — на секунду замолк Олег. — За тебя???
— Нет, бро. За Федьку. — от горькой комичности полыхнуло в груди, отдаваясь судорогой в пальцах.
— Гонишь! — раскрыл рот парень, въедаясь в мои глаза проницательным взглядом. — Не время, Руслан, слышишь? Не время думать об этом!
— Я в норме. — сказал и понял, насколько это не правда. — Справлюсь.
— Не иди на риск! — хлопнув меня по спине, Олег принялся проверять на мне экипировку, будто всё дело в ней и это она пережимает мне лёгкие. — Забудь об этом, перекинь через себя и смотри только вперёд!
Сжав в перчатке свои беруши, я закрыл глаза и сделал несколько коротких вдохов.
В венах неумолимо вскипал адреналин. Вокруг уже нарастало жёсткое рычание байков. Пилоты ожидали выхода контролёра стартовой линии и будоражили своей жаждой скорости. В воздухе повис плотный запах резины и металла. Кожа от напряжения ощутимо начинала гореть, будто в меня воткнули множество крошечных игл.
Всё это чертовски знакомо и правильно.
Кроме одного.
Я был потерян. Узел, который связывал нас с Мирой ослаб и это топило меня в трясине ужаса. Меня магнитом тянуло к ней.
Снова укрепить. Перетянуть. Почувствовать тот натяг, что заставлял держать спину прямо и стремиться к комфорту.
Сейчас же я смотрел вперёд и видел лишь нечёткость. Дорога исказилась, я запутался в панике, а это однозначно вело только в пропасть.
Неминуемое падение.
— Ты лучший, Градов! — сжал моё плечо Олег. — Этот трек ты победишь также, как и предыдущие! Думай о финише! Что тебя будет ждать там?
Она.
Я хочу, чтобы меня там ждала она. Мира.
Хочу пересечь эту полосу, где будет другой мир, другая жизнь и это по праву будет принадлежать мне.
— Куда ты?? Сейчас уже будет сигнал!!! — остолбенел друг, когда я соскочил с байка и рванул в самую гущу толпы.
Перепрыгнув через ограду, я снял шлем и твёрдым шагом направился к Мирославе.
На её лице мелькнуло изумление, а затем и вера в то, что мои планы изменились.
Подойдя к ней вплотную, я приблизился к приоткрытым губам и жадно втянул в себя её живительное дыхание, восполняя свой недостаток внутри и насыщая кровь кислородом.
— Я собираюсь вернуться, Мира. — посмотрев в её широко распахнутые глаза, я выразил в своих абсолютную неуклонность.
— Вернись… — пролепетала она, дрожа, как испуганная птичка. — Только вернись…
— Ты будешь меня ждать?
— Буду!
Хотелось рассмеяться. Девчонка сейчас скажет что угодно, лишь бы меня снова увидеть. Такая маленькая врушка. Не может повлиять на меня и это до чёртиков страшит её. Энергетика гонок вселяет в неё мысль, что сейчас будет мясорубка.
Это правда. Как игра в рулетку. Неизвестно, кто сегодня полетит вниз головой. И я не хочу быть тем трусом, который не понимает всей опасности.
Я знаю. Принимаю это. Но не чувствуя стержень, я боюсь.
Мне нужна сила, которая удержит в седле и ускорит до предела.
— Что? — пролегла непонимающая морщинка у неё на лбу, когда я молча дотронулся до выреза на её груди.
— Одолжишь? — подцепил пальцем Жар-птицу.
Не задумываясь, сняла с себя кулон и окрутила цепочку вокруг моей шеи.
— Руслан!!! — долетел голос Олега. — БЫСТРО НА СТАРТ!
Мирослава мгновенно задеревенела и стянула ногтями мою кожаную куртку.
— Гонка за мечтой… — спрятал оберег под одежду и ощутил, как ко мне возвращается смелость. — И на финише ты.
— Руслан, может не…
— Засекай время, веснушка! — перебив её мольбу, натянул шлем обратно. — Ровно столько тебе отведено быть чужой невестой. — и перестав чувствовать свою уязвимость, побежал обратно.
Всё, что сейчас мной управляло — это безумие, толкающее на гоночную трассу и языки пламени, исходящие от Жар-птицы и проникающие в самую глубину сердца.
Я чудом вырвался вперёд и остался невредимым. Олег был прав. Дорога сильно скользила и меня несколько раз заносило на поворотах, чуть не доходя до аварийной ситуации.
За секунду до потери управления и в миллиметре от удара.
Но мой железный конь не подкачал. Мы с ним сплелись в одно и снова действовали слаженно, как единый организм. На обгон я пошёл не сразу, терпеливо расчищая себе путь допущенными ошибками первой половины гонщиков. Висевшие на хвосте остались позади. Предельная скорость началась под конец, когда объявился истинный соперник. Сильнее других. Мой уровень.
Вот тогда и началась игра на выживание.
Я зверел. Помеха справа не пропускала меня вперёд и я чувствовал, что на следующем повороте не смогу совершить манёвр для ускорения.
Эмоции зашкаливали и в этом таилась самая настоящая опасность. Нельзя поддаваться жару и выключать голову.
Только хладнокровие. Нужно вести себя в точности, как компьютер.
Малейшая путаница внутри и тебя отбросит назад или выкинет за пределы.
Я вдруг понял, что именно сегодня я превышу лимит своего безумия. На кону победа в глазах Миры, а значит все установленные мной режимы поведения в гонке пойдут прахом.
Напролом. Чего бы это не стоило.
Так и вышло. На последнем повороте я начал лишаться управления, теряя сцепление с асфальтом и накреняясь сильно набок, раздирая в кровь плечо.
Доля секунды и я, вместо экстренного торможения самонадеянно прибавил газу, резко меняя направление. Мой байк с немыслимой скоростью повело вправо, прямо под колёса соперника. Столкновение было неизбежно, но второй пилот быстро спасовал и ударил по тормозам, с визгом шин отрываясь от земли и вихрем слетая с дистанции.
Он смазанным пятном пронёсся мимо меня и остался позади. Меня же изрядно потрепало, корёжа металл и вращая из стороны в сторону. Ещё до финишной прямой я понял, что моё ведущее колесо загорелось и меня начал окутывать шлейф дыма.
Твою мать, только бы дотянуть.
Последний рывок дался тяжело, мой байк превратился в груду металлолома и просто пересечь финишную линию не получилось.
Меня на полной скорости занесло прямо в ограждение и я благополучно вылетел из седла, кувыркаясь вместе с байком.
Удары сердца пробивали грудную клетку, пульс острой болью отдавал в голове, рука адски горела, я задыхался, но несмотря на всё это я искал глазами её.
— Мира… — выдавил из себя хрип, когда ко мне подоспела бригада скорой помощи.
— Тише, не шевелись! — прозвучал чей-то жёсткий приказ.
— Мира… — запротестовал я, начиная вставать.
— Он жив?? — приближался голос Олега. — Жив?
— Сюда нельзя! — послышался ответ. — Я сказал, нельзя!
— Отойди! — взревел ором друг. — Руки убери!
— Я тебе что сказал!? Сюда нель… Эй, девушка, стойте!!!
— Мира… — вздохнул я и поморщился, ощутив укол в вену.
— Я здесь!! — упала она на колени возле меня. — Здесь! Всё хорошо!!
— Хорошо… — откинув голову на землю, я поднял на неё глаза и слабо улыбнулся, увидев, как смешно размазался весь её макияж от обильных слёз.
— Говорите с ним. — обратился к Мире врач, параллельно отдавая распоряжения насчёт носилок.
— Я выиграл? — спросил, чтобы просто похвастаться и произвести впечатление. — Ты видела?
Мира закрыла руками рот и громко всхлипнула.
Мне безумно захотелось прижаться к ней, поцеловать, успокоить, но на мне всё ещё был шлем и мне становилось трудно дышать. Голова начала тяжелеть и я не понимал от чего… от травмы или мне что-то вкололи?
— Мира… — прошептал я, боясь потерять связь с реальностью.
— Я тебя ненавижу, Градов!! — горько рыдала она, держа дрожащие пальцы над моей головой, желая прикоснуться, но извне вмешался чужой голос, запрещающий меня трогать. — Слышишь? Ненавижу тебя, Руслан!! — безутешно всматривалась в мои глаза.
Её лицо вдруг стало расплываться, а звуки ослабели, будто доносились через толщу воды. Слова слишком медленно оседали внутри, не давая мне сразу понять их смысл, но достигнув глубины, заставили меня самодовольно усмехнуться:
— А я тебя очень люблю…
И увидев, как в любимых глазах, за слёзной пеленой вспыхнуло разноцветными бликами пламя, я позволил себе расслабиться и провалиться в то небытие, в которое меня погрузили.
Глава 14
Очнулся я уже на больничной койке. И рядом была не Мира. А Фёдор.
— Ты специально это сделал? — первое, что спросил он, продолжая сидеть в кресле и сверлить меня взглядом.
— Нет. — всё ещё приходя в себя, осмотрел свою перебинтованную руку.
— Царапины. — хмуро произнёс брат, отрезав ненужные вопросы о моём состоянии.
Я и сам чувствовал, что со мной всё было в норме. Руки и ноги шевелились, голова поворачивалась, сильно чесалась задница.
Всё, как прежде.
— Тебе принципиально было испортить самый важный день в моей жизни? — парень пришёл, чтобы вытрясти из меня остатки души, и без этого он не уйдёт.
— Моя жизнь не пересекается с твоей. Гонки были, есть и будут. — ощущая противный сушняк в горле, хрипло откашлялся и провёл глазами по палате в поисках воды.